- Следователь - это тот пьяный дяденька? - весело уточнил Сашка. - Он взял с меня честное-пионерское, что мы будем сидеть в факультетском кафе и ждать, когда он соизволит к нам спуститься. Так что торопиться нам некуда, Стефания, придется коротать время за чашечкой кофе и мартини. Может, тебе салатик какой-нибудь взять? - встревожился он вдруг. - А то ты совсем зеленая…
Я чуть не прослезилась от такой заботы, и уже через пару минут вяло перемешивала крабовое чудо с довольно странным названием: "Последний романтик". И то правда, если много пьешь, то закусывать надо.
- Не многовато ли трупов для одного факультета? - небрежно бросил Жданов, когда с тарелки исчезла половина "Романтика". - Кто-то открыл сезон охоты?
- Открыл, - подтвердила я. - Более того, могу тебя обрадовать: ты в списках подозреваемых.
- Я?! - такое изумление и Качалов бы не сыграл. - За что такая честь, Эфа?
- На форуме был? Был! С убитыми общался? Общался! Ведешь себя странно? Странно! Вот ты и подозреваемый.
- Очуметь! - восхитился Сашка. - Всегда знал, что женская логика - оружие массового поражения. Но чтобы такое оружие, в первый раз вижу. Ну, допустим, я в числе подозреваемых. Так чего ты со мной откровенничаешь? Может, я только и выжидаю момента, чтобы убрать тебя как опасного свидетеля. Твой мартини отравлен. Да и в салатик, пока нес, тоже стрихнину успел всыпать. Вместо соли.
- Обиделся? - участливо спросила я. Молоточки в висках стучали уже намного тише и мягче. - Я бы тоже на твоем месте обиделась. Но если ты не подозреваемый, то тогда автоматически становишься потенциальной жертвой.
- То есть? - злое веселье с него слетело в один момент.
- А то и есть. Все участники вашего виртуального кружка - Белоснежка, Мурка, Капитан Блэк, Мессалина и другие оказались втянуты в опасную игру, которую затеял Джокер. Он знает про вас все. Вы не знаете о нем ничего, кроме ника. Он управляет вами и убивает одного за другим. В живых остались ты, Шваба, Самойлов и Субботин. Допустим, я тебе верю, и ты к этой игре на вылет не имеешь никакого отношения. Тогда в числе подозреваемых остаются трое. Кто-то из них - Джокер. Но кто?
- Ты слишком торопишься, Эфа, - спокойно проговорил Жданов и налил нам еще мартини. Я зачарованно смотрела, как тугая золотисто-зеленоватая жидкость медленно стекает по стенке бокала. - Начинать надо не с этого. Да и меня бы я не советовал исключать из списка подозреваемых. Вдруг Джокер - это я.
Я сделала вид, что не заметила издевки в последней фразе и уточнила:
- С чего, по-твоему, надо начинать?
- С мотива, разумеется, - Жданов кивнул кому-то, перебросился парой беглых слов и вновь повернулся ко мне. - Начинать надо с мотива. Кому нужны эти убийства? Джокеру? Но зачем ему их убивать? Что между жертвами общего?
Я напрягла свои аналитические способности:
- Первое. Они все были знакомы, и я бы даже сказала, что очень близко знакомы. Трое составляли классический любовный треугольник: муж - жена - любовница. Марьяна была лучшей подругой любовницы. И также одной из составляющей другого любовного треугольника. Второе - все они участники факультетского форума. Третье - у всех существовал свой "скелетик", от которого они мечтали избавиться. И, наконец, четвертое. Не могу утверждать наверняка, но думаю, что все вы примерно два месяца назад получили странное предложение от Джокера. Тот, кто дал на него согласие, уже мертв.
- Предложение? - не понял Жданов.
- Да, своеобразное письмо счастье и анкету, заполнив которую ты автоматически становился участником в игре. Или скажешь, что не получал?
- Отчего же? Было такое письмо. Я еще тогда посмеялся: что за бред?
- И не ответил?
- Нет, конечно. Я разве похож на идиота? - он уставился на меня неправдоподобно честными, прозрачными, глазами. - К тому же бесплатный сыр бывает только в анонимной мышеловке, тем более, если этот сыр приходит тебе по электронной почте под видом спама. Но вот кто действительно ответил, так это Шваба.
- Откуда ты знаешь? Вы разве друзья?
- Мы знакомы, - уклонился от прямого ответа Сашка. - Мне он помог в одной неприятной истории. А я не люблю чувствовать себя обязанным.
- Ты имеешь в виду историю с Вариными фотографиями?
- Растрепал, значит, - расстроился мой собеседник. - Нет, ты только не подумай, ничего криминального там не было. Варвара попросила сделать несколько снимков, м-м, откровенного содержания. Я подумал и согласился.
- Почему?
- Деньги были нужны. Я сейчас квартиру снимаю. А цены такие, что можно сразу удавиться. Так что иногда приходиться выполнять различные заказы: то обнаженку снять, то заседание какого-нибудь женского сообщества. Тьфу! Терпеть не могу фотографировать жующих и пьяных женщин, особенно если они при этом в благотворительность играют. Извини, накатило. Вчера был на такой вечеринке, еле ноги унес. Повестка дня - как помочь бездомным детям. Бархатные платья, бриллианты, голые руки, плечи, спины - ей-богу, лучше сразу на нудистский пляж, там хоть картина намного эстетичней. Повестку обсуждали ровно три минуты. Постановили, что надо помогать. Кому и как - детали, к тому же цыгане на сцене запели. Бабоньки перепили халявной водки, и ну, за мужиками в зале гоняться. Кто поймает - того и добыча. А мужиков в зале всего двое (фотограф не считается): Женя Шлагбаум, тощий и нервный, и его товарищ по бизнесу - Алекс Гравич, толстый, лысый дядька. Как они улепетывали, ты бы только видела! Шлагбаум впереди, а Гравич колобком позади перекатывается. Бабы в раж вошли и орут: "Ату! Ату!".
- Догнали?
- Что? - Жданов так углубился в неприятные воспоминания, что не сразу услышал мой вопрос.
- Догнали?
- Ага! - на его лице мелькнула довольная мальчишеская улыбка. - Догнали и затоптали и покусали. И еще исцарапали. Много ли одиноким женщинам для счастья нужно? Вот только эти сволочи мне опять не заплатили.
- Так им же теперь на лекарства зарабатывать надо, - успокоила я его. - Шутка ли? Сорок уколов от бешенства!
- А вот Варвара в плане денег была щепетильна, - Жданов перескочил на нашу тему. - Даже, когда фотографии исчезли, словом не упрекнула, напротив, себя винила.
- Подожди, - встрепенулась я. - Тебя же на счетчик поставили!
- Кто? - удивился Сашка.
- Ее родители. Если не найдешь того урода, кто эти фотографии в Интернет скачал, то они тебя сами в асфальт закатают.
- Ну и выражения у тебя, Эфа! - поморщился фотограф. - Такие только в дешевом сериале и услышишь. Вариных родителей действительно знаю, я несколько раз по их просьбе фотосессию делал. Но вот, что касается угроз, то в первый раз о них слышу. Да и фотографии в Интернет никто не сливал. Я проверял. В прессу они тоже не просочились. И тут все чисто. А негативы украли из моей сумки за полчаса до того, как я их передал Варе. Оставил на кафедре у Миши. Вернулся - сумка расстегнута, все на месте, кроме негативов. Так что Барби пришлось довольствоваться только отпечатанными снимками. Никто мне не угрожал, никто не ставил, как ты выражаешься, на счетчик. Кто вообще рассказал подобную чушь?
- Шваба, - растерялась я.
- Очень интересно! - вид у парня был, прямо скажем, озадаченный. - Врать-то ему зачем?!
- Стоп! Я и сама запуталась! Ты же сам сказал, что он помог тебе в одной неприятной ситуации. И не стал отрицать, что история эта связана с Вариными фотографиями. Ну?
- Ну! Ты меня неправильно поняла. Помог он мне с адвокатом. Когда негативы пропали, я всерьез испугался. Барби - девочка известная, всплывут снимки в каком-нибудь из журналов, я же буду виноват. Вот и попросил Мишу посоветовать дельного адвоката - у него много знакомых из этой области. Тот свел с нужным человеком. Юрист посоветовал, как "обставиться" в такой ситуации, а заодно и Варвару проконсультировал. Она ведь тоже переживала, боялась, что родители узнают о наших художествах.
- А зачем ей были нужны эти фотографии?
- Она подарок для Епишина готовила - ню-альбом. На добрую память. Глупо, но трогательно. Коля ведь за границу собирался. Грант хороший получил. Уже чемоданы паковал.
- Слушай, а, может, Шваба и украл негативы?
- Вряд ли, - Жданов взглянул на часы. Мы остались в кафе одни, а Сухоруков все не шел. - Он со мной тогда вышел. Кофейку попить. Кафедру запер на ключ. Никуда не отлучался. Только на секунду отошел, чтобы поцеловать Марьяну. У них, знаешь ли, роман был.
Ну-ну! Передать ключи любимой - дело секунд. Чтобы вытащить негативы, времени потребуется чуть больше, и оно у Марьяны было. Замечательный план, ничего не скажешь. Одного не пойму, зачем Швабе эти пикантные фотографии?!
- Эфа, ты извини меня, но мне пора на съемку, - Жданов неловко поцеловал мне руку и почти бегом направился к выходу. Как внезапно появился, также и исчез. Мы остались с бутылкой мартини один на один. Остатки "Последнего романтика" не в счет.
У стойки буфетчица пересчитывала выручку и одновременно что-то ворковала в мобильную трубку. Тихая музыка. Свечи на столах. Я чертила на салфетке кривые линии и думала о мотиве.
Вариантов было несколько, и все они меня, по правде говоря, не очень-то и устраивали. Во-первых, у этой серии убийств вообще могло не быть никакой логики. Представим, что один из четверых - законченный психопат, для которого чужая смерть сродни экстазу. Убивает, потому что нравится. Вот тебе и мотив. В эту схему не укладывалась вся подготовительная работа. Письма, записки, беседы на форуме.
Второй вариант. Убить хотели кого-то одного, остальные - для отвода глаз. Тогда мотив действительно должен быть серьезным: деньги (шантаж?), ревность, шантаж и ревность, и так до бесконечности. Сюда подходит вся палитра человеческих чувств. Вопрос только в том, кого именно хотели убить? Наиболее подходящей кандидатурой видится Варвара. Но и Епишина не следует сбрасывать со счетов. Впрочем, если вдуматься, то для убийства Крапивиной и Серовой также могли найтись причины. Снова тупик.
Третий вариант. Месть. Почему бы на минутку не представить, что все четверо умудрились кому-то сильно насолить, за что, собственно, и поплатились. По-моему, неплохая версия. Только мое скудное воображение никак не может себе представить, какую обиду они нанесли Джокеру? И зачем тогда рассылать эти дурацкие письма "счастья"?!
Была и четвертая версия, согласно которой мстили не убитым, а мне. Разыгравшаяся паранойя меня нисколько не смущала: в жизни всякое бывает, а вокруг столько злопыхателей, что впору самой подумать о симпатичной могилке на уютном сельском кладбище. Тьфу, что за мысли в голову лезут! Только этого сейчас не хватало.
Гениальная идея пришла некстати, и именно этим фактом мне сразу же и понравилось. Если Магомет не идет к горе, то придется самой горушке отправиться на поклон к Магомету. Выманить Джокера не получается. После сегодняшнего убийства он вообще может лечь на дно (нет, все-таки Жданов прав: у меня отвратительный лексикон!). Единственно возможным способом его выманить представляется охота на живца. А кто у нас как не я, тот самый живец?! Пришло время славной охоты! Завтра же отправлю Джокеру сообщение с мольбой о помощи. А там посмотрим, куда эта кривая вывезет. Я бы занялась этим уже сегодня, но нужно еще было отправиться на романтический бал. Иначе родичи меня до пенсии попрекать будут.
Так, решено! Пойду им навстречу. Переодеться, правда, все равно не успею, но к середине празднества буду. Тем более, что меня ждет лимузин.
Взглянув на часы, я поняла, что о лимузине придется забыть. 23.20. А ждали меня, помнится, домой к 19.00. Воспитали Золушку на свою голову.
Черт! И на своей машине не доедешь: выпила прилично. Придется такси вызывать.
Машина приехала на удивление быстро. Видимо, в этот поздний час, кроме меня, было мало желающих кататься по ночному городу. Снег, дождь - нормальная питерская погода. Никуда не хочется ехать, тем более, в сторону Крестовского острова. Ресторан я приметила издалека: украшенный красными шарами-сердечками, он вибрировал на февральском ветру, вздрагивая от огней, музыки и гула человеческих голосов.
На пороге, широко расставив ноги, стоял охранник.
- Ресторан закрыт. Частная вечеринка.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы донести до секьюрити одну ценную мысль: частная вечеринка устроена в мою честь и оплачивается мной же. Он задумался. Потом просветлел лицом и сказал "ага". Но при попытке войти стальная рука схватила за джинсовый воротник:
- А приглашение?
Пришлось потратить еще несколько минут, чтобы разъяснить ему вторую ценную мысль: если вечеринка устроена в мою честь, то зачем мне приглашение? На этот раз он не стал улыбаться, а просто сказал "ага".
И снова цепкие пальцы схватили меня, на этот раз за волосы.
- Ну что еще?
- Так вечеринка-то давно идет! Опоздали!
- А мы пресса, - знакомый голос я восприняла, как спасение. - А пресса всегда запаздывает. Девушка со мной. Пропустите. - По носу охранника ударило красное удостоверение с надписью "ПРЕССА".
Он нахмурился, но сакраментальное "ага" все же произнес. Нас пропустили.
- Ты всегда появляешься, как чертик из коробки? - спросила я Жданова у гардероба. Он галантно помог мне снять куртку.
- Я всегда появляюсь вовремя. И это главное.
- Ты не говорил, что сюда собираешься?
- Ты тоже. Так что мы квиты и оба здесь. В газете дали поручение снять это событие и написать в ближайший номер.
- С каких это пор газеты стали интересоваться частными вечеринками? - усомнилась в его искренности я.
- С тех пор, как богатые люди начали выписывать женихов с разных уголков страны. Хотелось бы посмотреть на невесту, ради которой это все и затеяно. Наверное, страшна, как смертный грех.
- Смотри, - спрятав улыбку, разрешила я. Жданов не понял.
- Куда смотреть?
- На меня, балда. Можешь, даже сфотографировать, разрешаю. Только ракурс нормальный выбери. В профиль я хуже получаюсь.
До него вдруг дошел весь комизм ситуации.
- Надо ж так проколоться! Знал бы, сидели бы с тобой, мартини допивали.
- Я его с собой захватила, - скромно сообщила я. - Ладно, пойдем, я тебя с организаторами познакомлю, возьмешь у них лучшее в своей жизни интервью. Эксклюзив гарантирую.
Я не учла только одного, что наше появление вызовет эффект разорвавшейся бомбы. Начать с того, что мы оба были не одеты. То есть одеты, но не по случаю. Я в своем универсальном дениме, Жданов - в черных джинсах и черно-белом пуловере с сомнительной надписью на груди. Светлые волосы контрастировали с моей темно-рыжей гривой. Его молодость подчеркивала мою зрелость. У него в руках фотокамера, у меня - початая бутылка мартини. Как сказали бы близнецы: "Полный упс"!
Гости выглядели намного скромнее - вечерние платья, смокинги, бриллианты с сапфирами, бокалы с шампанским. Запах духов и сигар столкнулся с чужим ароматом - опасности, скандала, дешевого табачного дыма и мятной жвачки, которую я жевала так, что рисковала вывихнуть себе челюсть.
Музыка смолкла. Разговоры оборвались. Женихи с любопытством уставились на вновь прибывшую Золушку. Впрочем, без меня они явно не скучали: женщин было много, и все с надеждой выйти замуж. Зная мой характер, родичи заранее подстраховались. Терпеть не могу быть в центре внимания. Я шутливо поклонилась, щедро плеснув мартини на натертый паркетный пол, и потащила Жданова к знакомой группе: представлять журналиста (брачному агентству пиар не помешает) и выслушивать законные упреки по поводу своей черной неблагодарности.
Упреки родичи оставили на потом, постеснявшись незнакомого человека. Интервью согласились дать тут же, не сходя с места. Я поймала благодарный взгляд Саши и улыбнулась, ретируясь. Теперь можно перевести дух и чего-нибудь съесть: после дневных событий на меня напал настоящий жор. Вновь заиграла музыка, гости начали общаться, а я подползла к фуршетному столу. Хорошо еще, что родня отказалась от банального банкета: столы в форме "Г" и "П" не располагают к дружескому общению, зато прибавляют пару сантиметров в талии уже на следующее утро. Положив себе в тарелку всяких деликатесов, я переместилась к окну. Там, в небольшой нише стоял удобный диванчик и маленький столик. М-м, как я люблю роллы!
- Ваше появление, Стефания, было ошеломляющим. Вы, как Золушка, появились в полночь и затмили всех своей красотой.
Без всякого любопытства, я посмотрела на незнакомца:
- Золушка появилась на балу часов в десять вечера, а в полночь уже сидела в тыкве и бухала с мышами, отправив фее-крестной жалостливую телеграмму. Информацию об ее сногсшибательной красоте также считаю сомнительной. Мы с вами знакомы?
- Лично - нет, но я о вас много слышал, - от него веяло спокойствием и невозмутимостью. Любопытный кадр. И что любопытно, мой ровесник. Своих - я мгновенно чую. То ли мы одними смесями во младенчестве питались, то ли одни и те же мультики смотрели в перерывах между хоккейными матчами, то ли на нас так повлияла Олимпиада-80, но есть нечто, объединяющее всех нас, тридцатилетних. Мы - промежуточное поколение. "Совок" пополам с перестройкой. Свобода, разбавленная эпохой гласности. Наверное, в юности мы получили слишком много противоречивой информации, чтобы научиться делать быстрые и правильные выводы. Цинизм вперемешку с сентиментальностью и почти детской наивностью, табу и вседозволенность, клубок противоречий в строго отведенных социальных рамках - все это когорта тридцатилетних. Поэтому и лица у нас такие… узнаваемые. Мы одной - постперестроечной - крови.
- Вы - жених? - энтузиазма во мне не прибавилось ни на йоту.
- По счастью, нет, - мы оба вздохнули с видимым облегчением. - Получил приглашение на двоих, но пришел один.
- Что так? - я проглотила очередной ролл в соевом соусе и зажмурилась от удовольствия.
- Так получилось. В декабре развелся, - в его голосе не было ни радости, ни сожаления, сухая констатация фактов.
- А как вас зовут?
Он замялся, словно подыскивал себе наиболее подходящее имя:
- Максим…
- Максим?
- Максим Исаев, - выпалил он и покраснел.
- А почему сразу не Штирлиц? Это звучит куда как оригинальней! - не удержалась я от иронии. Или самомнения не хватило?
Он промолчал. И чего я на него взъелась? Ну, не хочет человек называть своего настоящего имени, что тут такого? Может, он опасается, что его окольцуют прямо на месте, или имя у него слишком известное, или, наоборот, неблагозвучное. Бонифаций, к примеру. Надоело быть Боней, вот и решил взять себе звучный и красивый псевдоним. Что ж, имеет полное законное право. Может, и мне сменить себе имя? Была Стефанией, стала - Анастасией. А фамилия? М-м… Какую ж выбрать фамилию? Взгляд упал на бутылку с красным вином. О! Монастырская. Почему бы и нет? А то все Эфа да Эфа. От размышлений отвлекло обиженное сопение сбоку. Штирлиц.
- Не обижайтесь, Максим, - я старательно изобразила виноватую улыбку. - День был тяжелым, поэтому и срываюсь без повода. В конце концов, какое мне дело до того, как вас зовут. Ну, вот, опять нахамила.