- Ничего себе заявочки. Ты мне муж или, может быть, любовник? Я на работу. Соберешься уходить - захлопни дверь и проверь, что замок защелкнулся.
Доверяет, не боится, что унесет с собой какие-нибудь ценности. Это польстило Самиру. Оставшись в одиночестве, он обнаружил в холодильнике пиццу, разогрел в микроволновой печи. Пока ему велели переждать, и сделать это лучше всего здесь. Иначе придется болтаться по улицам с сумкой, рискуя на каждом шагу попасться патрулю После взрыва наверняка оживились прежние опасения, наверняка и здесь, в городе, шмонают подряд носатых и смуглых. Расставаться с оружием тоже рискованно…
Белла вернулась только в десять вечера и не одна. Самир валялся босой на диване, смотрел телевизор и резко сел, услышав в прихожей еще один женский голос.
- Фу, задымил всю квартиру, сквозняк надо устроить. Это Самир, а это подруга моя, Катерина.
Глава 22
СКИНЫ
- Там, у входа в магазинчик, объявлений поналепили, - вспомнил Атаман, проснувшись. - Я пробежал на всякий случай глазами. Ничего примечательного. Какой-то конкурс брейк-данса намечается в городе. Это не по вашей части?
- Совсем ты оторвался от культуры у себя в станице. Это ж рэпперы, а мы только "металл" признаем.
- Металл… Хоть понимаете, о чем там песни поют?
- А мы последнее время своих русских слушаем. Вот как раз нормальная группа, - Майк ткнул пальцем себе в грудь, где под ярким изображением на майке красовалась подпись: "Ария".
- Я насчет рэпперов подумал, - блеснул стальными коронками Штурман. Помнишь, Гоблин в Ростове пару раз на них наезжал, разгонял тусовки? Может, и в этот раз прикатит?
- Да ну, он в такие детские игры уже не играет. Тем более сейчас не будет вылезать по пустякам.
- Ты же пойми, о ком речь, о Гоблине. Он на все болт забил. Ищут мотоциклистов на всех дорогах, а он в город заявится - такой наглости точно никто не ждет.
- Можно глянуть на всякий пожарный, - согласился Атаман. - Эти пляски народов мира как раз на сегодня намечены. Пристроим только машины где-нибудь.
- Нет уж, извини. Я лучше вырою себе берлогу и влезу туда вместе с "Уралом". Буду лапу сосать сколько понадобится, но моциль нигде не оставлю.
- Да не спеши ты его к сердцу прижимать.
Если оставить, то, конечно, под надежным замком.
- Лучше кто-то один здесь останется сторожить, а второй подскочит с тобой в город.
- Оставайтесь тогда вы оба, а я наведаюсь один. Встретимся здесь. Если что вдруг случится и придется вам драпать, ждите меня… ну хотя бы там, где нас паромщик переправлял. Место помните?
- Обижаешь, начальник. Хочешь, я сейчас тебе все наши зигзаги на карте покажу?
- Не надо, верю.
- Слышь, Атаман. Если трубачи много будут выступать, выверни майку на лицо, - пошутил на прощанье Майк.
"Трубачами" они со Штурманом называли рэпперов из-за широких штанин со множеством накладных карманов.
…На трассе Атаман голосовал впустую добрых полчаса. Если только случится поблизости происшествие, каждая заправка, каждое придорожное кафе превращается в постоянный рассадник слухов, нагнетающих страсти. Теперь испуганные водители думали только о том, как побыстрее проскочить опасный участок, добраться до города. Даже на постах останавливались с опаской, боялись бандитов, переодетых омоновцами или сотрудниками ДПС.
Терпухин понял, что придется переть пешком до остановки пригородного автобуса. Своим широким шагом он проделал этот путь за сорок минут. Еще столько же дожидался автобуса под дырявым навесом из шифера. Гадал, кому нужно здесь сходить и кому садиться, - по обе стороны от дороги никаких следов цивилизации, только опоры высоковольтной линии передач.
Дважды автобус остановили для досмотра. Терпухин похвалил себя за то, что отправился в дорогу без оружия. Хорошо помнил, как однажды подзалетел в такой же ситуации, оказался в наручниках. И только случай помог вмешательство старого сослуживца, волею судьбы проезжавшего мимо со своей частью.
Теперь все прошло гладко, хоть Юрия и разглядывали пристальней, чем других, и ощупывали дотошно. Около семи вечера он сошел на городском автовокзале. Уже смеркалось - непривычно рано для летней поры. Небо от края до края затянули сизые тучи. Но ветер нес новые, они клубились на втором, нижнем слое. Казалось, вот-вот зацепят крыши домов. Все предвещало грозу.
* * *
Самиру очень не понравился визит незнакомой подружки. Как эта дура Белла не нашла предлог ее отшить? Завтра же уходить отсюда, пока не поздно. Но куда? Указаний по сотовому пока не поступало.
Вспомнились слова, сказанные в напутствие:
"Не шарахайся от людей. Каждый случайный человек может доставить неприятности, а может и пользу принести. Все зависит от тебя". Может, не случайно судьба свела его с этими женщинами? Может, это компенсация за последние ее гадости?
Хмурый неулыбчивый горец вдруг стал предупредительным и любезным. Белла сперва заревновала, приписав эту метаморфозу появлению подруги. Потом убедилась, что на ее, долю приходится не меньше внимания.
Скоро Катя с детской непосредственностью стала рассказывать, как внезапно ушла от мужа, как легко и свободно себя чувствует. "Когда они успели своих женщин распустить? - удивлялся Самир. - Женщины у них сами тратят деньги, таскаются по подругам, слишком открывают ноги. Сами подают на развод - в какие ворота это лезет?"
Катю тем временем разбирало любопытство.
Первый раз в жизни она видела настоящего киллера. Кого ему заказали и откуда он собирается стрелять? Сколько денег получит и куда рассчитывает скрыться? Из фильмов она знала, что наемных убийц часто устраняют сами заказчики.
Знает о такой опасности этот горец с красиво изогнутыми бровями? Подготовился к ней?
Азербайджанцы на рынке вызывали у нее раздражение, чеченские боевики на экране телевизора - страх. А этого абрека, высокого и статного, она ни капельки не боялась, хоть и знала, что он при оружии.
Хочешь, чтобы человек разоткровенничался, надо самому быть с ним откровенной. Вот Катя и рассказывала о себе, о своем замужестве, до поры до времени казавшемся удачным.
- Ваша половина не волнуется, если вы надолго уезжаете?
- Я не женат.
Ну конечно: он человек благородный, он не может себе позволить обзавестись семьей при такой профессии. В любой момент жена может остаться вдовой, а дети сиротами.
* * *
Конкурс брейк-данса еще не начался, а рэпперы уже кучковались на улице у входа в зал.
Большинство в шапочках, надетых козырьком назад, в кроссовках, в тех самых штанах со множеством карманов, которые спутники Терпухина назвали "трубами".
Уже звучала их любимая музыка. Она напоминала Атаману частушки, только безразмерно длинные, которые не поют под гармошку, а торопливо читают под монотонный ритм. Кто-то уже показывал свое мастерство - дерганые движения головой и конечностями.
Оценив средний возраст тусующихся, Юрий решил, что ошибся. Может, раньше Гоблин и разменивался, пугая таких вот желторотых юнцов.
Но сейчас он уже пристрастился к вещам посущественней: распробовал кровь, грохот корежащегося металла.
Махнув рукой, Терпухин собрался уже уходить, как вдруг, будто шелест по листве, пробежал по толпе ропот. Пазднично-яркая тусовка мгновенно запаниковала. Танцы прекратились, кто-то уже юркнул в ближайшую подворотню.
"Скины, скины", - разобрал наконец Терпухин страшное для рэпперов слово. Бритоголовые, скинхеды? Молодежь всегда найдет предлог подраться: улица на улицу, фаны "Динамо" на фанов "Спартака", скины на рэпперов. Эти от рэпа своего тащатся, а скины от какой музыки?
Ближайшие секунды дали ответ: от треска выбитых зубов и сломанных ребер. Ни о какой драке стенка на стенку здесь не шло и речи. Били только одни - другие убегали. Толпа скинов и в самом деле выглядела жутковато. Все как один бритые, все бегут, размахивая цепями, арматурой, поясами с бляхами.
- Смерть им, смерть! Мочи пидарасов!
Случайные прохожие куда-то испарились, а рэпперы метались, как пестрые канарейки среди воронья. Даже не пытались защищаться, только прикрывали головы обеими руками, забивались под припаркованные машины. Полминуты не прошло, а кто-то уже бежал с перепачканным кровью лицом, кто-то отчаянно визжал и брыкался, пока его выволакивали в четыре руки из-под автомобиля.
Равнодушие Атамана быстро испарялось. Будь у него "ТТ", он бы сейчас выстрелил в воздух.
Хорошо помнил беспорядки и погромы на окраинах Союза в последние годы перестройки. Тогда несколько выстрелов поверх голов могли отрезвить толпу, заставить ее рассеяться. Другое дело, что командование не всегда давало в таких случаях "добро".
Где менты, какого хера мышей не ловят? Бабок снять не с кого, потому и не спешат?
"Пушки" нет, а кулаками работать все равно что отмахиваться от дождя. Оставаться наблюдателем Атаман все равно не мог, побежал в сторону побоища. С близкого расстояния лица скинов казались похожими одно на другое. Вытаращенные пустые глаза и широко раскрытые рты казались одинаковыми наклейками на головах. Настоящих лиц нет - просто кожа, обтягивающая ушастый выступ над плечами.
Один из рэпперов бежал как раз навстречу Юрию. Преследовавший его бритоголовый орал, размахивая арматурой:
- Рэп дерьмо! Слава России!
Успел-таки достать свою жертву по спине.
Рэппер упал, подтянул ноги к животу, сжался в комок, ожидая нового удара. Но удара не последовало: Атаман перехватил занесенную руку и резко выкрутил назад, вывихнув из плеча.
Еще пару минут назад Терпухин не поверил бы, что он, русский до мозга костей, обойдется так с человеком, провозглашающим славу России. Применит такой суровый прием к тому, которого даже суд еще не имеет права судить по полной программе. Но эти будто отштампованные на заводе существа с одинаковыми ушастыми головами, казалось, не имели ни возраста, ни других присущих нормальному человеку признаков. Кто им дал право прикрываться святым словом?
Подобрав выпавший на асфальт обрезок арматуры, Атаман сшиб ударом по ногам еще одного рьяного преследователя. Тут на него кинулись сразу двое скинов. Эти уж выглядели вполне совершеннолетними и крепко накачанными.
Один нанес удар тяжелой цепью. Атаман успел ухватить арматуру обеими руками и выставить перед собой. Конец цепи обмотался вокруг стального стержня, осталось только дернуть как следует. Потеряв точку опоры, бритоголовый дернулся вместе с цепью в сторону Терпухина, точнее, в сторону терпухинского кулака, сдвинувшегося навстречу.
Удостовериться в результате Юрий не смог, пришлось срочно отвлечься на второго номера.
Увернулся от сильного, но незамысловатого удара правой, влепил ответ в нижнюю челюсть. Рэпперам пока мало помогали эти частичные успехи, скинов налетело слишком много. Разогнавшись, они не могли остановиться. Те, у кого не оказывалось под рукой человека для битья, били витрины, вышибали стекла машин. Один "Фольксваген" даже перевернули вверх колесами, что вызвало новые победные крики.
Глава 23
НА КРУТЫХ ВИРАЖАХ
Гоблин еще раз позвонил заказчикам, в офис фирмы "Триумф". В двух словах дал понять, что намерен до конца дня получить оставшуюся часть суммы. Ему ответили, что наличку в таком количестве удастся обеспечить ближе к концу недели.
Намекнули на трудности, создавшиеся по его же вине: не только на дорогах проверки проводятся, соответствующие службы отслеживают денежные потоки из области и в обратную сторону.
- Ваши трудности. Если сегодня вопрос не решите, я к вам сам заявлюсь на фирму до конца рабочего дня, - заявил Гоблин.
- Постой ты… Вот сука! - говоривший по телефону обернулся к шефу.
- Отбой дал?
- Обещал сам приехать ближе к вечеру. Прикинь, как он будет выглядеть у нас на стоянке во всей красе.
- На понт берет. Зарылся сейчас где-нибудь и нос боится высунуть.
- Запросто прикатит. Я бы, честно говоря, не искушал судьбу.
- В натуре нет налички, - отодвинул от себя полную пепельницу хозяин фирмы с обвисшими, как у бульдога, щеками. - Послезавтра будет, а сейчас нет.
- Может, стоит одолжить?
- До конца недели нельзя вылезать ни в каком виде. Сучнут потом ментам: вот, мол, хозяину "Триумфа" наличка срочно понадобилась. Зачем, не знаем, но примите к сведению.
- Засечь бы, откуда он звонил.
- Ну и что? Стратегический бомбардировщик отправить?
- Чувствую, дошутимся.
- Надо встречу с оркестром организовать.
Поставим людей на подходах. Только не здесь, возле офиса, заранее. Сколько, вариантов подъезда? Пошли глянем с крыши.
* * *
- Эй вы, уроды! А ну сюда! - крикнул Атаман, чтобы отвлечь толпу на себя. Но мощный голос его мало кто расслышал в шуме и гаме.
Наконец за спиной грянули выстрелы - один, другой.
"Прибыли", - вздохнул Терпухин одновременно с облегчением и со злостью на нерасторопность милиции. В следующую секунду на него навалились сзади, пытаясь завести руки за спину и надеть наручники.
Кое-как вывернувшись, Атаман заорал.
- Да вы глаза разуйте, козлы гребаные!
Двое омоновцев с дубинками притормозили на секунду, но тут же раздался начальственный окрик:
- Вали его на хер! Он старше всех, он главарь!
Терпухин вспомнил о своей черной майке, ботинках на толстой подошве и арматуре в руке.
Может, и тянет он на главаря, но волосы вроде на месте.
Доказывать ничего не стал, надежнее было оторваться. Тем более что скины стали быстро отступать, избавляясь от всех предметов, приспособленных для ближнего боя. Через разбитую витрину Терпухин влез в магазинчик, спешно прикрытый минут пять назад. Перескочил через прилавок с цветочными горшками. Ободряюще улыбнулся бледному лицу продавщицы и рванул по сумрачному служебному коридору.
Оказался во дворе, где целый кошачий выводок рылся в мусорных ящиках. Взлохмаченный рэппер в порванных штанах всхлипывал, бережно нянча левую руку. Атаман хотел бросить на бегу что-нибудь ободряющее, но инерция разгона понесла дальше. Проскочив в смежный двор, он расслышал, как кто-то из ментов окликнул рэппера:
- Эй ты! Куда он делся?
Перепуганный юнец, очевидно, показал правильно, потому что топот стал приближаться.
* * *
Кате не хотелось уходить. Ее всегда интересовали люди из другого, неведомого ей мира, люди не такой обычной и скучной профессии, как у ее мужа. Летчики гражданской авиации и дальнобойщики, парикмахерши и спортсмены, карточные шулеры и спецназовцы.
Все в этой жизни ей хотелось бы узнать, но заранее было ясно, что времени не хватит, что слабую женщину не возьмут играть во многие из мужских игр. Тогда хоть послушать других, заглянуть сквозь щелку. Пусть даже многое непонятно - так даже лучше, больше интригует.
Катя прекрасно знала, что девяносто девять женщин из ста со страхом обойдут стороной даже дом, где по неподтвержденным сведениям прячется наемный убийца. Но меньше всего на свете ей хотелось быть благоразумной. Здравый смысл - это рассудочность, серость, скука. Обеды для мужа, его поцелуй по возвращении с работы. Поцелуй, постепенно ставший для нее профанацией самой прекрасной вещи на свете.
Уходить не хотелось, но слишком задерживаться было неприлично. Надо знать меру: в конце концов, красавчик абрек - находка Беллы и пусть подруга получит от него все, что хочет. Ведь такие мужчины появляются и исчезают нежданно-негаданно. В этом одновременно их плюс и минус.
Попрощались очень тепло, но никто не призывал Катю остаться. Теперь она шагала по улицам города, еще не зная точно, куда отправится. Фонари источали жар, как и стены домов, нагретые солнцем за долгий световой день. В болтовне прохожих слышались жалобы на духоту.
Катя подняла глаза к небу. Как ей хотелось, чтобы эти тяжелые тучи поскорей пролились, чтобы потекли по ее лицу и ногам прохладные струи, намокло платье. Два с половиной месяца с неба не упало ни капли. Казалось, жара не кончится никогда - что-то заело в небесной механике и осталось одно бесконечное лето.
Вдруг сзади раздался треск мотоцикла. Катя невольно оглянулась и в свете фонаря увидела торжественно, будто на параде, катящего бородача. Расстегнутая безрукавка обнажала голую татуированную грудь со странным амулетом - ладонью в натуральную величину. На черных кожаных штанах красовались наколенные заплаты.
Мотоциклист сидел в седле подчеркнуто прямо, держался за руль одной рукой - вторую ей плохо было видно. Сам мотоцикл выглядел сверкающим чудом от высокого руля до выхлопных труб и эмблемы с крылышками.
Он скрылся за углом, оставив после себя сизый, медленно тающий дымок, совсем непохожий на тривиальные выхлопы. Кате безумно захотелось взглянуть еще раз на машину и ее хозяина.
Она бы не смогла сразу сказать, кто из двоих понравился ей больше.
Добежав до угла, Катя обнаружила незнакомца, спокойно ожидающего у светофора. Было ясно, что он просто забавляется, остановившись в кои-то веки на красный свет. Заметил ее в зеркале, понял, что блондинка специально спешила ради него и его мотоцикла. Развернулся, выехав на встречную полосу, и подрулил к ней вплотную. Это могло означать только одно - приглашение.
Катя ни секунды не раздумывала - забралась на сверкающую громаду и сразу же ощутила ягодицами и внутренней поверхностью бедер ритмичную дрожь двигателя. Они с мотоциклистом так и не сказали друг другу ни слова, бородач просто тронулся с места в прежнем направлении.
Отсюда, с борта этого сухопутного крейсера, город виделся совсем другим. Редкие и убогие вечерние вывески теперь светили ярче, будто с них протерли пыль. Фонари сливались в две цепочки и тоже горели как-то по-особенному…
Некоторые улицы Катя даже не узнавала, будто очутилась в другом городе, в другом времени и пространстве. Здесь живут только отважные и благородные люди - настоящие мужчины. Мужчины, которые не прощают обид, презирают компромиссы, не заботятся денно и нощно о копеечных выгодах и по праву требуют от женщин собачьей преданности.
Мотоциклист прибавил немного скорости. Катя почувствовала, как ветер подхватил ее волосы и распустил по воздуху, играя прядями. Она зажмурилась. Ехать с закрытыми глазами было еще приятнее, она казалась себе ребенком в огромной лапе великана. Тот несет ее в свое логово, чтобы рассмотреть вблизи.
Вдруг что-то оглушительно хлопнуло совсем рядом. Неужели спустило колесо? Катя раскрыла глаза и увидела, как улица вместе с домами и фонарями закрутилась вокруг собственной оси.
Это верчение выбросило мотоцикл совсем на другую улицу - поуже и потемней.
Сзади снова грохнуло. Что-то тонко пропело в воздухе, потом вдруг резко, сварливо визгнуло.
Неужели пуля? А почему бы и нет - в этом новом городе сильных и свободных мужчин должны запросто хвататься за оружие.
Бородач заложил еще один крутой вираж, у Кати перехватило дыхание. Машина так накренилась, что белая полоса на асфальте оказалась совсем рядом, распущенные волосы кончиками смели с нее пыль. Катя прониклась уверенностью, что теперь возможно все: мотоцикл может пробить кирпичную стену, безболезненно для себя снести с дороги летящий навстречу автомобиль.