Но именно в это время по коридорчику, куда выходила дверь, начались какие-то хождения. На кухню, с кухни, а также подвели единственную в компании даму к двери, аккурат напротив моей, и объяснили ей, что здесь она будет ночевать. Показали, как включается свет, где висит за дверью халат и так далее.
Неуемное кокетство дамы повергло меня в панику. Я и не подозревала, что на мужиков действует такой выпендреж.
В конце концов Герасим увел даму помедитировать на веранду, прочие вроде бы осели в холле и спорили, какую кассету зарядить в видик. Я опять вылезла в коридор, но, разумеется, дверь за собой не прикрыла. Не хотела шуму. И эта окаянная дверь понемногу раскрылась на полную катушку, загородив коридор. Она, собственно, и раньше распахивалась, но не настолько.
И вот именно теперь мне удалось услышать настоящий разговор.
Я узнала про отправляющийся до рассвета караван, про иные польские дела. А также насладилась недоумением компании по поводу Аськи. Фред никак не мог ее толком вспомнить. Тот из крутых мужичков, с кем она раньше тоже где-то сталкивалась, тоже. Они строили идиотские версии, хотя оба при ней верещали, что, мол, старая дружба не ржавеет и такие женщины не забываются. Я про себя обозвала их сукиными сынами…
Меня спугнула возвращавшаяся Аська. Я налетела впотьмах на распахнутую дверь, отшатнулась и буквально провалилась совсем в другую комнату.
А по коридору началось хождение на кухню.
Там, в другой комнате, отведенной под Аськин ночлег, во всем чувствовалось присутствие женщины…
- Вот где Аська нашла утюг! - воскликнул Шурик.
Он не догадался спросить у меня, как я впотьмах разглядела женские мелочи. А все было элементарно - по шоссе иногда проносились машины, и свет фар пролетал от одного угла комнаты к другому.
К моему счастью, Аська плотно засела на кухне. Почему к счастью? Потому что я во мраке уронила с полки какую-то гремучую мерзость. Но перед этим я сняла с крючка за дверью невероятный халат - из сверкающего атласа, в цветах и райских птицах, с совершенно китайским местным колоритом. Я не могла не распялить его на вытянутых руках - не выпуская при этом парабеллума. Вот когда я подносила это чудо к окну, чтобы очередные фары осветили его, мерзость и грохнулась на пол.
Да, меня спасло то, что твердо знала - Аська на кухне, а кухня далеко.
- Кто там? - вдруг резко спросили в коридоре.
- Да это я, я! Панымаыш, дарагой, нэт? Да? - немедленно отозвалась я. Кавказский акцент выручил - поднявший тревогу гость не заметил подмены голоса.
- Ты что там впотьмах делаешь? - и дверь стала открываться.
Я уперлась бедром и плечом.
- Пагады, дарагой! - прошептала я. - Пэрэыдываюс! Панымаыш?
И действительно через секунду предстала перед этим настырным незнакомцем в халате и распущенных волосах, имея вполне женский вид. Хотя и натянула халат прямо на куртку.
Волосы же я сразу собрала обеими руками вокруг головы, как бы причесывая их.
- Ты что, уже спать ложишься? - удивился гость.
- Каблукы надаэл - сыл нэт! - не выходя из образа, пожаловалась я.
- А-а! - понял он. - Ну ты давай, выходи, видик еще посмотрим!
Я действительно была в Аськином образе. Аська женственна до мозга костей. Она знает, что на вопрос о платье можно ответить жалобой на каблуки, и никаких осложнений не возникнет. Потому что какой идиот станет требовать от женственной женщины логики, да еще по ночам?
В общем, свершилось очередное чудо - я выскочила на веранду в халате и с парабеллумом. Тут я перевела дух перед тем, как устремиться к дыре в заборе. И стоило мне спуститься со ступенек, как на горизонте возник качающийся человек.
Я узнала его. Когда-то он был тренером в моем зале. Зовут его Юрчик, а фамилия роли не играет. Если бы Юрчик не спился, мы бы по сей день вместе работали. Тогда он был самым толковым из наших ветеранов.
И вот этот запойный пьяница, к которому я когда-то относилась очень душевно, который немало мне дал и вообще в трезвом виде довольно неглуп, брел мне навстречу, не видя меня в упор.
Я замерла на последней ступеньке, чтобы пропустить его.
И тут из темноты на него налетел какой-то верзила.
Очевидно, захваченная явлением Юрчика, я даже не заметила, что кто-то крадется за ним следом.
Я выдернула бедного алкаша из-под удара. А агрессору, нацелив ему в грудь парабеллум, сказала короткое слово:
- Ну?..
- Балабол был прав! - изумился Шурик. - Он же узнал Дружка!
- С балаболами бывает… - туманно отвечала я, чтобы не возвращаться к дифирамбам Дружку.
Верзила дал деру в одну сторону, а я - в другую, к дыре. И каково же было мое изумление, когда я не нашла мотоцикла!..
Я пробежала до шоссе и обратно. Потом я пробежала до улицы, параллельной шоссе, за которой начинались уже приморские пейзажи. Никаких следов. И, наконец, я, одурев от отчаяния, понеслась рейдом по кустам.
Мотоцикл был надежно замаскирован впритык к забору. Футляр со скрипкой почему-то лежал на сиденье. Я убедилась, что внутри именно скрипка, потому что фига, очевидно, уже начала жить своей, полной опасностей и риска, жизнью и нашла средство борьбы с гравитацией. Взяв мотоцикл за рога, я отвела его подальше, почти к шоссе, и вернулась к дыре.
Мне чужого не надо. Я могла бы, скажем, выкачать у Герасима для бабушки какую-то разумную сумму. Но воровать пусть даже очень красивый халат, в котором бабушка не нуждалась, я не могла. Органически.
В последний раз за этот несусветный вечер я проникла на территорию дачи. Скинула халат и уже приготовилась зашвырнуть его в гамак.
И тут я лицом к лицу столкнулась с Герасимом.
Если судить по "временной оси" Шурика, это было, когда его отправили на поиски Юрчика. Почему он и обшаривал все кусты - мало ли где рухнул алкаш.
Главное было - не допустить, чтобы Герасим заорал.
Есть у меня несколько вырубательных приемов, которые я своим мальчишкам в зале не показываю. Только однажды, совсем уж хиленькому и убогонькому. Его местные тарзаны во дворе допекли, он только-только первые тренировки пережил и не скопытился. Пришлось мне, внушая ему точность попадания, и самой поваляться в настоящем обмороке. Взяв с парня честное слово, что приемы останутся нашей взаимной тайной, я благословила его на подвиги. Дня за четыре дохлятик разобрался со всеми своими мучителями поодиночке. Больше проблем не возникало. Вот такой прием я и применила против Герасима, пока он пытался меня опознать. Треть секунды - и бедный йог, обмякнув, лег на травку.
Но дело в том, что для приема требуется определенное положение рук и пальцев. И еще - сосредоточиться. Поскольку прием у меня в крови, то руки сами его изобразили, автоматически избавившись от Дружка, как от чего-то лишнего. Дружок исчез в густой траве, а у меня не было ни времени, ни желания копошиться. Поблизости зазвучали голоса. Брошенный халат спланировал на Герасима, укрыв его с головой. Я отбыла через дырку в заборе, добежала до мотоцикла и благополучно смылась.
Утром я первым делом поехала к бабушке.
Утро у меня раньше десяти не начинается, а бабушка - жаворонок, в десять она уже из магазинов возвращается. Я застукала ее на улице у самых дверей. И тут разыгралась сцена, от которой я чуть заикой навеки не осталась.
Обрадовав бабушку известием, что скрипка нашлась, и я ее сейчас предъявлю, сунула я руку в коляску. И, онемев на полуслове, уже двумя руками извлекла тяжелую коробку. На этикетке был реалистически изображен утюг.
Бабушка взяла ее из моих одеревеневших рук и вскрыла. Там действительно был утюг.
Поставив коробку на сиденье мотоцикла, я во второй раз полезла рукой в недра коляски и вынула второй утюг. Тогда я нырнула туда с головой. Выяснилось, что футляр со скрипкой стоит боком у стенки, прижатый третьей и четвертой коробками. Когда я ночью привезла его домой, он точно был сверху. А когда спросонья совала обратно в коляску, он и провалился в щель, да еще поехавшие на крутом повороте коробки придавили его.
Естественно, объяснить с ходу, что здесь делают утюги, я не могла. Бабушка схватилась за сердце. Пришлось спешно изобретать околесицу - мол, как же это чудила Красовский такие вещи в мотоцикле оставляет и не предупреждает?!
А надо сказать, что комедия эта разыгралась в довольно людном месте, и какая-то шустрая мадам немедленно привязалась ко мне насчет продажи утюга. Еле-еле мы с бабушкой ее отогнали.
Бабушка радостно зазывала меня на чай с вареньем, но я отговорилась и умчалась прямой дорогой в комиссионку. Там я по первой же подсказанной свидетелями цене сдала весь свой груз - шесть великолепных утюгов. И через неделю уже получила деньги.
Деньги - вот они, при мне. Осталось придумать, под каким благовидным предлогом отдать их бабушке. Я-то себе и сама на жизнь заработаю, а ей сложно.
Так что в какой-то мере справедливость восторжествует.
- Редкий случай, - заметил Шурик. - Действительно, все получилось удивительно справедливо. И Балабол остался с носом, и Аська наконец-то сможет спать с мужем, не беспокоясь, что сын все услышит и поймет. Правда, получит она за прицеп с грузом куда больше двадцати тысяч… но ведь и это справедливо.
Я кивнула. Возможно, раз в жизни старания человека должны быть оплачены эквивалентно их действительной стоимости. А Аська заслужила свои тысячи хотя бы тем, что спасла Дружка…
Шурик уловил мою мысль.
- Знаешь, - сказал он задумчиво, - шел я на электричку и все время его трогал. И так мне было хорошо… В общем-то я ведь раньше Дружка своим не осознавал. А теперь, когда из-за него такие чудеса творились, когда он чудом ко мне вернулся… понимаешь? Наверно, это во мне гены заговорили.
- Да, настоящие мужики всегда к своему оружию привязывались, - согласилась я. - Это серьезно.
Страшно мне хотелось напомнить ему про ту симпатичную толстушечку, что вывела его из подвала и навела на мысль поджечь пугало. Я была уверена, что Шурик не раз ее вспоминал. И точно так же была уверена, что на мой вопрос он ответит что-нибудь вроде: "У меня рыбки, у нее киски, кушай рыбку, киска, кушай киску, рыбка!" То есть - фиг чего у нас получится…
Поэтому я не стала его провоцировать раньше времени. Пусть висит в неопределенности и зреет. Может, и созреет. Как бы это было здорово!..
Вот, собственно, и вся история.
Всякий раз в конце месяца, когда становится ясно, что придется вкалывать допоздна, Шурик заряжает Дружка и кладет в карман. Так что если вы встретите поздно вечером самоуверенного толстячка, имейте в виду - он вооружен. Не надо задевать его спьяну, не надо комментировать его габариты. Без лишней надобности он стрелять не станет. Но если выстрелит - попадет. За это я ручаюсь. Сама отвела его в приличный тир и сама следила в подзорную трубу за его успехами. Но Шурик на пузе у амбразуры!.. У меня внутри все кости скрипели от сдерживаемого смеха. Ну, ладно, ладно, не это главное. Главное - результат. А рука у него оказалась твердая.
Если бы он еще и похудел - цены бы ему не было!
Но он никогда не похудеет.