Полицейский просит меня не торопиться. Он спрашивает, как меня зовут, и я называю свое имя. Он спрашивает, когда я в последний раз видел Дженни, и я объясняю ему. Он спрашивает, нет ли каких-нибудь разумных объяснений ее исчезновения, и я говорю:
– Их просто не может быть. Вероятно, кто-то похитил ее. Она оставалась в машине.
Полицейский обещает немедленно выслать ко мне офицеров, поэтому остается лишь сидеть и ждать.
Мои мысли разбегаются. Сначала я пытаюсь отогнать тревожные предчувствия, но Дженни не появляется, и я не могу не представлять, как она мучается от боли и зовет меня. А что, если ей и в самом деле нужна моя помощь? А что, если ее действительно похитили?
Я не могу спокойно сидеть на одном месте, раздираемый беспокойством в ожидании полиции, и принимаюсь бродить вокруг. Я направляюсь к отелю, захожу в фойе, а затем снова выхожу наружу и иду в сторону бензоколонки.
Проходит пятнадцать минут, прежде чем я снова возвращаюсь к машине, окончательно отчаявшись. Дженни нигде нет. В тот момент, когда я подхожу к своей "мазде", на парковку заезжает полицейская машина, и я принимаюсь махать рукой сидящим в ней офицерам. Полицейским потребовалось несколько минут, чтобы выйти из машины, эти мгновения тянулись для меня мучительно долго, и я стоял рядом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Мистер Симмонс? – обращается ко мне офицер, сидевший за рулем.
– Да, Джон Симмонс, – отвечаю я. – Моя девушка… невеста, сегодня вечером я собирался сделать ей предложение, это Дженни Майклз, была со мной, но потом куда-то исчезла, я уже все вокруг обыскал. – Я изо всех сил стараюсь все подробно объяснить им, но начинаю волноваться еще больше, заметив их подчеркнутое спокойствие. – Вы должны помочь мне найти ее.
– И мы поможем вам, мистер Симмонс, непременно поможем, – говорит водитель полицейской машины. – Вы говорите, ее зовут Дженни Майклз?
– Да.
– Какой у нее адрес?
– Сандерс-Роуд, 4, Сент-Элбанс.
– Как она выглядит?
– Каштановые волосы чуть ниже плеч, стройная, рост около ста семидесяти пяти сантиметров, загорелая кожа. На ней синие джинсы и бежевая рубашка.
Они по-прежнему ничего не предпринимают. Я уже не в силах сдерживать волнение.
– Я пытался дозвониться до нее. У нее с собой мобильный, но даже автоответчик выключен. Такого раньше никогда не было.
– А какой у нее номер? – спрашивает офицер.
Я называю номер.
– Как давно вы знаете мисс Майклз?
– А какое это имеет отношение к тому, что произошло? – огрызаюсь я и лишь тогда понимаю, что этого не следовало делать.
– Вы можете спокойно отвечать на мои вопросы, сэр?
– Конечно. Простите. Я просто хочу, чтобы вы помогли мне найти ее.
– Тогда четко отвечайте на вопросы, чтобы мы могли начать поиски.
Я почти уверен, что второй офицер, сидящий на пассажирском сиденье, насмешливо фыркает. Но я говорю водителю:
– Три недели.
– Это слишком короткий срок, чтобы хорошо узнать другого человека и решиться сделать предложение, – говорит офицер с пассажирского сиденья.
– Но только не для нас, – отвечаю я. – Мы счастливы вместе.
Он кивает в ответ:
– Конечно, сэр. – В голосе мерзавца звучит неприкрытый сарказм, но сейчас мне очень нужна их помощь, и я удерживаюсь от соблазна огрызнуться в ответ.
– Назовите ваш адрес и номер телефона.
Я диктую ему свой адрес, а также номера домашнего, рабочего и мобильного телефонов.
– Я вернусь через пять минут, – говорит водитель, а затем снова усаживается в машину.
Мы с другим офицером некоторое время стоим молча. Я некоторое время не свожу глаз с полицейского, который, сидя в машине, с кем-то разговаривает по рации, а затем перевожу взгляд на офицера рядом со мной. Он молчит, но неотрывно смотрит на меня. Даже не глядя на него, я чувствую его назойливое внимание. Мне хочется поскорее отделаться от него и в одиночестве постараться разобраться в своих мыслях.
Голос полицейского выводит меня из задумчивости.
– Сэр, мисс Майклз заходила в здание?
– Да… Нет… Я подумал, что она зашла внутрь, когда вернулся и не обнаружил ее в машине. – Все это казалось мне абсолютно бессмысленным. – Я не знаю, – признался я.
– Вы с кем-нибудь разговаривали? Возможно, кто-нибудь видел ее?
– Нет. Да. В туалете. – Я вытираю ладонью пот, выступивший на лбу. – А что, если ее похитили?
– Если произошло нечто подобное, это зафиксировали бы камеры видеонаблюдения.
– Я не подумал об этом. – Надежда. Да, теперь у меня в душе затеплилась надежда. – Отправляйтесь и разыщите ее. Прошу вас. – Он не сдвинулся с места. – Прошу вас, – повторил я, повысив голос.
– Вам надо проявить терпение, сэр. – Скрестив руки на груди, полицейский отступил назад, ясно давая понять, что не стоит его торопить.
Наш разговор прерывает звук резко захлопнувшейся дверцы полицейской машины. Офицер, сидевший за рулем, подходит к нам и шепчет что-то на ухо своему коллеге. Его напарник в ответ удивленно вскидывает брови.
Что-то здесь не так.
– В чем дело?
Водитель отвечает:
– Вам известно, сэр, в какие неприятности вы можете угодить, заставляя полицию напрасно тратить время?
– Что? – спрашиваю я. О чем они говорят?
– Заставляя полицию заниматься пустяками, вы совершаете уголовное преступление.
– Я знаю. За кого вы меня принимаете? – Мое сердце вот-вот разорвется от волнения. Я жадно ловлю ртом воздух. – Я не понимаю, что вы имеете в виду?
– Перестаньте, сэр. – В разговор снова вступает напарник первого полицейского, этот язвительный мерзавец. Я позвал их, нуждаясь в помощи, а они так себя ведут.
– Если ее похитили, они сейчас скрываются от нас.
– Если? – снова раздается голос нахального полицейского.
– Вы должны найти ее. Это все очень серьезно! – Я едва не схватил его за отвороты куртки. Вот негодяй!
– Мы не станем этим заниматься. Если только вы не дадите нам номер телефона, который существует на самом деле.
– Что вы говорите?
– Номер мобильного телефона Дженни Майклз, который вы нам дали, не существует.
Нет. Нет.
– Это просто невозможно. Немыслимо. – Я достаю телефон из кармана и снова нахожу сохраненный в памяти номер Дженни. – Этого не может быть, – повторяю я, дожидаясь, когда прозвучат гудки, чтобы доказать им свою правоту, и что они лишь впустую тратят время, играя со мной в какие-то нелепые игры и ставя под угрозу жизнь Дженни.
Дурацкий телефон не торопится. Полицейские пристально смотрят на меня, пока я дожидаюсь гудков. Мне отчаянно хочется, чтобы они перестали на меня таращиться. Я хочу завопить во весь голос, чтобы они убирались, куда подальше. Но мне по-прежнему необходима их помощь, и я сдерживаю себя.
Капли пота стекают со лба мне на нос. Я вытираю их ладонью и в этот момент слышу, как в трубке раздаются три звуковых сигнала и автоматический голос. Я опускаю руку с телефоном и в оцепенении смотрю на экран.
Номер не существует.
Нет.
– Это невозможно, – говорю я. – Я звонил по этому номеру всего полчаса назад.
– Ну конечно же.
Полицейские, судя по всему, едва сдерживают смех, но я смог лишь беспомощно покачать головой, не в силах ответить им, умоляя поверить мне.
У меня в голове все перепуталось. Чьи это проделки? И что вообще происходит? Я не знаю. Моя голова готова лопнуть от наплыва мыслей. Кажется, я вот-вот потеряю сознание. Мне необходимо сесть. Я распахиваю дверцу машины и падаю на пассажирское сиденье, где сидела Дженни. Мои плечи бессильно опускаются, словно кто-то изо всех сил ударил меня в живот. Я ощущаю очертания тела Дженни в кресле, словно она оставила для меня напоминание о своем существовании. Полицейские что-то говорят, но я не слышу их. В моих ушах навязчиво звучит глухой шум. Больше ничего не осталось. Абсолютно ничего.
Один из офицеров щелкает пальцами у меня перед глазами, чтобы привлечь мое внимание. Не знаю, сколько времени я находился в этом полубессознательном состоянии. По всей вероятности, несколько секунд, но мне кажется, что я провел в этом кресле целый день.
– У вас серьезные неприятности, понимаете?
Я киваю в ответ, не в силах говорить. Я бросил попытки объяснить ему, что он совершает ужасную ошибку, не веря мне и тем самым подвергая опасности жизнь Дженни. Мысли вихрем проносятся в моей голове. Что станется с Дженни, если они не помогут? Что будет с нами ? Офицер говорит, что мне позвонят из полиции и, скорее всего, мне придется предстать перед судом.
Но сейчас мне абсолютно все равно. Я могу думать лишь о Дженни, о ее беспомощности, где бы она ни находилась. И о собственной беспомощности перед лицом обстоятельств.
– Мы свяжемся с вами в самое ближайшее время.
Я с трудом вылезаю из машины, когда полицейские уходят, чувствуя себя крохотным муравьем посреди поля. Я и понятия не имею, что теперь делать. Куда мне идти? Я словно маленький ребенок, потерявший родителей в огромном супермаркете, только рядом со мной нет взрослых, которые позаботятся обо мне и помогут унять боль одиночества.
Я обхожу машину и усаживаюсь за руль. Мое тело тяжелое, как свинец, втискивается в сиденье, и я безвольно опускаю голову на грудь. Я обхватываю ладонями руль, мои пальцы снова прикасаются к его кожаной обивке. Я бросаю взгляд на свои расцарапанные в кровь ладони. Мне хочется изо всех сил впиться пальцами в руль, но у меня нет сил. Моя грудь вздымается, когда я с шумом вдыхаю воздух.
– Где же ты, Дженни?
Я поворачиваю голову налево и представляю ее рядом с собой. В моих воспоминаниях она улыбается и спрашивает, почему я так пристально на нее смотрю. Я улыбаюсь в ответ. Мне нечего ей ответить, всему виной ее ослепительная красота. Я представляю ее, но не вижу. Потому что ее уже нет рядом со мной.
Я завожу мотор и выезжаю с парковки, не представляя, куда направляюсь. Я оказался в полной темноте, как тот юрист из "Женщины в черном", и мне страшно.
Я вдруг понимаю, куда мне надо ехать. Если она и могла куда-нибудь отправиться, если все-таки решила подшутить надо мной, то, скорее всего, именно туда. Возможно, я подъеду к театру, а она будет стоять там, смеясь надо мной. Возможно, мы обнимемся, и все будет как прежде. И возможно, я сделаю ей предложение, и она согласится выйти за меня.
Но, может быть, она просто сбежала от меня. Неужели она как-то догадалась о моих планах?
Я выезжаю обратно на М1 и снова набираю ее номер. К тому времени, когда я добираюсь до Брент-Кросс, я уже раз тридцать набираю ее номер. И каждый раз результат все тот же: Номер не существует. Я не знаю, сколько продлится это путешествие, и, хотя хватаюсь за любую соломинку, с ужасом представляю свое появление около театра, подозревая, что, если Дженни там не окажется, я снова почувствую себя абсолютно беспомощным.
Глава 2
Сара Элсон проснулась, как обычно, собираясь следовать своему привычному распорядку дня. Будильник зазвонил в шесть пятнадцать, она поднялась с постели и к шести тридцати уже была в душе.
В шесть пятьдесят она вышла из душа. Зеркало в ее небольшой ванной запотело. Растерев себя полотенцем, она протерла зеркало и повесила полотенце сушиться на раковину. Затем тщательно почистила зубы и принялась наносить на лицо и тело увлажняющие кремы и лосьоны. И хотя ей не нужно было особенно усердствовать, потому что, как говорила ее мать, природа наградила Сару естественной красотой, в свои двадцать пять лет она уже начала тщетную борьбу с медленным и неумолимым процессом старения, которому подвержены все женщины.
После она отправилась на кухню, вскипятила чайник и приготовила себе тост с клубничным джемом. Это все, что она могла съесть рано утром.
Сара налила себе кофе и, вернувшись в спальню, стала одеваться. Она с особой аккуратностью и тщательностью подбирала каждый предмет одежды. Наконец она откинула назад свои роскошные каштановые волосы и торопливо накинула жакет. А затем доела тост и допила кофе, который к тому времени уже достаточно остыл.
Она вышла из квартиры в семь двадцать и спустилась по лестнице со второго этажа. Последние дни было солнечно, и сегодняшнее утро тоже выдалось ясным. Сара достала из сумочки солнечные очки, а затем, изящным поворотом головы, откинула волосы на спину.
Конечно, она понятия не имела, что, пока шла вдоль шоссе к автобусной остановке, за каждым ее движением пристально следили. Это происходило последние пять дней, иногда незнакомец, наблюдавший за ней, находился всего в нескольких шагах. Он следил за ней и готовился. Она станет для него первой.
Сара недолго ждала на остановке, через несколько минут подъехал автобус. Она устроилась на единственном свободном месте, достала книгу и унеслась в мир фантазий, где все мужчины были мускулистыми героями, а зло всегда наказывалось.
До железнодорожной станции ехать было десять минут. Там она садилась в поезд. Полчаса пути, исключая возможные задержки транспорта, затем пятнадцать минут пешком от станции, и вот она уже в офисе.
Там Сара весь день напролет сидела за письменным столом, печатала, шутила с коллегами, нацепляя на лицо притворную улыбку, в то же время чувствуя неудовлетворенность от своей профессиональной деятельности и с нетерпением считая минуты до обеденного перерыва.
И когда, наконец, настало время ланча, привычная рутина вновь продолжилась. Она спустилась на лифте с третьего этажа и влилась в поток спешащих по улице людей. Зашла в кафе на другом конце улицы и заказала чашку любимого напитка и круассан. Этого было вполне достаточно для ланча. Ее привычное каждодневное меню. Она уселась на высокий стул у боковой стойки бара, ела, пила и читала книгу. Она почти добралась до последней главы. Скоро надо будет выбирать новую книгу, подумала Сара.
Он сидел на стуле за противоположной стойкой, повернувшись к ней лицом. Он прождал все утро, и его несказанно возбуждала возможность рассматривать ее вблизи. Он уперся пристальным взглядом в ее затылок, любуясь роскошными темными волосами, сверкавшими в солнечном свете. Он жаждал прикоснуться к ним. Желал попробовать их на вкус, почувствовать жар ее тела. Воображал, каково это будет прикоснуться к ее коже, воображал уже целых пять дней. Если у него и была одна добродетель, то именно терпение, а эта игра привлекала его новизной, и потому он хотел все сделать правильно.
Дочитав главу, она захлопнула книгу и убрала в сумку. Сара допила кофе, вставая, закинула сумку на плечо и вышла, не обратив внимания на мужчину, который тоже неторопливо поднялся из-за стойки и незаметно последовал за ней. Вы не заметите, никто не заметит. Таков Лондон.
Он шел за ней всю дорогу и остановился лишь в нескольких шагах от здания, где располагался ее офис. Она тоже остановилась и понурила голову. С тех пор как он выбрал ее, это повторялось уже несколько раз. Он подумал, что ей грустно. Он часто думал, что, несмотря на красоту, она выглядит несчастной.
Но сейчас его это не волновало, он думал лишь о том, что они оба почувствуют сегодня вечером, когда все случится. Он выбрал ее именно из-за красоты, и уже не мог больше сдерживать себя, так сильно было его предвкушение предстоящего события. Скоро он сможет прикоснуться к совершенству, именно так он представлял ее себе. В реальности сможет ощутить ее теплую, нежную кожу, почувствовать ее дыхание и заглянуть ей в глаза.
Сара вернулась за свой письменный стол на следующие четыре с половиной часа. Она почти не улыбалась, все больше ощущая навалившуюся усталость еще одного монотонного дня. Сара не обращала внимания на женские сплетни и на флиртующих с ней молодых мужчин, которые то и дело подходили к ее столу. Она кивала в ответ, изображая интерес, а сама думала о своих давних мечтах и неосуществленных стремлениях.
Мечтах, которым не суждено сбыться после этой ночи.
Она никогда не отказывалась от предложений выпить, которые ей стали делать с первого дня работы в этой компании. Никогда. И потому приняла приглашение коллег, трех девушек и двоих молодых людей, когда один из них подошел к ее столу за десять минут до окончания рабочего дня. Молодой человек спросил, не желает ли Сара присоединиться к ним за коктейлем. Но правда заключалась в том, что, хотя вежливость и умение подстраиваться под окружающих заставляли ее принимать эти приглашения, Саре не слишком все это нравилось, поскольку у нее не было ничего общего с сослуживцами. Они с удовольствием просиживали весь день за своими столами, пропивали зарплату и крутили романы с коллегами. Но Сара не желала поступать так же. Она все еще верила в свои силы. И ожидала от себя большего.
Она работала в газете, но это была не та работа, о какой она мечтала, три года назад окончив университет, полная решимости сделать себе имя в журналистике. Однако пока ей приходилось довольствоваться должностью менеджера по продажам. Она и не представляла, насколько сильна в этом мире конкуренция, сколько людей стремится кого-то и что-то использовать в своих целях и именно люди, далекие от таланта, получают желаемое. А она никогда не была одной из этих людей.
Целых три года она сидела на одном месте, и ее разочарование росло день ото дня.
Семнадцать тридцать, настало время идти в бар. Коллеги уже собрались около ее стола, готовясь уходить, не давая ей времени даже выключить компьютер. И она боялась того, что должно было произойти.
Недолгая прогулка, и вот они уже на месте. Это паб на Сент-Мартинс-Лейн. Один из мужчин по имени Адам сказал, что начинает первый раунд. Слово раунд означало, что коктейлей будет несколько, а значит, домой Сара вернется поздно, чего ей совсем не хотелось.
Но спустя полчаса, после двух раундов коктейлей, ее настроение улучшилось, и она почувствовала, как стало отступать сковывавшее ее напряжение. Она совсем забыла о расслабляющем действии алкоголя. И ей нравилось это ощущение. Прошло совсем немного времени, а ее голос стал звучать заметно громче, и она говорила о таких вещах, о которых раньше и не помышляла. И еще она начала флиртовать. Она утратила контроль над собой, и ей было на это наплевать, возможно, впервые с тех пор, как она начала работать в Лондоне.
Когда она вышла из здания, где располагался офис, он уже поджидал ее. Его возбуждение обострилось настолько, что он не знал, сумеет ли сдерживать себя на обратном пути до ее дома, так близко они будут друг к другу. Представлял, какой удивительной она окажется, какой не похожей на других женщин. В ней было все, по чему он так тосковал.
Он видел в ней свое спасение, избавление от боли, наполнявшей его прошлое, и от невзгод и бед настоящего. С ее помощью он сможет все начать заново. Он поднимет ее на недоступный пьедестал.
Но когда он увидел, как она выходит из здания с несколькими сослуживцами и, не прощаясь, идет дальше вместе с ними, ощутил, как его захлестнула волна острого разочарования и раздражения. Он отчаянно желал, чтобы они с ней наконец остались наедине. И потому ощутил ярость, когда она, вместо того чтобы, как обычно, повернуть направо и отправиться домой, повернула налево и вошла в бар.
Теперь он сидел через три столика от их компании и ждал. К нему снова вернулись прежняя выдержка и терпение, и в этом во многом была заслуга виски со льдом. Он ждал подходящего момента.