Вспомнив вчерашний визит известного тележурналиста с женой, Лариса вздохнула. Ей пришлось столько интриговать, чтобы заманить пару к себе, она строго-настрого наказала официанту уверить гостей в том, что лишь у них можно попробовать свежие французские сыры и пармский окорок, и чем же закончилась вся эта суета?.. Жена знаменитого на всю страну тележурналиста, жизнерадостная толстушка, прервав официанта на полуслове и отложив меню, сказала:
- Ну, меню я ваше посмотрела, а покушать-то что-нибудь есть? У вас же небось все манерное, крошечное, а я голодная!
Пришлось официанту бежать в соседний ресторан за огромным кровавым бифштексом и салатом "оливье"...
...Итак, изысканная кухня с учетом неизысканных вкусов некоторых клиентов, вышколенный персонал, избранная клиентура, прикормленные журналисты... Боже мой, сколько же все это стоит - и трудов, и денег!..
Лариса принялась составлять список самого необходимого для вечеринки:
"Аксессуары и посуда от Villeroy и Boch... - страшно подумать... бокалы Ridel сорок долларов штука... Сколько мне нужно, штук сто? Сто много... закажу пока пятьдесят..."
...Когда-нибудь, когда все уже состоится и на ее клубе не будет даже вывески (закрытый вход в закрытый клуб, чужие не придут, а "недлявсе" и так будут знать)... тогда Лариса станет предметом обожания и любви - прессы, светских знакомых, персонажей модной тусовки, всех!
- Нехилая тачка... - Мариша Королева, дочь культового писателя Кира Крутого, или, вернее, Мариша, дочь Ларисы Королевой, рассматривала ярко-красную "тройку" BMW в салоне "Евросиб" на улице Боровой.
Продавцы салона, делая вид, что все они толпятся тут по делу, так и кружили вокруг Мариши. Длинненькая, словно вся состоящая из изломанных линий, в расстегнутой до середины плоской груди курточке и узкой юбочке, почти до трусиков открывающей тонкие ноги, она выглядела гораздо более раздетой, чем если бы просто решилась зайти в салон голой.
Мариша протянула руку - погладить капот ярко-красной BMW, но, резко изменив направление руки, жестом счастливой собственницы погладила по щеке своего спутника. Ее юный спутник, красивый и мужественный, слегка отстранился - настоящему мачо не пристало нежничать в крутом автомобильном салоне под пристальными, хотя и незаметными взглядами продавцов. Продавцы скрывали иронию под вежливой деловитостью - так ему казалось. Еще ему казалось, что они понимали - крутую тачку для Мариши покупает не он, а Маришин отец, а у него нет денег даже сводить Маришу в кафе. Больше того, он был уверен, что продавцы понимали даже то, что, не будь у Мариши отца, способного купить ей BMW, он бы с ней здесь не стоял... Может быть, они и правы - на свете есть и другие девушки, не хуже Мариши, а то и получше.
Юный спутник был к Марише излишне строг - она была очень хороша. За Маришину восемнадцатилетнюю жизнь над ней явно успели потрудиться специалисты по исправлению осанки и прикуса, лучшие мастера продумали макияж, подкрасили светлые от природы бровки, ярко высветлили длинные волосы - и из девочки, не очень щедро одаренной природой, вместе сотворили такую яркую девицу, что никому и в голову не пришло бы, что за внешностью жар-птицы скрывается девушка самой обычной внешности. Мужчины мгновенно прилипали к Марише взглядом и, прилипнув, были уже не в силах оценивать, а только любовались - нежные бесконечные ножки, лучезарная улыбка, широко распахнутые глаза. ...Больше всего на свете Мариша хотела любви. Своего спутника или кого-нибудь другого.
* * *
Аврора, женщина неопределенного возраста, не имела ни малейшего отношения ни к культовому писателю Киру Крутому, ни к масс-культуре в принципе.
...А что, собственно, люди имеют в виду, когда говорят "женщина неопределенного возраста"? В случае Авроры это всего лишь означало, что она сама никогда не задумывалась, какого же она возраста? Многие говорят про себя: "В моем возрасте это уже поздно" или "Я уже пожилой человек", - точно зная свое место во времени. А вот Аврора не знала.
Итак, человек неопределенного возраста, кокетливо украшенный шелковым шарфиком, потряхивая седым хвостиком, схваченным черной аптекарской резинкой, медленно шел по Невскому - на свидание.
Аврора опаздывала, но нисколько не торопилась, и не потому, что намеревалась помучить своего поклонника, а просто она всегда обращалась со временем, как будто оно ее вовсе не касалось, - приблизительно.
На углу Невского и Владимирского Аврора решила сократить путь и нырнула в проходной двор.
Заметив во дворе вывеску "Магазин", спустилась по грязным ступенькам и заглянула в подвал. В темном помещении пахло кошками-мышками, продуктами второй свежести и залежалым стиральным порошком.
- Какой у вас очаровательный магазинчик! У вас тут все - и лампочки, и хлеб, и даже резиновые сапоги... вон те, кстати, совсем даже неплохие... - улыбнулась она продавщице. - Только подумайте, я буквально на пару шагов отошла от Невского, а как будто попала в сельпо семидесятых годов!
На одной из полок, посреди резиновых сапог, лежали игрушки.
- Покажите мне, пожалуйста, все модели мобильников, какие у вас есть, - указав на разноцветные игрушечные телефоны, с небрежной гордостью сказала Аврора. - Вот этот, зелененький, кажется, хороший. Давайте проверим, какие у него есть функции... Мне необходимо отправлять SMSки, по работе...
- Вот этот подойдет, - продавщица кивнула на розовый прозрачный телефончик, - он идет с чупа-чупсом в придачу.
Действительно, сбоку к телефончику был прикреплен огромный леденец.
- Зачем мне чупа-чупс? Мне нужно отправлять SMSки, - завелась Аврора, начиная смутно догадываться, что она выбирала себе телефон среди дешевых китайских игрушек. Интуиция подсказала правильное решение, и под насмешливым взглядом продавщицы она произнесла:
- Я еще к вам зайду, - и исчезла, приветливо помахав рукой.
Красивый темноволосый мужчина, немного слишком высокий, не полный, но чуть неравномерно полноватый, похожий на небольшого бурого медведя...Что значит "красивый мужчина, похожий на бурого медведя"?.. Это означает, что у него красивое лицо: красивые глаза, красивый нос, красивые губы, и он похож на бурого медведя. В этом мужчине всего было много - красоты, роста, кудрявых волос, чуть напряженного оживления.
Он уже был одет для выхода - светлые льняные брюки, льняная рубашка чуть темнее брюк - и нетерпеливо и немного неловко, как и полагается мужчине, похожему на медведя, приплясывал над сидящей у зеркала красивой темноволосой женщиной, тоже высокой и крупной, но нисколько не похожей на медведя: тонкая талия, пышная грудь и яркое лицо с трогательными губами сердечком, как у дамы пик.
Яркая черноволосая женщина, Ира, в третий раз наносила макияж. Сейчас она усердно занималась губами, явно назло мужу. Нанесла специальный крем, обвела карандашиком контур губ, затем провела помадой.
- Ну, все наконец? - нетерпеливо спросил мужчина.
- Нет, не все! И не делай вид, что ты не понимаешь!.. - женщина красила губы, поэтому у нее получилось "недеавиттотынепонимашшь".
- С тех пор как они переехали в этот дом, у Ларисы совсем поехала крыша!..
Ира несколько раз встречала у Ларисы ее соседок - жен банкиров, и еще жену какого-то владельца заводов, газет, пароходов, и... слышал бы Игорь, о чем эти жены разговаривают!
- О чем же? - вежливо поинтересовался Игорь, посматривая на часы.
- Жалуются, что их мужьям приходится зарабатывать деньги в поте лица, а вот какой-то Петька сидит на трубе и ему деньги капают... что такое "сидеть на трубе"?
- Это значит, что их знакомый Петька занимается нефтью... ну, пожалуйста, брось ты эту помаду!
Ира не двинулась с места.
- Обсуждают, где что купили, куда поедут отдыхать. Хотя за границей им тоже скучно. И еще какие плохие у них домработницы и няни. Часами, подробно: "Я ей говорю это, а она мне то, а я ей..."
- Не может быть, - недоверчиво протянул Игорь, - это слишком уж... тривиально, как в плохих книгах...
Ира не знает, тривиально это или нет, но это чистая правда.
- И зачем Лариса так стремится стать своей среди богатых? Глупо ужасно, правда? - вопрошает она.
- Ну-у, малышка... самая главная потребность у человека, ну, если он, конечно, сыт и не озабочен сексуально, - это потребность в общественном признании. Я бы даже пошел дальше и посчитал именно это основным инстинктом, а вовсе не секс... Так что желание попасть в какой-то иной круг вполне естественно... Бальзак, Мольер, Золя - великие французы много писали об этом...
- Это убогое общество - круг?!! Однажды они о культуре беседовали, заранее готовились, наверное, "Афишу" читали. Одна говорит: "Аксенов самый лучший писатель, только очень сложный". А я ей говорю: "Прилично любить только раннего Аксенова, а позднего любить стыдно". А она мне в ответ: "Где вы купили эти туфли, как можно носить такую дешевку?!" А на мне были очень красивые туфли, просто у нее нет вкуса...
- Так, все! Сегодня ты не увидишь Ларисиных гостей, будут только свои. Быстро одеваться, быстро улыбаться!
- Я заранее знаю все наизусть! Ты будешь вилять хвостом перед Кириллом: "Изволите поиграть, изволите пошутить, изволите помолчать..." Почему в последнее время ты так странно себя ведешь? - красавица Ира зло скривила свеженакрашенные губы. - А Лариса спросила, где я купила платье... а эта ее дурочка Мариша сказала, что это прошлогодняя коллекция, а я...
- Ты самая красивая, и в платье, и без платья... ты только не мешай водку с шампанским, и жизнь покажется лучше.
- И это ты мне говоришь! Водку с шампанским!.. Когда у меня вся жизнь из-за тебя... когда ты мог бы... если бы ты... тогда бы я...
- Для нас с тобой, Ирочка, наступил решающий момент, и не исключено, что все решится как раз сегодня!
Ира не захотела уточнить, что именно для них решится сегодня, - она уже столько раз слышала, что все изменится, что перестала верить, поэтому просто отмахнулась от мужа - мелким небрежным жестом, как от мошки.
...Борис Аркадьевич Розин, отец культового писателя Кира Крутого... нет, не так... Борис Аркадьевич Розин, не имеющий ничего общего с культовым писателем Киром Крутым, отец Кирилла Ракитина, шел по набережной Фонтанки. Приближаясь к небольшой площади с клумбой посредине - вылитый плевок творога в школьной ватрушке, - он почувствовал легкое покалывание в груди.
От "ватрушки" Борис Аркадьевич, Б. А., как его называли все, включая сына, направился к Пяти углам, и при повороте на улицу Рубинштейна сердце вдруг закололо сильнее...
Не вдруг, не вдруг!.. Его сердце всегда покалывало, когда он подходил к этому месту, уже двадцать шесть лет как покалывало... Здесь, в доме номер двадцать семь по улице Рубинштейна, в третьем дворе, в крошечной квартирке жила Аврора.
Б. А. был знаком с Авророй двадцать шесть лет четыре месяца, и сегодня в шесть вечера будет три дня. Двадцать шесть лет назад они с Авророй так любили друг друга, что сегодня Б. А. просто не верилось, что он, тогда уже не мальчик, был способен на такое - неистовство, крушение, буйство, страсть...
Б. А. прошел сквозь первый двор дома с полуразрушенной аркой - обычный питерский колодец с провалами трещин на стенах, затем сквозь второй - как положено, извилистый и темный, а третий вообще больше напоминал лаз в нору, чем место человеческого обитания - и все это вместе было обычным питерским двором. Б. А. любил Аврору, а его учили, что если любишь человека, то любишь его всего, вместе с недостатками, и он любил Аврору вместе с ее двором и всем остальным. Даже ее пустой холодильник нравился ему больше своего пустого холодильника.
Б. А. зашел в угловой подъезд в третьем дворе, но вскоре вышел обратно и вытащил из кармана телефон, дешевую Nokia, подарок Кирилла семилетней давности. Нельзя сказать, что в течение семи последних лет они с сыном совсем не общались, нет-нет, они виделись почти каждый год. И каждый год на день рождения Кирилл дарил ему лично или присылал с кем-нибудь в подарок телефон последней модели. Б. А. подарок принимал, но не пользовался, а укладывал очередную коробку в дальнее отделение шкафа, таким простым жестом обозначая для себя самого что-то сложное. Стопка лежащих на дне шкафа ярких упаковок подтверждала, что сын всегда остается сыном, а он не пользуется подарками потому, что имеет к сыну принципиальные претензии. И претензий своих не снимает.
И ему казалось, что он поступает правильно, пока Аврора не разрешила неразрешимую эту ситуацию, сказав просто: "Мирись с сыном, старый ты дурак".
Б. А. злился и недоумевал. Аврора не открыла ему дверь, но это не обязательно означало, что ее нет дома. Может быть, она моется в ванной, громко распевая песни, а может быть, щебечет по телефону.
Телефон ее был занят, но это не обязательно означало, что Аврора дома. Возможно, она ушла, забыв положить трубку. Не исключено, что ей отключили телефон - за неуплату с прошлого века. Может быть, старенький, крест-накрест обмотанный изолентой телефонный аппарат упал, рассыпался на части, и Аврора забыла замотать его обратно.
А еще, раздраженно думал Б. А., она завела препротивную манеру - специально снимала трубку на пару часов, чтобы потом слабым хвастливым голосом сказать ему: "...Да, у меня было занято. Мне все время звонили, просто ни одной минуты свободной, я всем нужна по работе, ну просто всем..."
Когда-нибудь, совсем скоро, они с Авророй будут жить у него в Комарове, и вот тут-то он ей покажет! Вот тут-то он ее научит - быть дома, аккуратно класть трубку на рычаг и... и, может быть, сладострастно подумал Б. А., может быть, он даже научит Аврору оплачивать счета... и вовремя приходить домой, и еще...
Б. А. был бывшим театральным режиссером. Именно "был бывшим", потому что ощущал себя "бывшим" - все его профессиональное прошлое давно уже быльем поросло. Но в театральном человеке театр остается навсегда, и поэтому Б. А. по привычке всегда режиссировал мизансцену и всегда немного видел себя в этой мизансцене со стороны. И не избавится от этого никогда, и даже собственную смерть он срежиссировал бы, если бы это было можно.
Б. А. и сейчас словно видел себя со стороны - худой седой человек стоит в сером питерском дворе, стоит так, что зрителю понятно, что двор этот жутковатый, но до тоненькой щемящей боли любимый. Человек поднял голову к серому питерскому небу, и его тонкий профиль, как в черно-белом кино, стал отчетливо виден на фоне серого питерского неба... Зрителю странно - как можно любить эти треснувшие стены, темные грязные подтеки, впитавшиеся в асфальт, десятилетиями торчащий на виду осколок водосточной трубы - но он чувствует, что седой человек не то чтобы такой профессиональный страстный питерец, просто он с питерским двором одно...
- Гав! - рявкнула ему в ухо Аврора так неожиданно и свирепо, что Б. А. вздрогнул.
- Гав?! - уже примиряюще тявкнула она, слегка пихнув его в бок. - Ловко я подкралась?
- Женщина, - строго сказал Б. А., - чего это вы лаете на трудящихся?
Все-таки Аврору необходимо приструнить! Он уже не мальчик, чтобы ждать на улице, пока она нагуляется. Они с Авророй не виделись давно - со вчерашнего дня, и сегодня она ужасно его раздражала, собственно, как и вчера, и позавчера...
- А я уже двадцать три минуты стою... вот тут стою, - максимально строго проговорил Б. А, наслаждаясь чудесной безоговорочностью своей правоты. - А нас уже все ждут у Кирилла...
- Стоишь?! Я-жду-тебя-дома, а ты стоишь во дворе!
- Я... ты врешь... - задохнулся от такой несправедливости Б. А. - Тебя не было дома...
- Ну вот, я же и говорю! Я бегу, тороплюсь, а ты стоишь! - искусственно оживленным голосом сказала Аврора. - И вообще, сам ты врешь!
Если бы кто-то смотрел на них со стороны, он бы ужасно удивился, поскольку отчего-то между ними все стало нежно-розовым.
- Будешь сидеть у меня в Комарове под домашним арестом и перебирать свои грехи. Ты у меня все вспомнишь - и как пела песни в ванной, а я тут с ума сходил под дверью, и как...
- И как я в семнадцатом году сделала революцию... Да, кстати... меня тут попросили написать статью... - томно пропела Аврора, мгновенно принимая вид человека, крайне уставшего от единоличного обладания тайным знанием.
Вот всегда она так! Б. А. нахмурился. Как только дело оборачивается не в ее пользу, быстро переводит разговор на другую тему! Максимум ее возможностей по признанию своей неправоты - это увести беседу в сторону от своей несусветной глупости.
- Опять "мои встречи с Поэтом"? - нарочито зевнул Б. А. и нервно сказал: - Где же твой племянник? Я так и знал, что ему нельзя доверять...
Б. А. чувствовал, что после стольких лет, проведенных в ссоре, невозможно было, как ни в чем не бывало, просить сына заехать за ним на машине, а еще менее возможно было просить об этом чужую ему Ларису. В такой сложной ситуации предпочтительнее всего было быть независимым и иметь некоторый моральный тыл в виде чужого человека - в данном случае Аврориного племянника. Просить о бытовом одолжении - помочь, подвезти, - по мнению Авроры, означало крайнюю степень беспомощности, а она не терпела этого чувства. И Аврора проявила недюжинное понимание натуры Б. А. и одновременно необычную для себя кротость, которой очень гордилась, - она велела племяннику не только отвезти их в гости к Кириллу, но и забрать - на следующее утро, если, конечно, не придется уехать раньше. Она даже разработала специальный секретный код. Если из примирения ничего не выйдет и Б. А. будет чувствовать себя неловко, она наберет номер племянника и скажет: "Я забыла закрыть кран". И он приедет и заберет их. А если все пойдет нормально и они останутся в гостях ночевать, то пароль будет другой: "Я не забыла закрыть кран?"
Племянник - остренькая бородка, очки - наконец подъехал и усадил на переднее сиденье синего "фольксвагена" Б. А., а на заднее - Аврору.
- У меня завтра конференция, - нелюбезно сказал он, тряхнув бородкой и сверкнув очками.
- Погодите, проверю, все ли у меня с собой... - Аврора заглянула в большую холщовую сумку и по очереди вытянула оттуда несколько свертков, небольшой синий томик и пакетик с бумагами, затянутый черной аптекарской резинкой, точно такой же, как в волосах. - Ну! Сколько можно тянуть? Неприлично заставлять людей ждать!..
И они наконец поехали в гости к Кириллу Ракитину, то бишь культовому писателю Киру Крутому.
Беседа вторая
- Зачем нам старики? - удивилась Ольга. - Читатель не интересуется теми, кому за двести. И еще... ты намекаешь, что у этих стариканов любовь?
- Да! Да! У них любовь! Любовь может быть в каком угодно возрасте, это же великая тайна жизни и все такое! И у всех людей всегда все впереди. Пусть старики любят друг друга, пожалуйста!
- Ладно уж, пусть любят, я ведь тоже хочу, чтобы у меня было все впереди... Но почему она такая идиотка?! Присматривать себе игрушечный мобильник это все-таки чересчур...
- Она просто не заметила, видит плоховато и все такое... Убрать? - печально спросила я.
- Давай пока оставим, а затем я решу... Кстати, подбирайся поскорей к Преступлению - у нас все-таки детектив, а не роман.