Дон выстоял. Некоторое время мы с ним смотрели друг на друга, а затем опустили взгляды на меч. Хоть ему и удалось отбить эту пулю, Дон был серъёзно ранен в левую руку. И он повредил клинок – по одной стороне меча тянулась длинная выбоина, оставленная пулей, а часть символов, выгравированных на клинке, оказалась просто стёрта. Впервые за всё время я увидел на лице Маларьи такое удивление.
– Что за?… – недоумённо выдохнул он, поднимая глаза на меня. – Кто сделал тебе этот пистолет?
Я не ответил. Вообще-то, я надеялся убить его этим выстрелом. Теперь, когда других вариантов не оставалось, изворачиваться было бессмысленно.
– Ты заплатишь за это! – прорычал Маларья. Его движения стали быстрыми, и размытыми, но демон не атаковал. Вместо этого он начертил одной рукой в воздухе какой-то замысловатый иероглиф и с выражением и силой в голосе произнёс: – Печать связывания Сэйгё тринадцатого уровня!
Я ещё успел подумать, что тринадцатый уровень – это плохо.
Печати связывания представляют собой магический аналог сети или цепей, которые используются для временного обездвиживания всевозможных объектов: от замысловатой причёски до инженерных сооружений – в зависимости от порядкового номера печати. Известных и хорошо изученных магами печатей всего десять, но, по слухам, существует ещё несколько тайных, запретных Печатей связывания.
И мне представился шанс опробовать на себе одну из таких.
Нарисованный Доном иероглиф материализовался в какую-то чёрную массу, которая налетела на меня и, облепив, сбила с ног. Эта дрянь воняла тухлятиной и, казалось, была непомерно тяжёлой. Я попытался пошевелиться, но чёрная масса только сжалась ещё сильнее и начала пульсировать, от чего возникло ощущение, будто в тело вонзаются сотни раскалённых игл. "Если мне так хреново с зельем Карии, – подумал я, – то каково должно быть тому, кто его не пил?"
Маларья подошёл и встал рядом, оперевшись на меч так, чтобы я хорошо его видел. Символы на клинке постепенно восстанавливались – похоже было, что распылённая сталь просто собиралась на прежнем месте. Даже с моего ракурса это выглядело… ух, это выглядело круто!
– Этот меч перенимает способности своего владельца, – не торопясь проговорил Дон. – Ты бы сломал его, будь на моём месте кто-нибудь другой. Нет, не пытайся вырваться, у тебя ничего не выйдет. Печать тринадцатого уровня содержит в себе чёрную магию. Смекаешь?
Тёмная и чёрная магия – не одно и то же. Как и светлая с белой. С тёмной и светлой всё просто: это всего лишь разновидности энергии, одна из которых направлена на разрушение, а другая – на созидание. Они исполняют поставленные задачи, не задумываясь о своём месте в этом мире. Но чёрная и белая магии – нечто иное. Это почти самостоятельные энергетические сущности, они уже обладают некоторым интеллектом и даже способны оценивать свои действия. Причём белая магия не менее опасна, чем чёрная. Это просто две сумасшедших штуки, которые можно попытаться использовать, но которыми нельзя управлять. С ними никогда нельзя быть точно уверенным, что всё пойдёт по плану.
– Когда ты пытаешься высвободиться, она пьёт твою кровь. Не будешь сильно барахтаться – печать не выпьет всё сразу, – Маларья ухмыльнулся и наклонился ко мне. – А знаешь, чей у меня меч?
– О-ох, – процедил я сквозь зубы. – Избавь меня от своего хвастовства.
– Тебе это будет интересно, – продолжал Дон. – У неё тёмные волосы, светлая кожа, фиалковые искорки а глазах…
У меня внутри всё похолодело.
– Что? – спросил я. – Ты…
– Я взял этот меч из её рук. И убью им тебя – какая ирония! Ты не находишь? Ах, это было уже так давно… по человеческим меркам, естественно, – его голос похолодел и стал глухим и отстранённым. – А ты, Тесла, в это время прохлаждался здесь, бросив их всех.
Я зажмурился и пробормотал ругательство, пытаясь не слушать то, что нашёптывал демон. Этого просто не могло быть. Не могло. Нет, только не так!
И за это я был готов убить его.
У меня всё ещё оставалась колба с защитным барьером от магии, но она не могла помочь мне избавиться от действия Печати – та просто оказалась бы внутри, вот и всё. Кроме того, нужно было избавиться от Маларьи. Я видел лишь один способ сделать всё это, и после слов демона мне уже не стоило больших трудов убедить себя, что это как раз тот самый крайний случай, когда можно шагнуть в пропасть.
После активации защитного барьера у меня в распоряжении будет всего десять-пятнадцать минут. Этого вполне должно было хватить.
Нащупав в кармане плаща стеклянную колбу, я раздавил её.
Глава 21
Как только заклинания окутали меня белым облаком, я позволил Маркеру смешаться с кровью, абсолютно не сдерживая её. Воздух зазвенел и закружился, пыль и снежинки носились вокруг меня, и я ощущал себя как в центре торнадо, где, несмотря на разрушения со всех сторон, тихо и солнечно.
Туман со снежной бурей исчезли. Мне открылись разноцветные звёзды в чернильном небе, сизые силуэты чертей, скачущих вокруг, красная аура Дона и глубокая чернота, крепко вцепившуюся в меня. Мир вокруг превратился в безумный акварельный рисунок человека, который вместо точных форм видел только яркие пятна.
Вонючая чёрная дрянь попыталась снова сдавить мне грудь, но вдруг вздрогнула и ослабила хватку, став заметно легче. Я встал, покачиваясь, и повернулся к Дону, который заметил, что что-то не так, и одним движением переместился в сторону.
Видение аур закрылось, и туман снова стал скрывать всё вокруг. Ветер продолжал кружить, хотя и заметно ослаб.
– От-ва-ли от меня! – рявкнул я, сбрасывая прилепившуюся массу. Она попыталась провалиться сквозь защитные заклинания, но застряла в них и зашипела, превращаясь в грязную слизь…
* * *
Скрип-скрип.
Узкая тропинка, посыпанная гравием, тянулась и петляла меж двух стен розовых кустов. Я осторожно ступал по шуршащим, уходящим из-под ног камешкам, то и дело приподнимаясь на цыпочках, пытаясь разглядеть хоть что-то дальше этих бесконечных кустов.
Скрип-скрип.
Внезапно зелёный лабиринт закончился, и передо мной предстала залитая ярким солнцем поляна с небольшим аккуратным домиком посередине – даже чересчур аккуратным, будто кукольным. К толстой ветке росшего рядом с ним векового дуба были привязаны качели.
Скрип…
Девушка с синей розой в русых волосах, одетая в чёрное платье в викторианском стиле, спрыгнула с качелей и подошла ближе. На вид ей было не больше двадцати, однако глаза – глаза выдавали, что она здесь очень-очень давно, гораздо дольше, чем можно себе представить.
– Здравствуй, След. Я ждала тебя.
Лёгкий ветерок пробежался по дубовым листьям. Скрипнули верёвки качелей.
– Как интересно… – мягко проговорила она, разглядывая меня. – Твой Маркер… какой необычный спектр. Что же нам с тобой делать?
Заметив моё недоумение, девушка в чёрном жестом показала следовать за ней.
– Ты, конечно, знаешь, что След Нарады указывает на версию мультивселенной? – спросила она по дороге к домику.
Я кивнул.
– Это не совсем так. Орудие Следа – ваджра, на самом деле своего рода "маркер", и именно оно фиксирует текущую версию. Благодаря Маркеру, существующему одновременно для всех миров, ты можешь открывать двери между ними. А от спектра, в котором находится Маркер, зависят его… его возможности. Красный несёт разрушение, жёлтый изгоняет тьму, белый дарит забвение, зелёный – жизнь, сиреневый создаёт иллюзии…
Как же давно это было.
* * *
Я медленно поднял правую руку, охваченную ультрамариновым сиянием – вены на ней светились прямо сквозь рукава, что, наверное, совершенно невозможно с точки зрения здравого смысла. Незаметным движением плеча я вызвал один из мечей. Первая волна яркого синего света сформировала на правой ладони рукоять меча, вторая и третья – клинок. Языки синего пламени закружились вокруг него, причудливо извиваясь, похожие на маленьких лазуритовых ящериц.
Я – След Нарады.
Мой Маркер лежит в синем спектре.
Маларья фыркнул и сбросил свою завесу, представ в истинном обличии. Помимо огромных рогов и светящихся красных глаз, у него появился длинный хвост, а в холодном воздухе запахло горячим асфальтом.
Подняв клинок на уровень лица, я посмотрел сквозь него на Дона и, отводя меч в сторону, сказал:
– Вот теперь можем начать.
Мы сошлись в битве не на жизнь, а на смерть, двигаясь с невообразимой скоростью, нанося и отражая десятки ударов в секунду. В какой-то момент меч Дона вспыхнул, и я почувствовал жар самого что ни на есть настоящего огня. Этот клинок и впрямь оказался пламенеющим.
Думаю, со стороны это выглядело как минимум странно. Два кинари, сцепившихся в драке, слишком быстрой для человеческого глаза, пытались достать друг друга: один чем-то похожим на меч из синего стекла, другой – полосой огня.
Маларья подпрыгнул, собираясь обрушить меч на меня с воздуха, но я не собирался отставать, и прыгнул следом за ним. Мы встретились на высоте пяти-шести метров, где я, отбив несколько ударов, полоснул Дона по спине. Дорогой костюм, в который он был одет, разошёлся, но порез на спине тут же затянулся и зажил, оставив лишь едва заметный шрам. Чтобы победить демона, надо было лишить его возможности восстанавливаться, а для этого требовалось знать точку, где он "переваривает" энергию. Знаю, это звучит диковато, но демоны устроены не совсем так же, как люди. Хотя высшие демоны и антропоморфны – похожи на людей внешне – но их организм питает не просто кровь, а энергия, магия, которая в избытке присутствует в их крови. В человеческой она тоже может быть, особенно у полукровок, однако их организм не приспособлен под использование магии так, как у ангелов или демонов.
Я снова взглянул на ауры, всего на секунду с лишним. Однако и этого с лихвой хватило, чтобы потерять ориентацию в пространстве. Мы дрались едва ли не стоя на воздухе; не сумев вовремя отразить удар, я полетел вниз, получив от Дона вдогонку пару порезов. Но зато теперь я точно знал, где его слабое место: на равномерно-красном пятне ауры Маларьи чётко выделялись несколько более ярких, шевелящихся пятен – его жизненно важные точки. Нужно было нарушить работу хотя бы по одной из них, самой яркой.
Едва Дон коснулся ногами земли, я убрал свой меч и рванул к демону с такой скоростью, что позади меня остался размытый образ, как будто часть изображения забыла, что она должна быть со мной одним целым. Приблизившись к Маларье, я дёрнул левым плечом – чуть назад и сверху вниз, – едва не вывихнув его. Золотое сияние охватило руку, сформировавшись во второй клинок, который пронзил тело демона насквозь и тут же рассыпался сверкающей пылью.
Я остановился позади Дона и обернулся. Задыхаясь, он согнулся пополам, выронил фламберг и упал на колени, уставившись в полосу льда, оставшуюся после меня.
– Что… – с натугой прохрипел он. – Что это было?
– Мне нравится слышать это снова и снова, – ухмыляясь, ответил я. – Время умирать, Дон.
– Ещё один? Вот это… сюрприз. Но… другого цвета? – он повернулся ко мне и мешком повалился набок.
В моём распоряжении было всего несколько минут.
И, вообще-то, я понятия не имел, как реанимировать демона. Первым делом перевернул его на спину и попытался нащупать пульс. Пульса не было – то, что надо!
– Даже не надейся на дыхание "рот в рот", – пробормотал я, садясь на землю рядом с мёртвым демоном.
Разорвав на его груди одежду, я с силой ударил Дона кулаком по рёбрам. Потом ещё раз. И ещё. Можно было не бояться сломать ему кости – у демонов они гораздо крепче человеческих, больше стоило беспокоиться о своих.
Честно говоря, первую помощь я видел только в фильмах, поэтому то, что мною было принято за непрямой массаж сердца, могло оказаться каким-нибудь изощрённым методом убийства. К тому же сердце Маларьи вполне могло находиться в каком-нибудь другом, более интересном месте, и правая сторона в таком случае была бы слишком тривиальной.
– Чёрта-с-два ты сдохнешь! – орал я, исступлённо лупя Дона по груди. Вокруг медленно плавали силуэты чертей, должно быть, впервые видевших такое представление. Разозлённый, я вскочил и пнул Дона в бок. Его лицо уже казалось мне умиротворённо-довольным, как у богатого дедушки, который собрал у смертного одра всех своих внуков и как раз успел объявить им, что завещал всё состояние восемнадцатилетней любовнице.
Времени до начала необратимых процессов оставалось всего ничего. Демоны умирают не так, как люди. Их тела обычно начинают распадаться уже через несколько минут после полной смерти. Они исчезают, становясь тем, что заслужили при жизни. Мёртвый демон может рассыпаться в пепел или, например, кучу светлячков, а может и окаменеть, превратившись в статую.
– Даже не думай, – прорычал я, вытаскивая из-за спины посох. Встав над Доном и, держа посох обеими руками, я поставил его демону на грудь.
А потом начал выкачивать электричество. Благо вокруг его было более чем достаточно. Огни аэропорта, слабо видневшиеся сквозь туман, погасли. Раздался глухой гул, мои руки ощутили дрожь, будто толстая басовая струна вибрировала внутри деревянного посоха. Он вспыхнул ярким сиреневым светом, вобрав в себя всё электричество, какое только смог найти в радиусе километра-двух. Решив, что этой энергии должно хватить, я в одно мгновение разрядил посох в демона.
Его тело дёрнулось так, как будто он, будучи мёртвым, решил станцевать джигу. О том, что такой заряд запросто мог поджарить даже демона, я подумал уже потом – когда мои руки прошли сквозь почерневший посох и он рассыпался у меня в руках. Ветер быстро унёс остатки того, что ещё совсем недавно было красным деревом. Вдали снова загорелись лампы, и мне показалось, что туман даже чуть-чуть посветлел.
Дон широко распахнул глаза и, резко поднявшись, шумно втянул в себя холодный воздух.
– Охренеть! – выговорил он.
– Охренеть! – повторил я. – Сработало!
Маларья пытался сесть, но не удержался и завалился набок. Когда ему наконец удалось вернуть контроль над конечностями, он встал на ноги и перевёл на меня полуосознанный взгляд.
– Я был мёртв? – спросил Дон.
Я кивнул.
– Определённо.
– Ясно, – он развернулся и медленно, то и дело спотыкаясь, побрёл прочь, поправляя на себе остатки когда-то идеального костюма.
– Подожди! – крикнул я ему в спину. – Ты ничего не хочешь объяснить?
Дон остановился и повернулся ко мне.
– Контракт выполнен, – проговорил он. – Условия соблюдены, нарушений отмечено не было.
Я почувствовал, что мои брови поползли вверх.
– Выполнен?! Но… я же тебя убил?
Маларья кивнул.
– Мне заказали найти Виктора Теслу – След Нарады. Заказчик, пожелавший остаться анонимным даже в случае моей гибели, отдал распоряжение вызвать тебя на бой. Она сказала, это единственный способ узнать, тот ли ты, кого я ищу.
– Она? – спросил я. – Как её имя?
– Ты что, глухой? Заказчик пожелал остаться анонимным.
– И это всё? Ты должен был просто найти меня, чтобы… чтобы подраться?
– Да, – коротко ответил Дон. Он подумал немного и добавил: – Если б я не вернулся, это означало бы, что я тебя нашёл. И ты победил меня.
– Но ты вернёшься, – сказал я. – Ведь теперь-то ты жив.
– Условия соблюдены, нарушений отмечено не было, – повторил демон. Он хитро улыбнулся. – Ты же сам сказал: я был мёртв.
– Так ты этого и добивался! – воскликнул я. – Хотел снять с себя часть контрактов. Поэтому ты передал мне колбу с защитой от магии и оставил тот посох, разве не так?
– Нет, – покачал головой Маларья. – Но я был уверен, что ты что-нибудь придумаешь.
Я выругался. Усмехнувшись, он развернулся и собрался уходить.
– Дон! – снова окликнул его я. – Ты забыл меч.
– Оставь его себе, Тесла, – ответил Маларья. – Ты убил меня, и теперь он твой оп праву. Кстати, та завеса, которой я закрыл колдуна… На самом деле это послание тебе.
А потом, вместо того, чтобы уйти пешком, как подобает поражённому противнику, он телепортировался. И это несмотря на то, что он только что здорово огрёб. На восстановление энергетических центров уйдёт ещё некоторое время – неделя-другая. Но мне почему-то казалось, что больше я о нём не услышу.
– Ты, должно быть, думал, что сможешь подкрасться незаметно? – устало спросил я, оборачиваясь. У меня за спиной стоял оберон с занесённой для удара лапой. Он казался немного ошарашенным. Я оценил состояние защитного заклинания – от него остались только редкие белые слова, вяло плавающие вокруг меня. Оберон наклонился к самой земле и шумно выдохнул через нос, выпустив густые клубы пара.
– Человек, – произнёс он, – что за шутки?
Не успел я ответить ему какой-нибудь гадостью, как что-то пронеслось мимо и слилось с обероном. То, что произошло дальше… Я уже видел подобное, когда Адский Пёс вселялся в гомункула. Оберон взвыл и попытался разорвать на себе кожу-кору. Под этим древесным слоем явно что-то двигалось, оно ползало там как червь, прогрызающий пути в дереве. Наконец оберон издал такой рёв, что у меня заложило уши. Он выгнулся и повалился на землю, вызвав такое сотрясение, что я с трудом устоял на ногах. И оберон превратился в простую корягу.