- Ты знаешь, Юра, пока для себя не могу определить, что я сделал, развеялся или получил ценную информацию, - произнес коллега и стал разливать кипяток по чашкам. Нарышкин подошел к его столу, взял свой кофе и вопросительно посмотрел на товарища. Тот присел на стул, стоящий возле рабочего стола, и, подвинув ближе к себе чашку, начал рассказывать:
- Представляешь, сейчас пошла какая-то непонятная миграция чеченцев к нам. Только за вчерашний день через пункт пропуска въехало тридцать человек из Чечни, причем и мужчины, и женщины, и дети.
- И что тебя здесь так напрягает? - не совсем понял беспокойства соседа Нарышкин.
- Напрягает то, что у всех этих лиц паспорта новые, максимум месячной давности со дня выдачи. Все мужчины в возрасте от 25 до 40 лет, рожи - загоревшие, а щеки белые. Такое ощущение, что бороды сбрили перед посадкой в автобус.
- Ну и…? - спросил Юрий.
- Загнали одного из них на углубленный досмотр, думал, может, хоть наркоту найдем или оружие, а оказалось, что при нем ничего нет, ни денег, ни даже трусов.
- Вот это уже интересно, - оживился Нарышкин, - Значит, их у нас кто-то будет содержать за свой счет. А то, что нет трусов, тоже интересный признак. Мне коллеги в России рассказывали, что ваххабиты их не носят, - Он с сожалением хлопнул себя по колену, - Эх, надо было их всех вернуть назад в Россию.
- Я тоже самое предложил нашим пограничникам, но они отказались и оказались правы. Наршкин вопросительно поднял брови.
- Поясни, - попросил он и сделал осторожный глоток из чашки.
- Начальник смены мне сказал, если российские пограничники посчитали их паспорта исправными, то нас эти особенности никак не должны волновать. А не пускать в страну людей, только из-за того, что они не носят трусы, это, по меньшей мере, глупо. Их фамилии у нас по ориентировкам не проходят, так что все законно. В итоге все тридцать человек беспрепятственно пересекли границу Украины.
- Да, видимо, чеченским боевикам тоже нужно отдыхать в Крыму, хотя бы зимой, - многозначительно резюмировал Нарышкин.
Глава 8
От дальнейших размышлений вслух их отвлек телефонный звонок.
- Слушаю Нарышкин, - недовольно ответил майор.
- Саныч, есть для тебя интересная информация, - услышал он знакомый голос лейтенанта Перфильева, старшего контролера отделения погранконтроля порта, - Я думаю, тебе будет интересно.
Лейтенант Алексей Перфильев был далеко не зеленым юнцом, как это принято считать, ему уже перевалило за тридцать. Когда-то в начале 90-х он пришел в порт после службы в десантных войсках. Безупречное отношение к новым служебным обязанностям и отличная физическая подготовка сделали свое дело, его быстро заметили командиры и направили в школу прапорщиков. После возвращения оттуда у них и состоялось знакомство с майором Нарышкиным. У двух бывших боксеров нашлись общие темы для разговоров. В дальнейшем, Нарышкин через коллег из городского отдела, помог молодому прапорщику поступить на заочное отделение в местный политехнический институт, а со временем и, продвинуться по службе на офицерскую должность. Об этом Перфильев никогда не забывал. Так, былое увлечение спортом переросло во взаимовыгодное для обоих сотрудничество.
- Хорошо, я, кстати, пару минут назад о тебе вспоминал, куда подъехать? - сразу же согласился майор.
- Подъезжай сразу ко мне домой, мать сегодня на дежурстве в больнице, я дома один, - ответил лейтенант.
- Буду через сорок минут, - вставая со стула, ответил Нарышкин, но не успел он положить трубку, как тот его перебил:
- Саныч, если не трудно, захвати пару бутылок пива, а то я уже переоделся.
Нарышкин положил трубку на рычаг, изобразил гримасу безысходности на лице и, взглянув на Рыбаков, отрешенно произнес:
- Ну, как с этими помощничками бросишь пить. Говорит, есть информация, но привези пива. А где пиво, там и водка. - Он тяжело вздохнул и спросил:
- У тебя такая же основа сотрудничества с негласным аппаратом?
Рыбаков улыбнулся и отрицательно замотал головой.
- Мои источники знают, что я постоянно за рулем, а раньше было аналогично, только они ко мне приходили с бутылкой.
- Вот видишь, - покачал головой Нарышкин, - Ты правильно строишь отношения с ними, а я своих разбаловал.
Он быстро положил в папку несколько чистых листов бумаги. Накинул на плечи куртку и вышел в коридор.
Как и обещал, Нарышкин прибыл к Перфильеву ровно через сорок минут, держа в руках четыре бутылки пива. "Оперативный источник" ждал его на кухне, сидя на табурете в тельняшке и спортивных брюках.
- Раздевайся, Саныч, - приглашая гостя на кухню, предложил Алексей и сразу же взял у гостя долгожданные бутылки, - кушать будешь?
Только сейчас Нарышкин вспомнил, что еще не завтракал.
- Не откажусь, - без долгих колебаний согласился гость.
Перфильев открыл холодильник, долго смотрел в его пустоту, затем вытащил из навесного шкафа копченого леща и принялся его чистить.
- Ты знаешь, мать видимо не успела ничего приготовить, поэтому, я думаю к пиву, рыбка будет очень уместна.
Нарышкин разочарованно вздохнул, взял в руки вилку и открыл ею поочередно две бутылки пива, себе и хозяину.
- Ты мне тоже сегодня нужен был, - не заостряя внимания на кулинарной теме, а точнее на ее отсутствии, начал Юрий, - насколько мне известно, ты был на оформлении теплохода "Берген" и на приход и на отход.
- Верно, - подтвердил Перфильев, - а что тебя на нем заинтересовало?
- Во-первых, на нем грузины были?
- Во, как? - удивился Алексей, - У нас оказывается мысли сходятся.
Он сел за стол, сделал несколько глотков из бутылки и, не дожидаясь дополнительных вопросов, ответил:
- Ты знаешь, был. Причем очень интересный.
- И чем же он интересен?
- А вот чем. Зовут его Арчил Тушишвили. Ему 42 года, по судовой роли матрос-моторист.
На вид очень степенный дядька и держит себя независимо. Обычно на этих должностях ходят молодые ребята, а в его возрасте моряки, как правило, занимают должности третьих, а то и вторых механиков. Но это не главное. Ты же знаешь, у меня отец был военным и детство прошло в Грузии в городе Телави, там стоял наш вертолетный полк. Волей не волей, но по-грузински я немного научился объясняться. Так вот, - продолжил он, - Я его спрашиваю по-грузински: В каком городе Вы живете? А он вижу по лицу, меня не понимает. Я повторил вопрос. И тогда он хлопнул меня по плечу и говорит: "Лейтенант не мучайся, я говорю по-русски". Больше я его ни о чем не спрашивал.
- Это уже интересно, - только и смог произнести Нарышкин.
- Но и это еще не главное, - Алексей взял кусочек рыбы и стал зубами отдирать мякоть от костей.
- Да не томи, - взмолился Юрий, - потом свою рыбу доешь.
- А я никуда не спешу, - ответил хозяин квартиры. Он сделал еще глоток из бутылки и продолжил:
- Так вот, при оформлении теплохода на отход его на борту не было. Капитан сказал, что его списали по семейным обстоятельствам. Якобы, что-то дома у него случилось.
- Ну, такое тоже бывает, - скрывая нарастающее возбуждение, пробормотал Нарышкин, но ожидая продолжения, - Теперь все?
- Нет не все, - выдержав паузу, ответил Алексей. - По идее, если б у него что-то случилось дома, он бы поехал в аэропорт и ближайшим рейсом вылетел в Тбилиси, а он не особо торопился. - Перфильев вытер салфеткой руки и принялся открывать вторую бутылку. Быстро справившись с ней, он продолжил:
- После смены я заехал на рынок и встретил его там, мирно беседующим с одним из продавцов фруктов, причем говорили они не по-грузински - Он сделал многозначительную паузу, - Их языка я не знаю, но могу сказать точно, что это не армянский и не азербайджанский. Эти языки я на слух отличаю. У меня появилось желание подойти к ним ближе, но он, увидев меня, сразу же попрощался с торговцем и скрылся в толпе.
Закончив повествование, Алексей сделал несколько жадных глотков и вновь навалился на рыбу.
- И какие мысли у тебя появились по этому поводу? - спросил Нарышкин с интересом наблюдая за собеседником.
- Гложут меня большие сомнения, что этот матрос-моторист на самом деле грузин.
Нарышкин отодвинул от себя бутылку пива и подошел к окну. Скрестив руки на груди, он несколько минут смотрел на играющих во дворе детей, обдумывая полученную информацию. Затем, стоя спиной к Алексею, произнес:
- Интересная вырисовывается закономерность. Почему-то именно с этого судна в нашем порту списывают моряков грузинской национальности.
- Ну, Саныч, у тебя голова умная, майором работаешь, тебе и карты в руки, - Перфильев вновь потянулся к рыбе, выбирая кусочек с икрой.
- Ладно, Леха, - поворачиваясь лицом к нему, сказал Нарышкин, - С грузинами все ясно. Ты мне скажи, а как капитан "Мевланы" объяснил экстренную поломку рулевого управления.
- А вот этого я не знаю, - ответил Перфильев, - с ним общался подполковник Павленко. Он в тот день был ответственным по части и со своими разведчиками лично контролировал порядок оформления судов.
- Да, - задумчиво произнес майор, - Ясно одно, что ничего не ясно.
Он не вернулся за стол, а стал молча ходить по кухне. Алексей, продолжая пить пиво, также молча смотрел с недоумением на гостя.
- У меня к тебе будет еще вопрос, - вдруг резко сев на стул, спросил Нарышкин, - То, что детство у тебя прошло в Грузии, я уже знаю. Но школу-то ты закончил здесь?
- Ну да, - удивленно подтвердил Перфильев, - А какое отношение это имеет к турецким судам.
- Никакого, не об этом речь.
- А о чем тогда речь? - вновь переспросил Алексей.
- У тебя есть знакомые, которые бы оканчивали среднюю школу N5? Мне нужна информация об одной учительнице.
- Саныч, считай, что тебе повезло, - гордо ответил Алексей, - есть такой человек.
Он сделал очередной глоток и довольно улыбнувшись, продолжил:
- Со мной на рукопашный бой ходит учитель физкультуры из этой школы, мы с ним часто работаем в спарринге. Рассказывай, кто тебя там интересует.
Нарышкин назвал имя и фамилию подруги Челика Акбулута.
- Как я понимаю, - не снимая с лица усмешки, произнес Алексей, - Эта дама к нашим кораблям отношения не имеет. Саныч, скажи честно, как товарищ товарищу. Запал на бабу?
- Да ну, тебя Леха, - отмахнулся Юрий, - ты же знаешь, я не по этим делам.
- Ну, не хочешь рассказывать, не надо, - обиженным голосом заявил Алексей, - Расспрошу я своего спарринг-партнера об этой училке.
Он добродушно взглянул на товарища и добавил, - Скажу, что хочу с ней познакомиться. Она хоть не уродина?
- Наоборот, - оживился Нарышкин, - очень эффектная блондинка лет тридцати.
- Ха, - встрепенулся лейтенант. - Тогда, может быть, я с ней сам по-настоящему замучу. Мне, как старому холостяку, это только на руку. Вдруг это моя судьба! Так ты у нас на свадьбе посаженным отцом будешь.
- Не твоего формата девочка, - опустил на землю Алексея Нарышкин, - Ты лучше скажи, когда от тебя звонка ждать?
Алексей поднял глаза к потолку, развел руками и, посмотрев на календарь, висевший на стене, ответил:
- Сегодня у меня отсыпной день после дежурства, завтра выходной. Как раз завтра в 18 часов тренировка. Так что, если тебе срочно нужно, жди меня возле спорткомплекса "Посейдон" в 20 часов.
- Вот и отлично, - вставая с места, сказал Нарышкин, - Отсыпайся, а у меня сегодня еще куча дел.
- Саныч, ты куда собрался? - удивился Перфильев, - А как же пиво?
- Надо, Леха, надо, - отмахнулся от него майор, - Да, и не люблю я пиво. У меня от него печень болеть начинает.
Он быстро надел куртку и попрощавшись за руку с хозяином, оставил того одного на кухне в полном недоумении.
Глава 9
Очередной встречи с Алексеем Нарышкин ждал, как первого свидания. Что-то ему подсказывало, что именно эта встреча прольет свет на те моменты, о которых он пока не догадывается. В течение дня он подготовил все необходимые запросы командованию Погранотряда в отношении Тушишвили и трех предыдущих грузин, списанных на берег с теплохода "Беркен". Нарышкина беспокоил вопрос - остались ли эти люди в Украине или же выехали домой в Грузию. Интуиция ему подсказывала, что в этом вопросе, что-то не так, но сложить воедино все сведения, полученные в последние дни, у него не получалось. В этой цепи событий не хватало одного, а может быть нескольких звеньев, чтобы можно было сделать какие-то конкретные выводы. Время рабочего дня тянулось медленно, Юрий несколько раз брал в руки дело по турку и, открыв его, тут же закрывал. Все новые и новые версии появлялись в его голове и тут же рассыпались, как карточный домик. Он взял пачку сигарет и направился во двор покурить. Спускаясь со своего этажа, он увидел поднимающегося ему навстречу незнакомого офицера в погонах подполковника. Тот первый обратился к майору с вопросом:
- Извините, Вы майор Нарышкин?
- А Вы, как я понимаю, подполковник Павленко? - вопросом на вопрос ответил опер.
- Как хорошо, что заочно мы уже друг друга знаем, - улыбнулся офицер, - Станислав Николаевич. - представился он.
Он протянул руку Нарышкину. Тот в, свою очередь, ответил на рукопожатие и назвал свое имя.
- Может быть, пройдем в кабинет, у меня для Вас есть информация, - предложил Павленко.
- Почему бы и нет, - согласился Нарышкин, - В нашем деле информация лишней не бывает.
Нарышкин спрятал сигарету назад в пачку и пошел вслед за подполковником. Войдя в кабинет, Павленко снял бушлат, аккуратно повесил его на вешалку в шкаф, затем, причесав волосы, спросил:
- Может быть, хотите кофе или чай.
Нарышкин отрицательно покачал головой, но увидев на столе пепельницу, спросил:
- А курить у Вас можно?
- Да, пожалуйста, - хозяин кабинета подвинул пепельницу ближе к гостю. Он сел за свой стол и с интересом взглянул на собеседника.
- Что-то не так? - не поняв причины столь пристального взгляда, спросил Нарышкин.
- Мне кажется, что мы с вами ранее где-то встречались. Мне лицо Ваше знакомо.
- До развала Союза я был оперуполномоченным Особого отдела в бригаде ПВО, может быть в горотделе на каком-нибудь совещании и виделись.
- Может быть, - задумчиво произнес Павленко, а затем уже совершенно другим тоном продолжил, - Вы знаете, везде, где я служил ранее, у меня всегда были добрые отношения с местными особистами. Я думаю, Рыбаков Виктор рассказывал вам о нашем сотрудничестве. - Нарышкин молча кивнул в знак согласия, - Я, как Вы наверное знаете, окончил Высшую школу КГБ, поэтому, можно сказать, мы с вами коллеги. Виктор при встрече рассказал мне, что вас интересует турецкий капитан Челик Акбулут.
- Интересует. - ответил майор.
- Пару дней назад, теплоход "Беркен" был у нас. При заходе в акваторию порта там возникла неразбериха с очередностью и я, как представитель командования, поднимался на борт каждого из судов, чтобы выяснить причины сложившейся ситуации. Так вот, по фотографии, которую Вам передал Рыбаков, я сразу не узнал его, а при личной встрече вспомнил. Еще в конце 80-х начале 90-х годов это судно заходило к нам в порт и тогда, нам поступила информация, что его капитан - Челик Акбулут ранее служил в военно-морской разведке Турции. Меня очень удивило, что относительно молодой человек в возрасте, немногим более сорока лет, был уже пенсионером. У нас в то время подобное было большой редкостью. Я стал наблюдать за ним и, действительно, выяснилось, что его интересовала база размагничивания, которая базировалась на нашем судоремонтном заводе. Он постоянно расспрашивал работников порта на предмет того, какие корабли там стоят, когда стали и на какой срок. Тогда у меня появилась уверенность, что он действующий разведчик, работающий под крышей.
- А что потом? - перебил его Нарышкин.
- А потом, Союз развалился, базу размагничивания ликвидировали, судно перестало заходить в наш порт. Прошло почти 10 лет и вдруг, он опять появился.
- А что сам турок говорит по поводу своего длительного отсутствия? - поинтересовался Нарышкин.
- Сказал, что закончился контракт, их зафрахтовала другая фирма и они работали исключительно с Черноморскими портами, а сейчас все вернулось на круги своя.
- Ну, все логично, - констатировал Нарышкин. Он стряхнул пепел от сигареты и вновь направил свой взгляд на Павленко.
- А сейчас где "наследил" этот Челик? - задал свой вопрос Павленко.
- Да, нигде, - почти без раздумий ответил майор, - Вы же знаете нашу систему. Видимо в Черноморске нужно было кому-то отрапортовать о выявлении шпиона. И ничего не нашли лучше, чем достать дело из архива, пополнить его ничем не значащими бумажками и перенаправить в другой орган. К ним дальше претензий никаких, одни плюсы, а нам геморрой на несколько месяцев вперед.
- И что, "наружка" тоже ничего не дала? - с улыбкой спросил Павленко.
- С чего Вы взяли, что его водила "наружка"? - удивился Нарышкин.
- Обижаете, Юрий Александрович, я же не вчера родился, - усмехнулся подполковник, - Вы же искали фотографию не для того, чтобы поставить ее на столе вместе с фотографиями жены и детей.
Майор ответил улыбкой на улыбку и коротко произнес:
- Увы.
Затем он поднялся со стула и протянул руку подполковнику.
- Большое спасибо, Станислав Николаевич, за информацию, теперь буду знать, в каком направлении работать.
- Всегда, пожалуйста, - пожимая руку, ответил тот, - Если нужна будет моя помощь, обращайтесь.
- Непременно, - ответил Нарышкин и вышел из кабинета.
Вечером ровно в 20 часов он стоял напротив входа в спортивный комплекс "Посейдон". Ждать на лавочке в это время года было уже достаточно холодно, и Нарышкин стал прохаживаться вдоль автобусной остановки. По мере отсутствия Перфильева двигаться он начал значительно быстрее, пытаясь согреться, а Алексея все не было. Он пожалел, что договорился встретиться с ним здесь, а не на квартире. Спустя 20 минут ожидания. Юрий уже хотел уйти, как на ступенях комплекса, освещенного неоновыми огнями, появился Перфильев. Нарышкин не мог вспомнить, кого он больше был рад видеть - свою жену в день первого свидания или этого негласного источника. Все, что он хотел ему высказать по поводу длительного ожидания, мгновенно улетучилось. Теперь он смотрел на него, как на бога, несущего для него благую весть. По сияющему виду и гордой походке было видно, что он оправдал надежды Нарышкина.
- Ну, что? - не выдержал майор, опустив процедуру приветствия, - виделся со своим спарринг-партнером?
- Ага, - подтвердил Алексей, - Только, Саныч, давай куда-нибудь зайдем, я пить хочу, как конь после скачек.
- У меня денег нет, - своеобразно отказался Нарышкин.
- Не волнуйся, сегодня я угощаю.