Но тут заметил, что она вскрыта и слишком уж легкая. Он поставил коробку на отполированную дубовую стойку бара. Эстелла положила подбородок ему на плечо. Открыл коробку - никаких сигар. Только лапа, собачья лапа с черной короткой шерстью, аккуратно отсеченная в суставе.
- Что там? - Проститутка выгибала шею, стараясь заглянуть в коробку.
Оглушенного Стоута окатила волна отвращения - этот сумасшедший снова надругался над тем, что дорого сердцу.
- Дай глянуть. - Эстелла оставила в покое "молнию" и той же любознательной ручкой, весьма проворной, надо признать, цапнула коробку.
- Не надо! - попытался остановить ее Стоут, но было поздно. Девушка вынула мерзость из коробки, покрутила туда-сюда, провела накрашенным ноготком по бархатистым подушечкам, щелкнула по когтистому рудиментарному пальцу. - Палмер, это что, шутка? Она ведь не настоящая.
Помрачневший Стоут приложился к стакану.
- Мне надо идти.
- Ух ты! - Эстелла нежно поглаживала отрезанную лапу, как живую. - На ощупь будто настоящая.
- Пожалуйста, положи на место. Убери в коробку.
- Господи, Палмер! - До нее наконец дошло, и она с отвращением швырнула мохнатую штуковину. Мертвая лапа суставом вперед шлепнулась в стакан с бренди Стоута, когтями зацепившись за край. Палмер Стоут подхватил коробку и направился к выходу.
Дези попросила показать место, где похоронен лабрадор.
- Вы мне не верите, - сказал Твилли.
- Верю.
- Нет, не верите.
И они поехали назад в Лодердейл. Макгуин ехал в кузове пикапа. На семидесяти милях в час от встречного потока уши пса развевались, точно крылья летучей мыши. Дези пожалела, что нельзя его сфотографировать. Когда она оборачивалась посмотреть, как там собака, Твилли косился на ее шею в янтарных отблесках дорожных фонарей. Ему понравилось, что она сама захотела съездить к той собаке. Хотя ничего странного - она жена заядлого вруна. С какой стати она должна кому-то верить?
Пляж в розоватых отсветах ночного освещения старого отеля был почти пуст. Ветер с моря крепчал, шумно плескались волны прибоя.
Твилли подвел Дези к могиле.
- Наверное, хотите, чтоб я раскопал? - спросил он.
- Не нужно.
Макгуин энергично обнюхивал свежевскопанный песок.
- Ставлю десять долларов, он сейчас здесь распишется, - сказал Твилли.
Макгуин поднял голову, будто понял, и, прицеливаясь, закружил перед холмиком.
- Нет! - Дези схватила поводок и оттащила пса от могилы. - Это так печально.
- Печально.
- Как вам не страшно было отрезать ухо, лапу...
- Уже поздно, миссис Стоут. Вам пора домой.
- Я оставила в Делано сумочку.
- Вышлем вам почтой.
- В ней ключи от машины и дома.
- И что еще?
- Противозачаточные таблетки.
Нечего было лезть с вопросами, сказал себе Твилли. По пути в Майами-Бич он чуть не уснул за рулем. В гостинице он решил принять горячий душ, чтобы встряхнуться и ехать дальше.
- Позвоните мужу и скажите, что уже едете домой! - крикнул он из ванной.
Когда Твилли вошел в комнату, он увидел, что Дези лежит в постели, до подбородка натянув белоснежную простыню.
- Я вам, наверное, песку в кровать натащила, - сказала она. - Который час?
- Четверть второго.
- Пожалуй, я останусь.
- Пожалуй, я этого хочу.
- Вы не сможете вести машину.
- Только поэтому?
- Так я себе говорю.
- Хорошо, оставайтесь, потому что я не смогу вести машину.
- Спасибо, - сказала Дези. - Только никакого секса.
- И в мыслях не было.
Макгуин вспрыгнул на кровать и принялся лизать Дези лицо.
- Я бы тоже мог этого потребовать, - сказал Твилли.
- Он всего лишь собака, а вы - сумасшедший уголовник.
- И даже больше.
Вот так они провели ночь в Делано - втроем под одним одеялом, Дези между Твилли и Макгуином. На рассвете ее разбудил храп Макгуина, устроившего свою бычью голову рядом на подушке. Дези хотела перевернуться, но не смогла - Твилли уткнулся ей в шею, мягко касаясь ее губами. Дези не знала, но Твилли снился сон.
Впервые в жизни.
Весь день мистер Гэш слушал пленки и не мог наслушаться. Увидев рекламу в ночной телепрограмме, он заказал по почте "Самые Душераздирающие Происшествия", выпуски 1-3. Записи звонков проводили полицейские участки по всей стране, и кто-то лихо догадался собрать их в серии "Лучшее в службе 911" и продавать на кассетах и компакт-дисках. Убрали только матерщину, дабы уберечь детские уши.
АБОНЕНТ: 911? 911?
ДИСПЕТЧЕР: Полицейский участок. У вас что-то случилось?
АБОНЕНТ: Ага, один мой братец выпускает другому кишки.
ДИСПЕТЧЕР: Выпускает кишки, вы сказали?
АБОНЕНТ: Ну да, пришлите кого-нибудь поскорее. Тут повсюду до... (сигнал "би-и-ип")... кровищи. Он рехнулся, приезжайте скорей, а то он всех нас перережет.
ДИСПЕТЧЕР: Вы можете описать его оружие, мэм?
АБОНЕНТ: Нож, господи. Здоровенный... (би-и-ип)... мясницкий нож. С деревянной ручкой и острым лезвием. Усекли?
ДИСПЕТЧЕР: Хорошо, хорошо, успокойтесь. Где сейчас ваш брат?
АБОНЕ НТ: На полу. Где ж ему еще быть? Истекает кровью на полу. Выглядит, как кусок швейцарского... (би-и-ип)... сыра, только в кетчупе.
ДИСПЕТЧЕР: Нет, тот, что с ножом. Он где?
АБОНЕНТ: В кухне. Наверное, опять пивом наливается. Вы едете? Если нет, так и скажите, чтобы я перерезала себе горло и избавила эту пьяную свинью, братца моего, от хлопот.
ДИСПЕТЧЕР: Успокойтесь, наряд уже в пути. Можете оставаться на связи? Вы в безопасном месте?
АБОНЕНТ: Безопасном? Это уж точно. Я заперлась в (би-и-ип) ванной фургона, считай, это прямо... (би-и-ип)... Форт-Нокс. Славно, как клопу в диване! Вы что, парни? Какая, на хрен, безопасность? Тут кошка пернет, и вся домушка разлетится...
ДИСПЕТЧЕР: Мэм, постарайтесь сохранять спокойствие.
АБОНЕНТ: Господи, это он! Он там, за дверью! Клит, убирайся! Не трожь меня, а то расскажу маме, что ты делал с Липпи, ей-богу! Не смей ломать дверь! Клит... черт тебя... я позвонила в полицию... Нет!.. Не смей!..
ДИСПЕТЧЕР: Мэм, это он? Вы с братом разговариваете?
АБОНЕНТ: Нет, с Гартом... (би-и-ип)... Бруксом. Вы что там, совсем спятили?.. Эй, Клит, кончай с этой хреновиной... Нет, нет! Убери эту штуку, слышишь? Убери!!!
ДИСПЕТЧЕР: Алло? Мэм? С вами все в порядке?
Мистер Гэш хмелел от полных страха голосов. В звонках по "911" было все - ярость, ужас, безысходность, весь цикл животного отчаяния.
Папа буйствует.
Малыш упал в бассейн.
Мама приняла какие-то пилюли.
У окна спальни кто-то стоит.
И все же они умудряются добраться до телефона и попросить помощи.
Для мистера Гэша это было лучше театра, лучше книг, лучше музыки. Здесь представала настоящая, невыдуманная жизнь. Эти пленки никогда не надоедали. Самые любимые он переписал с музыкальным фоном - Малер для семейных скандалов, Чайковский для остановки сердца и тому подобное.
Пленки помогали отвлечься в потоке автомобилей на шоссе, когда утром, разобравшись с Палмером Стоутом, мистер Гэш направлялся на Жабий остров. Для утомительной поездки на север он выбрал звонки о пожарах в сопровождении музыки Шостаковича.
ДИСПЕТЧЕР: Что случилось?
АБОНЕНТ: Скорее! Дом горит! Пожар!
ДИСПЕТЧЕР: Где вы находитесь, сэр?
АБОНЕНТ: Внутри! В доме!
ДИСПЕТЧЕР: Где именно?
АБОНЕНТ: По-моему, в спальне! Послушайте, скорее, тут все полыхает! Абсолютно!
ДИСПЕТЧЕР: Машины уже выехали...
АБОНЕНТ: Понимаете, я жег под рождественской елкой...
ДИСПЕТЧЕР: Сэр, вам необходимо немедленно покинуть жилище.
АБОНЕНТ: Кокаин выпаривал, понимаете? А потом не знаю, что случилось, но вдруг полыхнуло, и елка загорелась, прямо вся, целиком. Потом вспыхнули все рождественские подарки, и все дымом заволокло...
ДИСПЕТЧЕР: Сэр, вам нужно немедленно выйти из дома. Уходите!
АБОНЕНТ: Главное, чтоб вы поскорее приехали. Скорее! Потому что я не знаю, где здесь этот чертов выход. Вы поняли? Я тут заблудился на... (би-и-ип)... понимаете?
Для мистера Гэша пленки были акустическим гобеленом. По единому воплю он мог представить дом целиком: пустые холлы и беспорядок в спальнях, протертые ковры и удобную мебель, большие картины и фотографии, на которых напряженно застыли члены семьи. И, конечно, видел, как оранжевые языки пламени лижут стены.
- Круто! - вслух проговорил мистер Гэш, не снижая скорости.
Охоту на человека, которого предстояло убить, логично было начать с Жабьего острова. Возможно, парень жил здесь или хотя бы наезжал. Иначе на хрен ему сдался мост Клэпли?
Вначале мистер Гэш остановился у дома Нильса Фишбэка, самозваного "мэра" и некогда противника Клэпли.
Роберт сказал, что Фишбэк знает подноготную любого недовольного среди обитателей острова.
- Пошел вон с моей территории! - так невоздержанно приветствовал Нильс Фишбэк мистера Гэша.
- Меня прислал мистер Клэпли.
- Это зачем? Что у тебя с волосами, мужик? Ты англичанин или кто?
Фишбэк стоял на лужайке перед домом. Босой, голый по пояс, с желтоватым платком на шее. Такого же оттенка были длинная борода и ногти на ногах. Старик явно давно не мылся.
- Не видишь, я занят? - Фишбэк ткнул пальцем в фургон на подъездной аллее. Двое мясистых мужчин грузили туда длинный клетчатый диван.
- Это займет не больше минуты, - сказал мистер Гэш.
- У меня ее нет.
- Чего у тебя нет, так это хороших манер, - сказал мистер Гэш.
Он остановил грузчиков и предложил им полчасика передохнуть. Затем сграбастал Нильса Фишбэка за костистый локоть, втащил в дом, связал по рукам и ногам дакроновым шнуром от шторы и запихнул в ванну. После недолгих поисков нашел целенький кусок мыла от пота, который и затолкал Фишбэку в рот.
- Наверное, будет тошнить, - уведомил мистер Гэш, - но сблевнуть не получится.
Фишбэк дико взирал на него из ванной жеребячьими глазами.
- Вот что от тебя требуется. - Мистер Гэш поиграл пистолетом. - Есть человек, который доставляет мистеру Клэпли изрядные огорчения из-за моста. Хотелось бы знать, "господин мэр", кто это может быть? Думаю, кто-то из местных. Какой-нибудь зануда, пытающийся выжать побольше денежек из моего доброго друга мистера Клэпли.
Нильс Фишбэк яростно замотал головой. Мистер Гэш рассмеялся. Он знал, что старик выгодно продал свою недвижимость.
- Я знаю, что это не ты. Насколько мне известно, тебе не на что жаловаться. Ты хорошо наварил на этой сделке.
Фишбэк закивал. Мистер Гэш положил пистолет на унитаз и перочинным ножом выковырял мыльную затычку изо рта Фишбэка. Мыло выскочило с дорогостоящим фарфоровым протезом. Мэр немедленно изогнулся, и его вырвало на собственные колени. Мистер Гэш включил душ, забрал пистолет и вышел из ванной.
Появившийся через некоторое время Фишбэк превратился в радушного хозяина - сама обходительность, идеал южного гостеприимства. Он сварил кофе, подал мистеру Гэшу пончики в сахарной пудре и передал курсирующие по острову слухи.
- Болтают про одного парня, работает на Рутхауса из строительной фирмы Клэпли. Он все время - как это говорится? - переживает из-за своей работы. По вечерам напивается, шатается по округе и заявляет, что Клэпли совершает на острове жуткое преступление.
- Преступление? - Это мистера Гэша позабавило.
- Против природы, так он говорит. Кажется, какой-то биолог. - Фишбэк замолчал, водворяя на место челюсть. В передних зубах застряли кусочки оранжевого мыла. - Тихий псих, по слухам.
- Но ведь он работает на Рутхауса, который служит у Клэпли. Да! - нахмурился мистер Гэш. - Куда подевалась старая добрая преданность? Кстати, отличный кофе.
- Спасибо. Этого парня зовут то ли Бринкман, то ли Брикман. Как-то так. Вроде он доктор биологии.
- Я признателен за информацию.
Фишбэк нерешительно поскреб промокшую бороду.
- Только помните, это лишь слухи. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Может, за этим и нет ничего. В пьяном виде человек несет всякую чушь.
Мистер Гэш поднялся и протянул Фишбэку пустую чашку.
- Такую болтовню следует проверить. Куда уезжаешь, мэр?
- В Вегас.
- О! Край возможностей.
- Да нет, просто у меня проблема - свищи.
- Тебе там понравится, - ободряюще улыбнулся мистер Гэш.
Криммлер предупреждал доктора Стивена Бринкмана, чтобы тот сократился с выпивкой, но сделать это было непросто. Почти все время Бринкман находился в депрессии. Он заканчивал биологическое обследование Жабьего острова и не нашел ни одной охраняемой особи. Чудесная новость для Роджера Рутхауса и Роберта Клэпли, но не для живой природы: для скоп и енотов, серых белок и бурых древесных улиток, кнутохвостых ящериц и перевозчиков. Бринкман понимал, что теперь невозможно помешать строительству курорта на острове Буревестника. Придурки, закопавшие бульдозерами крохотных жаб, поступят так со всеми созданиями, что встанут у них на пути, и никакой закон, никакие власти их не остановят. Составленный доктором Бринкманом подробнейший каталог птиц, млекопитающих, рептилий, амфибий, насекомых и растений, встречающихся на Жабьем острове, был практически мартирологом - так, во всяком случае, считал молодой биолог.
Иногда по ночам он пробирался в строительный вагончик и склонялся над впечатляющим макетом острова Буревестника. Каким зеленым и лесистым выглядел остров в миниатюре! Иллюзию создавали два огромных поля для гольфа - безудержный всплеск ядовито-изумрудной зелени, не встречающейся в природе, в окружении коттеджей и кондоминиумов. Подонки уже выстраивались в очередь на покупку! Созерцая макет, Бринкман порой впадал в язвительные размышления о "туристской тропе" Клэпли - прямой, длиной в четверть мили просеке в сосновой рощице на северном изгибе острова. Там же располагалась живописная бухта с морской водой для каяков и байдарок. На макете бухта изображалась небесно-голубым цветом, но Бринкман знал, что в реальности вода станет бурой и заиленной. Рассадник кефали - вот радость будет! Тем временем работники Клэпли проутюжат сотни акров под строительство домов, парковок, взлетной полосы, вертолетной площадки и проклятого стрелкового стенда, углубят драгами девственное устье под яхтенную стоянку, под катера и моторки, агрегаты по обессоливанию воды. На макете вдоль отмели поднимались чудовищные высотки - шестнадцатиэтажные башни были размером с пачку "Мальборо".
Стивен Бринкман мучился от соучастия в надругательстве над островом и страдал от выбранной карьеры вообще. Работай в частном секторе - так советовал отец. Его старик двадцать шесть лет оттрубил в Лесной службе и не мог сказать ни единого доброго слова о работе на государство. Доведись начать все заново, ворчал отец, я бы ухватился за должностишку на лесопилке. Только частный сектор, сынок!
Да, поступить на службу к Рутхаусу побудило приличное жалованье, но Стивен искренне полагал, будто он сможет что-то изменить. Свежеиспеченный выпускник университета, он наивно верил, что удастся найти золотую середину между заумными любителями зайчиков и безжалостными губителями природы. Всем сердцем верил в единение науки и здравого смысла, в будущее "охраны окружающей среды".
Но его поставили инвентаризовать птиц, жаб и полевых мышей. Вскоре Бринкман считал дни до возвращения домой. Он не желал быть на Жабьем острове, когда начнется расчистка. И никогда не приедет взглянуть, стало ли все как на макете.
Для жилья Рутхаус снабдил работников подержанными автофургонами, но Бринкман редко пользовался своим, предпочитая спать под звездами в обреченном лесу. Здесь можно было бездумно напиваться, не навлекая на себя гнева Криммлера. По вечерам Стивен разводил костер и слушал записи группы "Р.Е.М." на кассетнике, который ему отдала сестра. Местные жители давно зачислили Бринкмана в чокнутые и не докучали ему.
Стивен коротал время в одиночестве и тишине, изредка нарушаемой лишь криком совы, и потому он удивился, когда к его бивуаку притопал коренастый незнакомец. У человека были белые волосы, стоявшие торчком, но более всего Бринкмана раздражил, несмотря на выпитые полбутылки водки, шерстяной костюм.
- Я ищу собаку, - почти ласково сказал незнакомец.
Бринкман с трудом поднялся.
- Кто вы такой?
- Черного лабрадора-ретривера.
- Тут нет никаких собак, - пожал плечами Бринкман.
- Возможно, с одним ухом. Хотя вы об этом вряд ли знаете.
- Не знаю...
Человек молниеносно прижал Стивена к стволу сосны.
- Я работаю на мистера Роберта Клэпли, - сообщил он.
- Я тоже, - ответил Бринкман. - В чем дело?
- Вы Стивен Бринкман?
- Доктор Бринкман. Пустите...
- Баламут?
- Что? - Бринкман попытался освободиться. - Я биолог.
Человек с волосами торчком сжал ему горло:
- Где эта чертова собака, доктор?
Бринкман негодующе забулькал, но человек ударом под дых сбил его с ног.
- Не понимаешь ты меня, - раздраженно сказал он. Потом прошелся вокруг костра и выругался. - Собаки у тебя нет. Ты не тот.
- Нет. - Хватая ртом воздух, Бринкман поднялся на колени.
- Но ты все же баламут. Мистер Клэпли таких не любит. - Человек вынул пистолет. - А ты с лихвой накуролесил. Нехорошо.
Перепуганный Бринкман выставил испачканные в земле ладони.
- Пару дней назад сюда приезжал парень. У него был черный лабрадор.
- Говори. - Человек сбил с лацкана мотылька.
- Он ходил по пляжу. Моего возраста, сильно загорелый. С ним был большой черный лабрадор.
- Сколько у него было ушей?
- Кажется, два. - Иначе Бринкман наверняка обратил бы внимание.
- Что еще, доктор?
Человек приставил пистолет к виску Бринкмана. Стивен даже не обмочился - отупевший от многодневного пьянства мозг не смог подать команду мочевому пузырю.
- Парень приехал на черном пикапе, - выговорил Бринкман. - С ним была женщина.
- Как она выглядела?
- Красивая. Классная. - Выпитая водка гуляла в Бринкмане.
Иглоголовый ударил его рукояткой пистолета.
- "Красивая" - слишком общо, тебе не кажется?
Бринкман постарался собраться. Он чувствовал, как по лбу течет теплая струйка крови.
- Брюнетка, лет тридцати с небольшим. Волосы вот до сюда. - Бринкман обеими руками показал длину. - Собака вроде бы ее. Лабрадор.
- Стало быть, парочкой они не выглядели.
- Это собака мистера Клэпли? А они ее украли?
Человек в тесном плотном костюме ухмыльнулся:
- Я что, похож на идиота, который тратит время на поиски домашних питомцев? Да? С пистолетом? На, свистун, хлебни еще.
Он сунул Стивену бутылку, тот отхлебнул водки и задумался над словами белобрысого. Это профессиональный убийца, точно. Клэпли прислал его на остров, чтобы убить какого-то парня с собакой. Бринкман был уже так пьян, что все это его позабавило, и он захихикал.
- Хорош ржать! - сказал человек. - Как звали того парня?
- Он не представлялся, - ответил Бринкман и вновь почувствовал у виска холодный ствол пистолета. - Они не назвались, ни тот, ни другая. Зачем мне врать?
- Это я и хочу выяснить.