"Молодой, но уже довольно известный питерский режиссер Вениамин Лабудянский на днях приступает к съемкам своей первой полнометражной ленты "Занесенные снегом". По прогнозам известных кинокритиков, фильм обещает стать событием не только в культурной жизни города, но и страны, и наверняка попадет в топы. Сценарий держится в глубоком секрете, но, как нам стало известно из достоверных источников, это психологический триллер с элементами мистики. Любопытно, что Лабудянский пригласил в картину как популярных, так и никому неизвестных актеров, в том числе и непрофессиональных. Все съемки будут происходить в Петербурге. Бюджет картины, а также источник финансирования не разглашаются. Премьера картины назначена на февраль будущего года."
– Ну, и что? – спрашиваю я напарника, ознакомившись с текстом.
– Как, что?! Ты не понял? Событие в жизни страны! Попадем в топы!…Пригласил непрофессиональных актеров! Меня то есть! Это же, это же…
Под аккомпанемент Жориных восторженных междометий мы доходим до моего кабинета.
– Успокойся, старик. Сегодня в топе, завтра в жо… Премьера только в феврале…
– Нет, я теперь не отступлю… Это мой шанс! Мой! Единственный и неповторимый!
– Заходи, – я приглашаю Георгия в свой кабинет, – тут для тебя еще одна новость.
Я передаю Георгию вчерашнюю информацию Укушенного о раскрытии убийства Бочкарева. Оценив ее, Жора резко срывается в минус.
– Фуфло это все! Кто ее расколол? Утконос? Ха-ха… Да он малолетку сопливую не расколет, ни то что Бочкаревскую жену… В театре не была? Ну и что с того? Может, к хахалю ездила. А Утконосу лишь бы отрапортовать, да в сводку попасть! Андрюхин, я с женой разговаривал, рожу ее видел! Нельзя так сыграть!
Согласен, иногда сыграть нельзя.
– Раскололась… Как же. Подумай, какая нормальная жена из-за неприязненных отношений будет мочить супруга в собственной квартире?
– Ну, вообще-то, в основном, в квартирах и мочат.
– Прекрасно тебя понимаю.
– Да иди ты… Я вчера одну штуку придумал. Подобью Машку, она с шиловских ключей слепки сделает. А мы ему в хату "жука" зарядим. У меня "жук" фирменный есть, помнишь, у бомжа отобрали?
Месяц назад Вася Рогов, ведя борьбу с терроризмом, проверял подвалы и в одном из них обнаружил дипломат, напичканный непонятной аппаратурой, по внешнему виду шпионского назначения. Решив, что кейс принадлежит ваххабитам, он спрятался за трубу и стал ждать гадов, позвав на подмогу Георгия. Но вместо ваххабитов, в подвал спустился местный алкаш без прописки. Получив упреждающий удар, он понял, что скрывать правду бессмысленно и все честно рассказал. Кейс забрал у пьяного в умат пассажира троллейбуса, воспользовавшись беспомощным состоянием жертвы. Привлечь злодея к ответственности не смогли, не нашли потерпевшего. Жора показал находку специалистам, те подтвердили, что аппаратура действительно шпионская, правда, не последнего поколения, но изготовлена в заводских условиях. В качестве компенсации за потерянное время, проведенное в подвале, мой друг оставил кейс у себя.
– Ты обалдел? Что значит зарядить? – уточняю я.
– А то и значит. Откроем дверь, установим "жука", недельку послушаем, после назад заберем. Все! Минимум риска, максимум пользы!
Я не успеваю оценить предложение, в кабинет врывается лучший друг милиции – Илья Ильич Стародуб. Солнечный зайчик, отразившись от его блиноподобного золотого перстенька, больно бьет в глаз.
– Так, – разворачивает он распечатку, – только что приказ пришел. С сегодняшнего дня в городе операция "Арсенал". На трое суток. Чтоб к вечеру каждый изъял по единице огнестрельного оружия. И второе. Уже от меня лично. У соседей опера задумали забастовку устроить. Условия работы, видишь ли, не нравятся. Так я предупреждаю без смеха на губах – не дай Бог. Погоны на стол – и бастуйте, сколько влезет, хоть до могилы. И остальным передайте.
Предупредив, Илья Ильич покидает поле битвы.
– И ушел, высоко хлопнув дверью, – комментирует Георгий, – а что, правда, бастуют?
– Вроде да. Васька рассказывал. Только дежурный заявы принимает, остальные сидят, кроссворды решают и в морской бой рубятся.
– Лихо… А что требуют?
– Не знаю… Свободы слова, наверно. . – Черт… "Арсенал", "Арсенал", – начинает страдать коллега, – а "Манчестер" ему не надо? Или "Реал"? Где я ему до вечера ствол изыму? Этак я б каждый день изымал… Слушай, а давай ты мой изымешь, а я твой. Сам же знаешь, главное сводку слепить, отрапортовать. А потом, якобы, разобрались. Ошибка, дескать, вышла… Как идея?
– Не плоха, но не прокатит. В сводке надо указывать, не только что изъято, но и у кого…
– Эх, точно, – расстраивается напарник, – но ты, если пару изымешь, запиши один на меня. Лады?
– Лады, – с чистой совестью обещаю я, будучи в твердой уверенности, что ничего не изыму.
– О'кей, я к себе, найдешь деньги, зови. А насчет "жука" я на полном серьезе.
Я остаюсь в одиночестве. Вернее, не совсем. С "Городскими хрониками", забытыми Георгием на столе. Что тут у нас? Кроссворд, реклама, погода, криминальная хроника… Полюбопытствуем.
"Сотрудники Управления уголовного розыска Петербурга раскрыли убийство директора фабрики по переработке бытовых отходов Ильи Бочкарева. Напомним, труп 49-летнего директора с черепно-мозговой травмой был обнаружен на прошлой неделе в собственной квартире на Пескоструйной улице. По подозрению в совершении преступления задержана вдова Бочкарева, по версии следствия, совершившая убийство на почве личных неприязненных отношений. На днях ей будет предъявлено обвинение в убийстве. Таким образом, первоначальная версия о заказном характере преступления не подтвердилась".
"Сенсация! Высокие технологии все активнее используются разного рода правонарушителями, и очень скоро это явление может принять размеры стихийного бедствия. Необычное преступление произошло в Заневском районе. То, что раньше можно было принять за бред сумасшедшего, сегодня действительно случилось. Из особо информированных источников нам стало известно, что в городе появились виртуальные насильники. Первыми забили тревогу сотрудники милиции Заневского РУВД, куда обратилась гражданка П. с заявлением о вышеупомянутом изнасиловании. Как это не удивительно, информация подтвердилась. Сотрудники РУВД от более подробных комментариев отказались, сославшись на тайну следствия. Решается вопрос о заведении уголовного дела. Мы будем следить за развитием событий".
О заведении… Грамотеи. Завести можно блох. Или собачку. Интересно, кого они имели в виду под особо информированными источниками? Неужели Ваську, которому Шишкин отписал материал? Кстати, о Шишкине. То, что я выслушал от него на утренней сходке по поводу моего вчерашнего дежурства, можно заносить в книгу рекордов Гиннеса. Такой плотности мата на единицу времени, по-моему, не достигал еще ни один человек в мире. Я чуть не сложил буйну головушку на поле брани.
"Городские хроники" летят в корзину. Хватит расслабляться, пора изымать огнестрельное оружие. Я приподнимаю сиденье своего скрипучего дивана и в куче всякого хлама нахожу пару ржавых деталей от немецкого автомата времен второй мировой. Ствол и затвор. Откуда они в диване, никто уже и не помнит. Я в том числе. Прикрутить проволокой то и другое к ножке старого стула, валяющейся под батареей, дело пяти минут. Готово. Накрошить гвоздей в дуло, настрогать серы от спичек в затвор, и, в принципе, можно ехать в Америку, разбираться с мафией. Но прежде надо разобраться с начальством. Так, первая задача решена – оружие есть. Задача номер два – его у кого-нибудь изъять. Само по себе, будь это хоть зенитно-ракетный комплекс, оно никого не интересует.
Заглядывает Тамара с ведром и шваброй в руке.
– Андрюша, у тебя помыть?
– Знаешь, Тамара, что мне сейчас нужно?
– Освежить кабинет?
– Не совсем… Слушай, ты ведь, кажется вольнонаемная? Да?
– И чего?
– У меня к тебе выгодное предложение. Три следующих дня я мою отдел вместо тебя. Совершенно безвозмездно.
– Это ж на хрена? – как всегда тонко уточняет паспортистка.
– А я у тебя сейчас изыму вот это, – изготовленная мной огнестрельная конструкция поднимается до уровня Тамариных глаз.
– С ума спятил? Статью предлагаешь? Нашел дуру.
– Во-первых, оно не стреляет, во-вторых, материал распишут мне. И я его тут же сдаю в архив.
– Я ни черта не понимаю, – пожимает плечами Тамара, – давай лучше ведро вынесу.
– Операция "Арсенал"… Сводка. Ты ж наш человек, чего тебе объяснять? Три дня, Тамар. К дочке в деревню съездишь. Глянь, погода, какая классная.
– Ладно! Только, чтоб на совесть вымыл. Особенно сортир. Сортир это лицо отдела. И бутылку водки за моральный вред.
– Заметано, – я достаю лист бумаги для составления акта изъятия, – садись. Где изымать будем – дома или на улице?
– Никаких дома. Еще не хватало.
– Как прикажешь. Значится так – нашла в кустах, стала рассматривать, а тут я… Руки вверх.
Блин, взрослые люди…
Я называю это деловым подходом.
– А я хомяков решил разводить, – Укушенный откусывает кусок от огромного бутерброда и пережевывая, продолжает, – выгодный бизнес. Хомяк стоит двадцатку. Плодятся они раз в месяц. По шесть-восемь штук сразу. Жрать им много не надо. Я подсчитал, если взять для начала три пары, в месяц можно зашибить минимум четыре сотни. Плохо разве?
– А как же закон о милиции? – уточняю я, – сотрудник не имеет правазаниматься коммерческой деятельностью. Устроит тебе Илья Ильич бизнес, ежели пронюхает.
– А это не коммерция. Это хобби. А продавать их Лидка будет. Я уже книжку купил. Пособие по уходу. Разводить лучше сирийских хомяков. Они неприхотливей и красивей. И идут хорошо. А китайские – так себе, на любителя. Отстой. Плохо только, что кусаются они здорово и воняют зело.
– Делать тебе не фиг. Четыреста рублей… Ты их еще продай, – скептически оценивает Борькину идею Жора, – вон, халтуру найди какую-нибудь, как нормальные люди делают.
– Халтура не приносит морального удовлетворения.
– Так, я не понял, тебе деньги нужны или моральное удовлетворение?
– Мне нужно моральное удовлетворение, приносящее материальную выгоду.
– В природе так не бывает. Либо то, либо другое.
– А ты в кино за спасибо собираешься сниматься?
– Э, ты хомяков с искусством не равняй.
– Тихо, харе базарить, – прерываю я диспут коллег, – вон, не она?
Коллеги всматриваются в вышедшую из подъезда девушку.
– Не, – уверенно заявляет Георгий, – наша блондинка! Ты, что не помнишь?
Я, конечно, помню, но кто знает, сколько лет фотографии, стоящей на рабочем столе Рудольфа Аркадьевича Шилова? И тем более, неизвестно, когда его доченька в последний раз красила волосы. А ошибка в объекте может сорвать нашу грандиозную операцию.
Операция называется "Негласная установка подслушивающего устройства в квартиру подозреваемого". Операция, о которой так долго говорил Георгий. Подозреваемый – Рудольф Аркадьевич. Исполняет трио сумасшедших оперов. Операция совершенно незаконна с точки зрения права, но вполне допустима с точки зрения "лево". Главное, знать границы дозволенного и остро чувствовать линию. Ну-у-у, скажут иные, а как же игра ума, дедукция и прочие правила жанра? "Жука" поставить любой дурак сможет. Зашел, положил, ушел. Сиди и слушай. Так не честно. На что я совершенно спокойно отвечаю. Не любой. Это вам не хомячков разводить. Попробуйте сами, ради спортивного интереса и убедитесь.
Лично мы занимаемся этим делом с семи утра, сидя в салоне комфортабельного "Москвича", взятого напрокат у Борькиного тестя. Жора все-таки уговорил нас принять участие в неблаговидном мероприятии. Для нас с Борькой, как и для него, это первый подобный опыт. Если кто-то думает, что подобному ремеслу мы где-то обучались, то напрасно. Учиться придется на ходу, можно сказать без отрыва от производства. Наша шпионская машина припаркована во дворе дома Рудольфа Аркадьевича, между двух вросших в землю раритетов автомобильной промышленности периода становления социализма. Мы ждем, когда квартиру Шилова окончательно покинут живущие в ней обитатели. А точнее, обитательница. Хозяин укатил на своем "Фольквагене" ровно в семь тридцать, жена ушла пешком в девять, теперь очередь за дочуркой, которой явно нравится понежиться в постельке. На часах почти одиннадцать, а она по-прежнему не соизволит покинуть жилище и отправиться в свой Институт культуры. Нам остается тупо сидеть и ждать, рассказывая друг другу бестолковые сплетни и перекидываясь в картишки. Укушенный лопает бутерброды в режиме "нон-стоп", запивая их чайком из термоса. Как в него столько влезает?
Ключи от квартиры Георгий бережно сжимает в руке, не выпуская ни на минуту. Как ему удалось уговорить Машеньку сделать слепки, он держит в глубокой тайне, но я уверен, одними обещаниями роли бомжихи дело не ограничилось. Наверняка, не обошлось без греха. Но это тайна следствия. Мудро. Семейное счастье не должно страдать из-за производственных проблем. Но факт есть факт – ключи в наличии, а победителей, как известно, не судят. Сделать дубликаты со слепков, в порядке шефской помощи, взялся один бывший опер из "квартирного" [квартирный отдел – отдел по борьбе с квартирными кражами] отдела, открывший в городе сеть мастерских по срочному изготовлению ключей. Говорят, он также производит отмычки и "фомичи" и даже собирается легализовать сей бизнес, ведь в законе про отмычки ничего не сказано, а стало быть, можно. Если власти ему откажут, он пойдет в суд. Адвокаты уже готовы вступить в бой.
Кстати, от секретарши напарник узнал еще одну очень любопытную деталь. Рудольф Аркадьевич обожает "Мартини" и даже на работе всегда держит пару бутылочек на случай непредвиденных сабантуев. Это придает нам уверенности в победе и добавляет оптимизма. Еще Машенька подтвердила, что шеф действительно не в ладах с женой, но очень трепетно относится к дочурке и балует ее без меры.
Сигнализации в квартире нет, мы без труда пробили это в нашем отделе охраны. Рудольф Аркадьевич жмот, рассчитывает на крепость дверей. О, святая простота.
– А что, если она вообще сегодня не выйдет? – вполне разумно спрашивает Укушенный, распечатывая глазированный сырок "Браток в шоколаде".
– Тогда мы вернемся завтра. Или послезавтра. Когда-нибудь она ведь выйдет?
С последним аргументом трудно не согласиться. Когда-нибудь выйдет, если уже не вынесли.
– А знаете, что написал бы крутой детективщик в данной, конкретной ситуации? – задаю я интригующий вопрос на сообразительность.
– Ну?
– Они прождали еще час, – мрачно начинаю декламировать я, – затем решили не тратить время и проникли в квартиру… В дальней комнате, на багровом ковре в огромной луже лежал обезглавленный труп Екатерины Рудольфовны Шиловой, 1979 -го года рождения. Орудие преступления валялось тут же – небольшой туристический топорик, весь заляпаный еще свежей, дымящейся бурой жидкостью, похожей на кровь… Комната наполнялась запахом смерти и даже видавшие виды сыскари едва сдерживались от рвотных позывов. Не теряя ни секунды, они завели уголовное дело…
У меня два вопроса, – обрывает мой страшный рассказ Георгий, – во-первых, где голова, и в луже чего лежал труп?
– Ну, голову забрал убийца, чтоб замести следы, а лужа, естественно, кровяная. Не моча же… Элементарно.
– Плохой из тебя детективщик. Слишком язык протокольный. 79-го года рождения, бурая жидкость… Сказал бы проще – кровища!
– Слышала б вас сейчас Катюха. Вместе бы посмеялись. Циники, – жизнелюбивый Укушенный не дает разыграться нашей брутальной фантазии, – к слову, о голове. Я тут покруче историю слышал. Федьку Демидова знаете? Эксперт наш судебный. Длинный такой, с косичкой.
– Ну и чего?
– Его в прошлом году в командировку отправили вместе с санитаром. В глухомань какую-то. Голову у покойника отчленять.
– На фига?
– Мокруха там у них приключилась, мужику топором по темени съездили. Убивца задержали, а экспертизу местные сделать не могут. Ну, это – определить, каким инструментом череп проломили. Вот и вызвали спецов. А наши, чтоб весь труп в Питер не везти, решили голову отчленить. Проще и дешевле. Прокуратура дала добро. Короче, отрезали головушку, упаковали в картонную коробку, сели на поезд и покатили с Богом. А дорога длинная, часов шесть, ехать скучно. Прикупили на вокзале горючего, и понеслось. Сами знаете – командировка без банкета, что пистолет без патронов. Сверху пивком полирнули, уже без закуси…
Борька проглатывает сосиску, запеченную в булочку.
– В общем, когда с поезда выгружались, хорошие были, веселые. Дошли до вокзала, и тут Федя опомнился: "А где коробка с башкой? Санитар логично отвечает: "Как где? У тебя!" "С какого это перепугу? Я думал, ты взял!" Атас! Потеряли коробку с вещдоком, да еще с каким! Ломанулись назад, к паровозу, пока тот в депо не ушел… А, сами знаете, наши проводники самые заботливые проводники в мире. Первая заповедь – после прибытия поезда, пока пассажир не рюхнулся, пробежаться по купе и убедиться, что никто ничего не забыл. А если забыл, взять на сохранение… Не мне вам объяснять. В общем, когда Федя влетел в купе, он застал картину, достойную пера великого Дали. На столике распакованная коробка с бородатой головой, на сиденьях две проводницы в позах раздавленных лягушек, со сведенными параличом мордами. Без признаков сознания и умственной деятельности. Пока они не пришли в себя, Федя запаковал коробку, подмигнул и говорит: "Не волнуйтесь, девчата, это мое"…
Закончив рассказ, Борис лезет в сумку за следующим продуктом питания. На сей раз это чипсы.
– А ты говоришь, детектив, детектив…
– Нет, все равно замечательный сюжетный поворот, – возвращаюсь я к Кате Бочкаревой, – заходим, а там… Жаль, я книжек не пишу.
– Ты сейчас накаркаешь, – хмурится Укушенный, кроша зубами хрустящие пластинки– глянь на часы…Сколько она собирается макияж красить?
– А сколько ты собираешься жрать? – срывается Жора, – всю машину провонял. – Да ты своих хомяков голодом заморишь.
– Твоя, что ли машина?… Чего ты на меня накатываешь?! "Жука" лучше проверь. Батарейку вставил?
– Нет!… Он на дровах работает! Раз в сутки надо подкидывать!
– Хватит ссориться, горячие милицейские парни, – я задуваю огонек возникшего противостояния, – поцелуйтесь, протрите губы спиртом и живите счастливо. Аминь. Екатерина Рудольфовна скоро свалит.
Жора все-таки достает приборчик и проверяет его исправность и готовность к подвигу. "Жук" загримирован под ловушку для тараканов "Комбат", то есть вещь малоприметную и обыденную. Таракан – верный друг человека, сожительствует с ним везде, начиная от убогой коммуналки, заканчивая президентским кабинетом в Кремле. Поэтому ловушка никаких подозрений не вызовет. Главное, чтоб тараканы в нее действительно не забрались и не загадили чувствительные микрофоны. Батарейки должно хватить на неделю. Слушать придется сидя в машине, радиус действия передатчика всего метров сто, мы тщательно испытали его, прежде чем идти на дело. Так же составили график "прослушки" и утвердили его в городской прокуратуре и суде. Шутка. Не утвердили. Сегодня дежурит застрельщик идеи Жора, завтра я. Сидеть будем от рассвета до заката. Ночью спать. Прямо в машине, благо сейчас не зима.