– В поездку лучше всего брать дорожные чеки, а на месте пользоваться пластиковой картой. На Западе не принято иметь много наличной валюты. Если ты приедешь с чемоданом набитым долларами, сразу скажут – "новый русский". А так, даже если карту украдут, ты всегда успеешь ее заблокировать. Вот, скажи мне, пожалуйста, как в банке хранят деньги, на чем?
Тот вопрос, что не давал спать Даниле, он переадресовал мне. Хорошо хоть дал подсказку, спросил, на чем хранят. Тут надо быть полным идиотом, чтобы не сообразить, что хранят в хранилищах бетонных, за толстыми стенами, на полках или стеллажах, но никак не в мешках, как думает Данила. Я так ему и ответил.
– На полках хранят, – и добавил на всякий случай, – в хранилищах, в сейфах.
Охранник рассмеялся.
– Вот молодой человек, яркий образчик, примитивного, шаблонного мышления.
Я покраснел. Неужели, в мешках? Моя собственная оценка умственных способностей охранника рикошетом вернулась ко мне. Мне не терпелось услышать правильный ответ. Охранник не стал испытывать мое терпение.
– Девяносто пять процентов денег в банке хранится на счетах, клиентских, корреспондентских, и прочих, и в лучшем случае пять процентов находятся там, где ты сказал – на полке в хранилище. Это наличка! Но даже пять процентов это много, обычно бывает не больше одного, двух процентов. Понял? А переводы идут у нас электронной почтой!
Ничего я не понял, но согласно кивнул головой. Я ведь еду учиться в Швейцарию, у меня куры деньги не клюют.
– Так что если собрался грабить, то надо это делать с умом, – закончил охранник ликбез. – А ты я вижу, экономикой интересуешься.
– Ага, – поддакнул я ему, – Ты, это… приготовься здесь, на всякий случай. В Швейцарии банков много, я тебе по почте электронной, пару миллиончиков пришлю, потом поделим.
Глупая шутка не понравилась охраннику. Он нахмурил брови и спросил.
– Ты кто?
– Я?
– Да, ты!
– Милорд! Я, хакер! – нагло заявил я.
Все должно иметь меру, в том числе и неприкрытое ничем хамство. Я подумал, что меня сейчас как куренка выкинут из банка, а пока этого не произошло, решил сам себе помочь, и встал с дивана, собираясь подождать Данилу на улице. Но охранник замахал на меня руками.
– Как сидел, сиди! Если спросят, что тут делаешь, скажешь, только что вошел!
Я выглянул в окно. Перед подъездом банка остановился мощный джип и из него вышли трое хорошо одетых мужчин. Один из них забежал вперед, открывая дверь остальным двум. Начальство прибыло, смекнул я, глянув на охранника за стеклом. От его вальяжности и уверенности не осталось и следа. Он подобрался, и готов был стать навытяжку, да солидный живот свисающий на колени, не позволил ему это сразу сделать.
В вестибюль вошли два представителя ярко выраженной азиатской расы, дверь придерживал местный европеоид с военной выправкой, неприятно суетящийся перед иностранцами. Он начальственно крикнул охраннику.
– Андрей, пропусти!
На этот раз охранник не тыкал пальцем, как нам с Данилой, указывая кому куда, а стоял навытяжку. Без лишних разговоров и проверочных звонков он выполнил распоряжение своего непосредственного руководителя, разблокировал дверь. У стеклянного стакана мгновенно открылась одна половинка. Прежде чем крутые посетители прошли дальше, суетящийся начальник охраны получил выговор. Один из иностранцев задал ему неприятный вопрос:
– Почему токументи не спрашиваете?
– Как сказал один кацо, начальство лично знай в лицо, – по военному четко отрапортовал начальник охраны и из-за спины погрозил кулаком вытянувшемуся в струнку подчиненному Андрею Лису.
Неприятно было видеть, как начальник охраны, степенный мужик, стараясь выслужиться перед высокомерными посетителями, снова забежал вперед. Замкнутый иностранец, добавив к природному прищуру глаз толику собственного презрения, продолжал его допытывать:
– Лично и лицо, разе не одно и тозе?
– Лицо и рожа, одно и тоже. А "лично", обычно, называют лицо, если знают отлично, его лично.
Иностранец потряс головой, осаживая на дно памяти бесценные сведения и. отказался от дальнейших услуг начальника охраны.
– Ми сами! Сопровостать не нато! Спасипо!
– Бог с вами, раз сами с усами! Был бы я тоже паном, все ел бы сало с салом!
– Как ви сказали?
– С деньгами – Иван, а без денег – болван!
– Вы хто?
– Спец от скуки, на все руки!
Из своего небольшого жизненного опыта я знал, раз приехало начальство, значит, сейчас начнутся разборки. Но не это смутило меня, а то, что новое начальство имело косую прорезь в глазах. Я неспешно вышел на улицу, размышляя. Уже и до нашей глубинки добрались то ли китайцы, то ли корейцы, то ли японцы. Других юго-восточных народностей я не знал, поэтому стал гадать на кофейной гуще, на одну из них.
Через несколько минут пыхтя из дверей банка вывалился Данила. Он был нагружен, как вьючный осел. Обе руки заняты! В одной, небольшое ведро из цветного, с золотистым отливом металла, в другой руке навороченный спиннинг, а за спиной два огромных рюкзака. На лице у моего дружка блуждала потерянная улыбка. Вот это улов, вот это круг под кадку. Я бросился ему на помощь. Не успели мы отойти от банка, как Данила меня пришпорил:
– Валим отсюда быстрее, пока они не очухались!
– Ты что, их ограбил?
– Сам не знаю! – ответил Данила подпихивая меня в спину.
Рюкзак, который он взвалил на меня, был тяжеленный.
– Там, что деньги?
– Потом, потом, давай хоть с глаз скроемся подальше!
Снедаемый жгучим любопытством, перемешанным с непонятным страхом, я тащил на себе огромный рюкзак. Пустое ведерко било по ногам. Что еще такое мог отчебучить в банке мой приятель, что сейчас срочно надо уносить ноги. Но обо всем по порядку.
Картину посещения второго этажа, я нарисую со слов Данилы.
Владлен Дуст – председатель правления Рашен-банка с поганейшим настроением сидел с утра в своем кабинете, на втором этаже капитально отремонтированного старинного особняка. Пошла уже вторая неделя, как забугорные буржуи из Сянгана купили его родной банк. Это была та смена власти, о которой в форме слухов и догадок говорилось на скамейке у Данилиного дома.
Дуст сидел в раздумье. Да, каждая хата, своим горем напхата, пусть даже она трехэтажная, и в ней сделан евроремонт.
Наконец, он принял про себя, какое-то кардинальное решение, и в это время у него на селекторе загорелась красная лампочка. Дуст поднял трубку, выслушал и коротко приказал:
– Пропусти!
Когда Данила открыл дверь в кабинет управляющего, его встретил тяжелый взгляд матерого финансового волка. Хозяйственник говорил, что в субботу никого в банке не будет. Хозяйственника Данила знал в лицо, его и собирался он здесь встретить. А сейчас перед ним сидел плотного телосложения мужчина с огромной львиной головой и пронизывающим взглядом. Данила растерялся. Что сказать если спросит, зачем он явился? Подставлять бабку и вороватого родственничка хозяйственника?
– Вы меня не узнаете? Это я! – испуганно заблеял мой дружок.
Глупее он ничего не мог придумать. С управляющим банка он ни разу до этого не встречался, но сразу понял, кто сидит в этом начальственном кресле. Данное Данилой пару месяцев назад интервью московскому корреспонденту, истерлось из памяти даже хорошо его знающих людей, поэтому вопрос прозвучал глупо. Тоже мне знаменитость. Банкир, ни с какого боку не должен был его узнать.
Данила бросил взгляд в угол кабинета, разыскивая глазами злополучный круг. Грубая, круглая подставка на треножнике, годная разве что под бочку с солеными огурцами была на месте. Ковал ее наверно, заезжий цыган кузнец. Убрать ее надо было немедленно, не вписывалась она в современный интерьер отделанного красным деревом банкирского кабинета. "Будто принцесса с алмазным колье на балу танцует не в бальных тапочках, а в лаптях", не к месту подумал мой дружок.
Но банкир неожиданно расправил хмурые брови и заулыбался. Смена настроения была разительная.
– Почему, не узнаю…, конечно, узнаю!… Проходи, садись!.. Ну, рассказывай, как живешь, как учишься? Давно, давно тебя я не видал.
Данила не знал что сказать.
– Я это…э…зашел…проведать…э…вот!
Банкир притянул его к себе и обнял.
– Ну и правильно сделал что зашел… Давно надо было... У ну, подойди сюда.
Данила стал рядом с управляющим, прямо напротив большого зеркала. Непонятно, что хотел увидеть в зеркале банкир, но рядом с ним стояла его уменьшенная копия – мой растерявшийся дружок. Если бы сейчас Данилу, как воздушный шарик додуть до размеров управляющего банка, сказали бы, что он его молодой двойник. Две одинаковые матрешки, только одна больше, другая меньше. Пораженный таким внезапным открытием Данила исподтишка наблюдал за хозяином кабинета. А тот был не менее его потрясен и озадачен.
– Сколько говоришь тебе лет?
– Двенадцать в феврале было.
Банкир на пальцах стал что-то высчитывать.
– Правильно, на июнь приходится.
– Что на июнь?
Вопрос остался без ответа. Хозяин кабинета стал уточнять важные для него детали.
– А как тебя друзья называют?
Данила замялся!
– Настя, обжорой обзывает, а Макс, мой дружок, как положено – Данилой.
Управляющий банка обрадовался.
– И деда у тебя звали Данилой?
– Да…а…а!
– О…хо…хо! Жизнь преподносит сюрпризы, один за другим. Ах как же это я… Вот чудеса!.. Ха, ха! Обрадую сегодня свою банду. А Вадька, как удивится!
Банкир радостно потер ладоши и повел моего дружка к столу. Из бара-шкафчика моментально появилась ваза с шанежками, теми, что испекла Данилина бабка и початая бутылка коньяка.
– Тебе нельзя, а я выпью за твое здоровье. Ешь и рассказывай, как живешь?.. Чего раньше не заходил?.. Стеснялся?.. Зря!
Не успел мой приятель открыть рот, а управляющий банком донести до рта рюмку, как на пороге кабинета появились два китайца.
– Выпиваес…сь!
– Сегодня выходной. Проходите, и вам налью.
– Спасипо! На работе мы не пём!
– А я выпью! – И Владлен Петрович опрокинул в себя рюмку.
Однако он настырных китайцев не так легко было отвязаться. Они прошли в кабинет и сели в стороне за длинный стол заседаний.
– Мы подозьдём!
– Ждать нечего! Я на рыбалку собрался! Вдвоем! – жестко заявил управляющий банка и показал на Данилу.
Второй из китайцев, до этого молчавший, взял инициативу в свои руки и на хорошем русском языке сказал:
– У нас есть такой обычай, и плохое и хорошее, говорить при детях. Пусть слушают и учатся!
– Ну что ж, давай, выкладывай свое хорошее и плохое, послушаем тебя, – недружелюбно отозвался Владлен Петрович.
В отношениях управляющего банка и непрошеных гостей чувствовалась натянутость и откровенная неприязнь.
– Уважаемый Владлен Петрович! – начал речь китаец, кинув косой взгляд на Данилу, – новые хозяева, пока вы не покинули нас, просили передать вам, свои соображения...
– Ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак! Это что ли?
Китаец пропустил мимо ушей откровенную колкость и ровным голосом продолжал:
– Они считают, что ранняя стадия капитализма всегда отличалась характерными приемами мелкого жульничества и надувательства. Но мелкие махинации оказываются устаревшими и неуместными, как только вы попадаете на огромный мировой рынок капитала. Там ваши трюки уже никому не нужны, они не проходят. Есть более цивилизованные способы работы с клиентами. У вас сейчас уже капитализм развитой, надо играть по общепринятым во всем мире правилам. Можно заработать большие деньги и без ваших специфических талантов.
– Что ж попробуйте играть по правилам! А я посмотрю!
Второй китаец что-то строчил в блокнот, а первый невозмутимо передавал чужие указания.
– И еще у нас есть вопросы деликатного характера, мы хотели бы развеять наши сомнения насчет некоторых странных переводов на номерные и корпоративные счета в Швейцарских банках, те, что вы, без нашей санкции, сделали в последнее время. Я боюсь, у вас могут быть неприятности. Поймите, сейчас спрятать ничего невозможно.
Китаец в первый раз выразительно посмотрел в сторону Данилы, намекая на ненужность его персоны при дальнейшем разговоре. Управляющий банка, пропустивший под монотонный голос азиата вторую рюмку, без всяких обиняков, напрямую спросил:
– Не устраиваю я ваше начальство, менять собрались, так и скажи, а то ходишь вокруг да около, смотреть тошно. Считать надо было раньше, пинкертоны. Облажались вы!
– Что?
– Опоздали, говорю! Право подписи никто у меня не отнимал. Так что все законно.
– Мы сичас отнимем!
– А сейчас, уведомляю вас, заместо быка, вы получите индюка.
– У нас еще по касе есть са..мычания.
– Мычания у них есть. Ну и мычите себе на здоровье!
Владлен Петрович встал с председательского кресла и, не обращая внимания на китайцев, стал, как осла грузить Данилу, одновременно поясняя:
– Здесь в рюкзаке палатка, здесь лодка, это спиннинг, а это ведро под золотую рыбку. Тебе!
Водрузивши все это на спину моему приятелю, он подтолкнул его к выходу, и нажал на кнопку селектора.
– Лис, выпусти его с рыбацкими принадлежностями. Хотя подожди, я сам тебя провожу.
Так, со слов Данилы выглядело его посещение банка.
– И это все? – на всякий случай спросил я его.
– Нет! – мой дружок, остерегаясь, оглянулся по сторонам. – Управляющий, когда провожал меня, на лестнице, между этажами, во-первых, сказал, чтобы я вечером, в семь часов был у него дома на ужине, а во-вторых, два раза предупредил, чтобы я ведро не потерял, потом он его заберет, а лучше бы пока спрятал. И спросил, знаю ли я, где он живет? Я, естественно сказал, что давно знаю.
Глава 3. Великие дары
Со всем этим добром мы заявились к Даниле домой. Когда его бабка увидела, что мы тащим на себе тяжеленные рюкзаки, ей плохо стало. Она наверно подумала, что мы по простоте душевной весь кабинет управляющего вынесли.
– Данила, а где круг?
Внук взорвался.
– Что ты мне третий день про круг долдонишь? Видишь, сколько добра я домой приволок!
– А как ты смог? – обрадовалась бабка, – Тебя не остановили?
– Там сейчас все тащат! – успокоил ее Данила. – Чего раньше не сказала, что в банке новые хозяева?
Бабка, как будто его и не слышала.
– Может быть, еще сходишь? – предложила она Даниле. – Пока китайцы не приехали?
Тот отрицательно покачал головой.
– Не, больше не пойду. Опоздала! Приехали уже. Поздно! Автоматчиков вокруг банка выставили, охраняют свое добро.
Бабка, зная своего внука, завиральщика, пытливо на него посмотрела. У того не дрогнул ни один мускул на лице.
– А не врешь?
– Чего врать. Сам управляющий, мне сказал, бери, что хошь!
Бабка согласилась.
– Значит, не врали. Видно, последний день работает!
– Да уж, похоже!
– А сколько себе он хапнул? Наверно фуру подогнал? – позавидовала чужому счастью старушка.
Данила потянул меня за руку:
– Слушай!
– Что?
– Бабка права! Плевать хотел Владлен Петрович на этих китайцев. Не пойман, не вор! У них, у самих были блудливые глаза.
И Данила по новой, в лицах, с другим смысловым оттенком рассказал мне про момент появления китайцев и расставание.
– Как ты думаешь, где он может свои миллионы хранить?
– Ты думаешь, он много украл?
– Китайцы так говорили!
– Как говорили? Вспоминай!
Данила наморщил лоб, собирая мысли в один кулак.
– Они сказали, что у них есть вопросы деликатесного характера!
– Деликатного! – поправил я его. Данила удивленно на меня посмотрел. – Ты что подслушивал нас?
– Нет! – я стал на него злиться, – еще, что они говорили?
– Так, так, потом они сказали, что у них сомнения, сомнения насчет рваных переводов…
– Может быть странных?
– Точно странных переводов!
– А куда?
– Вспомнил! – обрадовано закричал Данила, – вспомнил! Он должен был посеять сомнения насчет некоторых переводов на нумерованные и квартирные счета в швейцарских банках!
– Может быть наоборот, развеять сомнения насчет некоторых переводов на номерные и корпоративные счета?
– Ага. Правильно! А ты откуда знаешь?
– Тут и знать нечего. Пока ты ходил, у охранника спросил. Это типичный, финансовый жаргон воротил с биржи и банковских акул. Да, похоже, управляющий неплохо поживился в этом банке. Иначе чего бы им цепляться к нему.
Лучше бы я об этом молчал. В моем приятеле неожиданно начал клокотать вулкан всепожирающих, пагубных страстей. Не устоял он перед запахом больших денег. Повело его по тому же следу, что и китайцев.
– Макс, – неожиданно сказал он мне, – что китайцы будут искать, что мы, какая разница. Считай, он спрятал, а мы с китайцами ищем, и кто первый найдет, того они и будут!
– Что найдем? – я начинал злится.
– Что, что? Деньги конечно! Те, что он спрятал на нумерованных счетах. Понял? Нумер бы найти! Или место где он их спрятал.
Я рассмеялся.
– И это все? – на всякий случай спросил я его.
– Нет! Чуть не забыл. Хотя, я уже говорил. Петрович, когда провожал меня, во-первых, сказал, чтобы я вечером, в семь часов был у него дома на ужине, а во-вторых, два раза предупредил, чтобы я ведро не потерял, потом он его заберет. Что ты думаешь обо всем этом?
– О чем, о ведре?
– Нет, не о ведре, а о том, что я на него очень похож?
– Что думаю? – я наморщил лоб. – Думаю, что ты будешь со временем такой же большой жулик, как и управляющий банка.
Данила хотел от меня услышать другой ответ и искусственно подводил меня к нему.
– Я ведь его точная копия. Может быть, он мне родственник какой, и месяцы высчитывал. Похож я на него очень, а может он…
– Все жулики друг на друга похожи, – гнул я свою линию. – Не набивайся ему в сыновья. Давай лучше ведро посмотрим, чего это он о нем два раза напомнил?
Поспешный осмотр ничего не дал. Ведро, как сазан на солнце отливало медью. Медь от золота мы как-нибудь отличить могли. Но когда мы перевернули ведерко вверх дном, то увидели на днище непонятные записи.
840.....ЯМА ..5 ..000 ...005
............ДУБ ..1.....25 ...200
............РИМ ..3 ..212 ..133 ....903 ..2 ..658 ..576
978.....ЦЮР ..2 ..555 ..434 ........6 ..1 ..444 ..555 .........КЭШ Банк
Что бы это значило? Столбиком написанные цифры и буквы были похожи на зашифрованное шпионское послание, именно таким его показывают в художественных фильмах. Как, его прочитать? Где найти ключ к разгадке? Тысячи мыслей вскачь пронеслись у меня в мозгу. Только Данила был спокоен.
– Не хило, – заявил он, внимательно рассматривая дно ведерка, – смотри, какие суммы сумел, припрятать. Интересно, это в рублях или в долларах?
Сомнения мои он не развеял и вразумительных объяснений не дал.
– Почему ты думаешь, что это деньги?
– А что еще? Чем может управляющий банка, поживиться в банке?