- Нет, - отрезал Мирон. - Они сами с ним разберутся. Ты же слышал, бригадир сказал, что Савва не хочет войны. А по вине этого недоумка чуть не началась стрельба. Этот урод уже не жилец.
Он кивнул, и обе машины одновременно тронулись.
Мирон оказался прав. Через несколько дней Толик рассказал Алле, что по приказу Саввы ослушника пристрелили за проблемы, возникшие по его вине. Досталось и второму парню из мнимой "Зари". Его оставили в живых, но хорошенько проучили.
В конечном итоге разборка сослужила неплохую службу двум начинающим предпринимательницам. Слухи распространились мгновенно, и больше подруг никто не "кидал".
После этого случая Алла пристала к Мирону, чтобы тот дал ей пистолет. Но тут он проявил твердость:
- Тебе оружие противопоказано, - у тебя неуравновешенный характер. Да и вообще, женщина и оружие несовместимы. Это не игрушка. Имеешь пушку - нужно всегда быть готовым стрелять.
- А я и так готова, - нахально заявила Алла.
- Нет, моя дорогая. Эти реакции должны быть отработаны до автоматизма. Ствол нужно обнажать мгновенно, еще когда спинным мозгом чуешь опасность, а не тогда, когда противник уже наставил на тебя оружие. Ты полагаешь, что любой испугается, увидев в твоих руках пистолет. А выбить его у тебя из рук проще простого. Даже плохо обученный мужчина с этим легко справится. Хочешь, продемонстрирую?
- Не надо, - передернула плечами она, не желая быть публично униженной.
- Ну, вот видишь, - покачал головой Мирон. - Нужно многому научиться, если хочешь владеть оружием. Если носишь с собой пушку, будь готова к тому, что ее придется использовать. А любой противник, увидев, что перед ним женщина, к тому же дилетантка, поймет, что она не решится выстрелить.
- А я решусь! - строптиво вскинула голову верная боевая подруга.
- Обязательно нужно попасть с первого выстрела, иначе ты только разозлишь противника, и он, даже будучи безоружным, может наброситься на тебя, а ты не успеешь среагировать. Нужно убить или тяжело ранить, чтобы противник уже не представлял для тебя опасности. А научиться метко стрелять непросто, это требует большой практики.
- Я научусь, - продолжала она упираться. - Женщина может все, если захочет.
- У тебя нет готовности убивать. Для женщины убивать - противоестественно, она должна творить жизнь, а не смерть. Оставь войну мужчинам. Ты ведь просто хочешь поиграть с оружием. Тебе понравились острые ощущения, которые ты пережила, но если бы ты увидела изуродованные тела, развороченные кишки и стонущих от боли людей, то быстро потеряла бы интерес к таким играм.
- Ну, тогда я не стану стрелять, но буду носить с собой пистолет.
- Где ты его спрячешь? В сумочке? Пока ты полезешь за ним - можешь считать себя трупом. Ты ходишь в элегантных туалетах, - неужели ради оружия наденешь мужскую одежду?
Этот чисто женский довод ее убедил. Брюки она не любила, а носить балахонистые пиджаки ради сомнительного удовольствия прятать под ними кобуру - не захотела.
Но от своего намерения упрямая Алла не отказалась. Она попробовала подъехать к Толику с просьбой помочь ей достать пистолет, но быстро получила от ворот поворот.
- Не велено, - пробурчал он. - Командир всех наших пацанов предупредил: кто даст те ствол, лично мочканет. Даже Ларке не велел давать, а то ты у ней отберешь. И на "стрелки" ты с нами ни в жисть не поедешь.
- Поеду, - возразила Алла. Она привыкла, что последнее слово всегда остается за ней.
- Дак сама-то подумай, чё будет! Командир же тя одну не отпустит. Чё ж ему на рядовые "стрелки" ездить, да еще со своей бабой! Весь авторитет ему угробишь.
- Срать мне на его авторитет!
- Эх, была бы ты моей бабой!.. - махнул рукой рэкетир.
- И что - врезал бы? - полезла на рожон Алла. - Да я сама тебя уделаю.
- Не заводись... Кто тя тронет...
- Вот именно. Я сама кого хочешь трону.
- Алка, давай без дураков, а? - Толик даже заговорил просительным тоном. - Борзеть-то не надо. Чё ты командира-то подставляешь? Охота те, чтоб всякая шваль обзывалася? Кто там, на "стрелке", будет с тобой культурно разговаривать? А командир не любит, когда при вас выражаются. Тя пошлют по-матерному, а он озвереет. Када командир злой, удержу не знает, пускай их больше, чем наших ребят. Себя не берегёшь, дак хоть наших пацанов побереги. Нас на той "стрелке" чуть не перестреляли. Сила-то ихняя - десять против шести, - а командир велел принимать огонь на себя, чтоб возле вас стрельбы не было. Видано ли дело - не чужих бойцов мочить, а своих баб от пуль прикрывать? Дак зачем тада взяли с собой? Сидела бы дома - целее будешь.
- А мне понравилось, - не унималась Алла. - Познала всю страсть в избытке.
- Дак я чё-то не пойму - ты бизнес будешь делать иль на все "стрелки" с пацанами ездить? - поддел ее Толик.
Алла спорила больше из духа противоречия - не привыкла, чтобы кто-то указывал ей, что можно, а что нельзя. Запретов для нее не существовало. Попробуй запрети, и она назло перла напролом.
Вскоре у обеих подруг появилось столько дел, что некогда было вздохнуть. Идея Аллы ездить на бандитские разборки тихо умерла в суете деловой жизни.
И все же верная боевая подруга обзавелась оружием. Она нашла спившегося бывшего мента Саню, перебивавшегося случайными заработками. По ее просьбе тот за немалую сумму продал ей два пистолета "ТТ". Лара не хотела иметь оружие, но Алла настояла:
- Мать, времена стоят лихие. Пусть Мирон мозги нам не засирает. Стволы мы с собой таскать не будем, пусть лежат дома. Мало ли - ломанутся в твою квартиру какие-нибудь уроды. Михуэлис-то твой не мужик, его самого защищать надо. С пушкой почувствуешь себя увереннее. Сейчас все вооружаются. Стрелять совсем не обязательно, можно просто пугнуть. К примеру, незваный мудолбай показывает тебе обоюдоострое перо и императивно требует бабок или отдаться ему со всей страстью, а ты мило улыбаешься и говоришь: "Одну минеточку! Сейчас все ценности, включая мою женскую честь, будут ваши, пользуйтесь на доброе здоровье, господин грабитель", - а сама достаешь пушку и ему под нос! Увидев ствол, тот сразу обдрищется и смоется, забыв про свои подлые намерения.
С этими доводами Лара согласилась.
- Но и стрелять научиться тоже не вредно, - настаивала верная боевая подруга, и Лариса опять пошла у нее на поводу.
Бывший мент Саня учил их стрелять. Они выезжали в лес, ставили подобие мишени и пытались в нее попасть. Алла научилась хорошо стрелять, а Лара палила куда попало, закрыв от ужаса глаза. Потом лихая подруга поостыла, да и времени на подобную ерунду у них не было. Они спрятали свои пистолеты дома и забыли о них.
Много лет спустя (продолжение)
"Не надо было связываться с оружием... - думала Лариса, разглядывая свой "ТТ". - Кто же его сюда положил? - И вдруг ее как обожгло: - Я сама это сделала".
Вся беда в том, что Лариса, хоть убей, не могла вспомнить вечер той проклятой пятницы, 12 февраля. События припоминались как в тумане. Будто накануне спиртного было выпито гораздо больше обычного.
Следователю она говорила, что после командировки заехала в свой офис, потом вернулась домой и почти сразу уснула. Но так ли было на самом деле?
Лариса сознавала, что в последнее время с нею происходит что-то неладное. Как человек, заболевая простудой, ощущает дискомфорт во всем теле, так и Лариса чувствовала в своей психике какой-то дискомфорт. Ей было страшно и тревожно, мысли о том, что она сходит с ума, терзали ее неотвязно: раньше была нормальной, благоразумной женщиной, а теперь у нее крыша поехала, и она совершает неадекватные поступки.
Разглядывая свое отражение в зеркале, Лара искала на лице печать безумия и порой с ужасом обнаруживала - уже проступает что-то похожее... Ей многие говорили, что за последнее время она очень изменилась. Может быть, они тоже видят первые признаки сумасшествия?..
Ее столько раз допрашивали, Алка тоже не унимается. А что сказать, если нечего сказать?! Ответишь: "Не помню", - решат, что лжешь, а ведь это истинная правда - она напрочь забыла, что было в тот день. Провал в памяти. Но как убедить в этом людей, уверенных, что Лариса - убийца?! Да и как их убеждать, когда ей уже не раз приходила страшная мысль: она тронулась умом и застрелила любовника.
В памяти всплывали прочитанные детективы - как у человека после совершения преступления наступала полная амнезия. Все в точности как у нее. Героям романов никто не верил, и ей не верят.
Когда подруга вчера обмолвилась, что она "повредилась в рассудке", Лара, осознав, что у нее уже не впервые провалы в памяти, застыла от ужаса. Она действительно не могла вспомнить девицу, которая смотрела на нее с ненавистью.
Значит, периодически на нее что-то находит, - внешне ведет себя как обычно, а на самом деле не контролирует себя, а потом обо всем забывает.
Признаться Алке, что у нее едет крыша, - страшно. Это настолько тяжелое переживание, что никому не доверишь. Душевнобольной почти синоним юродивому, люди относятся к такому человеку с брезгливой жалостью, а она с детства не терпела, когда ее жалеют. И тем более ей не хотелось выслушивать хохмочки подруги на тему, которая для нее драматична, а для Алки - лишь повод поупражняться в остроумии.
Посмотрев на часы, она ахнула - катастрофически опаздывает! Сунув пистолет в ящик с бельем, Лара оттолкнула Дона, который вертелся рядом и, надеясь на прогулку, умильно заглядывал в глаза, схватила с вешалки пальто и выбежала из квартиры.
Доехала она быстро. Ее деловой партнер Вадим Сергеевич Ильин уже ждал ее. Во время переговоров Лара была рассеянной, слушала невнимательно, и Ильин участливо поинтересовался:
- Лариса Николаевна, вы себя плохо чувствуете?
- Простите, задумалась, - очнулась Лара.
- Да, да, понимаю. Такое несчастье...
- Вы уже знаете? - удивилась она.
- Ну конечно.
"Всем про меня известно больше, чем мне самой. Вот и Вадим Сергеевич заметил, что со мной что-то не так... Ни с того ни с сего он не вылез бы с этим вопросом - человек тактичный, не позволит себе подобной фамильярности. Значит, посторонним людям уже заметно, что я не в себе..."
Приказав себе больше не думать об этом, Лара сосредоточилась и завершила переговоры. На прощание Вадим Сергеевич поцеловал ей руку и, посмотрев в глаза, сказал:
- Держитесь, Лариса Николаевна. Мужества и силы духа вам не занимать. Если понадобится моя помощь - я всегда к вашим услугам.
- Да, спасибо, Вадим Сергеевич, - механически ответила она и неожиданно для себя спросила: - А какую помощь вы имеете в виду?
- Мой школьный друг - хороший адвокат. Он берется не за все дела, но мне не откажет.
"И этот тоже говорит про адвоката... Неужели мои дела так плохи?.."
- А вы полагаете, что мне нужны услуги адвоката? - спросила Лариса, будто о чем-то несущественном.
- Хороший адвокат никогда не помешает. Наши бравые органы порой не церемонятся.
"Черт, зачем я полезла со своим дурацким вопросом! - разозлилась она на себя. - Прохоров расспрашивает моих знакомых, тут у каждого мыслишка появится, что дело нечисто. Приклеят ярлык - отмывайся потом. Убить любовника из ревности... Фи! Моветон! Бабские штучки! Только-только мы с Алкой добились, чтобы к нам относились на равных, и вдруг такой конфуз! Все будут морщить носы, дескать, баба есть баба..."
Лариса через силу улыбнулась:
- Я вам очень благодарна за готовность подставить слабой женщине свое крепкое плечо, но пока мне помощь не требуется. Справляюсь сама. Как говорил один всем известный лидер, ситуация под контролем.
Ильин рассмеялся:
- Лариса Николаевна, я всегда уважал вас за чувство юмора, самообладание и силу духа. И все же... Мое предложение остается в силе.
- У меня нет оснований беспокоиться. Следователи портят людям кровь, у них работа такая. Пока, к сожалению, они ищут козла отпущения. Но эта роль меня категорически не устраивает.
- Я в этом не сомневаюсь. Удачи вам!
- И вам того же! - пожелала она.
В офисе Лариса принялась разгребать скопившийся завал документов. Обычно с бумагами сидел Костя, а она ездила по фирмам, потом говорила ему, на каких условиях составить договор, Костя готовил проект, а она подписывала. Теперь всем этим придется заниматься самой. Бухгалтер у нее опытный, но старой закалки: без команды начальницы и шагу не ступит. Лара с отвращением глядела на гору лежащих на ее столе документов, и тут зазвонил телефон. Она сняла трубку. Будь он неладен, этот проклятый следователь!
- Лариса Николаевна, есть настоятельная необходимость пообщаться с вами как можно скорее.
- Виталий Ильич, я не имею возможности каждый день тратить время на малопродуктивные разговоры, - сухо ответила она, но Прохоров был настойчив.
"Вот ведь настырный, зараза! - подумала она. - Все равно ведь не отстанет".
Приехав в следственный отдел, Лариса подала свой паспорт в окошечко дежурного, усмехнувшись про себя, что уже начинает привыкать к местным порядкам.
У кабинета Прохорова сидел помятый похмельный мужичок, который даже не шелохнулся, когда она постучала в кабинет и тут же вошла. Следователь поднял голову от бумаг и показал на стул:
- Присаживайтесь, Лариса Николаевна.
Она достала сигареты, закурила и насмешливо посмотрела на него. Ну, что он приготовил на сей раз?
Видимо, сегодня Прохоров решил не ходить вокруг да около. Предыдущие допросы, когда он пытался подловить ее, а Лара, в первый миг растерявшись, тут же брала себя в руки, не давая возможности протянуть ей стакан воды и носовой платок, чтобы она, сморкаясь и рыдая, во всем призналась, - кое-чему его научили: обычные приемы не дают желаемого эффекта, дамочка не промах и требует предъявить факты. Пошуршав какими-то листками, он посмотрел на нее поверх очков:
- Передо мной протоколы допросов сотрудников общества с ограниченной ответственностью "Орбита", из которого Константин Сохов перешел в вашу фирму.
Лариса расслабилась. И всего-то? Что последует дальше, уже ясно. Закинув ногу на ногу, она ехидно улыбнулась и посмотрела на следователя. Тот, не увидев беспокойства в ее глазах, ничем не выдал своего разочарования и продолжал:
- Свидетели показывают, что между ООО "Орбита" и ЗАО "Прима", которым руководит Алла Дмитриевна Королева, был заключен контракт, в подготовке которого принимал участие Сохов.
- Пока никакого криминала не вижу, - съязвила Лара.
- Однако после подписания договора Алла Дмитриевна неоднократно посещала "Орбиту".
- И в этом тоже не вижу криминала, - продолжала ехидничать Лариса.
- По мнению сотрудников "Орбиты", она приезжала слишком часто, без особой на то необходимости.
- Разве есть критерии частоты поездок, когда речь идет о соблюдении контракта?
- У такой занятой деловой женщины находилось время ежедневно, а порой даже по нескольку раз в течение дня заезжать в "Орбиту". Неужели договор с мелкой фирмой требовал так много ее драгоценного времени?
- У Аллы могли быть свои соображения.
- Деловые?
- Думаю, да.
- Ой ли? - прищурился следователь.
Вот дурачок-то! Радуется, будто раскопал что-то важное, и сейчас узнает подробности от допрашиваемой. По его мнению, любая женщина при первой возможности вывалит на подругу ушат грязи. То, что Алка переманила Костю из другой конторы, - не новость. Новость, пожалуй, лишь в том, что та проявила излишнее рвение, зачастив в "Орбиту".
- Виталий Ильич! - осадила Лара следователя. - В каждой профессии есть своя специфика. Простите, но вы далеки от деловой жизни.
Тот откинулся на спинку стула и стал вертеть большими пальцами.
"Что за мерзкая привычка!" - раздраженно подумала она. Видимо, Прохоров держит паузу и намеренно раздражает ее.
Выждав еще некоторое время и не увидев желаемой реакции, следователь снова зашелестел бумажками.
- Согласно показаниям свидетелей, Алла Дмитриевна, приезжая в "Орбиту" без всякого повода, надолго уединялась с Соховым.
- А что, в этой фирме есть комфортабельные номера люкс? - не удержалась от сарказма Лариса.
Ее ироничный тон обескуражил Прохорова. А чего он ждал? Что Лара, узнав, как подруга обхаживала ее любовника, взорвется и разразится оскорблениями в ее адрес: "Ах, сука, потаскуха!" - и тому подобное? Следователь помолчал, не зная, как давить на нее дальше, потом снова зарылся в свои бумажки. Лара, чуть покачивая ногой, смотрела на него со снисходительной усмешкой.
"Давай, не тяни кота за рога! - мысленно подстегнула она дознавателя, использовав сленг подруги. - Мне уже давно все ясно. Ничего у тебя существенного нет, одни бабьи сплетни".
- Сотрудницы "Орбиты" свидетельствуют, что Алла Дмитриевна оставалась с Соховым после окончания рабочего дня, их часто видели вместе в ее машине. Приезжая, она уводила его в дальний угол склада, и они подолгу оставались наедине.
- В какой позе? - поинтересовалась Лариса.
- Не понял... - чуть охрипшим голосом произнес Прохоров.
"Да все ты понял, нечего придуриваться".
- Понимаете, Виталий Ильич, все, что вы говорили, - сплетни. Единственное, что меня заинтересовало, - как при наличии нежелательных соглядатаев отдаться друг другу со всей страстью? Об этом ваши свидетели рассказали? Если да, то поделитесь информацией, если это не составляет тайну следствия.
Следователь снял очки и стал протирать их мятым платком. Лара впервые увидела его глаза - какие-то тускло-серые, почти без всякого выражения.
- Ваш мотив явно надуман, - продолжала Лариса, снисходительно улыбаясь. - Почему две подруги обязательно должны делить одного мужчину? И у меня, и у Аллы любовников предостаточно.
- Это еще ни о чем не говорит, - осторожно произнес следователь.
Лара без труда читала мысли на его лице - а вдруг предыдущие маневры сыграли свою роль, душевное равновесие допрашиваемой поколеблено, и сейчас ее понесет...
Ежедневные допросы обогатили ее кое-каким опытом. У тех, кто впервые в кабинете следователя, трясутся поджилки, а доморощенные порфирии петровичи используют это, еще сильнее давя на психику. Но на Лару это уже не действовало.
Улыбнувшись, она переменила позу. Что за стулья в этих проклятых учреждениях! Спина устает, удобно не сядешь. Будто нарочно придумано, чтобы человек быстрее истощился не только морально, но и физически. Внешне она ничем не выдала своего раздражения. Спокойно глядя на дознавателя и насмешливо улыбаясь, подозреваемая в убийстве оповестила:
- Одновременно с Костей у меня было еще несколько любовников. Не сомневаюсь, что у каждого из них есть и другие партнерши. И что же - я буду убивать любовника только за то, что он мне изменил?
- Но может быть, к другим у вас было более снисходительное отношение, а к Сохову - особое...
- Плохо вы знаете женщин, Виталий Ильич, по крайней мере дам моего социального статуса. Не обижайтесь, но мы с вами разного круга.
- Да, пожалуй, - неохотно согласился он.