Клим поднялся и молча пошел вслед за Маргаритой. Вслед ему запротестовала Нонна, которую приструнил Силя. Леди рвалась что-то объяснить "не при всех", а Гарин гудел, что Климентий сам разберется. Собакин поддакивал о "благотворном мужском влиянии на женский взбрык", Муази скорбно замерла у камина… в общем, как мельком увидел Буров с "высоты" своего положения, в драматической композиции не были задействованы лишь два персонажа Дольская, которая обладала известной Климу способностью временами становиться как бы невидимой, и Лиза Чеганова. С оперативностью, коей мог бы позавидовать призывник на сборке автомата Калашникова, "маха" справилась с рыданиями и теперь, единственная из всех, изволила мирно откушивать лакомые остатки со вчерашнего изобилия. Перед ней стоял бокал с соком и тарелка с внушительным ломтем рыбного пирога. Похвальная выдержка или циничное равнодушие? Здоровый аппетит или изощренная маскировка?
Но в доли секунды, отделяющие Клима от входа в логово разгневанной Маргариты, он высмеял свои трюизмы. Ведь почти все тут маскируются и утрируют, потому что… до Тимура им нет дела. Он не был украшением жизни и крутил с Силей какие-то темные дела, - вот его характеристики для дружеского окружения. А если окружение становилось менее дружеским, то господин Мунасипов превращался всего лишь в бывшего бандита, сделавшего цивилизованную карьеру. А для такого персонажа смерть - не бог весть уж какой форсмажор, как полагает обыватель. Конечно, все напуганы и огорчены, подумать только - кожа дымится от пролетевшей у наших висков пули! А точнее - бильярдного шара… Но по большому счету, кто здесь оплакивает убитого… даже любимая жена и лучший друг не торопятся. Так может честнее рябчиков жрать? Хотя, помимо возможности украсть злополучный диск, Лиза скомпрометировала себя близостью и с подозреваемым, и с жертвой. Один улизнул из ее сетей, другой со всей дури в них запутался. Символично? Или просто барышня всеядна…
Бесшумно вторгнувшись на территорию Маргариты, Клим услышал характерные звуки из прилегающей к комнате ванной. Похоже, несчастную рвало. Менее подходящего момента для доверительной беседы не придумаешь, но, назвавшись груздем, придется сползать в кузов. Клим в нерешительности замер на пороге, не желая до поры до времени смутить Марго, обнаружив свое присутствие. А она вдобавок расплакалась. Потея от неловкости, Буров постучал по внутренней стороне двери и сделал вид, что только что вошел.
- Что, пришли допрашивать? - зареванная Марго вышла из ванной, сделала несколько жадных глотков из бутылочки с минеральной водой и улеглась на кровать, положив на лоб влажное полотенце. Клим был уже готов изворачиваться посредством банальных форм вежливости вроде "могу я чем-нибудь помочь", но его попытки были пресечены:
- Значит так. Передайте им, что я так просто не сдамся. У меня есть рычаги давления, и они знают это. Пусть только попробуют меня тронуть, скоты! - и Маргарита снова зарыдала. Никогда Клим так явственно не чувствовал себя профаном, вклинившимся в абсолютно незнакомую и опасную игру… Он присел на первый попавшийся ему стул и тщетно пытался подобрать несуществующие "верные слова".
Глава 5. Маргарита, или Жена Цезаря
- Послушайте, Маргарита… мне очень понятна ваша реакция, - осторожно начал он врать, в надежде, что от того речь в защиту "их" зазвучит убедительнее. - Но решение о закрытом расследовании прежде всего ограждает вас… от всяческих тягостных процедур и подозрений. Милиция в девяноста подобных случаев из ста только мешает найти истину…
- Вот мне интересно, - Маргарита резко села на кровати, - с чего это вы взяли, что милиция будет меня подозревать?! Чушь! Бред! Меня уже пытались убедить, что так мне будет лучше, но я никак не могу понять, почему?! С какой стати этот урод Юсупов намекал мне и всем, что я могу как-то пострадать… он видимо, хочет внушить, что я могла убить собственного мужа! Как же это всех устроило бы!
- Да о чем вы, опомнитесь! Вы среди друзей, - не сдержал изумления Клим. - Если вы знакомы с Силей столько лет…
- Оставьте, пожалуйста… это бизнес и в нем никто ни с кем не дружит. Тимур с Гариным много лет были партнерами, но без всяких идиллий. И никто до конца не был в курсе их отношений. И уж тем более не знал, что случилось накануне этого кошмара… но я-то чувствовала, что назревает скандал… - Марго вдруг словно подкосили собственные измышления, и она, сиротливо съежившись, снова прилегла на кровать. - Мне Тимур рассказывал такой случай… господи, как накаркал! Двое крупных нефтяных совладельцев чего-то там грохнули третьего и хитро перевели стрелки на его жену. Вот такую же инсценировали бытовуху, чтобы было не похоже на все эти заказные дела… как будто бы из ревности баба мужика огрела чем-то. Вот как теперь… боже!
Наконец-то Клим начал понимать, откуда нитка тянется. Мифы, оставленные Тимуром в назидание, неминуемо окажутся сильней уговоров, придется действовать в обход. Никаких развенчаний и доводов здравого смысла… Марго тем временем продолжала. О том, как обвинят ее, родимую, засадят за решетку, а дети пойдут по миру. О том, как все злонамеренно было подстроено, и не исключено, что даже эту девицу Чеганову ей подсунули с умыслом: чтобы и примелькалась, как подружка семьи, и Тимура спровоцировала. Он должен был клюнуть на эту потаскушку! У нее ж все на лице написано - пришел, увидел, переспал… И тогда подстроенная картинка как нельзя более убедительна: ревнивая жена застукала Тиму с Лизкой, а потом устроила сцену в бильярдной и метнула в него со злости шарик.
- Но тогда Лиза должна была лжесвидетельствовать против вас, - тихо напомнил Буров.
- Она сделает так, как ей велят! - невозмутимо парировала Маргарита, вдруг оживившись и легкомысленно закинув ногу на ногу. - Но скорее всего… версия будет такая: Чеганова ничего не слышала, ничего не видела и вообще валенком прикинется. А мне предложат по-хорошему покаяться и валить из страны. Здесь разведут декоративный розыск какого-нибудь патентованного врага Тимы Ангорского…
- Это кто?
- Да Тимур… его старая кличка. А вы не знали? Ну да, вы же не были с ним знакомы раньше… короче, способы замять дело найдутся. А что это вы, собственно, так внимательно меня слушаете? Хотите, чтобы я вам еще и сама придумала, как себя оговорить! Шустрые какие… Я никогда не доверяла этому Алиму…
"Кто же, интересно, ему доверял!" - усмехнулся про себя Буров. И вообще, обоим "сыщикам" явно недостает харизмы: Юсупову позитивной, а Климу - узнаваемой. Он чужак. Даже для Эльки он - хорошо забытое старое. Воистину пусть сыщика усыпан черствыми крошками неприязни… Но один шаткий плюс у Бурова имеется - эффект попутчика, на который, кстати, уповает Силя. Едва ли Марго продолжит публичное обвинительное шоу. Даже самый эксцентричный характер выдыхается и нуждается в союзниках.
Стоп, не надо забывать, что логика пока бессильна! Только если перед глазами вся картина целиком, можно делать правильные предположения. К тому же Марго уже спела песню протеста перед изумленной публикой и одному богу известно, что еще ей заблагорассудится. Ясно одно: ей определенно требуется жилетка, чтобы пролить слезу… Климу вспомнилось ее вчерашнее лицо в разгар дня рождения - сплин, потерянность… и явное разочарование тем, что Нонна не слишком-то к ней внимательна и отвлекается на малоперспективный флирт. Для справедливости надо заметить, что малоперспективен он лишь с точки зрения тоскующей подруги той же возрастной категории, но справедливость пока не предмет исследования. Вот если бы Марго была лет на десять-двадцать помладше, то ее поведение вполне угадывалось бы… но это, пожалуй, слишком рискованное предположение…
- А почему вы не доверяли Юсупову, можно узнать? - Клим решил пока дать волю обыкновенному любопытству.
- Да не любила и все! Идите к черту, почему именно теперь надо меня мучить?! Я в шоке! - последние слова Маргарита прокричала с таким чрезмерным апломбом, что даже сама заметно смутилась. Климу уже начала надоедать эта игра "Цезарь в сенате", но он вновь предпринял неудачную попытку продемонстрировать, что пришел с белым флагом переговоров и желает по возможности получить от супруги убитого информацию, ценную для раскрытия преступления. Пока он витиевато мямлил, Марагарита, словно решившая во что бы то ни стало саботировать любые мирные переговоры, вновь улеглась и закрыла глаза.
"Отступать некуда, но и наступать тоже", - подумал Клим. Эффектно же будет выглядеть его первый следовательский блин: я-де ее допрашивал, а она заснула! Ах, да, еще она утверждает, что против нее затеян преступный сговор… Мысли метались мерцающими изгибами, как линии в осциллографе, пока Буров не заметил, что Марго из-под вздрагивающих ресниц наблюдает за ним.
- … а вы любили Тимура? - Клим понял, что пришла пора сменить тембр, вжившись в роль идиота, добивающегося несговорчивой - но не слишком - барышни. Спрашивать, не задумываясь, пользуясь методом нахальных ассоциаций.
Маргарита молниеносно активизировалась и, как показалось "идиоту", вроде уже была готова запустить в него приличной по весу вазой из муарового стекла, но почему-то раздумала. Лихорадочный расчет Бурова сработал: недоговоривший хочет договорить. Намедни Нонна недослушала подругу, значит, подруга должна будет довести незавершенное дело до полного удовлетворения при любых обстоятельствах. Невысказанное и невыплаканное, как утверждают исследователи эфирного и прочих нематериальных тел, всегда вредит здоровью. Стало быть, тела стремятся выпустить пар. И тут им как раз в жилу услужливый выпускатель пара.
- Любила! - свирепо отозвалась Марго, но быстро скатилась в издевку. - Лет пятнадцать назад. Он ведь благодетель вообще-то, храмы строит, всяким немощным и попрошайкам отстегивает. Это ведь только я с ним влипла… послушайте, можно я закурю здесь?
Клим удивленно кивнул - и с чего это она спрашивает у него разрешения? Он машинально достал сигареты и зажигалку, но Маргарита достала свои - белые малоформатные дудочки, напоминающие спички-акселератки. Сделала пару затяжек, мучительно поморщилась, отмахнулась от дыма, потушила в какую-то декоративную вазочку отнюдь не пепельного предназначения. И продолжила:
- Я, кстати, на самом деле понятия не имею, что теперь будет… со мной и с детьми. Я вам могу сказать, что произошло в нашей семье незадолго перед… перед всем этим. Тимур написал завещание! Назло мне. Пошлое недвусмысленное совпадение, правда? А я очень далека от имущественных отношений… ну есть и есть, и что мне… я-то все равно сначала троих детей растила, после последних родов чуть на тот свет не отправилась. Тяжело переносила кормление… - а Тимка ведь еще настаивал, чтоб я с детьми сама возилась, хотя мы могли целую армию нянек нанять, вы ж понимаете… Наконец, родила третью дочку и решила отдохнуть. В смысле на работу выйти. Я и до этого попытки делала, но Тимур и слушать не хотел! Место женщины сами знаете где… ну и все прочее. А я ведь журналисткой была когда-то, - усмехнулась Маргарита…
Только сейчас Клим вспомнил о вчерашней болтовне с Элькой. Та поведала со свойственной ей ядовитой иронией о "непотребном глянцевом дерьме", который выпускали на пару Нонна и Маргарита. Две гранд-дамы недавно затеяли свое собственное издание. Финансировал его Тимур, а его супруга предавалась смешению благих порывов и самодурства. Сие довольно распространено у дамочек, пришедших к власти коротким обходным путем. Нонна на правах не менее состоятельной подруги имела право на лень и независимость, скудный мужской компонент коллектива дрейфовал на волнах фавора и опалы, а молодые сотрудницы огребали по первое число.
Зато Иде Дольской удалось втереться в доверие к Нонне и ей даже была выделена колонка "Моя крепость"! А все потому что Ида, по мнению Эльки, без мыла в понятно какое отверстие влезет. И тут Клим, разумеется, не мог не полюбопытствовать, по какому поводу его бывшая загадочная пассия оказалась в доме Гариных. Ответ его одновременно ошарашил и… не удивил. "Крепость" ей предоставили потому, что Идочка переквалифицировалась в менеджера дизайнерской фирмы, которая декорировала гостеприимный дом Гариных. Так что отчасти стараниями Иды пасторальные фантазии Нонны искусно воплотились в жизнь. Более того, Дольская умудрилась сдружиться с клиенткой, что говорит о незаурядном умении налаживать контакты. Подумать только! Неисчерпаемы таланты зеленоглазой особы. Но удивляться тому не приходится: Ида не терпела однообразия ни в личной жизни, ни в призвании. Она была уверена, что только гениям впору заниматься до самой кончины одним и тем же ремеслом. Прочим же, дабы не отравиться стоячими водами, полезно время от времени менять вектор интересов. Жизнь слишком длинна для одной любви и одной стези, - вот, пожалуй, единственный вразумительный принцип Иды, который она неукоснительно соблюдала.
Но довольно об Иде! Нельзя говорить с одной женщиной, а думать о другой, - боком выйдет. Хотя кое в каких деталях тема была животрепещущей: по словам все той же осведомленной Эли, Марго успела подрядить Дольскую для облагораживания очередной семейной резиденции. Точнее - крымского дома родителей Тимура… а это уже ниточка к жертве преступления. Дольская вроде уладила с заказом и должна была вскоре укатить в комнадировку в южные края. А там, глядишь, и на испанскую дачку Мунасиповых позарилась бы… если бы не нынешний кошмар.
Клим, наконец, отвлекся от гипотетических заключений и обратил свое безраздельное внимание на несчастную Марго. Тут же обнаружилось, что обнаружилось, что "тимуровский печатный орган" презирала не только Эля, но и сама тамошняя примадонна. Клим молил бога: только бы его исповедальня не прикрылась раньше времени, а то неровен час его визави опомнится и умолкнет. Но, хвала создателю, пока она была полна решимости разгромить вульгарный медиа-проект, в который покойный вбухал столько средств, а она сама - сил и времени. Словом. Маргарита оказалась не в силах следовать лицемерному этикету насчет покойных. Еще бы: Тимур, вместо того, чтобы поддержать ее реформы - такие эстетские и гуманные - заставлял рожать четвертого отпрыска. Загвоздка в том, что в семье Мунасиповых до сего момента рождались одни девочки. А "благодетелю" требовался непременно наследник.
И тут Маргарита впервые за время своего замужества взбунтовалась. Она была уверена, что свои супружеские и материнские долги - она так и выразилась! - выполнила на все сто пятьдесят процентов. И теперь у нее еще есть возможность реализовать свои амбиции. Именно свои, а не главной и угрожающей "большей половины". Тимур ориентировался на попсовые и продаваемые вкусы. Тем не менее, ощутимой прибыли его издание не приносило, окупалось - и то ладно. Потому Маргарита простодушно сочла возможным резко сменить формат, не меняя названия. Начинить журналишко высокохудожественными фотографиями и альтернативными опусами. Выпустить наружу пыльный и мятежный дух андеграунда. Дать возможность самовыразиться прогрессивному и талантливому меньшинству. А также, закрепляя ветер перемен, истончить страницы до интеллектуальной худобы. - Ну как в "Нью-Йоркере", знаете?
Марго так пылко любовалась своим замыслом, что окончательно отвлеклась от нынешних трагедий. Вот она, сила искусства в действии! Буров всем своим видом выражал горячую эмпатию, хотя прекрасно понимал, почему Тимур счел смену курса едва ли не диверсией и поспешил отвлечь супругу деторождением. Он бы и сам грешным делом так поступил, - если б ему предоставили следующую жизнь в шкуре магната. Хотя… не стоит отвлекаться пока от жизни текущей.
Итак, жена Цезаря перешла в наступление и проиграла. Будучи женщиной импульсивной и не слишком умной она пригрозила мужу разводом, а он написал завещание. Тут-то в разговоре и замерцала угрожающая фигура адвоката, которому Маргарита собиралась позвонить. Однако вдова призналась, что погорячилась, угрожая связаться со стряпчим. Она его боялась. Неисповедим ход мыслей впечатлительной натуры! Ее не нужно запугивать - она сама себя запугает. Маргарита не доверяла юристам, считала их прохиндеями и стяжателями, и была уверена, что адвокат Тимура после любопытства супруги клиента, тут же заподозрит ее в злодеянии. К тому же она полагала, что любое завещание держится втайне даже от ближайших родственников. Здесь Клим был полнейшим профаном, ему не приходилось иметь дела с наследствами. К счастью, осведомленности от него и не требовалось: к вящему облегчению следствия отчаянная Маргарита не знала даже адвокатского телефона…
Буров был более чем уверен, что мифические завещательные козни - блеф. Хитрый Тимур с давних пор держал супругу в напряжении неким добрачным отпрыском, который с готовностью всплывал в разговоре в минуты конфликтов. А конфликты в последние годы участились. Сначала Маргарита попыталась своими тайными тропами вернуться в журналистику. Активизировала старые связи и начала пописывать рецензии под своей девичьей фамилией Огарева. Малюсенький камешек в тимуров огород: Мунасипов знал, что супруга недолюбливает свою замужнюю фамилию. Поначалу она это не афишировала, а потом… одна за другой родились три девчонки. Подозрительный папаша уловил в этом некую мстительную метафизику: мол, баба делает все, чтоб моя фамилия не продолжилась. "Тимка сам один брат среди троих сестер, у него это наследственное слабое место.." - пояснила Марго.
- Так теперь вы сможете реализовать свою затею с журналом, - задумчиво изрек Клим.
- Не факт! - воскликнула Марго с упреком. - Вы ведь не дослушали меня!
- Постойте, перебью еще раз: давайте перейдем на "ты"!
- И на "гражданин начальник" еще скажите! У меня не слишком получается быстро сокращать дистанцию. Простите, но я пока воздержусь, хотя ценю вашу смелость, - съязвила…
- Продолжайте, прошу вас! Мы остановились на том…
- Мы остановились на том, что мои планы, скорее всего, летят коту под хвост. И касательно моих прав - полная безвестность. Ведь Тимур что-то отписал своему внебрачному сыну… может, вообще весь бизнес, кто знает!
- Прямо-таки весь, игнорируя троих законных детей и супругу?!
- Ну это при условии, если я так и не разрожусь мальчиком. Сами понимаете, перспектива зыбкая… Мне и детям может остаться только дом и небольшое содержание. О таком прожорливом детище, как собственное издание, и речи быть не может. Только не подумайте, что я изображаю обделенную наследницу. Я просто думаю о самом худшем варианте. Вы не знали Тимура: сгоряча он мог напороть что угодно… однажды человеку череп раскроил теннисной ракеткой. Тот просто позволил себе ироническое замечание. Тимка любил разрядиться на корте, но очень злился, когда у него не получалось. Прямо зверел. А тут еще шутник под руку подвернулся…между прочим, теперь не последний человек в нашей элите…
- Как его имя - не помните? - мягко вклинился Буров.
- Ой, оставьте ваши глупости! Они друзьями были всегда. А друзья его прощали. Тимур был отходчивый: наварит в бубен - минут через пять чуть не плачет, тискает в объятиях, какой-нибудь заводик дарит, чтоб вину загладить. В общем, он сентиментален, как всякий бандит. Во время застолий, правда, сидит всегда, как чучело мамонта, - мрачный, молчаливый, - пока не напьется. Но напивался редко. Он и без алкоголя мог порубить тут всех в капусту. Его одновременно боялись и… пренебрегали им. Если вам знаком такой типаж…
Может, и знаком, мысленно согласился Буров. Но вчера мамонт определенно напился - как только благоверная соизволила удалиться в покои. А до того момента действительно, придавал обстановке легкую угрожающую торжественность, как бюст диктатора.