***
Детально обсудив всех побывавших в доме людей - рабочих пана Ришарда, столяра, Тадика, Витека, - совершенно не осознав, что нам всем удалось каким-то образом обойти одного человека, мы назначили преступником садовода-огородника. Разозлился, что больше из меня ничего не выдоит, и решил компенсировать себе разочарование.
Я твердо решила пропажу отыскать.
Витек безжалостно заявил, что в таком случае у меня есть две возможности: ехать к прохиндею и дать ему по морде или сообщить в полицию о краже.
- Придумали тоже, полицию! - презрительно фыркнула Малгося. - Да они и пальцем не шевельнут по причине незначительности преступного деяния. Сколько она стоила, твоя зажигалка?
- Откуда мне знать? Сто злотых? Или двести? Может, и больше, это фирма "Ронсон".
- Да если бы она стоила и двести тысяч злотых, ничего вы не добьетесь. Он отопрется, и никакой прокурор не выдаст ордера на обыск.
- По морде?.. - рассуждала я. - Тоже отопрется. Разве что пригрозить ему немного подпортить его хваленую красоту, с которой он так носится.
- О, это неплохая идея, - похвалила Малгося.
Юлита тяжело вздохнула и заглянула в пустой бокал. Я тут же велела Витеку откупорить следующую бутылку. Откупорил пан Ришард, он оказался ближе к столу. Тут брякнул гонг у калитки - появился Тадик. Его встревожили мои расспросы о зажигалке, и он завернул ко мне, возвращаясь с работы домой. Начал он с камамбера, и тут же кусок сырной массы шлепнулся с ложечки ему на брюки.
- С вашими законопослушными действиями далеко не уедешь! - заявил он, с горечью поняв, что сыр не отчистится. - По какой там морде, колючей проволокой обмотать негодяя и повесить на суку дерева над муравьиной кучей! Тогда можно ожидать каких-то результатов. А вот так, как собираетесь вы, обычным способом… - мура собачья! Не было еще случая, чтобы потерпевший получил от вора свое имущество. Вы что, дети?
- Так что ты предлагаешь? - спросил Витек.
- Говорю же - колючую проволоку. Найдется у вас достаточный кусок?
- Найдется, если поискать, - с охотой отозвался пан Ришард. - С муравьями вот хуже.
- Но сначала не мешало бы убедиться, что это сделал именно он, - деликатно вмешалась Юлита. - Если не он, какая нам польза от муравьев? Надо бы как-нибудь так… хитростью…
А я уже с самого начала решила: именно хитростью.
- Конечно, чтобы он не спохватился, а то спрячет где-нибудь или просто в Вислу бросит. Вряд ли он ее продал, двести злотых - не такая уж компенсация за недополученные от меня суммы. Сколько? Если не ошибаюсь, я ему не доплатила двести тысяч, и он их от меня не получит. Надо было бы как-то проверить, пробраться в его дом и забрать ее. Украсть или просто взять на его глазах. Схватить в руки - и ходу! И пусть он жалуется в полицию, а не я.
Все радостно одобрили мою идею. И в самом деле, никто не слышал, чтобы пострадавшее лицо получило свое имущество с помощью милиции. Всяких взломщиков, грабителей, отхвативших большой куш еще время от времени отыскивали и сажали за решетку, а пострадавшие вроде меня должны были окончательно распроститься с украденной вещью. Вот интересно: могли бы такой обокраденной жертве хотя бы налоги снизить, что ли…
Итак, среди присутствующих воцарилось полное согласие. Вызывало трудность лишь одно обстоятельство: каким образом мы могли бы проверить, у него она или нет? Держит он ее в квартире на виду или куда-то спрятал? Ведь может и так случиться, что этот ублюдок, схватив в порыве мести первую попавшуюся в моем доме вещь, по дороге домой зашвырнул ее в любую встреченную помойку.
Мысль о помойке не мне одной пришла в голову.
- Мусор! - вскочила Малгося. - В среду его у тебя вывозят утром, значит, в полдень она еще могла стоять на столе. С нашим мусором не вывезли!
Завлекательная картина мусорных мешков, на дне одного из которых могла спокойно лежать наша зажигалка, всех подняла на ноги. Не знаю, что могли подумать соседи, увидев, чем. мы занимаемся: шестеро взрослых людей с горящими глазами и всклокоченными волосами осторожно пересыпали свой мусор из одних мешков в другие. Как-то так получилось, что мешки на выброс были синими, а для пересыпания мусора нам под руку попались черные, так, возможно, люди подумали, что нас не устраивал цвет прежних. Колористика подкачала. А что, о вкусах не спорят.
В мусоре зажигалки не оказалось.
- Ну, теперь никаких сомнений - твой сельхозпроизводитель стибрил, - вынес вердикт Витек и с грохотом прихлопнул крышку мусорного бака. - Он мне с самого начала не понравился.
- Откровенно говоря, мне тоже, - поддержал Витека пан Ришард. - Я ведь присутствовал при ваших переговорах, но не хотел ничего говорить - не мое дело. И все же мне казалось - пани получает вовсе не то, что заказывала.
- А надо было сказать! - проворчала я в бешенстве и поспешила домой, стараясь не смотреть на уже вылезшие совсем не те растения. К счастью, стемнело, и нехорошие растения были почти невидимы.
- А если мы решимся на кражу со взломом, - сказал Тадик, входя в прихожую, - порасспрашиваю ребят, ведь в моей бригаде сплошные специалисты-механики, замки и ключи для них - плевое дело, справимся. Вот только не представляю, как бы его хоромы предварительно осмотреть.
Юлита вошла в гостиную каким-то особенно решительным шагом. Войдя, с ходу выдула содержимое недопитого бокала, перепутав свой с Малгосиным, и мужественно заявила: она чувствует свою вину, при ней садовод-огородник похитил мое имущество, так что она и обязана сделать все, чтобы это имущество вернуть в мой дом. И она это сделает!
Малгося уточнила:
- Значит, пойдешь к нему, смажешь по морде и окрутишь колючей проволокой? Ты выпила мое вино, ничего страшного, я могу допить твое. И еще прихватишь у моей тетки муравьев? Или, хочешь, я тебе сама наловлю в баночку?
Выведенная из равновесия своей оплошностью, Юлита принялась было проверять все бокалы на столе, потом стала извиняться за выпитое чужое вино, потом махнула рукой на вино и выложила нам план своих действий. Да, она поедет, без муравьев и проволоки, зато прихватит какую-нибудь фигню. Мол, вот это он оставил у нас, когда был последний раз. Она всех якобы расспрашивала, никто из нас не признается, она и подумала, что эта вещь его. Вот и решила ему вернуть забытую вещь. Конечно, он сразу же догадается, что она втюрилась в него, а вещь - только предлог, но какое это имеет значение? Она, Юлита, ужас как не любит врать, а тут возврат якобы позабытой вещи будет хоть какой-то тенью правды. И ложь лучше получится, а то у нее никогда не выходит. А вот сейчас она соберется с силами…
- Особенно хорошо у тебя получится влюбленность, - заявила вредная Малгося, безжалостно добивая и без того несчастную жертву. - И никому не мешает, и он сразу поверит. Какое счастье, что у тебя нет садика, который он мог бы украсить за бешеные деньги засохшими елками.
- Зато у него может быть жена, - предостерег Витек. - Кто-нибудь из вас знает, женат ли он?
К сожалению, гражданское состояние нашего ворюги никому не было известно. Мне почему-то казалось, что она у него есть. У таких подлюг всегда бывают жены, а мерзавцы донжуанят себе напропалую и жен в грош не ставят. К тому же постоянно разводятся, женятся, опять разводятся, почему-то бабам нравятся такие ботанические адонисы. Жена не имела значения, к тому же он, возможно, как раз разводился с ней.
- Насчет жены - не скажу, да это мелочь, в худшем случае баба поверит Юлите и потом устроит ему скандал. А вот адрес у меня есть, он оставил мне визитную карточку с телефонами, когда мы еще вели с ним деловые разговоры. Телефон и служебный и домашний, подождите…
К своему изумлению, я нашла требуемый телефон как раз именно там, где ему и положено быть, - в моей записной книжке на букву "С", садовод, садовый дизайнер. Пока я искала телефон, остальные члены нашей мафии обсуждали, какой бы предмет Юлита могла принять за его собственность и пожелала ему вернуть. И выбрали только что привезенные мною солнечные очки.
Я возмутилась:
- Еще чего! Спятили? Мало он из меня выдоил, теперь еще отдавать ему такие роскошные и дорогие очки? Для себя подбирала.
Малгося пыталась меня успокоить:
- Ну чего ты вздрючилась, он же увидит - не его очки, и не возьмет их.
- Как же, не возьмет! Он все возьмет.
- Тогда пусть Юлита не дает их ему в руки, а покажет издали, - посоветовал Витек, - Пусть делает вид, что ищет их в сумочке, а сама тем временем незаметно, но внимательно осматривает комнату.
А Юлита явно походила на человека, переоценившего свои силы. Я могла бы ее поддержать морально, показав ей паскудство вместо сада, дело рук этого прохиндея. Однако уже стемнело: Тогда я показала ей счета, которые мне предъявил обольститель, и они ее потрясли до глубины души. Она вновь обрела силы.
- Иду! И завтра же! А может, еще сегодня?
- Сегодня было бы даже логичнее. Вернулась хозяйка дома, Юлита думала - это ее очки, и только ждала ее приезда, а то бы еще раньше вернула, - рассуждал Тадик. - Ну, и Юлита догадалась - значит, его, и сразу же помчалась к нему.
- Неплохая идея, - похвалила Малгося.
- Я поеду с вами, - предложил пан Ришард.
Никто не возражал.
- А потом привезу пани обратно, - продолжал он, - ведь неизвестно, что там может произойти, нельзя вас отпускать одну. Остановлю машину у его калитки и буду ждать, не выключая двигатель, на холостом ходу. Вдруг вам придется убегать оттуда во весь опор и с зажигалкой?
Потом мы решили, что у него не иначе как было ясновидение.
А потом стали сомневаться в пользе ясновидений…
На свои жилищные условия садовод пожаловаться не мог. Он занимал один из элитных двухэтажных домиков, примыкающих друг к другу. Перед домиком и сзади него - небольшие палисадники. Тесно тут было ужасно, так что пану Ришарду с трудом удалось примостить свою машину перед нужной калиткой.
Страшно взволнованная, но не растерявшая решимости, Юлита позвонила у калитки, толкнула ее и вошла. По мнению пана Ришарда, девушка очень походила на ангела небесного, которому высшие силы велели взять под опеку психопата-извращенца. Она поднялась по ступенькам на крыльцо, позвонила в дверь, над которой горела лампочка, потом опять позвонила и, наконец открыв дверь, вошла в дом и исчезла в его темной прихожей.
Пан Ришард сидел в машине на холостом ходу и бдил.
Тут к дому подошла какая-то баба с набитой хозяйственной сумкой, внимательно оглядела машину пана Ришарда, потом глянула на калитку и тоже вошла в дом садовода. Двери за собой она плотно закрыла, и тем не менее от пронзительного женского крика у пана Ришарда чуть не лопнули барабанные перепонки.
Крик был невообразимо ужасный, хотя двери дома несколько уменьшали его громкость. Орала одна особа. Разумный пан Ришард, не впадая в истерику, молниеносно заглушил двигатель, включил первую передачу, выскочил из машины и устремился в направлении ужасного крика. Пока бежал, в голове промелькнуло много вариантов, но он не успел ни на одном задержаться.
В доме увидел сцену, от которой кровь застыла в его жилах.
Еще подумал: наверное, так выглядит городская скотобойня. Разве что последняя должна быть больших размеров. Часть довольно большой комнаты была в пестром разноцветном беспорядке - валялись какие-то обломки вещей, обрывки бумаг, стекла и скорлупа, а на полу, среди этого разнообразия едва виднелся садовод, к тому же еще и землей присыпанный. Все это наводило на дикую мысль о поспешном погребении несчастного. Тут же, за дверью, - Юлита, к счастью в вертикальном положении. Девушка окаменела в своем красном костюме, весьма соответствующем интерьеру, с глазами как блюдца, с ужасом устремленными на тело, хотя бедняга обеими руками пыталась закрыть лицо. И баба - единственный движущийся элемент. Судя по оставленным на полу следам, она секунду назад вскочила с пола и пыталась обломать об Юлиту электрочайник.
Именно об Юлиту, потому как душераздирающий вопль еще усилился. Баба пыталась вложить в него как можно больше содержания: и низкий моральный уровень девушки, убившей Миречека, лучшего из людей, а теперь вот она, дама, покажет этой лахудре. Нет, не сбежит, стерва, сейчас вызовут полицию, и сгниет проклятая в застенках… Кричала баба не очень грамматично, выходило, что в застенках сгниет полиция, но это были уже мелочи.
Электрический чайник сопротивлялся изо всех сил. Мало того что он был весь обмотан электропроводами, в нем еще и какая-то жидкость находилась. Из- за этого месть откладывалась на неопределенное время и приложить им по голове убийце у бабы никак не получалось.
С трудом заставив себя оторвать глаза от садовника на полу, пан Ришард мельком окинул взглядом комнату, заметил дополнительную декорацию в виде продуктов, вывалившихся наверняка из сумки бабы, - овощи, шампиньоны, заливные фляки, национальное польское блюдо из субпродуктов, от которых в данной ситуации стало совсем не по себе, расколовшуюся салатницу с чем-то белым, несколько зажаренных куриных грудок… И тут его глаза остановились на знакомом предмете - настольной зажигалке. Стояла она себе на полке у Дальней стены, счастливо избежавшая катаклизмов и абсолютно доступная.
Если бы не эта холерная зажигалка, разумный и уравновешенный пан Ришард вел бы себя, как и положено разумному мужчине. Позвонил бы в полицию и вызвал бы скорую помощь, вместе с Юлитой они бы дождались приезда официальных органов, дали бы показания.
Правда, Юлита стоит какая-то окаменелая, но он бы привел ее в чувство. И никто бы разумный, и даже совсем не разумный, ни в жизнь не поверил бы, что эта девушка за одну минуту сумела создать тут такой кавардак, включая убийство пана Мирека. И нигде не оставила своих отпечатков.
Однако зажигалка решила все.
Бабе надоело возиться с чайником. Он стоял в окружении самых разных кухонных принадлежностей: соль, перец, сахар, заварочный чайник, кофейный экспресс. Продолжая осыпать проклятиями подлую убийцу, баба принялась судорожно сдирать с чайника провода, но тут увидела кофейный экспресс, схватила его вместе с подставкой, размахнулась изо всех сил и обдала себя двумя чашками оставшегося в экспрессе кофе вместе с гущей.
Это ее на миг усмирило.
Миги бывают разные, одни короче, другие подлиннее. Этот относился ко второй категории. Пан Ришард не преминул им воспользоваться. Два шага до полки, схватил зажигалку, два шага назад, крепко ухватил Юлиту за руку, оторвав ее - руку - от лица.
- Бежим! - спокойно, но решительно скомандовал он.
Юлита, как автомат, послушно двинулась за ним. Только успели покинуть дом и захлопнуть за собой дверь, как в эту дверь что-то оглушительно грохнуло. По всей вероятности, обвинительница освободилась от воздействия кофе. Пан Ришард ускорил шаг.
Только сев в машину, Юлита оторвала от щеки вторую руку и перевела дух.
- О боже! - все еще не восстановив дыхания, отрывисто произнесла она, - что… там… могло… произойти?
- Ничего, ничего, - успокаивающе заворковал пан Ришард, - У меня в бардачке водичка. Хлебни глоточек. Сейчас… только отъеду подальше. Главное - зажигалка у нас, ты правильно отгадала.
***
- Ну и угораздило же вас такое натворить! - в ужасе произнесла я, услышав их отчет о случившемся.
Витек не упустил случая заметить, что отбирать собственные вещи у вора - вовсе не так просто.
- Если бы не баба… Кто она?
- Не жена, точно, - ответила Юлита, постепенно приходя в себя после воды, коньяка, кофе и вина. - Такой жены у него не могло быть. Кошмарная старая мегера.
- Ты успела заметить? - удивилась Малгося.
- Так оно само бросалось в глаза…
Пан Ришард полностью был согласен с Юлитой. Он вел себя спокойно, не каменел и глаз не закрывал, все видел в натуре и не утратил способности соображать. По его мнению, это была сестра погибшего. Намного старше братика, даже похожа на него, но лишь по принципу карикатуры. То, что у пана Мирека было красивым, у нее отвратительное. То, что у него сугубо мужское, у нее тоже, а женщина с мужскими чертами лица восторга не вызывает. Кроме того, он собственными глазами видел, как она несла сумку с продуктами, явление типичное для старшей сестры - заботилась о братишке, так что, должно быть, у того жены не было.
Малгося хотела удостовериться - баба что же, не сомневалась, что садовода прикончила Юлита?
- Да, все ее поведение - и жесты и вопли об этом свидетельствовали, - подтвердил пан Ришард.
- Должно быть, у нее были для этого какие-то основания, - высказалась Малгося. - Я, к примеру, поставила бы на клиента, которому он испоганил весь сад. Ну, вот некто вроде нашей Иоанны. И что теперь будет?
Надо подумать. Обретенная вновь зажигалка стояла передо мной на столе. Я старательно протерла ее, чтобы устранить оттиски пальцев садовода, и оттиснула свои.
- Сейчас, - стала распоряжаться я. - По очереди. Пан Ришард, вашу машину баба оглядела? Номер, цвет, марку?
- Она проходила мимо, посмотрела сбоку, так что о номере и речи быть не может. Цвет тоже вряд ли можно определить, становилось темно, а вы, пани Иоанна, сами помните, как однажды приняли цвет моей машины за серебряный. А вообще-то это не моя машина.
- А чья же? Вы на чужой ездите?
- Временно. До завтра. Моя стоит в мастерской на ремонте, там мне выдали временно попользоваться другую машину. Просто знакомая мастерская.
- Очень хорошо…
- А еще лучше, если бы она была краденая, - вмешался Витек. - Вы ее точно не увели?
- Нет, - оскорбился пан Ришард.
- А жаль.
- Внешний вид, подсказал Тадик. - Теперь обязательно делают портреты по памяти.
Я критически осмотрела обоих предполагаемых преступников.
- Юлита, срочно перекрашиваешься в ярко-рыжую и все остальное в тон. Да стой, куда побежала, завтра утром. Если не хочешь - могу одолжить тебе парик. А вот пану Ришарду и мер никаких принимать не надо, чтобы менять внешность. Описать ее невозможно. Она у него такая… правильная, все в норме, ничего выдающегося. Брови нормальные, глаза нормальные, нос обыкновенный, волосы средние, ничего во всей фигуре ни кривого, ни косого, точно такими же словами можно описать и Витека…
- Только он малость потолще, - буркнула Малгося.
- Э, пустяки, пара кило… Юлита, свой красный жакетик тебе придется выбросить, а может, моим кошкам понравится. Он все равно к рыжим волосам не подойдет, а я куплю тебе другой. Ничего не поделаешь, раз вы сразу не вызвали полицию, теперь всем нам придется скрываться. Может, и хорошо, что так получилось.
- А зажигалка? - вспомнила Малгося. - Раз пан Ришард при таких обстоятельствах ее заметил, то та мегера, ну, предполагаемая сестра, не могла не заметить, как вы ее стибрили. Не могла не заметить! Такие все замечают!
Я осуждающе посмотрела на свою бестактную племянницу.
- Кто стибрил? Что стибрил? Какую такую зажигалку? Первый раз слышу. Вон моя, стоит себе на столе… правда, сейчас не на том, так вот, стоит себе на столе уже лет тридцать. Все видели. Никто ее не крал.
- А ты можешь доказать, что она твоя?
Я триумфально схватила зажигалку и перевернула ее вверх ногами, так, чтобы дно все увидели. И сама посмотрела.
И замерла.