Третий – весьма приличного уровня каратист – обрушивает на нашего "пельмешка" каскад ударов, работая в основном ногами в высоких прыжках. Строго говоря, это никакое не каратэ, а капоэйра – боевое искусство, которое некогда втайне выковали и отшлифовали на бразильских плантациях чернокожие невольники, маскируя его для глупых надсмотрщиков под акробатический танец. Не по-человечески пластичный и стремительный, тонтон-макут вьется вокруг неуклюже-громоздкого, явно никогда прежде не сталкивавшегося с этой удивительной техникой "пельмешка": из наклонной "четвероногой" стойки – в сальто, из сальто – на шпагат, отбив от пола – и вновь сокрушительный дуговой удар ногой с совершенно немыслимого угла… А потом весь этот балет вдруг разом кончается, будто кто ткнул в клавишу "Stop": Ванюша, чей удар никто и разглядеть-то толком не сумел, остается на татами в одиночестве:
– Ну чисто кузнечик, блин!..
Медальнопрофильный Боря тем временем длинным мягким кувырком через всю комнату добирается до вырубленного негра у стойки и выдергивает у того из-под полы пистолет с длинным глушителем. Оба оставшихся в строю тонтон-макута (и стоящий, и лежащий) тоже обнажают стволы, но получают от Бори по упреждающей пуле – один в запястье держащей оружие руки, другой в колено, и с этого момента тоже временно теряют интерес к жизни.
Ванюша, почесывая в затылке, озирает картину побоища:
– Вот и попили, блин, пивка на Антилах… Говорил ведь тебе – (Это – Боре.) – на Канарах лучше!
За столиком остались – пребывающий в полном ступоре парень и седоголовый, так и не сменивший на протяжении всей мочиловки своей небрежно-расслабленной позы; седоголовый в холодной ярости:
– Тебе чего было велено?!
– А, что? – парень, похоже, напрочь утерял сцепление с реальностью.
– На пол надо падать, салага!.. Не можешь помочь – так хоть не мешайся! Нам тут – только с подстреленными возиться!..
– А как же вы?..
Подошедший тем временем медальнопрофильный успокоительным жестом кладет парню руку на плечо:
– Все в порядке, товарищ подполковник! Первый огневой контакт, тут у кого хошь может мозги заклинить; еще не худший вариант… – и с этими словами небрежно кладет на стол перед парнем один из тонтон-макутовских пистолетов: – Ты вроде оружие искал – так держи! Спуск-то от предохранителя отличаешь?
Седоголовый безнадежно качает головой:
– Ты рехнулся, Боря!..
Медальнопрофильный чуть виновато разводит руками:
– Теперь уж поздно. Нас отсюда живыми все равно не выпустят – рыбка задом не плывет… так что либо мы, либо этот самый Дракон. Кстати, – (Это уже поворотясь к парню.) – раз уж нам предстоит какое-то время действовать вместе, не худо бы обозначиться. Ты кто будешь?
– Да-да, конечно… Алексей Крашенинников, компания "Microsoft".
– Больно длинно. Кликуха-то есть?.. А то ведь пока выговоришь: "Крашенинников, сзади!" – в тебе уже пара дырок…
– Тогда – Чип.
– Чип – потому что не Дэйл?
– Чип – потому что не микрочип.
– Ясно. Ну а я – Боря-Робингуд, компания "Русская мафия".
– Робин Гуд – потому что грабите только богатых?
– Робин Гуд – потому что в свое время считался лучшим стрелком спецназа. А вон тот шкафчик – Ванюша-Маленький…
– Малютка-Джон? Тогда он, надо думать, лучший рукопашник спецназа?
– Лучшим был Ванюша-Большой. Увы… А это – Товарищ Подполковник: настоящий подполковник ; не скажу – "наше все", но "наши мозги" – точно. В прошлом – краса и гордость ГРУ…
– А почему – "в прошлом"?
– Потому, – усмехается сам седоголовый, – что Аквариуму калеки нужны не больше, чем всей остальной России…
Ванюша тем временем успел уже запереть вход и опустить жалюзи, кивнув напуганному до икоты ресторатору на табурет у стойки – посиди, мол; при этом небрежно всунул ему в нагрудный карман пачку купюр – что, надо заметить, немедленно вернуло мулата к жизни. Сцепил поверженных тонтон-макутов их собственными наручниками, не забыв при этом в первом приближении перевязать раненых. Подходит к столику, вываливая на него трофеи – пистолеты, рацию, кучу разнообразных жетонов и удостоверений:
– На улице как раз шел карнавал с петардами, так что пальбы из-под глухача наверняка никто не разобрал. Гляньте, товарищ подполковник – вон у того, что с простреленным коленом, забавный медальончик…
Седоголовый некоторое время вертит вещицу в руках, а потом медленно проводит ладонью по будто бы еще сильнее осунувшемуся лицу:
– Ну, ребята… Нам тут для полного счастья только одного не хватало: замоченного цеэрушника…
6
Безлюдный и грязный проулок за ресторанчиком. Из задних его дверей выбредают под дулами пистолетов Робингуда и Чипа тонтон-макуты – в наручниках и со ртами, залепленными упаковочной лентой; двое из них несут на "сиденье" из перекрещенных рук мычащего от боли раненного в ногу. Вся компания загружается в почти закупоривший проулок обшарпанный микроавтобус. Следом из дверей появляются Подполковник (он, как теперь видно, передвигается на протезах, опираясь на трость с ручкой в виде львиной головы ) и хозяин ресторации; мулат что-то испуганно возражает, однако, получив в нагрудный карман очередную купюру, а в поясницу – вежливый тычок пистолетным дулом, смиряется и покорно лезет в кузов. Через приоткрытую дверцу микроавтобуса видно, как внутри Робингуд с Чипом прикрывают рваной мешковиной уложенных на пол пленников. Последним в микроавтобус, на водительское место, втискивается Ванюша и передает назад, Робингуду, американскую автоматическую винтовку:
– Глянь-ка, чего я в ихнем джипе надыбал! Барахло, конечно, – М-16…
– Лучше, чем ничего. Как говорится, для сельской местности – сойдет.
Микроавтобус, с чиханием и судорогами, заводится. Ванюша, терзая стартер, чуть поворачивается к сидящему на переднем сиденье Подполковнику:
– И сколько ж с нас этот креветочник сшакалил за аренду своего корыта?
– Полтонны. Пожалуй, это просто был предел его мечтаний…
– А по мне – так полный беспредел!
Робингуд, проверяющий тем временем подствольный гранатомет М-16, только хмыкает:
– Да уж! Это, пожалуй, будет самая дорогая кружечка пивка, какую я выпил в своей жизни…
7
"Джип-широкий" – тот, что привез к ресторанчику незадачливую группу захвата, очень медленно и осторожно пробирается по горбатой улочке: ясно, что водитель панически боится побить дорогую машину. И когда дорогу ему с визгом тормозов перегораживает джип-тойота, "широкий" немедля встает как вкопанный. Высыпавшиеся из тойоты тонтон-макуты сноровисто выволакивают наружу водителя "широкого" – насмерть перепуганного парнишку-креола.
– Откуда тачка, отморозок? Яйца оборву – на раз!
– Я-то тут при чем? – лепечет тот. – Мне ее велели отогнать к вилле мистера Бишопа, и все дела…
– Откуда? Быстро отвечать!
– С того конца улицы Жевре, от ресторана дядюшки Авеланжа.
Тонтон-макуты переглядываются – направление движения "широкого" вполне соответствует рассказу паренька.
– Так. А кто велел?
– Как – кто? Сам дядюшка Авеланж и велел. Ребята, говорит, нажрались в хлам, вызвали такси и поехали к девкам. Они, говорит, из охраны мистера Бишопа – вот и отгони ихнюю тачку к ихним друганам. И письмецо им передай…
– Давай его сюда, живо!
– А вы?..
– Мы, мы!! Давай письмо и проваливай!
Старший наискось разрывает конверт и, не успев даже дочесть до конца, испуганно хватается за рацию:
– Алло! Сеньор Капитан! Бенджи на связи!.. Нет. Нету русского, и Арлекиновых парней нету. Тачка ихняя есть, и письмо – для "Людей Бишопа"… да, так прям и написано. Читаю: "Капитану Конкассёру. Вы найдете все интересующие вас предметы в помещении ресторана Авеланжа. Поспешите – некоторые из них могут протухнуть. Только не заходите внутрь без специалиста по взрывным устройствам"… Нет, нету подписи.
…Да, сеньор Капитан, я тоже так думаю: там они, не иначе как все четверо там, а то отзвонили бы… А раненых, небось, обвешали минами-сюрпризами – слыхал я про такие штучки… Но ведь тогда выходит, что парень-то с девкой – наживка!.. Так точно, не моего ума дело… Авеланжа тоже искать? Есть!
8
Конкассёр – в своем кабинете на вилле Бишопа. За окном – обрывистый склон, прорезанный крутым серпантином единственной подъездной дороги; приморский город раскинулся далеко внизу.
Капитан в некоторой растерянности отключает связь и вопрошает в пространство:
– Ну, и откуда я им в этой дыре эксперта-минёра найду – вот прям щас? Из Windows?
Тянется было к рации, но та принимается бибикать сама.
9
На переднем сидении катящего по городским улочкам микроавтобуса (чудеса дивно-эклектичной карибской архитектуры – добавить по вкусу) – Подполковник с рацией-трофеем; он говорит по-французски, имитируя тягучий креольский акцент:
– Здравствуй, капитан Конкассёр. Не узнаешь? Я – Анри Филипо. Это я всадил тебе пулю между глаз в 64-м, у той кладбищенской ограды на окраине Порт-о-Пренса. А потом раздавил каблуком твои черные очки – ты же знаешь этот наш гаитянский обычай?
…Ну откуда тебе это помнить – ты в те минуты был обычным трупом, с дыркой в черепе и вытекшими мозгами. Но, оказывается, из тебя после сделали зомби… И как тебе служится, капитан? Как там твой новый Барон Суббота – круче прежнего?
…Как это – "какого прежнего"? Ты успел забыть Папу Дока?.. Но зато я ничего не забыл. Я пришел отправить тебя обратно в ад – считай, что твоя увольнительная кончилась. Четверых твоих людей я уже прибрал – очередь за тобой. Старый добрый армейский кольт сорок пятого калибра, заряженный пулями из самородного серебра… Жди меня, капитан. Я уже здесь. Обернись-ка!
Отключает рацию и назидательно обращается к спутникам:
– Прям хоть вставляй в научно-популярную лекцию "О вреде суеверий"! Он ведь, дурашка, и вправду там, у себя, обернулся… А напуган до пересоха горлышка – по модуляциям слыхать. Ненадолго, я полагаю, но нам и это хлеб.
Крутящий баранку Ванюша с интересом поворачивает голову:
– А кто он был в натуре – этот Конкассёр? Ну, от которого кликуха вышла?
– Это, Ванюша, старая книжка одного англичанина… моего коллеги, между прочим. Был там такой негритянский чекист-беспредельщик, плохой парень. А хорошие парни его в предпоследней главе погасили.
– По понятиям погасили-то?
– А то! У англичанина этого, собственно, все книжки про одно: что иной раз надо послать закон на хрен и делать по понятиям… Если, конечно, собираешься дальше человеком жить, а не козлом опущенным.
– Надо будет почитать. Это ж типа как детектив?
– Типа как.
– И круто написано? Ну, круче, к примеру, чем у Бушкова?
– По мне – так круче…
В разговор, с заднего сидения, включается Робингуд:
– Я книгу-то не читал, но кино хорошо помню. Это в детстве еще, когда видаков не было… Классный был фильм, сейчас так не умеют. Нынче ведь либо мочиловка на час сорок пять – чтоб кровь с мозгами в потолок брызгали, – либо такая заумь, что нормальному человеку и десяти минут не высидеть… Только я вот чего думаю, парни: зря этот Конкассёр себе такую невезучую кликуху нарисовал. Ох, зря!
Подполковник согласно кивает, роняя с Суховской интонацией:
– Эт' точно!
10
Конкассёр идет по коридору Драконовой виллы: в руке – рация, в глазах – уже не растерянность, а легкая паника. У дверей роскошных апартаментов натыкается на громилу-охранника:
– У себя?..
– Не. В подвале, с барышней.
– Как, уже начал? – Конкассёр неприятно изумлен. – До полуночи-то еще…
– Да не, пока еще только охмуряет, – и охранник ржет так, что кажется звякают хрустальные подвески музейной люстры.
11
В микроавтобусе – военный совет. Чип:
– Время, время же теряем!
Робингуд только морщится:
– Вольноопределяющийся Крашенинников, усвойте Второй полевой принцип: "Короче – не значит быстрее"; ине надо нас понукать, лады?.. Значит, так. Если они не полные лохи, то колымагу нашу уже ищут. В любом случае, нужна тихая неприметная норка – база операции… Может, снимем бордель – целиком?
Подполковник отрицательно качает головой:
– Стандартная для такой ситуации ошибка – прятаться. Нет, мы должны быть на самом виду. Или даже… Оп-па! Придумал!! Ванюша, крути направо…
12
Подвал виллы Дракона представляет собою средневековую камеру пыток. Точнее сказать – то, что выдают за таковое в исторических фильмах и идиотских клипах: свешивающиеся цепи, крюки, факелы в стенных скобах. Антураж страдает безвкусной аляповатостью, однако тут, к сожалению, все вполне всерьез: одну из стен украшает дюжина девичьих головок – и белые, и негритянки, – выделанных на манер голов кабанов и лосей из каминной залы английского замка…
Обнаженная девушка прикована – в позе распятия – к стене; рядом, на длинном верстаке, разложены кошмарного вида инструменты. Дракон расхаживает вокруг, судорожно потирая лапки и периодически подбирая рукавом капающую из уголка рта слюну. Он, как ни странно, белый: лысый хрыч годков пятидесяти, абсолютно ничем не примечательный (ну вроде как Чикатило).
– Наша брачная ночь начнется ровно в полночь, любимая… у нас еще много времени… Знаешь, я когда-то любил совсем маленьких девочек, но вовремя понял: это не то, совсем не то… То ли дело девушка – юная, но уже познавшая всю прелесть телесной любви… Почему ты не слушаешь меня? – и огорченный маньяк с непритворной нежностью перебирает волосы девушки: та в глубоком обмороке уронила голову на грудь.
Осторожный стук в дверь камеры разрушает эту идиллию. Бормоча ругательства, мистер Бишоп семенит к двери и распахивает ее. На пороге – Конкассёр:
– Прошу простить, Ваша Мудрость, но у нас проблемы! Серьезные проблемы, иначе я бы не осмелился…
– Ну еще бы, мой мальчик! Еще бы ты осмелился тревожить меня по пустякам в Праздник осеннего равноденствия, в час, когда я готовлюсь совершить Большое жертвоприношение! – Бишоп взирает на капитана с ласковой, чуть укоризненной улыбкой, и от этой ласковости на лице головореза проступает неподдельный ужас. – Ты не можешь справиться с проблемой, мой мальчик… ну что ж, бывает. Ты ведь у меня начальникдневной стражи, верно? Хочешь, я переведу тебя в ночную стражу – там будет полегче: думать не надо вовсе… – (При этих словах лицо темнокожего приобретает пепельный цвет.) – Ступай, мой мальчик: у тебя есть время до полуночи; я не буду тебя больше отвлекать…
13
Дверь камеры закрывается. Оставшийся снаружи Конкассёр отирает рукавом обильно выступивший пот. Поднявшись по лестнице в свой кабинет, он на миг замирает в нерешительности, и с губ его слетает вполне отчетливое: "К-козлина драный…" Потом, явно приняв некое серьезное решение, откладывает рацию и извлекает телефон-мобильник:
– Мистер Марлоу? Мне говорили, ваша фирма обеспечивает клиентов рыболовным снаряжением; а вот как насчет наживки?..
14
Дощатый причал, у которого покачиваются на мелкой волне несколько моторных яхт. На палубе одной из них загорелый дочерна основательный мужик в шортах (вылитый сержант Бэкет из "Снайпера") прячет в карман мобильник, пару секунд пристально глядит в сторону возвышающейся на горе виллы Дракона и валкой походкой моряка направляется ко входу в каюту. Там он извлекает из несгораемого шкафчика крутейше навороченный телефон спутниковой связи:
– Генерал Атторней? Марлоу на связи. Сожалею, но у нас, похоже, проблемы… У нашего друга период осеннего обострения: опять – девушка…
На том конце, похоже, принимаются верещать так, что "Бэкет" невольно отодвигает трубку от уха; некоторое время слушает, все более наливаясь яростью, и, прикрыв микрофон ладонью, бормочет: "Отчего б тебе тогда не подать в отставку и не пойти в Армию Спасения, а?" Наконец терпение его иссякает, и он решительно прерывает начальство:
– Да, сэр, я полностью разделяю ваши чувства. Когда Управление сумеет найти еще одного Барона Субботу… или, как там выражаются ваши яйцеголовые, "индуктора наведенной некромоторики"… да не просто найти – а взять его под контроль так, как мы контролируем этого… Тогда дайте мне знать, и не пройдет и часа, как я вышибу дверь его вонючего логова, перестреляю всех этих очкастых отморозков, а самого мистера Бишопа порву на клочки величиною с носовой платок – руками. …Да, сэр – в одиночку. …А вы загляните, из интереса, в мое досье – чем я занимался во Вьетнаме.
(Опять прикрывает микрофон и бормочет: "Пока вы там отращивали задницы по штабам и брали от вьетконговцев за щеку на Парижских переговорах…")
…Я, собственно, совершенно не об девушке – тут уж, что называется, "померла – так померла". Я о деле. Девушка – русская, ее спутник – тоже. Конкассёр со своими недоумками взял ее прямо у него на глазах, а потом спохватился, что неплохо б и парню тоже исчезнуть. Послали вдогон группу захвата, а она возьми – и сама пропади, с концами. Четверо быков, и среди них – наш Джазмен… А дальше пошел прямой наезд на самого Конкассёра: дескать – подмойся и жди, идем тебя гасить…
…Вот в этом-то и вопрос, сэр – кто? Надо думать, тут кокаиновые дела. Либо он наступил на мозоль колумбийцам (он ведь и вправду вконец оборзел, пол-Майами уже под себя подмял) – тогда это дело надо немедля разрулить, может даже, отдав им какие-то из контролируемых рынков. Либо это флибустьерствуют наши же парни из Агентства по борьбе с наркотиками – тогда их надо немедля тормознуть…
…Простите, сэр – но это НАЧАЛЬСТВО ихнее в курсе дела. А у них ведь, среди низовых оперативников, хватает отвязных идеалистов – Ланселоты, мать их… пешком ходящие под Круглый стол…
…В общем, и Медельин, и Агентство – это сейчас на вас. Теперь второе. По́ходя замочить четверых профи, да так, чтоб никто вокруг и ухом не повел, – такие люди по-любому наперечет. Поднимите ВСЕ данные по туристам, прибывшим на остров, прокачайте их со всеми – от Моссада до ФСБ: мы ищем международных террористов… Особое внимание – на русских. Третье. Мне необходим здесь, под рукою, спецназ – не менее взвода… Да, немедленно… Черт побери, генерал, немедленно – это значит немедленно! Это вам виднее, откуда их взять – из Зоны Канала, с Пуэрто-Рико, или с каких подводных баз в Атлантиде!
Некоторое время вслушивается в ответное блекотание трубки; лицо его становится по-настоящему страшным: