54
Пресс-конференция Джанет Рино; министр юстиции отругивается от акул пера и шакалов ротационных машин:
– Мисс Рино, эта история началась с того, что вы решили положить конец происходившим якобы в общине "Ветвь Давидова" притеснениям детей. В результате вашего вмешательства все эти дети погибли ужасной смертью. Вас не посещают сомнения насчет адекватности избранного властями образа действий?
– Решение о штурме далось мне непросто, но оно было совершенно необходимым. И доведись мне решать заново – мое решение осталось бы прежним. [Высказывание подлинное. – К. Е. ]
Дура лекс. Ну совсем лекс. Была, помнится, железная леди, была янтарная, а эта вот – чугунная.
Акулы пера между тем поверяют своим диктофончикам комментарии к бенефису министра.
Парень в джинсах и майке с изображением Шекспира, задумавшегося в позе Роденовского "Мыслителя" у стойки паба – "Two beer or not two beer? ":
– …Поразительно! И ОНИ еще смеют величать кого-то "тоталитарными сектами" и "террористическими режимами"!..
Бизнес-вумен-вамп, явно признающая лишь один сорт общения с особями противоположного пола – вчинение им исков за "sexual harassment ":
– …Не подлежит сомнению, что мужские шовинистические свиньи будут всячески раздувать эту историю с целью опорочить Джанет Рино. И потому долг каждой женщины, порвавшей с ролью сексуальной рабыни…
55
"Нарезка" из разнообразных информационных сообщений – газеты, телевидение, интернет.
1994 год. Закончился суд над девятью выжившими при пожаре в Уэйко членами секты "Ветвь Давидова". Окружной судья Уолтер Смит признал их виновными по двум пунктам: "притеснение детей" и незаконное хранение оружия. Все подсудимые получили огромные срока́ – от 20 до 40 лет тюрьмы (позже Верховный Суд отменит эти приговоры как "необоснованные и чрезмерные").
1996 год. Завершены открытые слушания в Конгрессе, посвященные инциденту в Уэйко. Нижняя палата утвердила заключение, обвиняющее министра юстиции Рино в "серьезной халатности, повлекшей многочисленные человеческие жертвы".
1997 год. Ведущая американская организация феминисток "Women's International Center" удостаивает Джанет Рино ежегодного звания "Живое наследие (Living Legacy Award)"; во как!
(Вот и в американском интернете девушка Рино тоже популярна; ее тут кличут "Джанет Уэйко Рино", и она частенько фигурирует на анекдотных сайтах, вроде "Web Walker's Tasteless Jokes": "Почему Джанет пользуется бидэ? – Потому что если она подотрет задницу бумажкой, потом потребуется операция пересадки кожи".)
1997 год. Крупнейший теракт в истории Соединенных Штатов. Взорван административный комплекс в Оклахома-Сити, погибло 168, ранено более 500 человек. Во взрыве немедленно обвинили "исламских экстремистов", однако террористом оказался "стопроцентный белый американец" Тимоти Маквей, правый радикал и ветеран "Бури в пустыне". Маквей заявил, что его теракт является возмездием за бесчеловечную расправу американских властей над членами религиозной общины "Ветвь Давидова"; главной целью теракта он выбрал расположенное в здании Комплекса отделение ФБР, остальные жертвы рассматриваются им как "попутные потери". На вопрос – как он тогда относится к гибели 19 детей из детсада для сотрудников Комплекса, Маквей ответил: точно так же, как к гибели детей в ходе бомбардировок Ирака. Маквей не обнаружил ни тени раскаяния в содеянном и был казнен 11 июня 1999 года; в обоснование своей позиции он цитировал известное высказывание генерального прокурора США Роберта Кеннеди: "Если прокуратура не выполняет своих обязанностей перед обществом, то прокурором должен стать каждый". Данные о том, что Маквей в действительности был не фанатиком-одиночкой, а членом обширного подполья правых радикалов, не получили подтверждения.
1999 год. Возвращение "Ветви Давидовой"! Обнародованные недавно документы подрывают официальную версию, будто бы члены секты совершили коллективное самосожжение: судя по всему, пожар на ранчо возник в результате преступной ошибки штурмующих. В архиве Академии ФБР в Квантико (штат Вирджиния) была обнаружена неведомо как туда попавшая резервная копия оперативной видеозаписи штурма, сопровождаемая текстом радиопереговоров; слышно, как спецназовцы просят разрешения использовать против сектантов запрещенный инструкцией огнеопасный газ и как они получают это разрешение. Когда кассета была доставлена в Вашингтонскую штаб-квартиру ФБР, ее пытались изъять люди из министерства юстиции по ордеру, подписанному министром юстиции Рино, однако сведения о содержимом кассеты успели просочиться в прессу, и замять скандал не удалось. Родственники погибших возбудили иск против федерального правительства на 670 миллионов долларов. Дело было передано судье Уолтеру Смиту – тому самому, что некогда вынес неоправданно жестокие приговоры выжившим членам секты; протесты родственников и их адвокатов, оспаривавших беспристрастность судьи Смита, были отклонены. Был поставлен грандиозный следственный эксперимент, максимально полно воспроизводящий картину злополучного штурма: власти пытались таким способом доказать невозможность возгорания, однако – судя по тому, что результаты дорогостоящего эксперимента так и не были обнародованы – им это не удалось. Дело закончилось "вничью": родственники отозвали иски в обмен на выплату им частичной компенсации. По нашей информации, министерство юстиции провело специальное внутреннее расследование с целью установить – кто из сотрудников ФБР причастен к той утечке информации в прессу.
56
На телеэкране – чугунная леди, Джанет Рино:
– Решение о штурме далось мне непросто, но оно было совершенно необходимым. И доведись мне решать заново – мое решение осталось бы прежним.
Телевизор – над стойкой бара; вообще-то не в традициях американцев глядеть за пивом что-нибудь напря́жнее бейсбола (и это правильно!), но тут случай особый: не каждый день их занюханный городишко Уэйко получает такое паблисити в общенациональном масштабе. В баре – одни мужики-WASP'ы, ни одной черной физиономии; и не то чтоб на дверях тут так прям и писали, как в достопамятные 60-е, "Dogs and niggers not admitted!" – просто вас ведь, к примеру, и самого не потянет пить пиво в гей-клуб (а если потянет, то дело, небось, не в пиве)…
От компании, центром которой сейчас служит давешний командир пожарных, отделяется светловолосый худощавый парень лет двадцати, в очках; в его облике нет решительно ничего от скинхеда с вытатуированной на плече свастикой. Он находит в глубине бара, в самом уголке, столик, за которым в одиночестве потягивает виски высоченный старикан, похожий на шкипера парусного флота: пронзительно-голубые глаза на выдубленном ветрами и солнцем лице.
– Выпускай шасси, Чарли. Выпьешь со стариком?
– Нет, спасибо. Я ведь не пью спиртного, дядя Джи, – ма огорчается… Знаете, Бен Уэлти, – парень кивает в сторону оставленной им компании, – рассказывает, что ОНИ специально не пропустили машины к месту пожара – врали, будто там мины. И все внутри сгорели… ОНИ их просто убили, ОНИ с самого начала думали их убить, теперь-то это ясно как божий день… А эта столичная… – ругательство парень, однако, проглатывает: чувствуется строгое, именно что пуританское, семейное воспитание, – так прямо и говорит: и правильно, что их сожгли! А доведись повторить – еще раз сожгли бы!.. Что происходит, дядя Джи?
– А как ты думаешь сам, Чарльз Эйч Арчер? – насмешливо щурится "шкипер". – Ты вроде уже большой мальчик – колледж кончаешь…
– Вы же знаете, дядя Джи, я всегда хотел защищать Америку, нашу Америку: и флаг на лужайке перед домом, и яблочный пирог, что печет по воскресеньям ма, – ну, вы понимаете, что я хочу сказать… Я ведь мечтал после колледжа служить в разведке, как вы, – послал им письмо и даже тесты прошел. А потом вдруг понял, как пелена с глаз упала: враг-то давным-давно уже здесь! И пока мы, простофили, все высматривали – где там русские десантники, ну как в "Красном рассвете", ОНИ уже всю страну по-тихому прибрали к рукам: банки, газеты, телевидение, правительство – все ихнее! А теперь вот, выходит, и ФБР тоже… Но раньше они честных белых американцев обжуливали и грабили – и только, а теперь вот еще и убивать принялись…
– Что ж, будь это в военном училище, на занятиях по тактике, инструктор тебе сейчас сказал бы: "Действия ведете в верном направлении, курсант!" Но ведь если враг уже тут, если в его руках все государственные механизмы, то истинный патриот Америки должен против этого государства бороться. Так или нет, курсант?
– Ну… Выходит, что так, дядя Джи…
– ТАК – это для тех, кто сказавши "а", не тру́сит произнести и то, что дальше… Вот ты говоришь – "ОНИ, правительство, ФБР"… короче – все и никто, их ругать легче легкого. А ведь людей из Маунт-Кармел сжег вполне конкретный фэбээровец. Вот с ним-то ты что будешь делать?
– Я у-убил бы гада! – чуть запнувшись, но твердо и абсолютно серьезно отвечает парень.
– Убийство федерала – кем бы тот ни был – карается смертью во всех пятидесяти штатах.
– Все равно. Такие вещи не должны сходить ИМ с рук.
– Вот даже как… И как бы ты это сделал?
– Я навел бы ему в лоб пистолет – отцовский Смит-Весон 38-го калибра, если вас интересуют детали, дядя Джи, – и сказал бы ему так: "И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными; и узнают, что я – Господь, когда свершу над ними Мое мщение ". А потом вышиб бы его вонючие мозги. И рука не дрогнула бы – ни вот настолечко!
– Ну что ж, Чарли… – после некоторого раздумья произносит наконец "шкипер". – Похоже, ты и вправду вырос. Уверен – отец одобрил бы твой выбор… Завтра позвони в Даллас, телефон 712-6-226. Звони из автомата…
– Погодите, сейчас запишу…
– А вот этого как раз не надо! Ты ж вроде и тесты проходил, а?.. Так вот, позвонишь по номеру 712-6-226, скажешь, что ищешь редакцию компьютерного журнала "3-D Action", хочешь написать для них статью про авиасимуляторы. Там ответят, что журнал уже неделю как съехал. Ты спросишь – не оставили ли они свой новый номер. Там попросят подождать, выругаются, потом скажут: "Вот, вроде нашли!" и продиктуют номер, дважды; выругаться должны обязательно, иначе – тревога, сразу ложишься на дно. В семизначном номере три первые цифры – это номер шоссе и километр от Далласа, на котором тебя будет встречать машина, средняя цифра – день встречи (ну, понедельник – единица, вторник – двойка), три последние цифры – час пополудни с минутами. Исходный номер, к примеру, означал бы, что встреча – на 12-м километре шоссе № 7 в субботу, в 2.26. Повтори.
– Молодец! – удовлетворенно кивает по прошествии пары минут бывший разведчик. – Голова работает… Ну а насчет того, что в этом деле "за вход – доллар, а за выход – сто", объяснять, надеюсь, не надо.
– Чего ж тут объяснять, дядя Джи. Чай, не маленький.
– Удачи тебе, парень. Да, и еще: совет профессионала. Ежели и вправду доведется повстречать того парня – ну, ты понял, – лучше сперва стреляй, а уж потом декламируй Книгу пророка Иезекииля – сколько влезет!
57
– …Вот он! Синяя куртка, сейчас обгоняет негра-разносчика.
– Вижу. Похож на Харрисона Форда.
– Точно! Вылитый он, не перепутаешь!
Машина медленно трогается. Взгляд Чарли Арчера, сидящего справа от водителя, прикован к неспешно шагающему по тротуару Джереми Мак-Райлю, и под этим взглядом панорама на миг замирает в стоп-кадре ("…Последнее время меня слишком часто фотографируют. Не думаю, что у них есть на меня что-то конкретное – просто они начали работать…" ). Обогнав фэбээровца, машина стремительно набирает ход, а потом разворачивается и тормозит у средних размеров "Макдональдса".
– Странная фантазия для человека его статуса – жрать в этой рыгаловке.
– Да уж, чужая душа – потемки… Послушай, Чарли, может отменим все, а? У тебя отличная башка, и Организация найдет ей лучшее применение. Ведь убийство федерала – это стул, однозначно…
– Господь явил мне видение, – тихим, безжизненным голосом отвечает парень (он без очков, перекрашен в брюнета и снабжен черными наклеенными усиками), – что не оставит Он меня, ибо воздаяние сие угодно Ему. Я есть перст указующий и гром поражающий.
– Видение – оно конечно… Ты лучше скажи – как тебе в контактных линзах? С непривычки-то…
– Терпимо… Помолчим, а? – Чарли, закрыв глаза, откидывается на подголовник, и губы его шевелятся в беззвучной молитве.
58
Арчер, окинув цепким взглядом ресторанный зал, находит принявшегося уже за свой обед Мак-Райля и быстро ныряет в туалет. Запершись в правой кабинке, он снимает крышку со сливного бачка и выпотрашивает ящик для использованной бумаги – все, что надо, уже на месте.
Минуту спустя по залу движется совершенно неотличимый от других служитель – та же бейсболка, та же форменная клетчатая рубашка с коротким рукавом; судя по сноровке, с которой он сгребает на пластиковый поднос использованную посуду со столов, работа эта ему (равно как и множеству американцев из хороших семей) явно не в новинку.
– Простите, сэр, – Арчер на секунду притормаживает у столика федерала. – Если вы – Джереми Мак-Райль, то эту записку велено передать вам, – с этими словами он вытягивает из нагрудного кармана карточку со сложенной вдвое пятидолларовой бумажкой, банкноту водворяет обратно, а карточку протягивает клиенту. – Во-он тот джентльмен, что сейчас выходит из дверей…
Мак-Райль сначала следует взором в направлении кивка служителя и лишь затем принимается разглядывать зажатую в пальцах мелованную картонку с золотым обрезом. Лицевая сторона ее девственно чиста; перевернуть карточку, прочесть на ее обороте как-бы-каллиграфический текст, а потом еще и уразуметь его смысл, продравшись сквозь непривычную колючую готику: "Привет от тех, кого ты сжег в Уэйко!" – на все на это фэбээровец тратит пару невосполнимых секунд.
Не будем забывать, что фэбээровец Мак-Райль – не офисный клерк, а головорез-спецназовец с пистолетом под мышкой, давно уже ставшим для него чем-то вроде части тела, с огромным опытом скоротечных огневых контактов и безупречно работающими рефлексами профессионала. Так что он, надо думать, все равно сумел бы упредить любую попытку колледж-боя Арчера слазить за стволом (да и где тому этот ствол держать – в нагрудном кармашке рубахи с коротким рукавом, что ли?), – любую, кроме того, что случилось на самом деле. Пистолет террориста все это время лежал прямо на подносе, присыпанный сверху картонными тарелками в пятнах кетчупа и смятыми одноразовыми стаканами; Арчер даже его и не вскидывал – просто надавил на спуск, уравняв плоскость подноса с головой сидящего в трех шагах от него человека.
Выстрел из пистолета 22-го калибра с глушителем действительно почти не слышен – шампанское хлопает громче. Мак-Райль откидывается на спинку, да так и остается сидеть, чуть сползши по ней спиной; дырочка в переносице крохотная, крови, если специально не приглядываться, не видать вовсе; клиент мертвей мертвого, контрольные выстрелы явно ни к чему.
…Может, кто-то и скажет: "Ну бывает, свезло – на новенького всегда фартит!" – а я так нет. Ибо на самом-то деле парень сумел войти в то, знакомое каждому по снам, состояние, когда каждое движение человека безошибочно, и ему удается абсолютно все; полагаю, что пожелай сейчас Арчер улететь с места убийства по воздуху – и улетел бы, как не фиг делать, но просто его план был проще и изящнее. Он спокойно, ни на йоту не убыстрив движений, сгребает на поднос следующую порцию одноразовой посуды со следующего столика, потом аккуратно опорожняет тот поднос в алюминиевый двухсотлитровый жбан для непищевых отходов (ствол – долой!) и деловито исчезает в подсобках. Низшего персонала в Макдональдсах много, меняется он постоянно, нарваться прямо на менеджера по найму (единственного, кто держит в голове всех этих колледж-герлз и старшеклассников) – маловероятно; оно и не случается. Эйн-цвей-дрей – и неуловимый мститель деловито – будто так и надо – выскальзывает наружу через служебный выход, перед которым как раз разгружается микроавтобус с замороженными гамбургерами. Быстро оглядеться; ага, вон он – мотоциклист в глухом шлеме, где ему и положено быть; двадцать шагов; и спокойнее, Бога ради, спокойнее, Чарльз Эйч Арчер, не погуби все, сорвавшись в эти секунды на бег!
Парень, однако, в подобных рекомендациях не нуждается: идет спокойно, даже чуть вразвалочку; нервы у него, похоже, отсутствуют как таковые. Двумя движениями сдирает по пути с кистей рук тончайшую пластиковую пленку ("чужие пальчики" – долой, парафиновый тест на горелый порох – с приветом, все, аллес – вещественных улик больше нетути!), следующими двумя – вдевается в черную кожанку и нахлобучивает глухой шлем (какая такая униформа Макдональдса?).
А вот теперь – гони!!! Й-э-э-эх, залетная!!!
Далекий вой полицейских сирен настигает их уже в добрых пяти кварталах от злополучного "Макдональдса".
…Вот тут наитие, поддерживающее вора все те критические минуты, разом его оставило, но теперь ему с лихвой хватало и собственных сил. Тут, кстати, вновь ненавязчиво всплывает вопрос о природе той Силы, что передал тогда Ходжа Насреддин своему застигнутому на месте преступления напарнику. Так вот, рискну предположить, что наитие юного террориста Чарльза Эйч Арчера имело природу вполне себе божественную, ибо был он, как мы уже убедились, истинно верующий протестант-пуританин. Протестантский же Бог, как я понимаю, это существо столь своеобразное, что у него можно вымолить – ежели умеючи – не только соответствующие колебания индекса Доу-Джонса, но и идеальный теракт. А парень явно умеет.
59
– Поздравляю вас, генерал! Ваш крестник сработал безупречно.
– Да, слишком уж безупречно для новичка, черт меня побери! – и "шкипер" с видимым раздражением отворачивается от телеэкрана, на котором сейчас мелькает зал того "Макдональдса" с сиденьем, заключенным в защитную пентаграмму из желтой стропы с черными остерегающими рунами "Police line – do not cross!", и перепуганным персоналом, старательно загораживающим от телекамеры символику заведения: на фига ж нам такая реклама! Собеседник же "дядюшки Джи"… О черт!.. хотя нет, примерещилось – это не Пыльнолицый, просто похож, здорово похож… так вот, собеседник тот, согласно кивнув, поднимает телефонную трубку спутникового телефона:
– Стивен? Отход прошел без проблем?..
– Порядок, – откликается голос Арчерова спутника.
– Как там парень?
– Ну как… Колбасит его по страшной силе – типа отходняк. Сами понимаете – первая акция … Пробовал вискарем его накачать – тут помогает, так он, блин, вовсе не пьет. Знай только молится – аж с лица вспотел…
– Ладно, глаз с парня не спускайте. Отбой, – опускает трубку на рычаг Квази-Пыльнолицый.
– Да уж, – щурится генерал Джи, – глаз с него спускать точно не стоит. Немедля распорядись: пусть проверят, что там за труп привезли в госпиталь Святой Елизаветы.
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Ничего, я просто хочу быть уверен в том, что простреленные мозги Мак-Райля – не какой-нибудь голливудско-фэбээровский трюк. Их парни из отдела Программы по защите свидетелей – ба-альшие доки по части таких спецэффектов, хоть на Оскара выдвигай.
Пока Квази-Пыльнолицый отдает соответствующие распоряжения, генерал Джи усиливает звук: на телеэкране – руководитель следственной бригады.
– Лейтенант Экслер, несколько слов для Си-Ай-Си! Верно ли, что убитый сотрудник ФБР руководил неудачным освобождением заложников в Уэйко?