- Владимир Степанович, а почему вы это сами не хотите купить? - спросила Люся, скромно потупив глазки, - нижнее белье от любимого мужчины - это лучший подарок.
- Видите ли, Люся, я бы с удовольствием сам купил, но если кто-то обратит внимание на то, что я вдруг покупаю женское белье, а за этим уже наверняка следят, то в любимой мною аптеке неизбежно начнется ненужная нам всем стрельба. Леночку сейчас ищут все гвардейцы сковского Олигарха, перед которым трепещет все население нашего древнего города.
- Не все трепещут, - поправил его старший лейтенант, - многим на него наплевать.
- Мелкие бизнесмены, вроде меня, все трепещут. Всех данью обложил, рэкетир чертов. Не знаю, куда милиция смотрит.
- Милиция на свой процент от выплаченной вами дани смотрит, - предположила Люся, вновь скромно потупив глазки.
- А чем ваша Лена этой банде рэкетиров не угодила? - спросил Гришин, - Почему, собственно, они все за ней охотятся?
- Видите ли, Сережа, - объяснил ему Аптекарь, - преступное сообщество, которое возглавляется человеком по кличке "Олигарх", в последнее время занимается не только рэкетом. В настоящее время основной доход они имеют от торговли наркотиками. И моя Леночка везла для них пять килограмм героина. Но не довезла. Я ничего не путаю, милая?
- Ничего, дорогой, можно я тебя поцелую?
После того, как девушка громко его чмокнула, Аптекарь продолжил. - Пять килограмм героина, которые моя Леночка у них украла, это огромное количество, дай я тебя поцелую, дорогая, - Аптекарь собирался также громко чмокнуть в щеку девушку. Но когда он притягивал ее к себе, он вдруг вспомнил, что его знакомая из больничной лаборатории позвонила ему и сказала, что и в этот раз в анализах ничего нет, но если он дальше продолжит искушать судьбу, то рано или поздно там что-то появиться.
Не смотря на периодически отпускаемые ею достаточно обидные шутки, девушки испытывала острый страх перед Аптекарем. Она отлично понимала всю опасность своего положения, а главное, она шестым чувством ощущала, что Аптекарь не тот, за кого он себя выдает. Была в нем какая то беспричинная внутренняя ярость, которая отличает случайно или в силу обстоятельств совершившего преступление человека от настоящего, ни при каких обстоятельствах не исправимого, уголовника. На своем недолгом, но насыщенном встречами пути дорогостоящей проститутки она таких людей встречала. Собственно, не она одна была такой проницательной. Когда Сергей говорил о том, что в действительности Аптекарь никого не боится, он говорил о том же. Естественно, когда Аптекарь обнял ее за плечи и начал прижимать к себе, она, послушно втянув плечи и чуть выставив грудь вперед, позволила придвинуть свою щеку к его губам. Держа девушку за плечи и зная, что в любую минуту он может делать с ней все, что угодно, Аптекарь, наконец, не умом, а сердцем и еще неизвестно какими органами ощутил, как кровь застучала у него в голове.
- Да, так о чем я?
- Пять килограмм героина, это много, но один поцелуй, это еще больше, - подсказала ему Люся.
Пять килограмм героина, это очень много, думаю, что это больше, чем потребляется наркоманами всеми нашего родного города в течение года. И стоимость украденного моей куколкой Леночкой героина повиснет неоплатным долгом на том, кто его вез. Так что на поиск Леночки брошены все силы. А в нашем небольшом городе, в сущности, все друг друга знают. И гвардейцы Олигарха знают, что Леночка заходила в мою замечательную во всех отношениях аптеку. После чего пропала неизвестно куда. Так что поиски будут возвращаться ко мне все снова и снова.
- Пока вас не вычислят и Лену найдут и убьют, - продолжил его мысль Сергей.
- Впрочем, как и меня. Или пока организация Олигарха падет под ударами судьбы.
- Какими же? - вновь спросил Гришин.
- Трудно сказать. Или их всех пересажают, или руководство перебьют, да мало ли.
- А вы, Владимир Степанович, случайно конкурирующее с Олигархом преступное сообщество не представляете?
- Ваше любопытство простирается чересчур далеко, Сереженька. На этот вопрос я отвечать не буду. Да и любой мой ответ ничего, в сущности, не меняет.
- Дайте мне ключ от подвала, Владимир Степанович, - решила переменить тему разговора Люся, - Мне не нужно будет беспокоить вас каждый раз, когда я буду приносить Лене кофточку или помаду.
- И рад бы, да не могу. Дело в том, что моя Леночка горькая наркоманка. И как только у нее появиться малейшая возможность покинуть этот подвал, она этой возможностью воспользуется, и побежит солнцем палимая на встречу своей верной и мучительной смерти в поисках героина. Так что я пока подержу свою красавицу взаперти. Так для всех спокойней будет.
- Не уверена, что побегу, - пожала плечами девушка, - я боли боюсь.
- В умных книгах пишут, что минимум пол года после последнего приема героина ты еще будешь совершенно невменяемая. А тут судьбу испытывать нельзя, со смертью играю. Так что тебе, дорогая, в этом подвале еще сидеть и сидеть. Но что мы все о грустном и о грустном. Пусть теперь женщины пощебечут о бантиках, а мы с вами, Сережа, поговорим на мальчишеские темы. Вы согласны?
Когда Аптекарь уединился вместе с Гришиным, старший лейтенант по военному прямо сказал ему следующее.
- Владимир Степанович, вам надо срочно избавляться от этой девушки и выпутываться из этой истории. В подавляющем большинстве, как вы говорите, гвардейцы Олигарха служили или служат в нашей дивизии и я их обучал или обучаю рукопашному бою. Но дело не в этом. Мы все прошли через Чечню, многие не по одному разу. На войне люди звереют. Не все конечно, но некоторые звереют. И почти все курят план, а кое-кто и садится на иглу. Те, которые звереют, и идут служить к Олигарху. Как и те, которые сели на иглу. Эти люди вас просто разорвут, и эту девчонку вы все равно не спасете.
- Сережа, могут возникнуть такие обстоятельства, при которых вы перережете горло своей Люсе?
- Таких обстоятельств не существует, - нехорошо усмехнулся старший лейтенант.
- Я ответил на ваш вопрос?
- Целиком и полностью.
- Я рад, что вы понимаете всю серьезность ситуации. Если вы считаете, что все это не для вас, вы можете отказаться. Я буду искать кого-то другого.
- Но в этом случае поставки лечебного питания для Оксаны прекратятся?
- Естественно, Сереженька. Я всего лишь Аптекарь, а не гуманитарная помощь.
- Если я пойду воровать, меня, скорее всего, посадят. Моя Люсенька, даже если пойдет на панель, а это произойдет неизбежно, Оксанку все равно не спасет. Можно еще пойти к Олигарху, не правда ли?
- Уже нельзя, Сереженька. Все знают, что вы охраняли меня три года. Олигарх вам до конца не поверит. Он убьет меня, Лену, а потом и вас. Как опасного свидетеля. Кто знает, что вам рассказали и я, и Лена? О путях переправки крупных партий наркотиков, например. Далее смотрите сюжет о пребывании вашей супруги на панели. Это в лучшем случае. А скорее всего ее тоже убьют как потенциальную свидетельницу. Она могла слышать то же, что и вы. В детском доме вашу Оксанку вряд ли будут кормить специальным питанием. Через несколько лет ее просто переведут в интернат для слабоумных детей.
- Вы знаете, Владимир Степанович, а вы меня уговорили. Я постараюсь вам помочь.
- Я рад, Сереженька, что даже в эту трудную для меня минуту вы не покинули меня в беде. Вы настоящий друг. Единственное, что я могу вам сказать в эту радостный для меня момент, что, в силу различных обстоятельств, количество денег, которые у меня есть, значительно большее, чем вы предполагаете. Так что, если потребуется, вы сможете обратиться за помощью к своим боевым товарищам. А пока я попрошу вас взять отпуск, или я постараюсь организовать отдых по болезни. Пока ситуация не рассосется, мне бы хотелось, чтобы с вами больше бывали вместе. Вы согласны?
- Отпуск мне положен, так что с этим вопросов нет. А что я должен делать?
Присутствовать в аптеке, во время, когда я там работаю, то есть по ночам. В качестве случайного покупателя, вступившего со мной в беседу. И в случае, если кто-то попробует на меня наехать, доступно объяснить, что делать этого не надо. Сможете объяснить доступно?
- Постараюсь быть убедительным.
- Я верю в ваш дар убеждения, Сереженька. Когда вы сможете заступить на боевое дежурство по охране моей персоны и собственности?
- С завтрашнего дня я в вашем распоряжении. А сейчас давайте вернемся к нашим боевым подругам, надеюсь, без нас они скучают.
- Так, - сурово сказал Аптекарь, когда они вернулись в комнату, - как я и предполагал, торт уже съеден. - Торт, почти не тронутый, стоит в холодильнике, - ответила ему девушка, - но есть его я тебе запрещаю. Пока животик не спадет посидишь без сладкого.
Сладкоежка Аптекарь от возмущения не нашел что сказать.
- Владимир Степанович, мы наверно пойдем, - сказал Сергей. - Поздно уже, Оксанку давно уже спать пора, в последнее время она совсем из режима выбилась. Большое спасибо за приглашение, мыло мило провели вечер.
- Сереженька, но завтра я вас жду, вы обещали.
Когда супруги Гришины ушли, Аптекарь сел в кресло и стал пристально рассматривать девушку.
- Я вела себя не правильно?
- Нет, ты сразу нашла правильную интонацию и держалась прекрасно.
- О чем ты говорил с Сережей?
- Я попросил его взять отпуск и заняться нашей охраной. А о чем вы с Люсей говорили?.
- Ты не сказал, сколько денег ты ей дашь для покупок для меня. Мне бы не хотелось ставить тебя в неловкое положение и заказывать дорогостоящие вещи.
- Это ты правильно сделала. Но не потому, что у меня нет денег. Дорогостоящие покупки, в нашем не большом и не богатом городе неизбежно привлекут к себе внимание. Неизбежно.
- А можно мне купить телевизор? Я сижу одна безвылазно в этом склепе, ну ты придешь на час-два.
- Я сегодня останусь до утра. Мне позвонили из лаборатории, сказали, что у тебя анализы нормальные, что я, то есть ты, совершенно здорова. Телевизор я куплю тебе самый дорогой, ну и видик там, что вы смотрите?
Она молча кивнула. - Ты сказал, что останешься со мной до утра. Мне можно прибрать здесь не много или я сделаю это утром?
- Ты сделаешь это утром, когда я уйду.
- Я боялась, что в постели ты будешь надо мной издеваться, - сказала девушка, когда они уже спокойно лежали под одеялом, - но, судя по всему, бояться тебя не стоит. Ты в принципе меня не способен обидеть.
- Ты ошибаешься. У меня совершенно нет садистских извращений, да и ты мне чрезвычайно нравишься. Не обижать тебя, делать тебе приятно - это чисто животная потребность. Я сам получаю от этого удовольствие. Но если меня нужно тебя к чему-нибудь принудить, у меня нет никаких проблем сделать тебе что угодно. Я смотрел на то, как ты мучаешься без героина, без особых эмоций. Кстати, а как у тебя со спиртным?
- Я к этому абсолютно равнодушна. Могу пригубить бокал вина для создания атмосферы, и все. Но с курением ты меня доконал.
- Давай сразу договоримся. Если я тебе что-то приказал, к этому ты больше не возвращаешься.
- Но ведь это абсурд! Ты же сам куришь. Не давать мне в этой ситуации сигарет, это просто мелкое, но постоянное издевательство.
Аптекарь молча приподнял ее голову.
- Все, я поняла, - сказала девушка. Аптекарь аккуратно положил ее голову на подушку, обозначив этим окончание инцидента.
- Я все время хотела у тебя спросить, но до постели это было преждевременным. Какие у тебя на мой счет планы? К чему мне готовиться?
- Ты будешь жить у меня.
- Как долго?
- Пока я коньки не откину.
- Ты в этом уверен?
- А куда тебе деться? В противном случае или братки убьют или менты посадят, мы же говорили об этом.
- Я другое хотела спросить. Ты уверен, что захочешь держать меня возле себя до бесконечности? - А-а, это. Абсолютно уверен.
- И на каком статусе?
- На том же, что и сейчас.
- А если я снова начну принимать героин?
- Тебя будет снова "переламывать" в подвале. Если это не поможет, порошу Сережу или еще кого-нибудь, чтобы тебя подвергли пыткам. Не калеча, конечно.
- А почему не сам?
- Мне это будет неприятно делать, уж очень ты мне нравишься.
- А если меня просто полечить?
- Я в эти лечения не верю.
- А если я забеременею?
- Забеременеешь - родишь ребенка.
- Даже так? А если после рождения ребенка я снова начну принимать героин?
- Я тебе уже ответил на этот вопрос. Рождения от меня ребенка в твоем статусе ничего не меняет. И вообще, вечер вопросов и ответов объявляется закрытым. Лечь на бочок, глазки закрыть, ладошку под щеку и спать.
- Подожди, еще один вопрос.
- Ты не выполнила моего приказания.
- Ладно, молчу. Все, глазки закрыла.
- Ты не выполнила моего приказания.
- Какого еще?
- Ты не положила ладонь под щеку. - Ты остаешься Аптекарем даже в постели. Не одну мелочь не упускаешь.
.*****.
- Скажете, а почему вас зовут "Пожилой следователь"? - Саранча широким жестом пригласил своего гостя к столу.
- Это кличка. В действительности я никогда не работал следователем, - гость сел на диван перед низким столом и с любопытством стал разглядывать диковинные угощения, - а как родилась "Саранча"?.
- С "Саранчой" все просто. Моя фамилия "Сиранчиев". Это обычная узбекская фамилия, довольно распространенная. Но я вырос в России, и из-за моей фамилии одноклассники прозвали меня "Саранча". Как видите, в истории возникновения моей клички нет ничего рокового или окутанного дымкой тайны.
- Но, прошли годы, и сейчас кличка "Саранча" зазвучала достаточно зловеще.
- Вы преувеличиваете. Я человек бесконфликтный и склонный решать любой вопрос полюбовно за накрытым столом. Кстати, попробуйте плов. Я прекрасно понимаю, что русскому человеку тяжело пересилить себя и есть плов пальцами, смачивая их в воде. Но без этого истинный вкус настоящего узбекского плова не ощутить.
- Скажите прямо, Саранча, вы на меня немножко сердитесь, и это лишает меня сна и аппетита. Давайте закроем этот вопрос, а потом я все попробую. В том числе эти манты. Настоящих узбекских мантов я никогда не ел, хотя много о них слышал.
- Если это действительно лишает вас аппетита, то давайте обговорим. Но в любом случае из-за этого портить наши отношения я не намерен.
- Итак, ваши вопросы.
- Мой вопрос прост и всеобъемлющ. Скажите, уважаемый пожилой следователь, почему мои люди сели в тюрьму?
- Видите ли, милейший Саранча, это девица прибежала ко мне с выпученными от ужаса глазами, и сказала, что ваши люди поставили ее на счетчик.
- А родная милиция, в вашем лице, уважаемый пожилой следователь, оказывается крышует проституток? Кто бы мог подумать без содрогания.
- Об этом подумать мог любой и каждый. Милиция крышует проституток - эко диво. А кто еще, по-вашему, их должен крышевать? Скорая помощь? Или сковский цирк?
- Но на защиту этой жрицы продажной любви вы встали особенно рьяно. Взяли моих людей и даже мне не сообщили. Или у вас к ней отношение особое?
- Саранча, вы умница. Это окрыляет и вселяет надежду. Это девушка была моим осведомителем. С ее помощью мы взяли банду квартирных воров. Она наводила их на богатые квартиры и знала о них практически все. А до того, как она слила на них информацию, у нас на них практически ничего не было.
- Я слышал об этом, но думал, что это сплетни.
- А что вас удивляет? Проститутка как тайный осведомитель правоохранительных органов - это общепринятая практика всех стан и народов со времен царя Гороха Великого.
- Да кто против! Пускай себе сдает квартирных воров. Им еще повезло, что вы их посадили. В противном случае мы бы их на плов пустили.
- А плов, что я ем, он точно из баранины? Саранча, смотрите мне в глаза и говорите только правду, хотя я уже съел целую тарелку.
- Что? Вы насмехаетесь над святым, уважаемый. Это плов сделан из молодого барашка, которого специально для этого прибыл из Узбекистана. И никакой химией он не только не питался, но даже не слышал о ней. И все-таки, почему вы посадили моих людей?
- Вы знаете, Саранча, с кем-нибудь другим я бы стал вилять. Но вам отвечу все как есть. Мы крышуем проституток. И вдруг одна из них к нам приходит, и, смывая косметику слезами, говорит: "В городе появились очень крутые братаны. Они поставили меня на счетчик. Не важно за что. Вы меня крышуете, вы меня обязаны защитить". А Сков город маленький. И все всех знают. А она пришла не к постовому возле бочки с пивом. Она пришла ко мне, пожилому следователю. А на меня смотрят мои люди. И все те, кого мы крышуем. И я, пожилой следователь, должен всем показать, кто в доме хозяин. Или родные менты, или новые, очень крутые ребята. Если менты - значит, в городе поддерживается правопорядок и законные права граждан надежно защищены. Если я отдаю ее новым крутым ребятам - значит, в городе начинается беспредел. Потому, когда она вбежала к нам, размазывая слезы и сопли, еще до того, как она что-то сказала, ваши люди уже сидели. В противном случае - я уже не тяну, и мне пора на пенсию.
- Я все понял. Хорошо, что ты завел этот разговор. Старый следователь мудр, и это в который раз подтвердилось на практике. Я хотел этот случай пропустить, но неприятный осадок остался бы. А так все стало на свои места. И все-таки. У меня пропала партия героина. Это много. Даже для меня это ощутимо. Почему она просто не отдала сумку, и вопрос был бы закрыт? Ее никто бы пальцем не тронул.
- Я тоже думал над этим. Она божилась, что сумку не брала, но думаю, что она врет.
- Да точно врет! Ну, некому больше, - Саранча даже всплеснул руками от избытка эмоций.
- "Точно", это когда ты видишь своими глазами, - пожилой следователь, наконец, закончил с пловом и плотоядно посмотрел на манты, - а когда ты слышишь своими ушами, это "наверное". И потом. Ну, куда она могла деть товар? Нет такого человека в Скове, который поднял бы пять кило героина. И вдруг, не собирая наличку, заранее.
- А может быть она сдала товар за бесценок?
- Не может. Серьезный покупатель не мог не понимать, что за товаром придут, и ходокам она его сдаст обязательно. И тогда, недоплатив за героин, он переплатит за надгробный камень. За срочность.
Все верно, следователь, все правильно. Не понятно только одно. Где товар?
- Я тебе скажу, Саранча, как я вижу ситуацию. Можешь со мной соглашаться, можешь, нет. Проститутка, миленькая, но глупая девчонка, находится на квартире клиента. Квартира дышит достатком. Он знает, что через несколько часов квартира будет ограблена ее подельщиками. Ее клиент не пьян, но явно обкурен анашой до одурения. Ей на глаза попадает красивая сумка, и трепетное женское сердце не выдержало. Она украла самку ради сумки, не зная о ее содержимом. Все равно скоро из квартиры будет вынесено столько, что сумки никто не хватиться. Придя домой, она открывает сумку и видит там пакеты с героином. Девчонка в ужасе. Наркотики - это такой срок, что она такой цифры и в школе не проходила. Даже и если забегала изредка на уроки арифметики. Она хватает весь товар и спускает его в унитаз. И, наивная дурочка, успокаивается. И тут приходят твои люди и с достоинством ставят ее на счетчик. А что церемониться с какой-то проституткой, если за их спиной стоит сам Саранча? Какая там милиция, для них она не страшнее бабушки, торгующей на базаре цветами. Вот только тут ошибочка вышла.