Бывший № 6 указывает Майло на свой стакан. Тот злобно на него смотрит и медленно наливает виски. Бывший расплачивается.
– Я в туалет, – уходя, бросает он.
Майло провожает Бывшего взглядом, и наигранная улыбка исчезает с его лица.
– Не нравится мне твой парень, – шепчет он.
Я его не слушаю: Майло недолюбливал всех парней, с которыми я встречалась последние шесть лет.
– Даже разговаривать об этом не хочу, дружище.
– Что ж, твое дело…
Иногда мне кажется, что не мое.
На следующее утро я сижу в конторе и печатаю отчет о недавней слежке. Мама ждет Джейка Хэнда, двадцатичетырехлетнего хиппи, гитариста и продавца в секс-шопе, которого мы иногда нанимаем, если слишком перегружены. Папа с дядей Рэем расследуют дело в Пало-Алто. Часы бьют восемь: Джейк и его татуировки бодро заходят в кабинет.
– Миссис Спелл, гляньте на время.
Мама смотрит на наши часы размером со школьные и говорит:
– О, ты не опоздал! Дай я тебя расцелую.
Джейк думает, что она серьезно, и подставляет щеку. Она быстро его чмокает и принюхивается.
– Ты что, даже душ принял?
– Все ради вас, миссис Спелл.
Джейк тайно влюблен в мою маму, что видно из его попыток перед встречей навести на себя лоск. На самом деле в Оливию влюблено большинство наших знакомых мужского пола. Темно-рыжие волосы (теперь уже крашеные) подчеркивают голубизну ее глаз и белую кожу. Возраст выдают только морщинки на переносице. Но Джейк не видит в маме никаких недостатков, разница в тридцать лет ему тоже не мешает, поэтому у Оливии есть действительно преданный помощник, что в наши дни большая редкость. Я часто спрашиваю себя, какие повороты принимает их разговор после восьми часов совместной слежки.
– Изабелл, когда закончишь с отчетом, потряси хорошенько своего братца, ладно? – говорит мама, собирая необходимое оборудование.
– По поводу?
– По поводу двадцати тысяч, которые должна нам его фирма за Крамера.
– Он скажет мне то же, что и всегда: они заплатят, когда им заплатят.
– Уже три месяца прошло! Мы своих шесть тысяч потратили – и зачем? Я даже счета не могу оплатить.
Вручая мне деньги, папа любит напоминать, что на работе частного детектива состояния не сколотишь. Видите ли, детективам платят в последнюю очередь. Любой организации необходимы помещение, канцелярские товары, оборудование, а без частного сыска вполне можно обойтись. И хотя родители живут вполне достойно, порой у нас бывают серьезные финансовые трудности – чаще всего, когда мы работаем на фирму Дэвида.
– Вот и прочитай ему лекцию. Он твой сын, – говорю я. – Можешь поиграть на чувстве вины.
– На Дэвида лучше действуют кулаки, чем слова. Вздуй его, если надо, но без денег не возвращайся.
Мама застегивает сумку и выходит за дверь вместе с Джейком. Вдруг оборачивается:
– Ах да, и поцелуй его за меня.
Я решаю заехать к Дэвиду в час и заодно напроситься на бесплатный обед. Когда я вхожу в офис, секретарь Линда ("тайно" влюбленная в Дэвида) сообщает, что недавно приехала моя сестра. Линда, как и прежние секретарши, свято верит, будто в один прекрасный день Дэвид ответит ей взаимностью. Однако все альфа-самцы полагают, что моногамия – это период в жизни между сорока годами и пенсией. Если искать в моем братце недостатки, то вот он, единственный: Дэвид – убежденный бабник.
Я залетаю в кабинет и тут же накидываюсь на Рэй:
– А ты что здесь делаешь?!
– Так, в гости забежала, – отвечает сестра, ни капельки не растерявшись.
– Почему не в школе?
– Отпустили пораньше. – Она закатывает глаза.
– Покажи ей справку, – говорит Дэвид.
Рэй вручает мне мятую бумажку – официальное уведомление из школы. Конечно, она знала, что Дэвид потребует от нее доказательств. Я ни разу не ловила Рэй на прогулах, но мы все-таки родственники, поэтому мои подозрения вполне оправданны.
– Ну все, я уматываю. До встречи в пятницу, Дэвид. Пока, Изабелл.
Когда она уходит, я вопросительно смотрю на брата:
– В пятницу?
– Она заглядывает по пятницам, – объясняет он.
– Зачем?
– Так… проведать. В основном.
– А еще?
– Ну, просит денег на карманные расходы.
– Дэвид, она зарабатывает десять баксов в час. Зачем ей твои деньги? Давно это?
– Почти год.
– Каждую неделю?
– Вроде да.
– И сколько?
– Обычно десять, иногда двадцать. В последнее время стараюсь давать поменьше.
– Получается, в этом году ты дал ей около пятисот баксов?
– Тебе вообще известно слово "доллар"?
– Не смешно.
– Изабелл, зачем ты пришла? – резко меняет тему Дэвид.
– За деньгами.
– Ясно. Выбивать долги. – Он улыбается. Чувство юмора его пока не подводит.
– Точно. Могу сломать палец или два, посчитать ребра, мама только просила не трогать твою мордашку. Двадцать штук, Дэвид. Пора платить.
– Ты же знаешь политику нашей фирмы: мы платим, когда нам платят. Могу выписать чек от своего имени, если хочешь.
– Мама его не возьмет.
– Не знаю, что и сказать, Изабелл.
Я плюхаюсь на диван и отказываюсь сдвинуться с места, пока Дэвид не приведет мне начальника. Он вздыхает и уходит, а через двадцать минут возвращается с Джимом Хантером. Хантер уже пять лет как партнер "Финчера, Грейсона", специализируется на защите мошенников. Ему сорок два года, разведен, хорошо выглядит и любит смотреть людям прямо в глаза, что несколько обескураживает. Но раз я пришла за деньгами, придется терпеть.
Хантер соглашается выписать мне чек на десять тысяч, и я уже начинаю гордиться своим даром убеждения, когда он вдруг добавляет:
– С одним условием. В пятницу вы со мной поужинаете.
Он застал меня врасплох, и я соглашаюсь, потому что иначе мама зарежет меня собственными руками. Отказаться от десяти штук и свидания с адвокатом!
– Я заеду в восемь, – говорит Хантер, уходя.
Дэвид прячет улыбку – так он нарочно все подстроил!
– Ты у нас в сводники записался?
* * *
Пока я вытряхиваю деньги из Дэвида, мама сидит с Джейком у бистро Мейсона Уорнера и отбивается от его двусмысленных вопросов.
– Миссис Спелл, вы всегда были такой красоткой?
– Прекрати, Джейк.
Мейсон выходит из кафе, запрыгивает в свой "лексус" и едет вниз по Ларкин-стрит. Паркуется на углу и заходит в стрип-клуб "Театр нового века". Джейк отстегивает ремень безопасности и ждет маминых указаний.
– Отдохни малость, – говорит она и вылезает из фургона.
В клубе она садится за столик и заказывает содовую. Уорнера совершенно не интересует происходящее на сцене. Он изучает бумаги, которые дал ему седой клиент в черном свитере и дизайнерских джинсах. Среди красного бархата кое-где виднеются посетители.
Внимание моей мамы привлекает не Уорнер. В первом ряду, наблюдая за рыжей стриптизершей, исполняющей номер религиозной фанатички, сидит Шон Райан, (будущий) Бывший парень № 6. Мама за свою жизнь многое видела, поэтому ее не смущает то, что друг ее дочери оказался в стрип-клубе. Зато ее очень смущает, что все работники заведения знают Шона по имени.
Уорнер уходит после получасовой встречи с человеком в свитере. О чем они говорили, мама не слышала – все заглушила громкая музыка. Мама без особого желания выходит из клуба вслед за Уорнером и возвращается к работе.
На следующий день она передает это дело папе и дяде, а сама, надев светлый парик и солнечные очки, возвращается в "Театр нового века". Она не надеется увидеть там Шона, однако парень приходит ровно в тот же час и садится на то же место. Мама, заподозрив неладное, всю следующую неделю шпионит за моим Бывшим № 6. Он еще дважды посещает "Театр" и регулярно захаживает в секс-шоп по соседству. Вечером мама за ним не следит, зная, что Шон либо со мной, либо на работе.
Оливия спрашивает меня, когда у моего парня день рождения. Ни о чем не догадываясь (она изучает гороскоп и уже прочитала про всех Спеллманов и даже про нескольких наших временных сотрудников), я отвечаю. Мне показалось, что она наконец-то проявляет к Шону интерес, ведь мы с ним уже больше трех месяцев, что в моем случае своеобразный рекорд.
Но мама вовсе не собирается покупать ему подарок на день рождения. Нет, она хочет раздобыть номер его социальной страховки и кредитный отчет. (Больше никогда не клюну на эту удочку!) Потом с помощью своих связей в банке Оливия выясняет, за что он расплачивался кредиткой. Безусловно, это выходит за рамки любых приличий, морали и этики, но мама не может просто так бросить дело.
В четверг утром, решив, что расследование закончено, она заходит ко мне в контору:
– Милая, твой друг – порноголик.
– Боже мой! – вскрикиваю я, а про себя думаю, что если бы мама хоть немножко меня любила, то подождала бы, пока я допью кофе. – Откуда ты знаешь?
Оливия подробно описывает похождения Шона за минувшую неделю и представляет мне несколько квитанций, а также его историю из кинопроката "Кожаный язык". Я пробегаю глазами по названиям фильмов, пытаясь сохранять самообладание, что удается мне с большим трудом: "Яростные титьки", "Чувак, где мой дилдо?", "Инспектор Кисок", "Ласковая сперма" – это еще самые пристойные.
– Милая, я ничего не имею против людей, которые хотят немного разнообразить свою сексуальную жизнь. Но в данном случае это уже подозрительно, не находишь?
– И что делать? – спрашиваю я.
– Тебе решать. Я не говорю, что ты должна порвать с Шоном, но, если захочешь с ним остаться, учись танцевать стриптиз.
Я промолчала и вышла: не смогла придумать ответ, который успокоил бы маму. Обычно она верно истолковывала улики, но я решила сама во всем убедиться. Нужно было собрать доказательства. Ночью, когда мой Бывший № 6 крепко спал, я включила его компьютер. Так можно добыть кучу информации, если хозяин ПК не слишком осмотрителен.
Наутро мы с ним расстались. Последние слова произнесла я: "У нас с тобой мало общего".
Адвокат № 3
В пятницу вечером, за час до свидания с коллегой Дэвида, брат позвонил мне и сказал, чтобы я вела себя прилично, не то пожалею. Когда я убегала из дома на встречу с Хантером (чтобы не пришлось знакомить его с родителями), мама прокричала мне в окно: "Просто будь собой, милая!" Подобные противоречия страшно осложняют семейную жизнь Спеллманов.
Я сразу поняла, что ничего не выйдет. Хантеру подавай такую женщину, которая для первого свидания вырядится в маленькое платье и туфли на шпильках. А я не умею ходить на каблуках и твердо убеждена: чтобы увидеть мои ноги, мужчина сперва должен это заслужить. К тому же утром я порвала с Бывшим № 6. И пусть я не активно оплакивала наши отношения, все равно в душе остался неприятный осадок.
Никаких романтических интересов к адвокату № 3 у меня не было, но почему бы лишний раз не изучить противоположный пол? Я решила попрактиковаться и задать Хантеру ряд вопросов, которые в будущем позволили бы мне отсеивать потенциальных "порноголиков".
1. Ты любишь кино?
2. Насколько важен для тебя сюжет?
3. Сколько фильмов в месяц ты берешь напрокат?
4. Что бы ты взял с собой на необитаемый остров?
– полное собрание сочинений Шекспира
– все альбомы "Лед Зеппелин"
– все части "Глубокой глотки"
5. Твоя любимая актриса
– Мерил Стрип
– Николь Кидман
– леди Джудит Оливия Денч
– Дженна Джеймсон
6. Твой любимый жанр
– боевик/приключения
– драма
– романтическая комедия
– порно.
На следующее утро мне позвонил Дэвид, изрыгающий пустые угрозы. Он даже попросил маму меня образумить. За завтраком Оливия посетовала на мое дурное воспитание и заявила, что если я не хочу всю жизнь встречаться с барменами, то придется брать уроки этикета. Папа спросил, что я ела в ресторане.
К рассмотрению: Бывший парень № 7
Имя: Гринберг, Зак
Возраст: 29
Занятие: владелец веб-дизайнерской фирмы
Хобби: футбол
Длительность отношений: полтора месяца
Последние слова: "Ты проверила кредитную историю моего брата?!"
Именно из-за своей профессии, а не вопреки ей, я всегда относилась к личной жизни окружающих с глубоким почтением – когда это не касалось работы. То было раньше. До Бывшего № 6, то бишь пока моя любопытная мама не поведала мне о тайнах, которые любой женщине полагается раскрывать самостоятельно. После этого я стала сомневаться в своих способностях и неустанно спрашивала себя: неужели пятнадцать лет работы в сыскном агентстве ничему меня не научили?
Три недели спустя мне позвонила Петра – к ней пришел новый клиент, с которым я была просто обязана познакомиться. Последние пять лет моя подруга работала стилистом в модном салоне красоты на Лоуэр Хейт. Я никогда не думала, что учеба в школе красоты может однажды обернуться заработком в шестизначных цифрах, но с Петрой именно так и произошло. Владея ножницами и приятной наружностью, она привлекала всех богатеньких метросексуалов Сан-Франциско и получала больше ста баксов за стрижку. Ее постоянные клиенты были сплошь мужского пола и ценили в ней не только мастерство парикмахера. "Мои кожаные брюки окупились", – любила повторять она. Точнее, кожаные брюки купили ей квартиру.
Последнее время Петра старательно подыскивала для меня достойного парня. Ну или хотя бы не извращенца. И вот в один прекрасный день она знакомится с Заком Гринбергом. Зак пришел в их салон красоты во время неожиданного перерыва на работе. Он был вежлив, разговаривал тихо и регулярно пользовался кондиционером для волос.
Петра, не подозревая, что я могу сделать со столь важной информацией, дала мне его адрес и дату рождения. Благодаря этому я получила номер его социальной страховки, кредитную историю, криминальное досье (по штату Калифорния) и полный список недвижимости. На бумагах Зак Гринберг был чист и внушителен. Тогда я проверила прошлое его родителей, двух братьев и сестер – просто образцовая семейка из какой-нибудь комедии 50-х (за исключением младшего отпрыска, который в 1996-м объявил себя банкротом). Однако на свидание с Заком я согласилась, только узнав, что у него нет телевизора. Логика проста: нет ТВ = нет порнографии. Конечно, у него могла быть большая коллекция журналов или интернет-зависимость, но настоящий порноголик не обойдется без фильмов.
Первые свидания с Заком были скучноваты: он рассказывал то, что я и так знала. Его родители владеют пекарней, сестра – домохозяйка с ребенком в возрасте одного года восемь месяцев (беременная). У старшего брата успешный семейный бизнес, ресторан в Орегоне. У младшего брата – неуспешный бизнес, книжный магазин в Портленде. Словом, все говорило об одном: Бывший парень № 7 – настоящий бойскаут в длинной череде бойскаутов (один из которых, правда, обанкротился). Мне была в новинку эта правильность: Зак даже в часы, когда на спиртное скидки, покупал слабоалкогольные коктейли.
В первое наше свидание мы пошли в кино на фильм 40-го года "Филадельфийская история", потом пили капуччино и гуляли по Долорес-парку, где группа подростков хотела продать нам наркотики. Зак вежливо ответил: "Нет, спасибо", как будто ему предлагали лимонад. Второе свидание прошло за игровыми автоматами, мороженым и недолгим уроком игры в футбол, после которого Зак очутился на моем диване, прижимая лед к ушибленной ноге. Я извинялась как сумасшедшая. Наш роман продолжался в том же утопическом русле, пока я случайно не упомянула банкротство его младшего брата. Зак никогда мне о нем не рассказывал.
Петра заявила, что больше не станет мне помогать, пока я "не научусь использовать свою силу во благо". Мама, которая успела познакомиться с Заком и уже мечтала о свадьбе, не разговаривала со мной три дня. Папа предложил обратиться в бюро знакомств и долго смеялся над своей тупой шуткой. Я (весьма грубо) отказалась.
Лагерь "Виннеманча"
Прошлой осенью Рэй должна была написать традиционное сочинение на тему "Как я провела лето". Вместо него она сдала учительнице английского копию отчета о слежке, в котором замазала всю конфиденциальную информацию. Проверив ее домашнее задание, миссис Клайд в тот же день пригласила родителей к себе и предложила на следующее лето отвезти ребенка в детский лагерь.
Весной (Рэй уже было тринадцать) миссис Клайд снова позвала родителей на разговор и повторила просьбу, вложив в нее весь свой учительский авторитет. Мама пообещала записать дочь в бассейн или на танцевальные курсы, но учительница твердо стояла на своем: Рэй, видите ли, необходимо общаться со сверстниками и вести образ жизни, подобающий девочке ее возраста. Мама уступила. Все лагерные дела (слово произносилось шепотом) велись тайно. Оливия втихомолку выбрала место, заплатила за обучение и приобрела необходимые вещи. Они с отцом решили сообщить Рэй о ее планах на лето за неделю до отъезда.
Мама "обрадовала" сестру в субботу ровно в 7.15 утра. В это время столь необходимый мне сон был безжалостно прерван воем, достойным любой греческой трагедии. Рэй отчаянно вопила все утро, а потом начала обзванивать родственников, уговаривая их вступить в антилагерную коалицию. Даже хотела обратиться в общество защиты детей.
Разумеется, в один прекрасный момент она призвала на помощь меня. Я ответила: "Дэвид был в летнем лагере. Я была в летнем лагере. Чем ты лучше?" Тогда она напомнила, что я поехала в лагерь по распоряжению судьи.