- Вы поймите, уважаемый, войдите в мое положение! Я об этом ничего, просто ничегошеньки не знаю. Как прошлый директор, светлая ему память, ушел в огородники, так мы объявили независимый конкурс. Все как положено, выбирали из подающего надежды сына нашего мэра и уже оправдавшей надежды его дочкой! - присутствующих одобрительно закивали, а заведующий перестал трястись, как при шокотерапии. - И, вдруг, - он продолжил со слезой в голосе, - открывается дверь и входит он! У меня как раз Леночка, секретарша, под столом убиралась, а я за бумагами. Работал. В общем, каждый своим делом, господа, - глаза чиновника задернулись истомой, видимо, он и правда горел нешуточной любовью к работе. Очнувшись от сладкого видения под осуждающим взглядом Финогена, он вернулся к рассказу:
- Так вот, входит этот Поленко, усаживается в кресло и говорит: "Я - ваш новый директор. Вам звонили". А у меня, понимаете, Леночка очень занята. Ну не всегда успевает на звонки, все больше она по кадрам. Как пчелка целый день. Ну, я вижу, человек представительный, уверенный. Я ему говорю: "Конечно, конечно, а куда вы директором?". А он на меня так криво посмотрел и шипит прямо: "А могу и на ваше место, если вы других не знаете". Ну тут я как-то понял, что про школу речь. Я его и оформил. Хотя теперь-то думаю, может, он самозванец какой? Но знать - нет, знать не знаю.
Финоген Семенович вздохнул и махнул на чиновника рукой, чем поверг того в полное смятение. Не дожидаясь, пока ответственного за народное образование хватит удар, завхоз дал ему ценные указания о технике безопасности на рабочем месте и отпустил падать в обморок домой.
Заслуженный таксист города свое дело знал, но света на темную предысторию Поленко не пролил:
- Я ж его не возил. Мои хлопцы не возили. Ни до дому, ни до школы, ни до фей.
- Станет такая сволочь по детским праздникам ходить! Феи ему и не снились, - отозвалась из угла почтенная супруга миллионера. Психологию сволочей и мерзавцев она изучила от азъ до последней наколки так, что опытные милиционеры только диву давались. Таксист поперхнулся, но бабуле возразил:
- Як же энтому сушеному без феи, ежели нормальные бабы от него нос воротют. Видал его у башни этой, чертяки колокольной. Иглостраки, тьфу! Страшон як леший и без лоску. Но мы не возили, нет. И хозяйку его не видал. Не знамо, откудова он.
Благородное собрание уже было проваливалось в информационный вакуум, когда помощь неожиданно пришла со стороны хозяина рынка Арсен-джана, этого падишаха незаконных мигрантов и изобретателя жилого контейнера на двести тридцать человек.
- Финогэн Сыменыч, - ласково пропел Арсен, - а менэ вы не за зря пригласили! Вот вино, вот мандарины, нектар, а нэ мандарины, смотри! Долгих лет тэбэ, Финогэн-джан, во веки веков процвэтай нам на радость, вай! А по твоэму делу скажу тэбэ: полохой этот человек, ой, полохой! Виноград брал, персики брал, дыню брал у нас, чистый мед! А сматрэл плохо. Сматрэл, потому что узнал.
Арсен замолк и лучезарно улыбнулся завхозу. Тот умело подбодрил южного гостя какой-то яркой бумажкой, тут же упорхнувшей за подкладку лакированного пиджака. Как музыкальный автомат после серии брошенных монеток, Арсен застрочил новостями:
- Узнал, да. И я его узнал, у Арсена глаз-алмаз! Видэл я его давно, но запомнил на всю жизнь, повэришь? Только мамой клянусь, был он нэ директор и нэ летчик, а пэрэступник. У мэнэ тогда недоразумений небальшой вышел с таможней, застрял груз настоящэй, вай, узбекской чэрэшни из Китая, сладкой, как поцелуй красавицы с гор! Поехал я спасать мой чэрэшня. А там у мэнэ начальник станции - близкий родня, троюродный сват второй жэны соседа моей тетки, и он, канешна, рад был. Приехал я, а у нэго в теплушке живет трэтий день этот Поленка. Сват говорит, из тайга вышэл без всего, совсем один, даже бэз барсэтки! Навэрно, бэглый с зоны. Сват - человек вот с таким бальшим сэрдцем, разрэшил по доброте этому нэсчастному обогреться, да и крышу еще шифэром покрыть. Потом какой-то Аристарх ему с Масквы пазванил и исчез Поленка. Неблагодарный оказался, даже крышу не закончил, вах! Только пачку макарон закончил, да, и укатил сэбэ. Палахой человек, завхоз-джан!
Арсен страдальчески нахмурился, рябь праведного возмущения дошла со самого кончика его солидного носа - он как-то скукожился и скосился в сторону. Финоген Семенович тут же помог его застарелому горю еще одной веселой бумажкой, и три волхва, принесший в дом старика дары истины, с миром удалились.
Миллионер просидел за самоваром до полуночи, хрустя фруктовым сахаром и с удивлением отмечая, что кулебяка с визигой удалась необыкновенно, а чай с липой совсем такой, как до войны. Это вкус к жизни потихонечку заполнял давно потухшего Финогена, проникал в прочно замурованные, покрытые плесенью воздержания закоулки его широкой когда-то души. Тайна, требующая отгадки, недреманный враг, жаждавший все отнять и ничего не делить, разбередили застывшие в ожидании Врат Небесных чувства завхоза и вернули его в коллектив, семью и работу прежним удалым коммерсантом. Сделав несколько междугородних звонков, миллионер с просветлевшим лицом налил себе стопку целительной хреновухи из старых запасов, подошел к потемневшему зеркалу и улыбнулся, чего не случалось с ним с середины двадцатого столетия. Лед в его сердце трескался, таял и превращался в полноводные потоки свежих, безудержных чувств.
Первые петухи застали преображенного дельца уже на подходах к школе. С неудовольствием отметив, что боковая дверь открыта нараспашку, а замок от калитки лежит на заборе, Финоген тут же похвалил себя за предусмотрительность: заказанные на Каймановых островах компьютеры третий год путешествовали морем, с честью суперсовременной техники выдерживая шторма и отсуствие вай - фая. Значит, их не украли.
"Сейф надобно у меня поставить. Дома, - подумал завхоз, - Неспокойно в городе пока". И, утвердившись в этом душегреющем решении, ступил под гулкие своды пахнущего сменкой и мышиной травилкой подъезда.
В длинном коридоре первого этажа была темно и тихо, только в самом конце, у кабинета директора, на натертом полу уютно располагался отблеск включенной в помещении лампы. Из-за начальственной двери до него донеслось какое-то бормотание и звук падающих предметов. Видимо, Камикадзе уже горел на работе.
- У-у, бесовский сын, - Финоген авторитетно определил научный профиль нового руководителя и вплоть до пятого, последнего этажа школы витиевато поминал всех его родственников по материнской линии. Наконец, совладав с архисложной системой замков и запоров в бухгалтерии, завхоз сквозь лабиринт несгораемых шкафов пробрался к своему столу и засел за бумаги.
С первыми звуками торжественной первосентябрьской линейки в дверь постучали и проем заполнила колоссальная фигура предпринимателя Павла Динина. Задорный румянец горел на молодецких щеках, шея, равная по охвату трем балеринам, даже не дрожала под непосильной ношей золотого креста, будто снятого с Казанского собора. Павел был весел, сердечен и переналит новостям.
- Павлик! - пробасил Финоген из-за шкафа. - Опять не по-людски вошел, раскольник садовый! Повесь-ка дверь на петли, да подмети, что ли. Ведь специально для тебя кирпичом створку заложили. Сызнова все снес, анафема!
Павлик виновато огляделся и носком огромного ботинка смел колотый кирпич с останками двери под тумбочку. Решив, что так уже много лучше, он аккуратно пробрался к столу миллионера и стал оправдываться:
- Так я чего, Финоген Семенович! Здесь такая тема. Минтай, ну, друган мой бывший из Тайланда, мне киллера подослал. Шутилка у нас такая, чтоб форму не терять. Я ему, он мне… Короче, иду щас до вас, а на первом этаже стоит за дверью перец один и стволом сверкает. Уставился, прямо гляделки свои в дверь впечатал. Ну, я его маленько успокоил. Теперь надо Минтайке такого же заказать.
Динин поводил глазами по потолку, вспоминаю, кто из профессионалов подходит под задание с точки зрения здоровья. Выходило, что почти все пали жертвами травматической эпидемии девяностых, а выжившие никак не дотягивали по экстерьеру до утреннего хмыря с глазами. Финоген Семенович, заметив тень раздумья, набежавшей на павликово чело, спас его от непосильной работы головой:
- Потеху попозже обмыслишь. А вообще - не думай ты лучше, тяжело будет с непривычки, - завхоз погладил бороду и скептически посмотрел в глаза бывшему борцу. Глаза четко давали понять, что столько указаний однопроцессорный мозг спортсмена переварить не сможет. Старик махнул рукой, пожевал губами и продолжил:
- Делу прежде время свое молодецкое посвяти. У нас, Павлуша, напасть приключилась, сила твоя богатырская пригодится. Ну и связи, и знание жизни, вестимо, потребуются. Нет тебе равных по части народов севера, особливо освоивших его по этапу! - Финоген не боялся грубой лести и умасливал Павлика до состояния где-то между медом и лебяжьим пухом. Видя, как его, простого борца, ценят, Динин был готов делиться опытом до последнего семиюродного шурина во вражьей семейке.
К окончанию торжественной встречи Поленко с детско-юношеской начинкой школы план по его ликвидации был конкретно обшептан и принят в работу. Занимался деловой осенний день. Обратный отсчет времени, отмеренного резвому новичку, звонко цокал в саркофаге напольных часов в директорском кабинете. Из ящика донеся скрип кукушки, замурованной сломанной пружиной.
Завхоз на верхнем этаже точно знал, кто сыграет в ящик следующим.
Глава 10
После бодрящего утренника на свежем воздухе школьники шумным потоком растекались по зданию. Ребята постарше чинно выступали в клубных пиджаках с иголочки, и с видом заправских денди цедили сквозь зубы едкие замечания о сизом носе физрука и отсутствии спринг-роллов в столовке. Учебные вопросы и всякие мысли Поленко на этот счет интересовали их чуть меньше анатомии задней левой ноги у мамонта. Первые красавицы заведения с утиными лицами - а именно такие должны быть у "див от кутюр", если верить портретам столичных звезд - с презрением морщились на гикающих мальчишек помладше. Последние мерились летними подвигами по спасению утопающих, покорению вершин и вождению спорткаров, и в этой битве воображений не было места случайным помехам типа дисциплины. Учителя внушали, ребята галдели, родители переживали - все было так, как будто ничего и не было на вечернем педсовете.
Школу не впечатлили угрозы нового директора привить трухлявое полено казарменного порядка к крепкому, налитому молодым соком дичку нового поколения. Приговор Леонида Серафимовича никак не опечалил детские сердца и ожидаемой дрожи в коленках при виде наставника не вызвал. Легкомыслие юности и остатки летнего хмеля в головах вполне гарантировали элитных учеников от страха и учительских упреков. Старшеклассниками они ловились с дерзостью молодого бычка, вышедшего на красную тряпку, а интересы малюток надежно охранялись цербером из областного комитета по защите детей от воспитательного произвола.
Работенки у цербера было немного: в душе эстет, он старательно обходил стороной кварталы фабричной панели с тяжелыми на руку отцами, бедовыми мамашами и их чумазыми отпрысками. Смекалистые, но несовершеннолетние герои с городских окраин и рады были бы визиту хорошо одетого гражданина с золотыми часами, но их встреча по непонятным причинам цербером откладывалась. Зато породистые питомцы языковой гимназии могли рассчитывать на неподкупного чиновника в любое время дня и ночи, и дело тут было не только в их родословной; просто он очень любил детей.
Покуда милые крошки в бантах и ранцах радостно торопились на первый в жизни урок, их более опытные товарищи, второгодники и драчуны, понуро плелись за учителями к Голгофе обязательного начального образования. В колонне третьеклашек разгоралась жаркая дискуссия:
- И вот тут я им говорю, - вещал курносый малыш своим товарищам по несчастью. - Говорю, значит: "Все, родные и близкие! Я уже в вашу школу находился. Вы мне, говорю, говорили, там друзья, общение, весело и рассказывают про тигров, и как запустить мыша в космос. Я два года! Два! Ходил и ждал". Вот скажи, Серый, было про тигров?
Серый - шарообразный недоросль с лоснящимся от летней бабушкиной диеты лицом недовольно загундел:
- Не знаю, что там за тигров, а весело было тока тридцать первого мая. Когда вся эта бодяга закончилась, - и он жестом пухлой ладошки обвел товарищей, учителей и гулкий школьный коридор. Обведенные сразу поникли разноцветными головками и еще острее почувствовали безнадежность своего положения.
- Ну да, - после некоторой паузы всхлипнул курносик. - И я про то. Ни тигров, никакого нужного. А мне мама тут говорит: "Данилка, что значит - находился. Это на десять лет, сыночек, твои университеты!". Предупреждать надо! А теперь еще какой-то Поленид Анафемыч рычит как из сериала "Рекс". Хотя нет, не такой, хотя и похож. Этот не добрый, - ребята согласно закивали и наперебой стали убеждать друг друга, что Рекс-то, конечно, умница и свешивает язык совсем не так, как директор, а аккуратно и для вентиляции.
Мало-помалу спор о достоинствах полицейской овчарки и недостатках нового школьного начальника охватил все младшие классы, включая закоренелых отличников. Дрожащий подбородочек и вылупленные от удивления глаза девочки Марты явно указывали на то, что Поленко вреден даже в малых дозах, и лучше вообще с ним не встречаться. Учителя, эти путеводные звезды на небосклоне маленького человека, тоже не внушали особого оптимизма: на свеженьких выпускниц педа брутальная энергия Леонида Серафимовича произвела неизгладимое впечатление. Самые смелые отделались легким сотрясением мозга и прочих закоулков организма, и теперь с отсутствующим видом гладили своих подопечных по ранцам, пытаясь как-то утихомирить племя младое, незнакомое. Их коллеги послабже так и не вышли из полуобморочного состояния, заработанного на вчерашнем собрании и закрепленного лаем директора на линейке. В младшей школе прочно укоренялись анархия и плохие предчувствия.
А в это время наличный состав средних классов беспокойным муравейником вибрировал у актового зала, где планшеты родителей собирались осквернить установкой системы контроля успеваемости и поведения. Прогресс велик! Но ничто так не стесняет молодое дарование, как двойка, выставленная на обозрение родителей.
- Тарас, а, Тарас! - жалобно захныкал самый щупленький в 6 "Б" мальчик Антошка. Как всегда, за мелкой массой скрывался непримиримых дух, который противодействовал любым знаниям, атакующим несчастного изо всех кабинетов. - Тарасик, это что получается…Зря я все лето мастерил полочку за электрощитком? Я ведь даже книгу прочитал! Со словами! На три страницы, "В помощь домашнему мастеру". Мне, Тарас, никак нельзя дневник мамуле давать. Она от него случается дико неспокойная. Делать-то что? - Антошка с обидой засопел и ткнул в плечо рослого Динина.
- Что-что, - отозвался наследник славной деловой династии, - сухари сушить. Папа всегда так говорит. Это если тебя родичи выгонят из дома за успеваемость. Будешь скитаться хотя бы с сухарями. А воду можно из снега брать. Если до зимы дотянешь, конечно, - Тарас вовремя заметил слезу, закипающую в круглых глазах Антошки, замялся и решил приободрить друга. - А, вообще, Антоха, наши люди не сдаются! Надо найти крайнего, в смысле, кто виноват. И обезвредить. Зови ребят, будем штормить мозгом.
Мигом вокруг Тараса образовался кружок единомышленников, которые тоже любили своих родителей и справедливо полагали, что от лишних знаний им только лишние печали. Двойкам не место в радужном мире отцов и детей! Хотя в современной семье о человека по оценкам вообще не судят, ремень - это атавизм, а углы давно никем не обживаются. Ради спокойствия родных и близких одноклассники Тараса были готовы на подвиг: завести дубликат дневника, обязаться вести его прилежно и пунктуально, а за вполне посильную плату - на нужды общественного движения за мир - надежно хранить его на полочке за электрощитком во дворе. Уютно и скромно, как и требуется от хорошего, послушного сына.
Тут Тарас и показал, каких блестящих результатов можно достичь, лакирую образованием отличную наследственность. Мальчик зрил в корень еще в том возрасте, в котором его папа, лишенный заботы средней школы, по легкомыслию озирался только на инспектора из детской комнаты милиции.
- Дубликат - это неплохо, - подытожил Динин-младший, - но на время, господа. Дубликат не решает нашей проблемы. Наша проблема - эта программа у родичей в планшете.
- Тарасик, - уже не скрывая отчаяния завопил Антошка, - миленький, ну придумай что-нибудь! Ты же умный! Все там будем, знаю, но, может, есть надежда? Ну хотя бы пока я батю не перерасту или пока физику с химией не уберут. И русский с биологией. А вот рисование можно оставить…
Тарас снисходительно похлопал друга по плечу и с уверенным видом произнес:
- Выход есть, Антошка. Как говорили великие и делал мой папа: "Нет человека - нет проблемы". Нам надо всего лишь найти, кто это придумал и дать ему передумать обратно. Или пусть он в другой город уедет. Сейчас многие любят путешествовать! Ну что, ребя, кто виноват?
Школьники тут же загалдели, выдвигая, опровергая и подтверждая версии. Истина, как это водится у младенцев, быстро нашлась во всей своей неприглядной красе. Пытливый ум некоторых сразу же связал приятное новшество с появлением Леонида Серафимовича, хотя последний еще даже не успел взяться за горло спонсоров и потрясти его хорошенько. А именно они и расщедрились на удобный подарок учителям.
Но с точки зрения 6 "Б" виновный плавал на поверхности; его было решено извести по неведомым пока, но эффективным рецептам семьи Дининых. Изобретенную директором программу следовало, как всегда показывают в фильмах, заразить вирусами. Каждый получил ответственное задание: Тарас обязался взять интервью у папы о боевых заслугах и личном опыте, Антоше досталась миссия попроще - найти хакера мирового уровня, но чтобы недорого. Мелкие поручения - финансы, общественное мнение и моральная поддержка - разошлись по остальным.
К концу совещания лавры предателя единогласно увенчали пегого Поленко, и по старинному обычаю детское горе было тут же отмщено безжалостным гимназическим фольклором. К концу дня история о директоре, спящем в гробу и рычащем на случайных прохожих из-за забора дальней стройки уже дошла до мнительных девиц из девятого.
Выпускники же, вкусившие от заветного древа репетиторства, уже пропитались горьким от излишнего познания медом его плодов и усвоили главную заповедь: забить на все, чему тебя учили в школе и плевать на то, что ты там видел. Этим сам черт был не страшен, хотя Поленко и на фоне той хвостатой братии выглядел вполне конкурентно.
В общем, очередной залп нового директора по его подопечным прошел вхолостую: на девять утра первого сентября пострадавшими числились только девочка с колокольчиком и очкарик из 7 "А", проглядевший в свои модные затемненные окуляры дверной проем на первом этаже и попытавшийся, как Терминатор-2, пройти сквозь стену. Неудавшийся киборг получил от друзей дельный и исцеляющий совет смотреть, куда прет, и полностью оправился уже к полудню, так что раненых по большому счету не было.