Торговка взвесила покупки. Из-под ее черного кружевного чепца выбивались волнистые пряди рыжеватых с проседью волос, обрамлявших милое, простодушное лицо. Глаза у нее были ярко-голубые, как у фарфоровой куклы, но сеточка морщин на щеках выдавала почтенный возраст.
Когда покупательница вышла, она обратилась к Виктору на удивление молодым и звонким голосом:
- А вы что желаете, мсье?
- Я пришел не за конфетами, мадам. Меня зовут Морис Ломье, и я хотел осведомиться у вас о Луизе Фонтан, она кузина моей невесты Мирей Лестокар, и та поручила мне ее разыскать. Товарки Лулу по мастерской на улице Абукир рассказали, что три недели назад она переехала к вам. Но я узнал, что произошло несчастье - девушку задушили.
Виктор давно занимался расследованием трагических смертей, повидал немало подозрительных субъектов и научился различать нюансы их поведения. Мадам Герен выслушала его тираду бесстрастно, но невольно моргнула и сжала челюсти, что было равносильно признанию. Она без сомнения знала Луизу, но заявила в ответ кислым тоном:
- Это имя мне ничего не говорит.
Виктор протянул ей вырезку из "Энтрансижан". Пока она читала обведенные красным строки, у нее дрожали руки, что подтверждало подозрения Виктора: женщина ему солгала.
- Я только что из морга и вынужден - увы! - подтвердить: убитая - действительно Луиза Фонтан.
- Повторяю, мсье, я с ней незнакома. Вас либо ввели в заблуждение, либо вы что-то не так поняли. Герен - распространенная фамилия. У меня много клиентов, они покупают сласти на праздник по поводу первого причастия, свадьбы, другие церемонии и просто чтобы полакомиться. Я продаю свой товар обеспеченным людям, на Рождество и в Новый Год торговля идет особенно хорошо. Вам нужен кто-то другой. Нет, я никогда не встречалась с этой… как вы ее назвали?
- Луиза Фонтан.
- Сожалею, мсье, ничем не могу помочь. - Возвращая ему вырезку, пожилая женщина уже полностью владела собой.
Город погружался в сумерки. Виктор курил, стоя под козырьком, и наблюдал за кондитерской.
Это привлекло внимание Корантена Журдана, и он остался у булочной, пытаясь получше разглядеть лицо незнакомца. На вид тому было лет тридцать. Корантен видел, как он вошел в кондитерскую, протянул хозяйке листок, минут через десять вышел, ничего не купив, но не ушел, а остался наблюдать за лавкой. Когда вдова Герен задвинула изнутри засов и повесила табличку "Закрыто", незнакомец прижался к перилам лестницы, чтобы его не заметили.
Хозяйка кондитерской в накинутом на плечи плаще помедлила на пороге, как любой выходящий на холод и дождь из теплого уютного помещения. Оглядев окрестности, она поспешила на угол улиц Винегрие и Альбуи, толкнула калитку обнесенного решеткой садика и вошла в узкое строение с закрытыми ставнями на окнах.
Виктор выбросил окурок, надвинул шляпу на лоб и направился туда же. Когда он проходил мимо Корантена, тот мельком увидел его лицо: правильные черты, черные усики, вид по-юношески беззаботный. "Он явно следит за старухой, - подумал Корантен. - Но зачем? Остановился под фонарем, делает вид, что читает газету. Кто он? Отвергнутый поклонник? Шпик? Сумасшедший? Этот город кишмя кишит психами!"
Корантен решил размять ноги - купил круассан и поболтал с булочницей, не спуская глаз с типа в шляпе. Тот свернул газету и посмотрел на часы.
Корантен не раздумывая кинулся к сараю и запряг лошадь в двуколку с надписью "Перевозки Ламбера". Сердце у него колотилось, неожиданно, как бешеный пес из-за угла, возник полузабытый образ Клелии. Почему каждый день несет с собой новые опасности? Корантен был обречен не бездействие, и это сводило его с ума. Он едва устоял от искушения вломиться в убежище прекрасной сирены из Ландемера. Утрата Клелии много лет причиняла ему жестокие страдания. Он постарался изгнать ее образ из памяти и убедить себя, что время все лечит. Увы, оно над ним посмеялось: боль притупилась, но не ушла, и в этом было нечто устрашающее. Корантен терял аппетит и начинал опасаться за свой рассудок. Чтобы обрести свободу, нужно покончить с этим раз и навсегда.
Виктор мысленно прикинул конфигурацию павильона, размышляя, что предпринять. Выждать? Тогда он рискует появиться на улице Сен-Пер после закрытия, что затруднит разговор с Жозефом. Тем временем пошел дождь со снегом, и он принял решение: ни к чему спорить со стихией, одному Богу известно, сколько продлится ожидание в засаде.
"Будем надеяться, что завтра погода улучшится", - постановил Виктор, вернулся на бульвар Мажента и взял фиакр.
Следом, на небольшом расстоянии, ехала двуколка "Перевозки Ламбера".
В ярко освещенном зале книжного магазина Кэндзи беседовал на философские темы с профессором Сорбонны. Виктор сделал знак Жозефу и прошел в фотолабораторию. Как только над бюстом Мольера зажглась красная лампочка, Жожо схватил стопку книг и отправился следом за шурином. Конспираторы вполголоса обменялись информацией.
- Держу пари, вы ничего не знаете о Войне Роз.
- Ошибаетесь, Жозеф, я рос в Англии. Эта война, если мне не изменяет память, началась в 1450 году. Ланкастеры - у них на гербе была красная роза, и Йорки - у тех роза была белой, боролись за корону. Победил Генрих II Тюдор - он принадлежал к роду Ланкастеров - и взял в жены Елизавету Йоркскую.
- Неувязочка, патр… Виктор! - торжествующе воскликнул Жозеф и поведал шурину о ссоре между сторонниками Станисласа де Гуайты и Сара Пеладана, а потом описал все, что увидел и услышал у барона де Лагурне.
- Он упал с лошади, но сиделка уверяет, что ему проломили башку. Там был еще один тип - странный такой, похоже, колдун. Он говорил что-то про кукол, кровь и ключ с единорогом!
Виктор с трудом сдержал раздражение. Ну что за напасть - снова оккультисты! Он уже сталкивался с одним ясновидящим, неким Нумой Виннером, и до сих пор помнил переданное им сообщение от покойной матери: "Ее смерть освободила нас с тобой. Любовь. Я ее нашел. Ты поймешь. Нужно… Подчиняйся своему инстинкту. Ты возродишься, если разорвешь цепь. Гармония. Скоро… Скоро…".
- В любом случае, - продолжал Жожо, - дражайшей баронессе нет дела до несчастного супруга.
- Мы на этом не остановимся. Необходимо нанести еще один визит.
- Хорошо, это вы возьмете на себя, а я займусь служанкой и сиделкой - она настоящий унтер-офицер. А что с кондитершей?
- За ней тоже необходимо понаблюдать.
- Плохо, что завтра я занят: Айрис хочет, чтобы я присутствовал во время визита доктора Рейно.
- Ничего не поделаешь, как-нибудь сам разберусь.
- Но вы потом все мне подробно расскажете?
- Не беспокойтесь, дам полный отчет, как всегда, - рассмеялся Виктор.
"Точный, так я и поверил… Если он полагает, что я соглашусь на вторые роли, то сильно ошибается!" - подумал Жозеф.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Воскресенье 18 февраля
На углу бульвара Мажента и улицы Винегрие стоял фонарь, у которого поднимали лапу все окрестные собаки. Поблизости от фонаря, в мутно-серой утренней мгле, посверкивала оранжевыми проблесками жаровня, и закутанная в шаль старуха предлагала прохожим кофе. Виктор медленно отхлебывал крепкий горячий напиток, согревая замерзшие руки о фарфоровую чашку. Подкрепившись и воспрянув духом, он дошел до "Синего китайца", дабы убедиться, что хозяйка уже там. Дама в кружевном чепце сидела у печки и вязала коричневый шарф.
Виктор немедленно отправился к павильону, куда накануне "довел" эту женщину, и позвонил. Минут через пять дверь скрипнула и приоткрылась.
На пороге стояла чумазая девочка лет тринадцати-четырнадцати. Она исподлобья разглядывала незнакомца, накручивая на палец выбившийся из-под чепца локон.
- Здравствуйте, мадемуазель, мне необходимо поговорить с дамой, которая здесь живет.
- С мадам Герен? Так она в магазине.
- Нет, не с мадам Герен, а с молодой американкой.
На детском личике служанки отразилось замешательство. Виктор снял шляпу и улыбнулся - он ни в коем случае не должен был напугать девочку.
- Вы гувернантка?
Она приосанилась, исполнившись осознанием собственной значимости.
- Навроде рабочего ослика.
- Что, простите?
- Я Алина, служанка!
- Могу я войти?
- Не можете. Мадам Герен рассказывала мне историю о козе и семерых козлятах: волк показал им обсыпанную мукой лапу, они его впустили, а он их сожрал.
- Мое имя Морис Ломье, я известный художник, - успокоил девочку Виктор, пытаясь поверх ее головы разглядеть полутемную прихожую и примыкающую к ней кухню.
- Волк из сказки тоже вывалялся в муке.
Виктор вздохнул, с трудом сдерживая желание встряхнуть девчонку за плечи. В любой момент могла появиться мадам Герен.
- Я жених американки, о которой спросил вас.
- Вы, наверно, заблудились, у нас тут никакой американки нет, только мамзель Софи, но она в отсутствии.
- А как фамилия Софи?
Девчушка сильно дернула себя за волосы и попыталась заложить непокорную прядь за ухо.
- Не знаю.
- Попытайтесь вспомнить, куда отправилась мадемуазель Софи.
- Даже если вспомню, вам не скажу.
Упрямство девчонки бесило Виктора, но он справился с собой, изобразил удивление и достал из кармана монетку.
- Я восхищен вашей исполнительностью и верностью, Алина. Позвольте вас отблагодарить.
Детское личико просияло.
- Меня?
- Вас, милая.
Девочка зажала монету в кулаке и задумчиво переступила с ноги на ногу, крутя торчавшими из-под длинной холщовой блузы юбками. В конце концов чаша весов склонилась в пользу "волка".
- Мамзель Софи болела целых две недели. Приходил доктор, ставил ей горчичники - ужас как жгло. Я за ней ухаживала.
- Вы просто молодец.
- Угу. Обычно-то я только убираюсь, глажу, хожу за покупками и готовлю. А мамзель подарила мне красивую цепочку с медальоном, - похвасталась девочка, прижав кулачок к груди. Виктором овладел охотничий азарт: он с трудом сдержался, так ему хотелось схватить ее за руку и взглянуть на медальон.
- Моя невеста очень щедрая и добрая, - заметил он, - она любит делать подарки друзьям. Покажете мне цепочку?
Девочка колебалась, не зная, как поступить. Она не сводила глаз со своих раскачивающихся юбок, и выглядела отстраненной, как готовящийся к левитации йог. Ее ужимки окончательно вывели Виктора из себя.
- Все это очень серьезно, мадемуазель. Невеста и мне подарила медальон, так что, если наши медальоны похожи, все будет ясно.
Она вытащила из-под рубахи цепочку, Виктор увидел… нет, не единорога, а всего лишь доллар, и возликовал: очень скоро он поймет, что связывает Луизу Фонтан, загадочную американку и вдову Герен.
- Где сейчас мадемуазель Софи? - спросил он дрогнувшим голосом.
- Сегодня рано утром мсье Брикар запряг свою тележку и погрузил все ее вещи, только один чемодан остался в подвале.
- И куда он их повез?
- В гостиницу у вокзала.
- У Восточного вокзала?
- Да. Я слышала название то ли города, то ли страны, когда мадам Герен говорила с мсье Сильвеном.
- С Сильвеном? Кто такой Сильвен?
- Ну как же, миллионер!
- Кто миллионер?
- Да говорю же - мсье Брикар. Я его боюсь, он все время ругается, кричит: "Пошла вон, прилипала!", а когда никто не видит, зажимает меня у туалетной и щиплется. Один раз позвал на танцы в Тиволи-Воксхол, да я не пошла - там бывают плохие женщины. Больше он мне горячих булочек не приносит.
- Вы знаете, как называется гостиница?
- Одно вам скажу: как только мсье Брикар заявился, мамзель Софи прыгнула в фиакр и уехала. Мадам Герен его чмокнула, а он ее по спине похлопал и сказал, что потолстела. Потом они перетаскали чемоданы в тележку, вот тогда-то она и сказала название, да я не разобрала… Ну ладно, пойду работать, не то хозяйка задаст мне трепку!
И она скрылась за дверью.
Виктор шел по направлению к улице Ланкри и напряженно размышлял. Потом вдруг остановился у плавильни Барбедьен и, не обращая внимания на окружающих, записал в блокнот рассказ служанки.
Миновав бульвар Мажента, он свернул на бульвар Страсбур, вдоль которого стояли пестрые торговые палатки и дешевые пивнушки. Остановился напротив улицы Страсбур, пропуская омнибусы, фиакры и велосипедистов. Ругань извозчиков, скрип колес, свистки и кваканье клаксонов оглушили его. Прямо перед ним, в глубине полукруглого, обнесенного решетками двора, высился треугольный фронтон Восточного вокзала. Здание напоминало одновременно тюрьму и суд. Циферблат часов с аллегорическими фигурами, символизирующими Сену и Рейн, усиливал это сходство.
Виктор с детства испытывал к вокзалам двойственное чувство: они и пугали его и манили, казались границей, отделяющей реальность от таинственного путешествия на пороге сна. Стоило войти в зал ожидания, где суетились носильщики, "бегуны", отъезжающие и прибывшие пассажиры, и повседневная действительность начинала расплываться. Виктор терпеть не мог прощаний, но не раз махал платком вслед отходящему от перрона поезду. Он был очень привязан к приютившему его городу, однако часто мечтал о далеких странах. Теперь ему не было нужды ограждать себя от магии поездов. Он купил в киоске "Ревю бланш" и принялся громко жаловаться, призвав на помощь все свое актерское мастерство:
- Ну что я за дурак! Заблудился! У меня встреча с племянницей, а название гостиницы вылетело из головы. Помню только, что это город, а может, страна…
Проходящая мимо торговка провела указательным пальцем по подбородку, проверяя, не выросло ли чего лишнего, и сказала:
- Выбор тут богатый! В самом начале улицы Страсбур - "Отель де Франс и де Сюис", в двух метрах от него - "Отель де л’Ариве", чуть выше - "Отель Франсе", на улице Святого Квентина - "Отель Бельж", а на бульваре Мажента - "Отель де Бельфор".
Виктор поблагодарил и начал обходить все гостиницы подряд. Удача улыбнулась ему в "Отель де Бельфор".
Декор холла являл собой смешение старины и модерна. Над камином в средневековом стиле висело огромное полотно с изображением замка графов Бар-ле-Дюк, справа стояла уменьшенная копия патриотической скульптуры Мерсье "Вопреки всему!", слева - "Лев" Бартольди.
Виктор подошел к стойке и произнес заранее заготовленную тираду:
- Моя племянница поселилась у вас сегодня утром. Она должна была оставить записку для Мориса Ломье. Это я.
Портье, которого Виктор оторвал от пасьянса, с недовольным видом заглянул в книгу записи постояльцев.
- Ломье? Сожалею, мсье, дама с такой фамилией у нас не зарегистрирована.
- Вот как? Ну, дела! Она же сама сказала - "Отель де Бельфор", как замок! Вы уверены, что ее здесь нет?
Портье кивнул.
- Софи ужасная растяпа! Я всегда считал брата и его жену никудышными воспитателями.
- Вы назвали ее Софи? Мадемуазель Софи Клерсанж? Молодая дама предупредила, что ей должны доставить чемодан, вы не…
- Вовсе нет! Я говорю о мадам Софи Ломье! Л.О.М.Ь.Е., - возмутился Виктор. - Она замужем за старшим сержантом Ломье! Проверьте еще раз.
- Она не останавливалась в этом отеле, мсье. Среди наших постояльцев всего одна дама без спутника - мадемуазель Софи Клерсанж. В остальных номерах и апартаментах живут господа и семейные пары. Справьтесь в других местах. - "И идите к черту", - недвусмысленно говорил его взгляд.
- Спасибо за совет. Я могу отсюда позвонить?
- Телефон в том конце холла, - буркнул портье и вернулся к пасьянсу.
Корантена Журдана лихорадило и мутило. Его сердце билось как сумасшедшее. Его охватил не объяснимый страх. Что этот тип делает в гостинице? Надо успокоиться и подумать. Заметить Корантена он не мог, он вообще не подозревает о его существовании. Накануне, на Левом берегу, Корантен поостерегся покидать двуколку: хромота могла его выдать. Тот, за кем он следил, вышел из фиакра у дверей какого-то магазина и скрылся внутри. Корантен прочитал вывеску на витрине:
КНИЖНАЯ ЛАВКА "ЭЛЬЗЕВИР"
В. ЛЕГРИ - К. МОРИ