- Да шучу… - вздохнул Томчак и стал очень серьезным. - Видишь ли, Темыч, у меня нет ни одного факта, но сам я убежден, что Владимир Панин был непростой фрукт. Мы просили его помощи в работе по делу одной из сосновских фирм. Он отказался. Причем в такой форме… - Томчак замялся. - …Одним словом, я понял, что дело, возможно, касается его семьи, поэтому он и отказался иметь с нами дело.
- Ты что, Макс, роешь под холдинг Сергея Панина?
Томчак покачал головой:
- У меня нет оснований рыть под холдинг Панина. У нас есть претензии к одному из его поставщиков.
- Ну тогда и неудивительно, что Володя не стал с вами сотрудничать. Так или иначе могли быть затронуты интересы его брата, и он просто не хотел в этом участвовать… - рассудил Артем.
- Ну я примерно так и подумал, - кивнул Максим с кислой миной на лице.
- Получается, никаких зацепок, которые могли бы указать на убийц Володи, у следствия нет?
- Я опер, Темыч, но убийства - не мой профиль. Насколько я знаю - зацепок нет.
- А шансов их отыскать?
Томчак укоризненно уставился на Артема:
- Я тебе что, гадалка что ли, шансы подсчитывать? Ребята будут работать. Не обещаю, что с диким рвением, но будут.
Зазвонил телефон. Максим хлопнул себя по карману и достал мобильник.
- Томчак… Да… Да, конечно, помню… - он с минуту слушал говорившего, потом коротко ответил: - Я рядом, сейчас буду.
Максим выключил трубку и сосредоточенно взглянул на Артема:
- Позвонила старая знакомая… На нее и ее соседа в квартире напал неизвестный. Она испугана и не знает, что делать. Подбросишь меня? Тут недалеко, на Центральной…
- На Центральной… - эхом повторил Артем и повернул ключ зажигания.
Через минуту они были на нужной улице.
- Дом шесть, - уточнил Томчак.
Второй раз за день Артем остановился у одного и того же подъезда.
- Макс, а та, что тебе позвонила… Случайно, не Марина Казакова?
Томчак вытаращил глаза:
- Ну ты фрукт! Откуда знаешь?
- Догадался. Можно мне с тобой?
- Вообще-то нельзя, - ответил Максим, но взглянув Артему в лицо, сменил гнев на милость. - Ну пошли, только я буду делать свою работу, а ты не встревай.
- Отлично, - согласился Артем, направляясь за Томчаком в подъезд.
Поднявшись по узкой деревянной лестнице с растрескавшимися ступенями, Томчак уверенно нажал на кнопку звонка.
Поздоровавшись с открывшей дверь бабулей, Максим уверенно проследовал к первой по правую руку комнате и постучал. Артем не задавал приятелю вопросов. Он понял, что Томчаку уже приходилось здесь бывать.
Марина открыла дверь. В длинном вишневом халате до пят, наглухо запахнутом, она казалась совсем незнакомой. Эту печальную женщину, такую строгую и неприступную, Артем и вовсе бы никогда не узнал.
Она, едва скользнув взглядом по лицу Артема, сдержанно улыбнулась Томчаку:
- Здравствуйте, Максим Дмитриевич. Проходите.
Она пропустила Максима в комнату, вопросительно взглянула на Артема, но так ничего и не спросила, только брезгливо поджала губы и чуть передернула плечами. Она ясно давала понять, что пытается забыть о существовании Артема, и крайне недовольна тем, что он никак не дает ей это сделать.
Повернувшись к Артему спиной, она вернулась к столу у окна.
Томчак тем временем встал посреди комнаты и внимательно осмотрелся.
- Так в чем дело, Марина Сергеевна? - бодро уточнил он. - Что стряслось?
- Извините меня. Я, должно быть, поторопилась со своим звонком. Ничего страшного не произошло, - проговорила она спокойно. - Собственно говоря, досталось не столько мне, сколько моему соседу, но он почему-то решил, что мне просто необходимо с вами связаться… Я понимаю, что вызывать милицию глупо, а кроме вас у меня нет знакомых в органах…
- Вы уж лучше мне все расскажите, а я решу, глупо это или нет, -
- предложил Томчак.
- Конечно. Присаживайтесь, - она указала на старый диванчик у тыльной стороны огромного платьяного шкафа, поставленного торцом в простенке между окнами.
Томчак с удовольствием расселся, а Марина опустилась рядом на стул.
Негромко и неторопливо она рассказывала Томчак свою историю, иногда так понижая голос, что Артем едва мог ее расслышать.
Он прилежно стоял у стены между допотопной вешалкой для верхней одежды и узким длинным зеркалом и чувствовал себя полным идиотом. И что его понесло вслед за Томчаком? Нечего было увязываться за ним. Подбросил бы приятеля до дома номер шесть по Центральной, да и убрался бы восвояси.
Но Артем оказался не в состоянии сладить со своим ностальгическим порывом. Как только услышал о звонке Марины, сердце почему-то тревожно запрыгало. А может, не столько Артем волновался, сколько не терпелось ему взглянуть, как живет Марина.
Любопытство Артем удовлетворил сполна. Но его самолюбие снова
было задето. Марина продолжала его игнорировать. Даже присесть не
предложила…
Чтобы как-то скрыть свое смятение, он, не переставая слушать, принялся рассматривать жилище Марины, и вынужден был отметить, что не всем хорошим девочкам достается в жизни манна небесная. Коммуналка-гадюшник сама по себе не подарок судьбы, хотя некоторые и в коммуналке стремятся шиковать. А у Марины мебель была не просто старая, а совсем древняя, и принадлежала она наверное даже не покойной тетушке-старушке, а тетушкиным довоенным предкам.
Комната оказалась довольно большой, с двумя широкими окнами. За стоящим поперек стены шкафом на второй половине убогой комнаты виднелись кровать, маленький раздвижной диван и комод с зеркалом. Вещей было немного, и комната не казалась захламленной. Однако все это производило самое удручающее впечатление, и Артем со вздохом опустил глаза.
Марина тем временем закончила свой рассказ.
Она не выглядела испуганной, разве что очень и очень серьезной. Но она
и так была исключительно серьезной все те несколько часов, пока общалась с
Артемом наедине. Наверное, она теперь всегда была такой, совершенно непробиваемой.
Томчак, как всякая приставучая личность, в процессе рассказа без конца донимал Марину уточняющими вопросами, понимающе кивал и угукал.
- Вы уверены, что раньше не встречали этого человека? - спросил он в конце.
- Может, и встречала. А может, и нет. Типаж уж больно распространенный. Но я не знаю его имени, и его лицо мне не знакомо.
- Значит, вы не считаете, что это происшествие каким-нибудь образом связано с трагической гибелью Владимира Панина? - подытожил Максим.
- При чем тут Владимир? - настороженно прищурилась Марина и впервые с тех пор, как впустила гостей, взглянула на Артема. Даже не взглянула, а скорее покосилась с ненавистью.
- Не секрет, что смерть вашего друга некоторые объясняют его профессиональной деятельностью. Разве вы не считаете, что сегодняшний инцидент может быть неким продолжением?.. Не считаете, что проблемы вашего друга…
- Не считаю, - категорично отрезала Марина, не дав Томчаку договорить. - А что до моих отношений с Паниным, то они вас не касаются. А о его профессиональной деятельности давайте поговорим не сейчас, а в официальной обстановке в любое удобное для вас время.
Томчак тоже покосился на Артема с некоторым удивлением и поспешно проговорил:
- Вы правы, Марина Сергеевна. Я прошу прощения за бестактность… Оставим в покое Владимира. Вы сами ничем не могли дать каким-либо субъектам повод для оказания физического давления на вас? Ведь подобное, как мы с вами помним, уже случалось, и не так давно…
Марина, глядя прямо в глаза Томчаку, покачала головой:
- Нет, Максим Дмитриевич. Сейчас это исключено. Этот человек от меня лично ничего не хотел. Я ему лишь под руку подвернулась, - уверенно проговорила она.
- Понятно, - обронил Томчак и заботливо уточнил: - Как он вас, не сильно?
- Нет, - усмехнулась Марина. - Толкнул же, не ударил. Синячок, может быть и будет… Александр настоял, чтобы я непременно вам позвонила. А я была так взвинчена, что почему-то послушалась. Теперь понимаю, что напрасно вас потревожила.
- Нет, не напрасно. Вы все сделали правильно. Пускай тревога сегодня окажется ложной, я не буду в претензии. Тем более вы знаете, Марина Сергеевна, что наш отдел вам многим обязан и в обиду вас не даст… - радушно улыбнулся Томчак и, наклонившись вперед, накрыл руку женщины своей ладонью.
Она чуть вздрогнула, но руку не убрала.
- Кстати, об Александре… - проговорил Максим. - Хотелось бы видеть этого гражданина и кое о чем с ним побеседовать.
- Я позову.
- Если вам не трудно… - Томчак выпустил руку Марины.
Она поднялась со стула и вышла.
- Ты что стенку подпираешь? - устало спросил Максим.
- Ничего, я постою.
- Хоть Марина Сергеевна тебе и старая знакомая, не жалует она тебя, - усмехнулся Максим. - Сразу видно.
- Так есть за что, - сухо отозвался Артем, подумывая уже, не уйти ли. - Зато тебя, как я погляжу, она очень даже жалует.
- Так тоже есть за что. Она же до того, как стать аудитором, много лет в налоговой проработала. Были у нее там крупные неприятности. Целое дело с несколькими оперативно-следственными мероприятиями, с подставкой и приманкой… - задумчиво пояснил Томчак и добавил. - Держалась она, как кремень. Не всякий мужик так своими нервами управлять сможет.
В комнату вбежал мальчик лет десяти, этакий тоненький беленький прутик в потертых джинсах и короткой спортивной курточке. Увидев в комнате двух незнакомых мужчин, он настороженно замерла и стрельнул глазами по сторонам.
- Вы кто будете, молодой человек? - добродушно поинтересовался Томчак.
- А вы? - холодно отозвался мальчик.
Максим встал с дивана, выпрямился и отрекомендовался:
- Подполковник милиции Томчак… с товарищем. А вы, юноша, не иначе как Константин, сын Марины Сергеевны?
- Да. А где мама? - с беспокойством спросил мальчик.
- С ней все в порядке, - заверил Максим и взглянул на часы. - Поздно гуляете, юноша…
- А это не ваше дело, - хмуро заявил Константин.
Когда Марина обмолвилась в машине о том, что живет с сыном,
Артем почему-то мельком представил себе толстенького щекастого карапуза ясельного возраста, который таскает за собой машинку и любит шоколад. Встретить такого большого мальчика Артем не ожидал.
Марина появилась в комнате в сопровождении невысокого мужчины лет тридцати. Тот выглядел заспанным. Его домашние брюки были немилосердно помяты, а безрукавка, надетая прямо на голые плечи, расстегнута, из чего Артем сделал вывод, что Марина вытащила своего соседа из постели. Томчак, скорее всего, сделал точно такой же вывод, потому что, представившись, сперва попросил прощения за беспокойство.
- Марина Сергеевна нам уже поведала про ваши сегодняшние приключения. Хотелось бы кое-что уточнить… Прежде всего, как вас зовут?
- Капралов, Александр Владимирович, - нехотя проговорил сосед Марины, с трудом подавляя зевок. - Извините… Я спал перед ночной. Мне скоро идти, а я сегодня так толком и не выспался…
Максим внимательно осматривал его с головы до ног. Не только брюки Капралова, но и сам он выглдел каким-то подержаным. Усталое лицо, плечи, покрытые старыми и свежими царапинами, воспаленная ссадина на шее… Да и правую руку он держал как-то неловко. Если пальцы левой руки были у него нервно стиснуты в кулак, на правой они даже не шевелились.
- Где работаете?
- На "Метмаше", контролер БТК в кузнечно-прессовом.
Томчак задумчиво оглядел Капралова:
- Наверное тяжеловато приходится?
- Вы пришли снять с меня анкету или расспросить о происшествии? - с неприязнью переспросил Капралов.
Томчак поморщился и спросил официальнее:
- Знакомы ли вы с напавшим на вас человеком?
- Нет. Впервые его видел, - отрезал Ревякин.
- Марина Сергеевна подумала, что это был кто-то из ваших знакомых, и ей показалось, что он предъявлял вам какие-то претензии…
- Она просто испугалась. А с испугу чего только ни покажется, - жестко возразил Капралов. - Квартира-то - сущий проходной двор. Кто только тут ни шляется. Забрел какой-нибудь алкаш от соседей…
- Алкаш? - вскинул брови Томчак. - А я слышал, он выглядел солидно и был весьма прилично одет…
Капралов коротко вздохнул:
- Я не вглядывался в его костюм. Я просто вышвырнул его за дверь.
- Полагаю, - Томчак кивнул на правую руку Капралова, висящую беспомощной плетью. - В вашем положении было не так-то просто вышвырнуть его за дверь.
- Ну и зря полагаете. Я могу за себя постоять, - спокойно возразил Капралов.
- Подумайте еще раз, не вспомните ли вы, случайно, с чем был связан визит этого якобы алкаша.
- Этого психа я не знаю и не представляю, что он от меня хотел…
- Жаль, очень жаль, - протянул Максим.
- У вас все? - раздраженно, если не сказать злобно, уточнил Капралов.
Томчак чуть заметно нахмурился. Марина тоже тревожно переводила взгляд с Томчак на Капралова и обратно.
Юный Константин вдруг поспешно подошел к Капралову и, с беспокойством поглядывая на взрослых, прижался к его боку. И в этом движении было не детское желание быть поближе к защитнику, а явное стремление самому защитить этого мужчину от нападок. Капралов покосился на Костю, усмехнулся и неловко обнял его негнущейся рукой. Мальчик с некоторой опаской, но весьма дерзко уставился на Томчака, дескать, дядя, давай-ка проваливай.
- Да, пожалуй, у меня пока все, - подтвердил Томчак. - Но не удивляйтесь, Александр Владимирович, если вас еще потревожат в связи с этим делом.
- Не удивлюсь, - кивнул Капралов.
- Желаю здравствовать, - бросил ему Томчак. - Марина Сергеевна, можно вас на минуточку?
Марина подошла к нему, и Максим что-то тихо и быстро заговорил ей.
Артем поймал на себе сверлящий взгляд Капралова и мысленно взмолился, чтобы Макс скорее выбрался отсюда. Больше Артем не мог выносить этой странной комнаты, этой новой Марины, ее угрюмого грубияна-соседа, и молчаливого вызова в глазах юного чернобрового блондина Кости.
Наконец, Томчак простился с Мариной, и друзья поспешно покинули квартиру на Центральной.
Артем тронулся в путь из Фанерного в Сосново с очевидным облегчением.
- Ну и что ты обо всем этом думаешь? - спросил он Максима.
- Пока ничего. Тут вообще нечего было бы обдумывать, если бы… - Томчак замолчал на полуслове.
- Если бы слова Капралова не расходились настолько со словами Марины? Похоже, что он привирает.
- Вот именно. Хотя… - Максим устало вздохнул и закончил: - Если он почему-то не хочет признаваться в том, что имел сегодня разборку, то это не наша забота, потому что вряд ли его разборки имеют отношение к Казаковой. Она говорит, что Капралов заботливый друг и хороший сосед. Она ни в коем случае не считет его способным причинить ей неприятности.
- Если все буквально приходят в восторг от Марины, горят желанием помочь и не способны причинить ей неприятности, что ж тогда она живет в такой дыре, одна с ребенком, что ж она так напряжена и зажата, - с горечью проговорил Артем скорее про себя, чем для Максима.
- О-о, Темыч, ты в такие дебри не углубляйся. Мозги вскипят, а
так ничего и не поймешь, - усмехнулся Максим. - А почему она одна,
то тебе, должно быть, виднее. Сам же говоришь, что знал ее довольно
близко…
- Это было давно, - огрызнулся Артем.
Томчак многозначительно повел бровями, но ничего больше не сказал.
Дальнейшую дорогу из Фанерного до Алексашина друзья молчали. Каждый думал о своем. Когда Артем подкатил к подъезду Томчака, Максим протянул ему руку:
- Ну пока. Созвонимся на днях…
Артем молча кивнул и пожал его руку.
Максим вылез из машины, но прежде, чем закрыть дверь, наклонился и сказал то ли с издевкой, то ли с сочувствием:
- Знаешь, Артем, а кажется, ты кое-кому должен алименты лет за десять…
9
Гошка вышел из павильона и уверенно направился в соседний дворик. Именно там, на металлических конструкциях детских горок, башенок и лестниц его обычно ждала Алена.
Долго искать подружку не пришлось: она сидела на перилах верхней площадки одной из горок и курила.
- Я думала, ты ночевать там будешь! - недовольно сказала она, когда Гошка подошел.
- Я тебя днем больше прождал! - отрезал он.
- А что злой такой? Досталось?
Гошка промолчал.
Она спрыгнула сверху, подняв столб пыли, щелчком отбросила сигарету и взглянула на Гошку. Лицо ее страдальчески дрогнуло:
- Гошенька! Ой, как он тебя… - она осторожно прикоснулась пальчиком к его переносице. - Нос не сломан?
- Да хоть бы и сломан, что теперь?! - Гошка резко мотнул головой.
Он знал, как выглядит: только что, отмываясь от грязи и масла, любовался в зеркале своей распухшей физиономией и свежими каплями крови, снова закапавшей из носа, едва Гошка попытался как следует утереться полотенцем.
Аленка обхватила Гошку за шею и настойчиво притянула к себе его голову, внимательно рассматривая. Наконец она гневно топнула ногой:
- Так нельзя больше, Гоша! Он же убьет тебя когда-нибудь!
- А я и не собираюсь больше терпеть! Все, хватит! Уеду к чертовой матери!
- Ты это уже говорил, - с сомнением вздохнула Алена.
Гошка отцепил от себя ее руки, вскинул голову, уставился вверх. Ему было не до размытых пятен октябрьских звезд, ему начихать было на неожиданно теплую ночь. Кроме отчаяния и унижения он сейчас ничего не чувствовал.
Права Аленка. Он сто раз уже твердил, что сбежит от Сергея. Вот каждый раз после очередного крепкого тумака клялся, что завтра же уедет из Соснова, а то и вовсе подальше от Питера.
Но наступало завтра, и Гошка, подержав лед на очередном синяке или вымазав йодом ссадины, снова вытягивался перед своим толстопузым кормильцем в ожидании поручений и приказаний. Снова терпел.
Сегодняшний разнос доконал Георгия окончательно. Мало того, что до лица было не дотронуться, так еще работяги-механики подняли на смех… В другой смене мужики есть пожилые, душевные такие дядьки, языки не распускают, относятся к Гошке вполне по-человечески. А эти, молодые, всегда готовы позубоскалить насчет того, что хозяин, дескать, опять своего непутевого братца на каторгу сослал для трудотерапии.
- Раньше только говорил, а теперь точно уеду, - злобно бросил Гошка.
- Хорошее дело, - кивнула Алена. - Давно пора. Только на какие шиши?
Она всякий раз говорила это, и насмешливо, и сочувственно. Оба они были юными безденежными гражданами, и далеко не уехали бы ни вместе, ни порознь.
- Деньги будут, Аленка…
- И когда же? - кисло уточнила она.
- Сегодня, - Гошка вынул из кармана ключи. - Вот.
- И что это? От квартиры, где деньги лежат?
- Почти. Ключи от кабинетов в павильоне. А там и деньги лежат. Я много не возьму. Серега такую потерю переживет, не поморщившись. А мне в самый раз будет…
Аленкин взгляд стал серьезным. Она недоверчиво покосилась на Гошку, на его разбитое лицо, на ключи в его руке.
- Ничего у тебя не получится! - заключила она.
- Почему это? - обиделся Алена.
- А потому что слабо тебе, - серьезно сообщила она.
- Вот значит как?!