- По-моему, нет. Я сам часто бываю в этом ресторане, ну, понимаете, деловые встречи и все такое… А вот Саяму-сана не успел пригласить. Ведь если угостишь чиновника, разговоров потом не оберешься. Ха-ха… Я говорю это не потому, что вы из департамента полиции. Ведь и так министерство… горит… из-за этого самого дела о взяточничестве.
- Существует предположение, что Саяма покончил с собой, чтобы выгородить начальство. Возможно, О-Токи, любя его, решила разделить с ним смерть. Что вы об этом думаете?
- Вот уж не знаю! - Ясуда развел руками, словно говоря: "Это уж, мой дорогой, твоя область". - Единственно, что меня поражает во всей этой истории, - это близкие отношения Саямы-сана и девушки. Во всяком случае, никогда не замечал ничего подобного.
- А эту самую О-Токи вы хорошо знали?
- Ну, поскольку она была вроде как бы моей дежурной официанткой в "Коюки", то, конечно, хорошо знал. Но, так сказать, без нюансов. Только в пределах ресторана, а так - никаких отношений не поддерживал. Выходит, и знал и не знал. Действительно, ведь мне и в голову никогда не приходило, что Саяма-сан ее любовник.
Михара задал еще один вопрос, очень важный:
- А в Камакуре вы часто бываете?
Ясуда улыбнулся.
- Бываю. У меня жена в Камакуре.
- Ваша супруга?
- Да. У нее больные легкие. Она давно живет там. Снимаю для нее отдельный домик, у храма Гокуракудзи. Она лечится. Ей прислуживает старушка. Я езжу туда примерно раз в неделю.
- Я вам очень сочувствую… - сказал Михара. В ответ Ясуда слегка поклонился, выражая благодарность. Михара лихорадочно думал, какие еще вопросы следовало бы задать. Но как будто спрашивать больше было не о чем.
- Простите, что отнял у вас столько времени, - сказал, поднимаясь, Михара. Ясуда тоже встал.
- Ну что вы! Жаль, что ничем не смог быть вам полезен. Пожалуйста, если понадобится, заходите в любое время.
Ясуда приветливо улыбался. Его большие глаза слегка сузились, но сияли еще ласковей.
"Ясуда знает о четырех минутах, - думал Михара, выходя из конторы, - он постоянно ездит к жене в Камакуру и хорошо знает расписание. Во всяком случае, вполне вероятно, что он знает об этих четырех минутах".
2
Вернувшись в департамент, Михара побеседовал со своим начальником. Это даже нельзя было назвать докладом. Просто рассказ о четырех минутах. А заодно и о Тацуо Ясуде.
Инспектор оживился, что случалось с ним не очень часто.
- Оч-чень любопытно, очень! - Он побарабанил пальцами по столу. - Вот оно, оказывается, как бывает, а мы-то и не замечали.
Михара, поощренный такой заинтересованностью, вытащил из кармана свою схему. Инспектор Касаи взял ее и стал внимательно изучать.
- Н-да, все ясно. Молодец, что догадался!
Михара промолчал и подумал, что его заслуга невелика. На это намекнул ему сыщик Торигаи из управления полиции Фукуоки.
- Весь вопрос в том, случайно или преднамеренно создал Ясуда четырехминутных очевидцев.
Как точно сказал инспектор: "четырехминутные очевидцы"!
Потом он еще раз выслушал разъяснения Михары, записал основные моменты:
1) Накануне Ясуда пригласил двух официанток обедать в "Кок-д'ор" подготовка к тому, чтобы вместе отправиться на Токийский вокзал.
2) Еще во время обеда он начал проявлять беспокойство и посматривать на часы.
3) Прибыл на платформу тринадцатого пути как раз в такое время, чтобы не пропустить этих четырех минут.
4) Именно Ясуда первый увидел, как Саяма и О-Токи садятся в экспресс "Асакадзэ", и обратил на это внимание двух официанток.
Окончив записывать, Касаи постучал карандашом по щеке, словно маленький школьник.
- Очень хорошо, - сказал он после небольшой паузы, - случайности тут быть не может. Преднамеренность совершенно очевидна.
У него заблестели глаза.
- Если так, то дело серьезное, - ответил Михара.
- Да, дело серьезное. Очень! - словно эхо, отозвался инспектор и прикрыл глаза. Потом встрепенулся, громко позвал одного из сыщиков. - Торговец фабричным оборудованием Тацуо Ясуда имеет деловые связи с министерством N. Прошу проверить, насколько тесны эти связи.
Сыщик записал фамилию и ушел.
- А теперь, - инспектор еще раз пробежал глазами то, что набросал на бумаге, - если Ясуда действовал преднамеренно, то с какой целью?
Он закурил сигарету. Его мысль была ясна: если человек делает что-либо преднамеренно, значит, это ему выгодно по тем или иным причинам. Зачем нужны были Ясуде свидетели, видевшие, как Саяма и О-Токи садились в экспресс "Асакадзэ"?
- Ему нужны были третьи лица, так сказать, "посторонние очевидцы", - подумав немного, сказал Михара.
- Третьи лица?
- Да, вероятно, обстоятельства складывались так, что свидетельства самого Ясуды было недостаточно.
- То есть ты хочешь сказать, что сам Ясуда в этом деле не мог быть таким третьим лицом?
- Так получается, - Михара посмотрел прямо в глаза инспектору, словно говоря: "А как же иначе!"
- Ладно, попробуем подвести итоги, - Касаи, очевидно, хотел еще раз проверить свои собственные мысли. - Саяма и О-Токи покончили с собой, как влюбленные. Это произошло недалеко от Хакаты. Они вдвоем уехали с Токийского вокзала. Ясуда видел их, когда они садились в поезд, и показал их двум женщинам. Таким образом, создал так называемых "посторонних очевидцев". Странно, не правда ли?
Михара понял, на что намекает инспектор, - зачем нужны очевидцы, если двое влюбленных собираются покончить с собой? Если Ясуда не обычный случайный свидетель, то какую роль он сыграл в этом самоубийстве? Это было неясно.
- Не знаю, но что-то тут есть.
- Разумеется, есть, - кивнул Касаи. - Когда проанализируешь факты, то все они указывают на преднамеренность действий Ясуды. Но цель, цель! Какова цель? Пока мы этого не знаем.
- Но если удастся точно установить, что действия были преднамеренными, мы докопаемся и до цели.
- Верно, - ответил инспектор. Они переглянулись, отлично понимая друг друга.
- А ты понимаешь, почему Ясуда издали показал официанткам отъезжающих, воспользовавшись этими четырьмя минутами? Ведь можно было пройти прямо на ту платформу, где стоял экспресс.
- Конечно, понимаю. Ведь с пятнадцатого пути отбывают поезда дальнего следования. Если бы Ясуда пошел прямо туда, это было бы неосторожно. Гораздо более естественно смотреть с платформы тринадцатого пути. Ведь он сказал, что едет в Камакуру. Все продумал.
Касаи улыбнулся соглашаясь.
- Да, кстати, наш сотрудник беседовал с проводником, который обслуживал экспресс "Асакадзэ" 14 января.
Михара подался вперед.
- К сожалению, опрос ничего не дал. Проводник не помнит, пустовало ли какое-нибудь место. Говорит, давно было, запамятовал. Тупица этакий! Если бы он пошевелил мозгами, мы сразу узнали бы, где сошла О-Токи.
Хоккайдо и Кюсю
1
Когда Киити Михара утром пришел на службу, инспектор Касаи был уже там.
- Доброе утро.
- Доброе утро, - Касаи поднял голову. - Подойди-ка сюда на минуточку. Ну как, отдохнул хоть немного после командировки? - спросил он, отхлебывая чай из огромной чашки.
- Да. Ведь уже двое суток прошло. На бессонницу я не жалуюсь, за две ночи выспался, - смеясь, ответил Михара.
- Конечно, по всем правилам полагалось бы дать тебе на денек отпуск. Но потерпи, уж очень время горячее.
- Нет-нет, благодарю вас, я в отличной форме.
- Так вот, насчет Тацуо Ясуды, - инспектор перешел к делу. - Да ты присядь.
Михара сел напротив начальника.
- Проверка показала, что он довольно-таки основательно связан с министерством. Правда, количество его поставок не слишком велико, но что-то уж слишком благосклонен к нему заведующий сектором Есио Исида.
- Что?! Есио Исида?!
Михара поразился: Исида - один из столпов министерства. Он возглавлял как раз тот отдел, который был замешан в деле о взяточничестве. В министерстве его считали умным, способным работником, однако негласная проверка показала, что Исида - человек подозрительный.
- Да, между ними очень интимные отношения. Интересные сведения.
Михара вспомнил вчерашнюю встречу с Тацуо Ясудой. Бесспорно, он человек с острым умом, это видно сразу. А глаза - о, эти приветливые глаза видят насквозь! Такой своего не упустит. Его самоуверенность действует на окружающих подавляюще. Михара вчера почувствовал, что он из тех, кого голыми руками не возьмешь. Подобному типу в самом деле ничего не стоит вкрасться в доверие к начальнику сектора вроде Есио Исиды.
- А не удалось ли выяснить, в каких отношениях был Ясуда с покойным Саямой?
- Я как раз об этом думал. Нет, здесь, кажется, нет ничего подозрительного, - ответил Касаи. - Конечно, какая-то связь существовала. Саяма ведь был помощником начальника отдела и неплохо справлялся со своими обязанностями. Но проверка показала, что их отношения не шли дальше деловых. Никаких данных о большей близости нет.
Касаи протянул Михаре пачку сигарет. Он взял одну, закурил.
- Ну что, попробуем копнуть Ясуду? - инспектор придвинулся к Михаре - так он делал всегда, когда испытывал к чему-либо особый интерес.
- По-моему, это необходимо. Во всяком случае, очень хочется, - ответил Михара, глядя в хитро поблескивавшие глаза начальника.
- Вопрос случайности и преднамеренности? - пошутил Касаи. У него, очевидно, было хорошее настроение.
- Здесь имела место преднамеренность и только преднамеренность. Эти четыре минуты были использованы преднамеренно. Слишком уж малое время для случайности.
- "Если удастся установить, что действия были преднамеренными, то можно докопаться и до их цели", - так, кажется, ты вчера сказал?
- Да, так.
- То есть Ясуде было мало видеть собственными глазами отъезжающих Саяму и О-Токи. Потребовались еще очевидцы. Все получилось очень естественно, слишком уж естественно для случайности. Так?
- Я думаю, так.
- Правильно. Я с тобой согласен. Что ж, берись за дело. Обдумай все хорошенько. Даю тебе полную свободу.
Михара смял сигарету о край пепельницы. Слегка поклонился.
- Есть. Не отступлюсь, пока не соберу всех доказательств.
Но инспектору, кажется, не хотелось сразу отпускать Михару.
- А с какого конца думаешь начать? - спросил он как бы между прочим. Но тон его был серьезным.
- Сначала выясню, где был и что делал Ясуда в течение трех дней, 19, 20 и 21 января.
- В течение трех дней, значит. Гм, трупы самоубийц были обнаружены на Касийском взморье утром двадцать первого, следовательно, проверишь, что он делал в этот день и в течение двух предыдущих. Но, кажется, нужно два дня, чтобы покрыть расстояние от Токио до Кюсю и обратно.
- Да. Пожалуй, и двадцать второе число придется прихватить.
- Сколько времени идет обычный поезд от Токио до Хакаты?
- Чуть больше двадцати часов. А экспресс типа "Асакадзэ" - семнадцать часов двадцать пять минут.
- Значит, только на дорогу требуется около сорока часов… - Инспектор задумался…
2
Михара снова сидел в приемной Ясуды. Девушка, подавшая чай и печенье, сказала, что Ясуда-сан сейчас говорит по телефону и просит его подождать. Он долго не появлялся. Михара разглядывал натюрморт, висевший на стене. "Однако деловые разговоры отнимают много времени", - подумал помощник инспектора. В этот момент в дверях появился Ясуда.
- Простите, заставил вас столько ждать! - сказал он, широко улыбаясь.
Как и вчера, Михара почувствовал, что этот человек его подавляет.
- Это вы простите, что так часто приходится вас беспокоить, - сказал он, приподнимаясь.
- Ну что вы! Жаль, что задержал вас. Разговаривал по телефону, - в глазах Ясуды появилось снисходительное выражение.
- Видно, дела у вас идут хорошо. От души рад.
- Благодарю. Но сейчас как раз был не деловой разговор. Звонил домой, в Камакуру.
- А-а, с супругой беседовали? - Михара вспомнил, что жена Ясуды живет в Камакуре.
- Нет, с женщиной, которая за ней ухаживает. В последнее время болезнь жены обострилась, а я не могу каждый день ездить в Камакуру. Вот и приходится по междугородному справляться о ее состоянии, - Ясуда продолжал вежливо улыбаться.
- Трудно вам приходится!
Ясуда поклонился.
- Ясуда-сан, - Михара старался держаться как можно проще, - вот я сегодня опять к вам с вопросами.
- Я вас слушаю. - Делец был абсолютно спокоен.
- Мне хотелось узнать… Правда, прошло уже много времени, и, может быть, вы не помните… Так вот, были ли вы в Токио с 20 по 22 января? Я спрашиваю это просто для сведения.
Ясуда засмеялся.
- Так я вам и поверю! Небось подозреваете меня в чем-нибудь?
- Ну что вы! Просто для сведения.
Михара сказал это умышленно, рассчитывая, что Ясуда тут же свяжет его вопрос с самоубийством Саямы. Однако лицо Ясуды оставалось непроницаемым.
- Двадцатого, гм… двадцатого… - Задумавшись, он прикрыл глаза, потом вынул из ящика стола маленькую записную книжку, полистал. - Ну да, правильно, 20 января я выехал по делам на Хоккайдо.
- На Хоккайдо?
- Да, в Саппоро у меня есть крупный покупатель, фирма "Футаба секан". Я ездил к ним. Пробыл на Хоккайдо два дня… - он снова заглянул в записную книжку, - и двадцать пятого вернулся в Токио.
Хоккайдо… Михара ничего не понимал. В обратную сторону от Кюсю.
- Рассказать вам подробней о поездке? - Ясуда улыбался, глядя прямо в лицо инспектору.
- С удовольствием послушаю, - Михара вытащил из кармана блокнот и карандаш.
- Итак. Двадцатого выехал из Токио, в девятнадцать часов пятнадцать минут, с вокзала Уэно, экспрессом "Товада".
- Простите, вы поехали один?
- Да. Обычно по делам я всегда езжу один.
- Спасибо. Продолжайте, пожалуйста.
- На следующее утро, в девять часов десять минут, приехал в Аомори. Этот поезд подается прямо на пароход, курсирующий между Аомори и Хакодатэ, говорил Ясуда, время от времени заглядывая в записную книжку. - В четырнадцать часов двадцать минут был уже в Хакодатэ. Дальше состав соединяют с экспрессом "Маримо". Он отправляется в 14.50. В Саппоро прибыл в 20.34. На станции меня встретил Каваниси-сан, служащий фирмы "Футаба секай". В гостинице "Марусо" для меня был заказан номер. Там я и остановился. Это было вечером двадцать первого. Двадцать второе и двадцать третье провел в Саппоро, а двадцать четвертого выехал обратно и двадцать пятого вернулся в Токио.
Михара все записал.
- Ну как, пригодятся вам эти сведения? - пряча записную книжку и продолжая улыбаться, спросил Ясуда.
- Спасибо большое, вы все очень подробно рассказали, - уклончиво ответил Михара и тоже слегка улыбнулся.
- Да, у вас тоже не легкий хлеб. Оказывается, приходится проверять всевозможные вещи.
Это было сказано спокойно, но Михара уловил легкую иронию.
- Не обижайтесь, пожалуйста. Это я ведь так, для очистки совести спрашиваю.
- Ну что вы, я нисколько не обижаюсь. Всегда к вашим услугам.
- Простите, снова оторвал вас от работы…
Ясуда проводил Михару до выхода. Спокойный и самоуверенный, как всегда.
По дороге в департамент полиции Михара зашел в кафетерий на Юракуте. Как обычно, заказал чашку кофе. Вытащил записную книжку, составил небольшую табличку:
20 января. Токио. С вокзала Уэно экспрессом "Товада" в 19.15 отбыл в Аомори. В Аомори приехал 21 января в 9.09. Далее пароходом до Хакодатэ.
Прибыл в 14.20. Из Хакодатэ экспрессом "Маримо" до Саппоро. Прибыл в 20.34 (на вокзале его встретил служащий фирмы). Остановился в гостинице "Марусо".
Пробыл в Саппоро с вечера 21 по 24-е. 24-го выехал в Токио. Прибыл в Токио 25 января.
Пока Михара изучал свою таблицу, официантка, подававшая кофе, заглянула через его плечо.
- О, Михара-сан, собираетесь на Хоккайдо?
- Да, как будто собираюсь… - усмехнулся Михара.
- Как здорово! Недавно были на Кюсю, а теперь на Хоккайдо. То на запад, то на север - как птица, - с завистью сказала официантка.
И действительно, арена событий протянулась от одного конца Японии до другого.
3
Вернувшись на работу, Михара подробно доложил обо всем начальнику. Тот принялся изучать таблицу.
- Так-так… - Касаи слушал очень внимательно. - Да, удивил… Хоккайдо и Кюсю - совершенно противоположные концы!
- Кажется, мы потерпели небольшое фиаско, - Михара уже начал сомневаться в собственной версии.
- Ты думаешь, он говорит правду? - сказал инспектор, подперев щеку рукой.
- Ясуда - человек умный. Он не станет врать, если мы можем его проверить.
- И все же необходимо проверить.
- Разумеется. Попросим управление полиции Саппоро опросить служащего фирмы "Футаба секай", который, по словам Ясуды, встретил его на вокзале.
- Да, распорядись, пожалуйста.
Михара было поднялся, но Касаи остановил его:
- Погоди минуточку. Ясуда женат?
- Да. Но жена больна легкими и живет в Камакуре.
- Да-да, вчера ты говорил.
- Как раз сегодня, когда я был у него, он звонил туда, справлялся о ее здоровье. Ей, кажется, стало хуже.
- Значит, в Токио он живет один?
В Токио Ясуда жил один, в районе Асакэя. У него были две прислуги.
Михара отправил длинную телеграмму в управление полиции Саппоро. Ответ придет завтра или послезавтра. Но он ничего не изменит, смешно было заподозрить Ясуду в такой глупой лжи. Михара начал нервничать. Тоненькая ниточка ускользала. И вдруг возникла новая мысль. Действительно ли жена Ясуды лечится в Камакуре? Конечно, трудно допустить, что она имеет какое-то отношение к этому делу. Но мысль о четырех минутах навязчиво возвращалась снова и снова. Ясуда узнал о них потому, что часто ездил к больной жене в Камакуру. А может быть, там не жена, а кто-то другой? То, что он побывал на Хоккайдо, безусловно, подтвердится: ведь Ясуда знает, что полиция опросит свидетелей. А вот в отношении больной жены он мог подумать, что вряд ли это станут проверять.
Инспектор куда-то вышел. Михара положил ему на стол записку, всего лишь два слова: "В Камакуру". И вышел из департамента. Если поехать прямо сейчас, пожалуй, поздно вечером удастся вернуться.
В знаменитой кондитерской у Токийского вокзала он купил коробку пирожных.
На всякий случай. Вдруг понадобится в качестве подарка больной? Прошел на платформу, на тринадцатом пути как раз стояла электричка. Пятнадцатый путь не просматривался - на четырнадцатом был состав.
Михара снова и снова мысленно возвращался к четырем минутам. Ясуда ведь мог предположить, что им заинтересуется полиция, и на этот случай подготовил двух свидетелей-официанток.
Электричка тронулась. До Камакуры примерно час езды. Михара уже почти жалел, что ввязался в эту историю. Обыкновенное самоубийство влюбленных. К тому же Ясуда в ночь с двадцатого на двадцать первое был в пути на Хоккайдо.
Кюсю и Хоккайдо, Хоккайдо и Кюсю - никак их не свяжешь.
Прибыв на станцию Камакура, сел в трамвай на Эносима. Он сошел на остановке Гокуракудзи. Точного адреса он не узнал, но разыскать будет не трудно - здесь в узкой, похожей на ущелье долине находился всего лишь один небольшой поселок.