Семья Спеллман расследует... - Лиза Лутц


Добро пожаловать в семейное сыскное агентство Спеллманов!

Спеллманы с легкостью распутывают самые сложные и необычные дела – но с удовольствием используют свои таланты, держа под контролем друг друга.

Их девиз: "Спеллманы шпионят за Спеллманами, ищут компромат на Спеллманов и не прочь шантажировать Спеллманов!"

Изабелл, старшей дочери и наследнице семейного бизнеса, все надоело, и ее можно понять.

Она хочет обрести свободу. Однако ее родители так легко не сдаются.

Прежде чем покинуть агентство, Изабелл придется раскрыть безнадежное дело о мальчике, пропавшем двенадцать лет назад!

Невозможно?

Смешно. Для Спеллманов нет ничего невозможного!

Содержание:

  • От издательства "Саймон и Шустер" 1

  • Пролог 1

  • Допрос - Глава I 1

  • Часть I - До войны 2

  • Допрос - Глава II 8

  • Допрос - Глава III 15

  • Часть II - Войны Спеллманов 15

  • Войны на развлекательной слежке - Глава I 16

  • Допрос - Глава IV 24

  • Войны на развлекательной слежке - Глава II 24

  • Войны на развлекательной слежке - Глава III 25

  • Часть III - Мирные переговоры 28

  • Допрос - Глава V 38

  • Допрос - Глава VI 45

  • Эпилог 50

  • От автора 52

  • Примечания 53

Лиза Лутц
Семья Спеллман расследует…

От издательства "Саймон и Шустер"

Дорогие читатели!

Когда последний раз вы читали книгу и по-настоящему, вслух, громко смеялись? Восхищались оригинальностью задумки и свежестью юмора? Мечтали подружиться с главными героями или хотя бы жить по соседству с автором?

Именно этого вам захочется, когда вы прочтете "Семья Спеллман расследует…" Лизы Лутц. Главные герои романа – Изабелл Спеллман, частный детектив, и ее чокнутая семейка. Всех вместе я бы назвала "Нэнси Дрю и Тененбаумы". Добавьте щепотку Стефани Плам и Бриджит Джонс – получится наша неотразимая рассказчица, Иззи. Ей двадцать восемь, у нее нет постоянного парня, зато есть чердак в родительском доме в Сан-Франциско. Она работает на "Частное сыскное агентство Спеллманов", специализирующееся на слежках, погонях, мусорологии и любых видах вторжения в личную жизнь. Иззи любит свою работу, и у нее прекрасные начальники. Однако быть Спеллманом – значит шпионить за Спеллманом, подслушивать Спеллмана, копать на Спеллмана компромат и шантажировать Спеллмана. Все домашние живут под постоянным и бдительным присмотром: и мама Иззи – настоящая красавица, и ее отец – бывший полицейский, и непутевый дядя. Ну и, разумеется, сама Иззи. Чтобы вынудить ее уйти из семейного дела, нужно иметь недюжинные способности, но еще труднее уговорить ее остаться.

"Семья Спеллман расследует" – одна из самых смешных, остроумных и веселых книг, которые я когда-либо читала. Уже пятнадцать стран купили на нее права, а "Парамаунт" снимает по роману фильм.

Жизнь автора и сама похожа на вымысел. Свой первый киносценарий Лиза продала в двадцать один год, после чего бросила университет и отправилась покорять Голливуд. Следующие десять лет она переписывала тот же сценарий, работая где попало – и в настоящем бюро расследований тоже, где ей и пришла в голову мысль написать первую книгу о Спеллманах.

Я уверена, вам понравится "Семья Спеллман расследует…". Больше того, это будет сенсация. Читайте с удовольствием, а потом поделитесь со мной впечатлениями.

С уважением, Мэрисью Руччи.

"Эта потрясающе остроумная, дико изобретательная и безумно смешная комедия – редкая удача. В каждой главе я находил для себя новый любимый персонаж. Главная героиня, Изабелл Спеллман, всю книгу пытается сбежать от клана Спеллманов, но ей это не удастся. Как, впрочем, и вам".

Колин Шилдс, рекламный агент "Барнс энд Ноубл"

"Давно не встречала писателя с таким оригинальным слогом и потрясающим чувством юмора. Лиза Лутц создала не один привлекательный персонаж, а целую семью, и с каждым из Спеллманов хочется провести вечер. Этой семейке просто нет равных, когда нужно поиздеваться над родными (чтобы доказать им свою любовь).

Прекрасный роман!

Я читала рукопись в отпуске и получала такое явное удовольствие, что даже сестра ее у меня выпросила. С тех пор она постоянно спрашивает, когда выйдет книга, потому что разболтала о ней всем друзьям и знакомым. Чувствую, с выходом первого тиража такое начнется!"

Кэролайн Рэйди, президент "Саймон и Шустер"

""Семья Спеллман расследует…" – одна из самых оригинальных, необычных и остроумных книг, которые мне доводилось издавать. Просто представьте, что инспектор Клозо встречается с Нэнси Дрю и тут же отправляется на вечеринку к Тененбаумам. Завидую таланту Лизы Лутц".

Дэвид Розенталь, издатель "Саймон и Шустер"

Посвящается Дэвиду Клейну

Пролог

Чтобы укрыться от преследователей, я забегаю в гараж, но грохот ботинок по гладкому цементному полу выдает мое местонахождение всем, кто слушает. А ведь слушают, точно. Мысленно делаю себе пометку: больше не надевать эту обувь, если предстоит погоня.

Пускаюсь вверх по спиральному подъему гаража – им нипочем меня не догнать – и за своим тяжелым дыханием уже не слышу эха шагов. Позади тоже тишина.

Я замираю на месте. Сперва хлопает одна дверь, потом вторая, машина разворачивается. Я пытаюсь одновременно найти автомобиль Дэниела и предугадать следующий ход противника.

Наконец между двух громадных внедорожников замечаю синюю, только что отполированную "БМВ", мчусь к ней и вставляю ключ в замок.

Визг сигнализации – точно удар в живот. На миг у меня останавливается дыхание. Вот дура, совсем про нее забыла! Впрочем, немудрено: я-то езжу на "бьюике" двенадцатилетней давности, который открывается простым ключом.

Пальцем нащупываю кнопку на брелке, и сирена замолкает. В гараж медленно, словно чтобы помучить меня, вползает машина. Я нажимаю вторую кнопку и открываю дверь.

Мимо проезжает "форд" неопределенной модели, и я с визгом стартую вниз по спирали, прежде чем он успевает преградить мне выезд. В зеркале заднего вида замечаю "форд" у себя на хвосте.

Несусь по улице и резко сворачиваю влево. Что есть сил жму на газ. Как мягко и быстро разгоняются дорогие машины! Теперь понятно, зачем люди их покупают, и дело тут не в тщеславии. К хорошему быстро привыкаешь. Главное, самой не привыкнуть.

Через считанные секунды спидометр уже показывает 50 миль в час. "Форд" отстает на сотню метров, но он близко. Я немного притормаживаю, чтобы сбить с толку преследователей, а потом пулей бросаюсь вправо, на Сакраменто-стрит. Враг не отстает.

Еще два холма, и "БМВ" с "фордом" на хвосте врываются в деловой район города. Я смотрю, сколько бензина осталось в баке. На час скоростной езды должно хватить. Поворачиваю направо, потом случайно налево, в переулок с односторонним движением. Вот засада! Две машины, гудя, съезжают на обочину. Я смотрю в зеркало, надеясь, что хоть чуточку оторвалась. Не тут-то было.

Последний раз набираю скорость – так, для вида – и хватит. Бью по тормозам, чтобы слегка их припугнуть и показать, что просто так не сдамся.

"Форд" с визгом останавливается буквально в десяти футах от моей машины. Я выключаю двигатель и делаю несколько глубоких вдохов. Потом спокойно выбираюсь из автомобиля и подхожу к ним.

Стучу в окно. Через пару секунд стекло опускается. Я кладу руку на козырек и нагибаюсь.

– Мам. Пап. Пора с этим кончать.

Допрос
Глава I

Единственная лампочка свисает с потолка, тускло освещая небогатое убранство комнаты без окон. Я могу с закрытыми глазами перечислить все имеющиеся здесь предметы: старый деревянный стол, весь в занозах и с облупившейся краской, вокруг него четыре хлипких стула, древний телефон с диском, древний телевизор и видик. Я хорошо знаю это место. В детстве я провела здесь уйму времени, отвечая на вопросы родителей. Но теперь меня допрашивает незнакомец. Речь идет о преступлении, о котором мне страшно даже подумать.

Инспектор Генри Стоун садится напротив, кладет диктофон посреди стола и включает. Его внешность мало о чем говорит: ему около сорока, короткая стрижка, волосы темные с проседью, свежая белая рубашка, прекрасно подобранный галстук. Красив, портит его лишь холодная маска профессионала на лице. Костюм кажется мне дороговатым для простого чиновника. Подозрительно. Но я вообще подозрительная.

– Пожалуйста, назовите свое имя и адрес, – говорит инспектор.

– Изабелл Спеллман. Сан-Франциско, Клэй-стрит, 1799.

– Возраст и дата рождения.

– Мне двадцать восемь. Родилась 1 апреля 1978-го.

– Ваши родители – Альберт и Оливия Спеллман, верно?

– Да.

– У вас есть брат тридцати лет, Дэвид Спеллман, и сестра Рэй Спеллман четырнадцати лет. Так?

– Да.

– Назовите вашу должность и место работы.

– Я частный детектив, работаю в "Частном сыскном агентстве Спеллманов", фирме моих родителей.

– Когда вы начали на них работать?

– Примерно шестнадцать лет назад.

Стоун смотрит в свои записи, а потом, изумленно, в потолок.

– То есть вам было двенадцать?

– Да, – отвечаю я.

– Мисс Спеллман, – говорит Стоун, – расскажите-ка мне, как все началось.

Я не помню точно, когда все началось, но могу с уверенностью сказать, что произошло это не неделю, не месяц и даже не год назад. Чтобы понять случившееся, нужно вспомнить события давно минувших дней.

Часть I
До войны

Давным-давно

Мой отец, Альберт Спеллман, точно так же как его отец, дедушка и брат, стал полицейским в двадцать один с половиной. Пять лет спустя его перевели в отдел по борьбе с организованной преступностью. Еще через пару лет, рассказывая информанту анекдот, Альберт оступился и кувырком слетел по лестнице. После несчастного случая спина стала часто его подводить: от резкой боли он внезапно падал, поэтому рано ушел на пенсию.

Почти сразу же папа начал работать на Джимми О'Малли, бывшего инспектора полиции, занявшегося частным сыском. Шел 1970 год. Хотя Джимми было уже под восемьдесят, "Бюро расследований О'Малли" пользовалось доброй репутацией, а с приходом моего отца и вовсе начало процветать. У Альберта был необычайный дар ладить с людьми, дурашливое очарование, от которого любой собеседник неизменно проникался к нему доверием. Все были без ума от его шуточек, годившихся разве что для дешевого водевиля. От некоторых излюбленных фокусов – например, глумиться над восточноевропейскими именами – он не отказывается по сей день. Но никто, кроме собственных детей, не предлагает Альберту сменить пластинку.

При росте шесть футов три дюйма и весе двести двадцать фунтов он должен был выглядеть более чем устрашающе, однако бодрая и легкая поступь скрывала его недюжинную силу. Лицо Альберта не поддавалось описанию: все черты так не сочетались друг с другом, что оно больше смахивало на коллаж. В молодости мама любила повторять: "Если смотреть на тебя долго, то ты даже красив". Отец продолжал: "Но терпения на это хватает только у тебя".

В 1974-м, во время очередной слежки за каким-то страховщиком в Долорес-парке, Альберт разглядел в кустах миниатюрную брюнетку. Заинтригованный ее странными действиями, он бросил свое наблюдение и пошел за ней. Вскоре Альберт понял, что таинственная незнакомка сама за кем-то следит. Та достала из сумки фотоаппарат со здоровенным объективом и принялась фотографировать влюбленную парочку на скамейке. Она держала камеру так неуверенно и работала так непрофессионально, что Альберт решился помочь. Он подошел к ней сзади, да, видно, слишком близко или слишком быстро (этих подробностей уже не помнит ни одна из сторон), и тут же получил коленом в пах. Отец говорит, что, как только боль утихла, он влюбился.

Прежде чем брюнетка успела нанести второй сокрушительный удар, Альберт прохрипел, кто он такой. Та, в свою очередь, извинилась, сказала, что ее зовут Оливия Монтгомери, и напомнила Альберту, что подкрадываться к людям сзади невежливо и вообще-то опасно. Затем она объяснила, почему следит за парочкой, и попросила у моего отца совета. Как выяснилось, парень на скамейке был будущим зятем мисс Монтгомери. А девушка, с которой он целовался, вовсе не была ее сестрой.

Альберт отлынивал от работы весь остаток дня, помогая Оливии шпионить за Дональдом Финкером. Начали они с Долорес-парка, а закончили в ирландском пабе злачного квартала. Финкер даже не подозревал о слежке. Мама позже заявит, что денек выдался на редкость удачный, хотя ее сестра Марти будет иного мнения. Несколько раз проехав на автобусах и в такси, изведя две фотопленки, Оливия и Альберт засекли Дональда в объятиях трех разных женщин (одной он заплатил). Мой отец был поражен маминой сообразительностью и решил, что небо еще не скоро пошлет ему вторую бойкую брюнетку двадцати одного года. Он не знал, как поступить: пригласить ее на свидание или предложить работу. В итоге он сделал и то и другое.

Через три месяца, после скромной церемонии в Лас-Вегасе, Оливия Монтгомери стала Оливией Спеллман. Букет на свадьбе поймала Марти, однако тридцать три года спустя она так и не вышла замуж. Еще через год Альберт выкупил бюро у О'Малли и назвал его "Частное сыскное агентство Спеллманов".

Первенец

Дэвид Спеллман родился совершенным: весом восемь фунтов, с волосиками и чистой кожей. Он немного покричал (чтобы показать врачам, что уже дышит) и быстро умолк, видимо, из вежливости. Следующие два месяца он спал по семь, а иногда по восемь и девять часов подряд.

Хотя Альберт с Оливией решили, что их первенец – идеальный ребенок, два года спустя появилась я, после чего они в полной мере осознали, сколь безупречным был Дэвид.

С каждым годом он становился все привлекательнее. Дэниел не шибко походил на папу или маму, зато унаследовал их лучшие черты – и еще в нем проявилось что-то от Хэмфри Богарта. Переходного возраста у моего братца почему-то не было, только раз он пришел домой с фингалом (завистливый одноклассник постарался). И даже синяки были ему к лицу. Дэвид отлично учился, не прилагая к этому никаких усилий: мозги у него, как нарочно, были созданы для учебы, чего в клане Спеллманов еще ни разу не встречалось. Благодаря спортивному телосложению его хотели сделать капитаном почти всех школьных команд, но он не соглашался, остерегаясь зависти сверстников. Словом, в его возмутительном совершенстве не было ничего дурного. И скромен он был не по годам. Однако я твердо вознамерилась вышибить ножки из-под всех стульев, на которых он когда-либо сидел.

Я совершила множество разнообразных преступлений против брата. Большинство так и остались безнаказанными, потому что Дэвид никогда не ябедничал, но некоторые все же не ушли от внимания моих бдительных предков. Научившись писать и читать, я стала вносить сведения о своих провинностях в блокнот, примерно как администратор гостиницы производит опись имущества. Эти сведения постепенно приобрели форму перечней. Обычно в них содержалось лишь краткое описание случившегося, например: "8 декабря 1992-го. Отформатировала жесткий диск на компьютере Дэвида". Но порой, когда меня разоблачали, я записывала произошедшее во всех подробностях, чтобы впредь не повторять ошибок.

Комната для допросов

Так мы ее называем, в действительности же это просто подвал нашего дома. Одна лампочка, один стол, четыре стула, телефон и старый телик. Тусклый свет и убогую мебель будто привезли со съемок какого-то голливудского детектива. Мои родители не смогли устоять перед соблазном и сделали это помещение комнатой для допросов и приговоров.

Я провела здесь кучу времени, потому что всегда была главным нарушителем спокойствия в нашей семье. Вот небольшая выборка допросов (отнюдь не исчерпывающая):

Изабелл, 8 лет

Я сижу на хлипком покосившемся стуле. Альберт шагает туда-сюда по комнате. Когда я начинаю ерзать, он заговаривает:

– Изабелл, это ты проникла в комнату брата прошлой ночью и отстригла ему волосы?

– Нет, – отвечаю я.

Долгое молчание.

– Уверена? Может, тебе нужно время, чтобы все вспомнить?

Альберт садится напротив и смотрит мне прямо в глаза. Я быстро отвожу взгляд, пытаясь сохранить самообладание.

– Первый раз слышу про стрижку, – говорю.

Альберт берет со стола ножницы.

– Ничего не напоминает?

– Это не мое.

– Мы нашли их в твоей комнате.

– Меня подставили.

Потом я целую неделю просидела дома.

Изабелл, 12 лет

На этот раз по комнате вышагивает мама, держа в руках корзину для белья. Она ставит ее на стол и вытаскивает мятую рубашку такого бледно-розового цвета, что сразу ясно: она должна быть белой.

– Изабелл, какой это цвет?

– Трудно сказать при таком освещении.

– А ты попробуй.

– Ну белый.

– Нет. Это розовый. Согласна?

– Конечно. Розовый.

– У твоего брата теперь пять розовых рубашек и ни одной белой. – (Согласно строгим школьным правилам, рубашки должны быть белоснежные.)

– Кошмар.

– Боюсь, это твоих рук дело, Изабелл.

– Я не нарочно.

– Да?

– Красный носок попался. Не понимаю, как я его не заметила.

– Чтобы через десять минут этот носок был на столе. Иначе тебе придется купить брату пять новых рубашек.

Носок я, конечно, не принесла, потому что его не было в природе. Зато успела выкинуть красный пищевой краситель в соседскую мусорку.

Рубашки я потом все-таки купила.

Изабелл, 14 лет

Теперь меня допрашивает отец. Наверное, просто заскучал по полицейской службе, а на мне тренируется, чтобы не терять форму.

Пятнадцать минут тишины: он добивается, чтобы я вспотела. Однако я уже научилась играть в эти игры и смотрю ему прямо в глаза.

– Изабелл, это ты подделала табель успеваемости брата?

– Нет. С чего бы?

– Не знаю. Но это сделала ты.

Он кладет табель на стол и раскрывает. (То были старые карточки, которые заполнялись от руки. Нужно было только раздобыть пустую и подделать почерк.)

– Тут всюду твои отпечатки пальцев.

– Блефуешь. (Я надевала перчатки.)

– Мы изучили почерк.

– Да что вы ко мне прицепились?

Альберт глубоко вздыхает и садится.

Дальше