- Завтрака? Да, уж лучше снять показания позже, - быстро проговорил он. - А то придерутся… Скажут ещё, что подследственного морили голодом, добиваясь показаний.
Через четверть часа помощник Тейта вернулся с подносом, полным еды.
Пока Даусон ел, я присматривался к Хэррингтону.
- А не имеете ли вы зуб на Янецки? Кому вы чуть голову не прострелили?
Голос Хэррингтона слегка дрогнул:
- К чему бы мне иметь зуб на Янецки? Он даже не из моих постоянных клиентов.
Листавший "Руководство" Тейт поднял голову:
- А что, Чак Биддл - сосед Янецки?
- Кажется, - ответил Хэррингтон. - И что с того?
Тейт повернулся ко мне:
- На той неделе жена Биддла прихватила с собой кое-что из магазина, не заплатив. Хэррингтон поймал её.
Тот уточнил:
- Стащила бутылку ликёра и две банки анчоусов. И зачем они ей?
Тейт кивнул.
- Биддл узнал, что Хэррингтон обратился ко мне, и страшно перепугался. Твердил, что надо решить дело миром, незачем, мол, выносить сор из избы. Угрожал, что иначе набьёт Хэррингтону физиономию.
Я понимающе улыбнулся Хэррингтону:
- Боялись, что Биддл сдержит своё обещание?
Хэррингтон весь напрягся:
- Наплевать мне на Биддла. Сказал ему, чтобы воровали в другом месте, и дело с концом.
Шериф захлопнул "Руководство".
- Чтобы быть абсолютно чистыми перед Законом, нужно записать на плёнку обращённые к подследственному слова о его правах, а затем и его признание, - он вновь обратился к помощнику: - У кого в городе есть магнитофон?
- У Милли Причард, - ответил помощник и вышел из комнаты.
Я перевёл глаза на Хэррингтона:
- Итак, вы признаёте, что во время так называемого ограбления сейф не был даже открыт?
- Не был, - согласился тот. - Но ведь следы взлома налицо.
- А вы видели, что это сделал Даусон?
- Нет. Но замок на двери чёрного хода был сломан. Можете сами убедиться.
Я снисходительно улыбнулся:
- Допускаю, что замок сломан, но мы не можем с точностью утверждать, кто именно его сломал, правда? А что, если это ваша маленькая хитрость, придуманная, чтобы замаскировать покушение на Биддла?
Хэррингтон весь ощетинился:
- Пуля попала не в его дом.
- Сами говорили, что вы никудышный стрелок, да ещё и выпили перед этим. От вас и сейчас разит.
Он густо покраснел:
- Тогда я не был пьян. Потом уж хватил пару глотков, чтобы прийти в себя. Да и зачем бы мне палить по тёмному окну?
- Луна сыграла с вами злую шутку. В её призрачном свете вам могло почудиться, что Биддл подошёл к раковине налить воды. Вот вы и придумали всю эту историю с сейфом, чтобы скрыть убийство, - несчастный, мол, случай, стрелял во взломщика.
Хэррингтон вскипел:
- То есть как это придумал? Если Даусон ни в чём не виноват, зачем он ночью драпал по улице?
- Успокойтесь, Хэррингтон, - проговорил я. - Представьте себе следующую картину. Вы возвращаетесь к себе в гостиницу после кино, и вдруг кто-то, явно навеселе, выскакивает на улицу и начинает по тебе стрелять. Неужели вы бы не побежали в данной ситуации?
Хэррингтон фыркнул:
- А с чего бы ему шляться по тёмным переулкам? Шёл бы себе по освещённым улицам.
- А может, он хотел срезать путь.
- В городе только одна гостиница и один кинотеатр, и мой переулок находится не между ними. Кроме того, последний сеанс заканчивается около полуночи, а произошло всё в три часа.
Даусон замер с чашкой кофе в руке.
- Подследственный сбился с пути и искал дорогу, - сказал я. - Он сам утверждает, что первый раз в вашем городе.
- А как насчёт инструментов? - потребовал ответа Хэррингтон.
- Ах, инструменты! Вы уверены, что это воровские отмычки? И кто может доказать, что они принадлежат именно Даусону? Я правильно понял - на них не обнаружено его отпечатков?
С магнитофоном в руках вошёл помощник Тейта.
- В нашем распоряжении только полкассеты, шериф. Милли записала несколько песен и просила их не стирать, - он поставил магнитофон на стол и включил.
Мы прослушали конец песенки в исполнении вполне сносного провинциального сопрано, затем помощник шерифа выключил магнитофон и передал микрофон Тейту.
- Теперь можете говорить, шериф. Только не волнуйтесь и старайтесь держаться естественно.
Откашлявшись, Тейт зачитал вслух из "Руководства" формальное предостережение заключённому. Закончив, он вытер о брюки вспотевшую от волнения ладонь.
- А теперь я передаю этот микрофон подследственному, Самуэлю Даусону.
Даусон промокнул губы салфеткой и взял микрофон.
- Возвращаясь ночью из кино, я задумался и сбился с пути. Проблуждав пару часов, я вышел в этот переулок, и тут…
Нельзя сказать, чтобы шериф и Хэррингтон сияли от счастья, когда Даусон закончил свою речь. Я улыбнулся:
- Будем смотреть правде в глаза, Хэррингтон. Для суда улик недостаточно. Подследственного на месте преступления вы не застали, да и ваше положение незавидно. Стреляли в черте города без особых на то оснований, не заботясь о том, что можете убить или ранить соседей, - я выдержал небольшую паузу. - Неужели вы серьёзно надеетесь добиться осуждения Даусона, если дело дойдёт до суда? Особенно если я буду выступать в роли его защитника?
Хэррингтон облизнул пересохшие губы.
- Вы что, один из этих важных столичных адвокатов?
Я пожал плечами.
- У меня в Чикаго своя контора "Уоткинс, О’Брайен и Шульц", - и, улыбнувшись, добавил: - Приговор, разумеется, может быть только один: невиновен. Думаю, всем присутствующим это понятно. Если вина подсудимого не доказана, его оправдывают. Здесь же мы видим свидетельство пьяного человека против слов честного коммивояжёра, которому в ту ночь не повезло. Не удивлюсь, если мой клиент подаст на вас в суд за причинённый ему моральный и физический ущерб.
Хэррингтон взглянул на Тейта, ища поддержки, но тот в это время водил пальцем по оглавлению "Руководства" в поисках нужного пункта и явно его не находил.
Я продолжал более дружелюбно:
- Возможно, мне удастся уговорить клиента простить вас и забыть этот неприятный инцидент. Лично я убеждён: вы просто выпили лишнего, спьяну вам что-то померещилось, вот вы и открыли стрельбу. Думаю, вы не собирались убивать Биддла, и любой толковый защитник сумеет убедить в этом присяжных, - я чуть ли не хлопал его по плечу. - А может, вы не помните, что случилось в три часа ночи?
Хэррингтон закрыл глаза и не открывал почти минуту. Потом со вздохом сказал:
- Ни черта не помню. Ну совсем ничего.
Даусона отпустили с миром, а ещё через пять минут мы с шерифом отправились завтракать.
Когда Тейт садился за стол, он выглядел довольно усталым.
- Вижу, вы преуспеваете, мистер Уоткинс? - изучая висевшее на стене меню, я пожал плечами.
- Провёл девяносто три дела, и все мои клиенты были оправданы.
Тейт был потрясён:
- Вот это да! И невиновные среди клиентов были?
Приехав в столицу штата, я направился в отель "Мэдисон". Справившись, в каком номере остановился Даусон, я поднялся и застал его за раскупориванием бутылки.
В три часа ночи, когда Хэррингтон уронил ящик комода, мы с Даусоном стояли у сейфа. Я мигом смылся, а кретин Даусон вместо этого начал складывать инструменты. Я уже скрылся за углом, когда Хэррингтон открыл стрельбу.
- Собирался нанять тебе хорошего адвоката, старина, - я взял из рук Даусона стакан.
Он расплылся в улыбке.
- В захолустных гостиницах мы выдавали себя за честных граждан и придумывали себе разные профессии. Ты всегда прикидывался адвокатом, и вот - оказалось кстати, - Даусон налил себе бренди. - Может, здесь твоё призвание, Фред? У тебя явно талант.
Кивнув, я посмотрел из окна: за зданием законодательного собрания начиналась территория университета, в котором десять лет назад я проучился шесть месяцев на юридическом факультете.
С Даусоном мы работали в паре почти пять лет. Всё это время мне казалось, что дела наши идут хорошо, и только сейчас я понял, какими пустяками занимался: большие деньги ожидали меня совсем в другой области.
Злополучные 10 долларов
Ревизор прищёлкнул языком.
- Вы знаете, мистер Вебстер, я этого так оставить не могу.
У меня возникло ощущение тревоги.
- Чего не можете так оставить? У нас что - недостача?
- Наоборот. - Он покачал головой. - У вас в банке лежит на десять долларов больше, чем должно быть.
- Ну, это не так страшно. Лишь бы недостачи не было.
- Э-э нет, - он погрозил мне пальцем, - от этого так просто не отмахнёшься, мистер Вебстер. Вам прекрасно известно, что ваша финансовая отчётность должна быть сбалансирована до последнего цента. До самого последнего цента.
- Право, мистер Стюарт, - обворожительно улыбнулся я, - в конце концов, речь идёт всего лишь о десяти…
- Я должен буду заявить об этом комиссии. - Он поджал губы.
- Но, мистер Стюарт, - поднялся я, - это же приведёт к расследованию.
- А разве вам есть что скрывать?
- Нет, разумеется, - сказал я твёрдо. - Все мои счета в полном порядке.
- Более чем в порядке, - сухо уточнил он. - У вас в кассе десять долларов излишка. - Он закурил тонкую сигару. - Придётся вам, мистер Вебстер, держать ответ. Кто-то видимо к вашей кассе прикладывался.
- Исключено, - решительно возразил я. - И мистер Барджер, и миссис Уайт работают со мной очень много лет. Я им полностью доверяю.
- Других служащих у вас нет?
- Нет, - ответил я. - Городок у нас маленький, и банк тоже маленький.
- И оба они имеют доступ к хранилищу?
- Да, - признал я, - но я просто не могу себе представить, что кто-то из них мог совершить нечто подобное.
- Тем не менее, кто-то из них виновен.
Я постарался сосредоточиться.
- А вы уверены, что не допустили ошибки?
Он прикусил сигару зубами.
Я никогда не допускаю ошибок. Я помолчал, обдумывая положение.
- Мистер Стюарт, может быть, учитывая наше старое знакомство, вы согласитесь проверить завтра все счета ещё раз? Чтобы вас не мучили никакие сомнения, когда будете писать докладную.
Поразмышляв немного над моим предложением, он недовольно бросил:
- Хорошо. Я ещё раз приду к вам завтра. В девять часов, минута в минуту.
Когда за ним закрылась дверь, я прошёл в основное помещение банка. Рабочий день уже кончился, но мистер Барджер и миссис Уайт сидели у своих окошечек за перегородкой.
- Вам известно, что обнаружил мистер Стюарт? - спросил я.
Не поднимая глаз от сложенных на коленях рук, оба кивнули.
- Вы, конечно, понимаете, к чему это может привести, - сказал я. - Будет назначено расследование. По городу пройдёт слух, что мы ведём финансовую документацию кое-как. Вполне вероятно, что вкладчики начнут забирать из нашего банка свои вклады.
Глаза их всё также избегали меня.
- Это просто не укладывается у меня в голове, - произнёс я. - Мы работаем вместе вот уже более двадцати лет. Я думал, что нас связывает нечто большее, чем взаимоотношения начальника с подчинёнными. Я думал, что мы - друзья.
Миссис Уайт судорожно глотнула. В волосах её блестела седина, и она уже восемь раз была бабушкой.
- Я не знаю, кто из вас виноват, - сказал я. - Не знаю, какие обстоятельства толкнули вас на такой поступок. Но, как бы то ни было, поскольку речь идёт всего лишь о десяти долларах, мы, я думаю, может легко отвести от себя удар.
Лица их зажглись надеждой.
- К счастью, - улыбнулся я, - мне удалось уговорить мистера Стюарта прийти ещё раз завтра и повторить проверку. И сейчас я просто пойду в хранилище и заберу оттуда десять долларов, приведя, таким образом, нашу наличность в соответствие со счетами.
Глаза их снова погасли.
- Это вовсе не кража, - поспешно добавил я. - Я перешлю эту десятку в Красный Крест или в другую благотворительную организацию.
Барджер был высокий, чуть сутулый человек, на несколько лет старше миссис Уайт. Он откашлялся.
- Дело не в этом, мистер Вебстер. Но я только что опечатал хранилище и поставил часовой механизм. Теперь до девяти утра открыть его невозможно.
- Может быть, - заговорила миссис Уайт, - мы можем забрать десять долларов завтра утром?
- Нет, - устало произнёс я - Стюарт сказал, что придёт ровно в девять. Я не помню, чтобы он когда-нибудь опаздывал.
Вечером, когда я сидел дома, за дверью раздался звонок. Я открыл и увидел Барджера. Он снял шляпу.
- Могу я поговорить с вами, мистер Вебстер?
- Разумеется, Генри. Проходите.
- Я всё время думал о случившемся, и мне не хотелось бы, чтобы вы считали миссис Уайт повинной в наших неприятностях. - Он пытался сдержать волнение, но слова застревали у него в горле. - Мистер Вебстер, лишние десять долларов в нашу кассу положил я.
Наверное, мои глаза расширились.
- Но, Генри, как же вы могли пойти на такое?
- Так вышло по чистой случайности. Я этого вовсе не хотел.
Он был бледен, пальцы его барабанили по полям шляпы.
- Генри, - сказал я озабоченно, - может быть, дать вам воды?
- Нет, - он покачал головой, - спасибо. Сейчас всё будет в порядке.
Выждав немного, я спросил:
- Как же это произошло?
Он собрался с духом.
- Скачки.
- Вы играли на скачках? - в моём голосе зазвучало возмущение.
Он понурил голову.
- У меня набралось много неоплаченных медицинских счетов, необходимо было выкупать закладную, а зарплата у меня не очень-то большая.
- Но, Генри, неужели вы не знаете, что выиграть на скачках почти невозможно?
Он снова опустил глаза.
- Сначала я поставил два доллара, потом пять, потом десять. Конечно, я иногда выигрывал, но, в общем-то, увязал всё глубже и глубже.
У меня возникло подозрение.
- И где же вы брали деньги?
Он облизнул пересохшие губы.
- В банке, мистер Вебстер.
Наступила тишина. Я услышал, как на кухне включился холодильник. Барджер два или три раза перевернул пальцами шляпу.
- После того, как я взял из банка две тысячи долларов, я понял, что смогу возместить эту сумму только в том случае, если сорву большой куш.
- И поэтому вы взяли ещё денег, - хмуро предположил я.
- Да, - кивнул он. - Я заключил пари на две тысячи долларов.
- И снова проиграли, - сказал я.
- Не угадали, мистер Вебстер, - перебил он. - Лошадь, на которую я ставил, пришла первой и принесла мне выигрыш один к десяти. Я оплатил все медицинские счета, выкупил закладную, а взятые из банка деньги положил на место. - Он вздохнул. - И даже, как выяснилось, десять долларов лишних.
Я просто не знал, что сказать.
А Генри, признавшись во всём, даже немного повеселел.
- Неделю назад я у себя дома мыл жалюзи, и после этого всю ночь мне снились жалюзи, жалюзи, жалюзи. - Он улыбнулся. - И знаете, что я увидел, мистер Вебстер, когда на следующее утро открыл расписание скачек? Что в третьем заезде участвует кобыла по кличке Жизель. На неё я и поставил.
- Жалюзи и Жизель - не совсем одно и то же, - кисло заметил я.
- Мистер Вебстер! - воскликнул он. - Когда на тебя снисходит откровение свыше, разве будешь тут обращать внимание на какие-то две буквы?
Я потёр рукой глаза, а он, не отрываясь, смотрел на меня.
- Вы собираетесь меня уволить?
- Я бы сделал это с радостью, - сказал я угрюмо, - но, коль скоро деньги возвращены в банк… Мы должны, во что бы то ни стало попасть в хранилище до прихода Стюарта.
- Вы, правы, мистер Вебстер, но как это сделать?
- Когда Стюарт приезжает в наш городок, он всегда останавливается в Эймс Хаус. Оттуда до банка - семь кварталов, и он их всегда проходит пешком.
- И что же? - радостно заморгал он.
- Я возьмусь его подвести, а по дороге устрою какую-нибудь поломку в машине. Я сделаю так, что мы придём в банк немного позже девяти.
- А я буду в банке к моменту открытия хранилища, влечу туда стрелой и возьму десять долларов.
- Но запомните, - предостерёг его я, - вполне возможно, что у вас будет не больше пяти минут.
Затем я снова строго взглянул на него.
- Ещё одно, Генри. Вы должны обещать мне, что больше не притронетесь к банковским деньгам.
Он прижал руку к груди.
- Поверьте, мистер Вебстер, я получил хороший урок.
На следующее утро, когда я заканчивал завтрак в ресторане "Джейк и Милли", в дверях появилась миссис Уайт. Она увидела меня и направилась прямо к моему столику.
Она присела. Руки её сжимали сумочку.
- Мистер Вебстер, я всю ночь не сомкнула глаз. Я ужасно переживала…
- Миссис Уайт, я думаю, не стоит больше переживать из-за…
- Нет, я просто не могу скрыть от вас правды, - прервала меня она. - Мне даже страшно подумать, что вы можете заподозрить мистера Барджера.
Я собирался сделать глоток кофе, но рука с чашкой застыла на пол пути ко рту.
Миссис Уайт подняла на меня свои честные голубые глаза.
- Мистер Вебстер, лишние десять долларов в хранилище положила я.
Я поставил чашку на стол.
- Видите ли у меня шестеро детей, восемь очаровательных внучат, а родственников - добрых полгорода.
Я смотрел в окно и ждал.
- И, знаете, дела идут не так, как хотелось бы… всем нужна помощь… изредка.
Я вздохнул.
- Никто из них не был достаточно кредитоспособен для того, чтобы получить ссуду в банке на законных основаниях, и поэтому… я пыталась облегчить им существование… время от времени.
- И сколько же всего вы взяли?
- Все они - хорошие люди, мистер Вебстер, религиозные и очень порядочные. И я почувствовала, что раз уж я работаю в банке, где есть много денег, просто лежащих без…
- Так всё-таки сколько?
Она ещё крепче вцепилась в свою сумочку.
- Две тысячи пятьсот долларов и девяносто восемь центов.
На секунду у меня возникло желание спросить её насчёт девяноста восьми центов, но я тут же подавил его.
- Миссис Уайт, как вы могли поступить так безрассудно, так глупо?
- Я брала то двадцать, то тридцать долларов. А в итоге набралось вон сколько.
- И конечно, - я покачал головой, - ни один из ваших родственников не вернул вам ни цента.
Она подняла глаза.
- Ну что вы, мистер Вебстер. Вернули, все до одного. Я уверена, что не упустила из виду ни единой взятой отдельно суммы, но когда я клала деньги обратно в хранилище, я, должно быть, положила на десять долларов больше.
Она выпрямилась.
- Я готова нести полную ответственность за эти десять долларов. Я хорошо прожила жизнь и ни о чём не жалею. Я надеюсь только, что моим внукам разрешат навещать меня.
Я медленно приходил в себя.
- Не думаю, чтобы дело зашло так далеко.
- Но вы, конечно, меня уволите. Я же злоупотребила священным доверием.
- Не уволю, - сказал я глухо. - Пусть это будет вам наукой.