- Спасибо, хорошо. Я просто хотела вам сказать, что Мак–Клостоу выполнил свой долг и не мог поступить иначе, не рискуя вызвать в городе беспорядки.
- Спасибо, мисс. Из ваших уст такая оценка положения особенно весома. Будьте любезны, дайте еще раз трубку сержанту. Алло, Мак–Клостоу? Мисс Мак–Картри объяснила мне ситуацию. Я беру свои слова обратно и прошу прощения за то, что был к вам несправедлив. А насчет убийства не беспокойтесь - я кого–нибудь пришлю вам в помощь… До скорой встречи…
Сержант повесил трубку. Физиономия его так и сияла от счастья. В мгновение ока вскочив из–за стола, Мак–Клостоу обнял Иможен и завертел по комнате. Мисс Мак–Картри несказанно удивилась.
- Но, Арчи…
- Вы меня просто спасли, мисс, и я никогда этого не забуду!
Буйная радость вдруг вытеснила скопившиеся за долгие годы обиды и, трепеща от избытка чувств, Мак–Клостоу прижал старую деву к груди и расцеловал в обе щеки. Доктор Элскотт, явившийся улаживать конфликт между Арчибальдом и его исконной врагиней, с изумлением узрел их в объятиях друг друга.
- До чего же приятно видеть, что вы помирились и без моей помощи! - весело воскликнул он.
Только в эту минуту до Арчибальда Мак–Клостоу дошло, что он наделал.
- Не знаю, какая муха меня укусила, - смущенно пробормотал полицейский.
- Что ж, могу вам объяснить, Арчи, - с иронией заметил врач. - Это явление хорошо известно во всем мире, и у него есть вполне конкретное имя…
- Нет–нет!
Для разнообразия Иможен расплылась в самой любезной улыбке.
- Вот уже второй раз всего за несколько дней, Арчибальд Мак–Клостоу, вы довольно настойчиво доказываете мне свою привязанность, - кокетливо промурлыкала она.
- Я? Да что вы, мисс Мак–Картри… Не может быть! Вы, наверное, не так поняли…
Она лукаво погрозила сержанту пальчиком.
- Ну, чтобы разобраться в таких вещах, вовсе не обязательно заканчивать Оксфорд, Арчи… У меня до сих пор щеки горят от вашей колючей бороды!
Уловив на горизонте еще неясную тень шантажа, Арчибальд не на шутку встревожился.
- Клянусь вам, мисс…
Доктор Элскотт выразительно потирал руки.
- Ох, чувствую, нас скоро ожидает свадьба!
Мак–Клостоу подскочил.
- Как? Что вы сказали?
- Вот уже два раза, Мак–Клостоу, в "Гордом Горце" и здесь, вы серьезно скомпрометировали мисс Мак–Картри. А такой порядочный человек, конечно, без колебаний выполнит свой долг.
И врач, подхватив Иможен под руку, увел ее из участка, а полицейский еще долго стоял, как громом пораженный.
Наконец он снова опустился в кресло и, прикрыв лицо руками, попытался представить себе совместную жизнь с мисс Мак–Картри. Очень скоро волосы у него встали дыбом от ужаса. Чтобы хоть отчасти восстановить душевное равновесие, Арчибальд достал из–за кипы досье с надписью "Совершенно секретно" бутылку виски, которую всегда хранил там на случай крайней нужды тайно от Сэмюеля Тайлера, чьи бессовестные набеги на запасы начальства не достигали "святая святых". Откупорив бутылку, Мак–Клостоу выхлебал сразу треть ее содержимого. Голова слегка закружилась, но, вопреки ожиданиям, массированная доза алкоголя лишь усугубила отчаяние, и бедняга сержант погрузился в глубокую меланхолию. Теперь Арчибальд видел только одно средство избежать кошмарной участи, уготованной ему подле Иможен - как можно скорее умереть. Следуя давней традиции, Мак–Клостоу счел своим долгом оставить помощнику записку, чтобы его исчезновение не нанесло урона полицейской службе Каллендера.
Мой дорогой Тайлер, по оплошности угодив в чудовищную ловушку, я не нашел иного способа спастись, кроме смерти. Да, я знаю, как тяжело видеть безвременную кончину человека моих достоинств, но иногда бороться со злой судьбой совершенно бесполезно. Прощайте, Тайлер. Я всегда вас глубоко уважал, невзирая на вашу досадную привычку пить мое виски, не испытывая при этом никаких угрызений совести (что, честно говоря, не могло не шокировать).
Покойный Арчибальд Мак–Клостоу,
бывший сержант полиции Ее Величества
Составив это послание, Арчи, по–прежнему в полном соответствии с полицейским уставом повесил на дверь кабинета импровизированную табличку с надписью "Временно закрыто по случаю самоубийства", и поднялся к себе в спальню. Там он облачился в парадную форму, поставил у изголовья бутылку виски и прилег на минутку, чтобы хорошенько обдумать, каким образом покинет этот мир.
Вернувшись с обхода и обнаружив оставленную сержантом табличку, Сэм Тайлер чуть не умер на месте от удивления. Торопливо пробежав глазами записку, он несколько раз пробормотал "Господи!", тщетно поискал немного виски - этого воистину замечательного лекарства от слишком сильных потрясений (во всяком случае, с точки зрения Сэма) - и бросился наверх, туда, где, судя по всему, следовало искать бездыханный труп шефа.
Вид распростертого на кровати огромного тела Мак–Клостоу до слез растрогал добряка констебля. Как–никак они с Арчибальдом много лет проработали вместе. И что за дикая мысль взбрела в голову сержанта? Что его заставило сотворить такую непоправимую глупость? Тайлер снял каску, подошел к смертному одру шефа и, опустившись на колени, сразу же чуть не задохнулся в крепчайших испарениях виски, источаемых мнимым покойником. Не прошло и минуты, как Сэмюель с горечью констатировал, что сержант не мертв, а мертвецки пьян. Это открытие, несмотря на досаду, вызванную тем обстоятельством, что ему, Сэму, пришлось изрядно поволноваться просто так, принесло с собой громадное облегчение. Он снова спустился в участок и, зачеркнув на табличке Мак–Клостоу слово "самоубийства", написал сверху "пьянки", а к письму сержанта присовокупил постскриптум:
Спасибо, шеф, я очень рад, что вы меня уважаете, но, если честно, советую в следующий раз, когда будете покупать виски, выбрать марку получше - это убережет от беды и вашу печень, и мою.
Преданный вам Сэм Тайлер
Глава 4
Обыватели Каллендера
Поглядывая в окно на воды Тея, суперинтендант полиции графства Перт раздумывал, кого бы послать в Каллендер искать убийцу аптекаря - кандидата в Окружной совет, когда в его кабинет без доклада вошел сержант Берт Джонсон. Поседев на службе, он с минуты на минуту ожидал отставки и в последние годы стал своего рода советником при суперинтенданте - тот безгранично доверял старику и больше всего, пожалуй, ценил его непогрешимый здравый смысл.
- Что–нибудь случилось, Берт?
- Да опять бузит этот молодой инспектор, супер…
- Мак–Хантли? И что он еще придумал?
- Это просто издевательство, супер! Втемяшилось ему в башку поменять все наши методы работы, обучить новому способу классификации досье, ввести улучшенный распорядок дня, который, по его мнению, видите ли, увеличит отдачу. В общем, все хочет перевернуть вверх дном!
- Ну, так что же, Берт?
- Надо срочно найти парню задание и хотя бы на время услать его подальше отсюда.
- Это проще сказать, чем сделать… хотя… Минуточку! Попытайтесь забыть о своем раздражении против Мак–Хантли, Берт, и скажите честно, что вы думаете о нем как о профессионале.
Сержант долго чесал в затылке.
- По–моему, он хороший следователь. В парне не только есть искра божья, но он еще и любит работу. Однако трудно сделать окончательный вывод, пока мы не испытали его на деле.
- У меня есть такая возможность.
- Ну да?
- Можно отправить Мак–Хантли в Каллендер разбираться с убийством Хьюга Рестона.
Джонсон просиял.
- Потрясающая мысль, супер! Не знаю, сумеет ли он поймать убийцу, но зато наверняка познакомится с Иможен Мак–Картри, а уж она (если только не изменилась за эти годы до неузнаваемости) быстро собьет с нашего молодца спесь!
- Пошлите ко мне Мак–Хантли, Берт.
- Сию секунду, супер!
Почти сразу после ухода сержанта перед Копландом предстал инспектор.
Мак–Хантли (или Дугал для барышень) был, что называется, красавец мужчина. Такими высокими, стройными, широкоплечими и златогривыми принято рисовать викингов. Судя по всему, он это отлично знал и придерживался самого высокого мнения о своей особе. Но более всего самолюбие Мак–Хантли тешило то обстоятельство, что на конкурсе, организованном Отделом криминальных расследований Глазго, он стал одним из победителей.
- Я думаю, Мак–Хантли, вам уже известно о последних событиях в Каллендере?
- Вы имеете в виду убийство аптекаря? Да, сэр, я прочитал досье и понял, в чем ошибка тамошней полиции.
- Зато вы, вероятно, не в курсе, что убитый был одним из двух основных кандидатов на выборы в Окружной совет. Само собой, как вы, очевидно, догадываетесь, это не упрощает дела. Боюсь, как бы подобная история не подогрела страсти… Поэтому немедленно поезжайте туда и не возвращайтесь без убийцы.
- Положитесь на меня, сэр, я вам его привезу.
- Я, естественно, не считаю нужным подсказывать вам, как надо вести расследование…
- Это совершенно излишне, сэр. Еще учась в Глазго, я разработал свой собственный метод и, с вашего позволения, сэр, собираюсь применить его на практике.
- Будем надеяться, вас ждет успех.
- Честно говоря, я в этом не сомневаюсь, сэр.
- Да, хочу предупредить вас, инспектор… Оба представителя полиции в Каллендере - отнюдь не орлы. Стало быть, не слишком рассчитывайте на их помощь.
- Вряд ли она мне понадобится, сэр.
Эндрю Копланд подождал, пока за Дугалом Мак–Хантли закроется дверь, и только тогда дал волю душившему его хохоту.
На похоронах Хьюга Рестона собрался чуть ли не весь Каллендер. Порядок траурной церемонии обеспечивал Сэмюель Тайлер, причем отсутствие сержанта, конечно, не преминули заметить и решительно осудить. За гробом шли вдова, тщетно пытавшаяся напустить на себя скорбный вид, Лидберны и Гленрозесы. Преподобный Хекверсон произнес надгробную речь. Внезапная кончина аптекаря дала ему прекрасный повод порассуждать о неисповедимости путей Господних и о том, как бесполезно для человека строить планы на будущее, вместо того чтобы позаботиться о спасении души. По неизвестным для нас причинам, сказал пастор, Всевышний не захотел, чтобы Хьюг Рестон заседал в Окружном совете. Вероятно, Он предназначил нашему земляку место в более высоком собрании…
Наконец, все хором спели два псалма, поклонились могиле и родственникам и разошлись по домам. Остановившиеся у ворот кладбища миссис Фрейзер, миссис Шарп и миссис Плери благодаря траурным одеяниям, как никогда, смахивали на трех ворон.
- Интересно, узнаем ли мы когда–нибудь имя убийцы? - говорила подружкам миссис Фрейзер. - У меня такое чувство (хотя, возможно, я и ошибаюсь), что полиция не проявляет особого рвения…
- Да, наверняка нашлись люди, которых исчезновение Рестона очень устраивает, - прошипела миссис Плери.
- Вы имеете в виду Фиону? - так же тихо осведомилась миссис Шарп.
- Возможно…
- Вы и вправду думаете, что она причастна к убийству мужа?
- Понятия не имею, но вообще–то вполне могла попросить кого–то из своих любовников оказать эту небольшую услугу. Как, по–вашему?
Миссис Фрейзер покачала головой.
- Фиона, дорогая моя, уже не в том возрасте, чтобы ей так слепо и преданно служили. Скорее, если хотите знать мое мнение…
Две другие кумушки склонились к самому ее лицу.
- …Так вот, исходя из принципа, что убийство должно принести определенную выгоду преступнику, я в первую очередь спрашиваю себя: кому смерть Рестона принесет барыши…
- Его наследнице, Фионе Рестон?
- Не исключено, но есть и еще кое–кто, кого существование Рестона значительно стесняло… мешая его честолюбивым планам…
- Доктора Элскотта?
- Думаете, он способен на…
- Да еще как! - вдруг рявкнул у них над головами оглушительный голос.
Три вдовы, подскочив от страха, обернулись. Рядом стоял Элскотт. Доктор слышал по крайней мере часть разговора, и губы его кривила довольно–таки устрашающая гримаса.
- Вы на редкость проницательны, миссис Фрейзер… - не дав кумушкам опомниться, продолжал врач.
- Уверяю вас, доктор Элскотт, я…
- Да–да, вы совершенно правильно угадали - это я убил Рестона.
Три вдовы в унисон вздохнули и как по команде затаили дыхание.
- Господи!
- Но вот чего вы не поняли - так это каким образом мне удалось от него избавиться. Я не стрелял в Рестона, но когда его привезли ко мне в больницу, он был еще жив. Я вытащил мозг…
- Какой ужас!
- …Рестон так мало им пользовался, верно? И вообще, раз содержимое черепной коробки ничтожно мало - невелика разница… понимаете?
- Стыдно так насмехаться над мертвым, доктор Элскотт! - возмутилась миссис Фрейзер.
- Да, стыдно! - хором поддержали ее подружки.
И, не издав больше ни звука, все три дамы удалились с таким гордым и оскорбленным видом, словно врач посмел нашептывать им непристойности.
Каллендер отделяет от Перта не более пятидесяти миль, и в такое солнечное весеннее утро инспектору Мак–Хантли вовсе не хотелось спешить. Он никогда не бывал в окрестностях Каллендера, но вид с холма на красивый городок, словно несущий вечную стражу у скал Троссакса, его совершенно очаровал.
Дугал решил вести расследование очень мягко и осторожно. В первую очередь он намеревался побродить по Каллендеру инкогнито и составить представление о тамошней атмосфере, а уж потом переходить к активным действиям. Поэтому инспектор предпочел остановиться в пригородной гостинице "Черный Лебедь", у Джефферсона Мак–Пантиша.
Там Мак–Хантли отрекомендовался журналистом, приехавшим разузнать подробности об убийстве аптекаря. Это так поразило воображение Мак–Пантиша, что, дав гостю позавтракать, он без колебаний подсел к его столику и предложил выпить немного портвейна за счет заведения. Столь же охотно Джефферсон согласился рассказать мнимому репортеру о Каллендере и его обитателях.
- Как по–вашему, мистер Мак–Пантиш, повлияет ли смерть Рестона на ход выборов в Окружной совет?
- Еще бы, мистер Мак–Хантли! То, что выбрали бы Рестона, не вызывает и тени сомнений, а теперь пойдет более ожесточенная борьба. Есть, правда, доктор Элскотт, но я далеко не уверен в его победе, несмотря на все старания и поддержку Иможен Мак–Картри…
- А кто это?
- Исчадие ада! Мисс Мак–Картри непрестанно сеет в Каллендере самую настоящую смуту! Все пьяницы и драчуны города стоят за нее горой, а порядочные люди спят и видят, как бы отправить ее ко всем чертям!
- В том числе, конечно, и вы?
- Не стану скрывать.
- Но если эта женщина до такой степени нарушает мир и порядок, не понимаю, почему полиция не принимает соответствующих мер?
- Потому что сержант Мак–Клостоу и констебль Тайлер - два идиота и чертовка Мак–Картри их просто терроризирует.
Инспектор решил, что Мак–Пантиш необъективен, а потому, несомненно, преувеличивает и серьезный следователь, конечно, не должен принимать его точку зрения в расчет.
В четыре часа пополудни Дугал вышел из гостиницы и отправился знакомиться с Каллендером.
На скамейке у самого въезда в город сидели три пожилые дамы в черном, и Мак–Хантли подумал, что такие зрелые и, очевидно, рассудительные особы помогут ему составить о Каллендере куда более точное представление, нежели выходило со слов желчного Мак–Пантиша.
Инспектор учтиво раскланялся с дамами и попросил разрешения немного отдохнуть на их скамейке. Кумушки с готовностью закивали. Поймав несколько осторожных взглядов, Дугал быстро сообразил, что его соседки умирают от любопытства. Наконец, не выдержав, одна из них церемонно проговорила:
- Прошу прощения, сэр… Вы, должно быть, сын Яна Клэддиша и вернулись к нам из долгого путешествия по Европе?
- Нет, меня зовут Дугал Мак–Хантли. Я журналист и приехал по поручению своей газеты расследовать убийство аптекаря Хьюга Рестона.
Упоминание о печальном событии исторгло у дамы негромкий крик ужаса.
- Кошмарная история, мистер Мак–Хантли… Позвольте и мне представиться: миссис Плери, а это мои подруги - миссис Фрейзер и миссис Шарп.
За этим последовало множество поклонов, любезностей и уверений, что все безмерно рады новому знакомству. Потом Дугал задал тот же вопрос, что и Мак–Пантишу:
- Как вы считаете, сударыни, изменит ли гибель Рестона результат выборов в Окружной совет?
Три вдовы единодушно ответствовали, что теперь положение изменилось самым кардинальным образом, ибо покойного Рестона, бесспорно, ждала победа, а его противник доктор Элскотт не имел ни малейших шансов взять верх.
- Но мне, кажется, говорили, что врачу оказывает мощную поддержку некая мисс Мак–Картри? - коварно заметил Дугал.
- Ах, эта! - скривилась миссис Плери.
- Ах, эта! - простонала миссис Фрейзер.
- Ах, эта! - презрительно выплюнула миссис Шарп.
Вопрос Мак–Хантли вызвал целую лавину возмущенных воплей. Иможен Мак–Картри в три голоса ругали на чем свет стоит и обвиняли во всевозможных преступлениях, а закончилось все тройным пожеланием, чтобы проклятая рыжая ведьма оказалась замешанной в убийстве аптекаря, поскольку тогда, быть может, ее изгнали бы из Каллендера навсегда.
Инспектор покинул дрожащих от негодования дам в полной уверенности, что полицейские власти Перта очень плохо осведомлены о творящихся здесь безобразиях и давно пора вмешаться.
Немного побродив по городу, который ему все больше нравился, Дугал решил выпить стаканчик в "Гордом Горце". Теду Булиту он тоже представился журналистом.
- Ну, если вы и вправду хотите узнать имя убийцы Рестона, обратитесь к мисс Мак–Картри! - едва услышав о журналистском расследовании, воскликнул кабатчик.
- Почему?
- Потому что наша Иможен умнее всех полицейских Шотландии, вместе взятых, и, коли ей вздумается поймать преступника, будьте уверены: он далеко не уйдет!
И Тед Булит принялся воспевать необыкновенные достоинства мисс Мак–Картри, особы, достойной, по его мнению, войти в вечность рука об руку с Марией Стюарт. Слушая панегирик кабатчика, Дугал Мак–Хантли понял, что попал во враждебный хозяину гостиницы и трем дамам лагерь. Но так или иначе, а последние слова Булита не внушили ему особого доверия.
- И, можете не сомневаться, сэр, я говорю об этом совершенно беспристрастно, - подвел итог Тед.
Дугал заметил, что, пока кабатчик вещал, в зал откуда–то сзади (вероятно, из кухни) несколько раз с видом побитой собаки входила маленькая бесцветная женщина. До сих пор она не проронила ни звука и даже не поднимала глаз, но, когда Булит стал уверять инспектора в своей полной объективности, вдруг взвилась, как скорпион, которому случайно наступили на хвост.
- Постыдились бы, Тед, обманывать гостя, да еще в присутствии своей законной супруги! Именно из–за вас и вам подобных Иможен вообразила, будто ей все дозволено! А на самом деле вам не хуже моего известно, что эта огромная рыжая коза - истинный бич Каллендера!
На долю секунды Булит онемел от изумления, но, как ни странно, не стал прибегать к обычным методам воздействия на супругу, а лишь презрительно пожал плечами.
- Мне жаль вас, Маргарет… но я не стану сердиться, потому как вы ведь все равно не отвечаете за свои слова…