Кроме того, то, что произошло летом, заставило Тарана покинуть родной дом, а он, хоть и презирал спившихся родителей, все-таки их жалел. И это звено прицеплялось к общей цепочке бед, проистекающих от Москвы.
Родители Тарана регулярно получали от него письма. Для них он служил в армии, где-то в Сибири на какой-то ужасно удаленной "точке", куда надо добираться или на вертолете, или на собаках. И если б отец с матерью собрались дойти до военкомата, то им там все это подтвердили бы.
На самом деле Юрка обитал совсем недалеко от родного города, впрочем, действительно на территории воинской части. Однако подразделение, в котором очутился Таран, не числилось по ведомостям ни в одной из силовых структур. Кто его содержал, финансировал и "прикрывал" - Юрке знать не полагалось.
Официально считалось, что в казарме обитает разведрота мотострелкового полка, но на самом деле это подразделение называлось "МАМОНТ" - "Мобильный антимафиозный отряд нелегального террора". (Причем расшифровка аббревиатуры носила сугубо внутренний характер.) Никаких отличительных нашивок и значков на форме отряд не имел. Военнослужащие "обычных" подразделений, стоявшие рядом с "разведротой", хотя и знали, что тамошние ребята называют себя "мамонтами", но считали, что это название они сами себе придумали. А болтунов среди "мамонтов" не было.
Все "мамонты" делились на два "возраста": "бойцов" и "курсантов". Первые выполняли настоящие боевые задачи, а вторые - в число которых входил и Юрка - проходили подготовку. Учили их так, что шкура кипела, независимо от времени года. За минувшие семь месяцев Таран расстрелял немыслимое для обычных частей число патронов - несколько сотен уж точно! - но зато теперь мог попасть в любую неподвижную или перемещающуюся цель с трехсот метров из автомата и метров с пятидесяти из пистолета. Ну а к его прежним, еще в школьные годы обретенным, боксерским навыкам ему добавили немало приемов из разных боевых искусств, которые крепко повысили его умение вести рукопашный бой. Научили его за это время и машину водить, и мотоцикл, и БТР, и даже танк, хотя, насколько Юрка догадывался, умение водить БТР и танк требовалось, так сказать, на всякий случай. Теперь Юрка мог и подорвать что-нибудь, если требовалось, и с парашютом прыгнуть, и с аквалангом нырнуть, и первую помощь раненому оказать.
Однако обучение его и прочих "курсантов" все еще продолжалось. "Мамонты" не торопились посылать в дело молодняк. Настоящим "бойцам" было уже 25–30 лет, это были железные профи, которые так лихо наловчились "работать", что "курсантам" и не снилось. Никто из них никогда не хвастался тем, где и когда был, что там делал и как. Да и спрашивать их, по правде сказать, никто из "курсантов" не решался. Вовсе не потому, что "бойцы" держали над "курсантами" крутую дедовщину. Просто понимали: на такие вопросы отвечать не положено. "Бойцы" вообще с "курсантами" почти не общались. Кроме тех случаев, когда их назначали командирами учебных отделений и взводов. Это считалось чем-то вроде наказания за мелкие оплошности, нервно-психологические срывы или ошибки, не повлекшие каких-либо серьезных последствий. И чтобы вернуться в боевой состав, надо было по крайней мере два-три месяца поусердствовать в работе с "курсантами". Если их подопечные за этот цикл подготовки получали оценки не ниже чем "хорошо", причем больше половины отчитывались на "отлично", - курсантский "сержант" возвращался в состав "бойцов", а если хоть один курсант получал за цикл "тройку" - "сержант" оставался на учебной работе.
Но все это были детали и мелочи жизни.
На поезде, идущем в Москву, Таран очутился отнюдь не по собственной инициативе. Он в столицу вовсе не рвался. Просто его вызвал к себе ни больше ни меньше, как командир МАМОНТа Генрих Птицын, которого за глаза именовали Генрихом Птицеловом, и сказал, что надо съездить в командировку. Совсем простую и не требующую в принципе применения каких-либо боевых знаний, полученных за период учебы.
Надо было просто приехать в Москву, зайти по указанному адресу, спросить там нужного человека и взять у него пластмассовую коробку с компакт-дисками. Всего в этой коробке с маркировкой "С&С" на торце должно быть четыре диска, каждый в отдельной упаковке из тонкого оргстекла с картинками под прозрачной крышкой и голографическими бляшками с изображением пятиконечной звезды в правом нижнем углу. Какие должны быть картинки и бляшки, Юрке дали посмотреть и два раза проверили, насколько хорошо он их запомнил.
Сразу после получения коробки надо было ехать по другому адресу, переночевать там, а затем, получив у тамошнего хозяина обратный билет, отправляться на вокзал. На случай каких-либо серьезных осложнений Таран должен был вызубрить телефон и пару фраз типа пароля-отзыва. Если все эти фразы будут произнесены правильно, Юрка должен будет отправиться на определенную "точку", где к нему явится человек и объяснит, что делать дальше. Ну а если и с телефоном получится облом, Тарану придется как можно быстрее смываться из столицы: поездом, самолетом, на попутке или на палочке верхом - как сумеет.
Впрочем, Генрих сказал Юрке, что, по идее, никаких осложнений быть не должно и все они носят чисто теоретический характер. Самое главное - точно следовать инструкциям, не выпивать с незнакомцами, поменьше спрашивать, как доехать туда-то и туда-то, не болтаться по городу с разинутой варежкой, не клеиться к девкам, не играть в лохотрон, не огрызаться на милицию, всегда иметь при себе паспорт и железнодорожный билет. Ну и вообще, вести себя с максимальной осмотрительностью, чтобы не создавать себе и людям лишних проблем. Предупредил Генрих и насчет того, чтоб Таран, когда поедет в купе, поосторожней относился к попутчикам и поменьше с ними общался.
Это Юрке вполне удалось. Хотя поезд большую часть пути прошел днем, Таран почти все время провалялся на своей верхней полке, слезая лишь по причинам естественной надобности типа пожрать или наоборот.
В купе с ним ехали люди вполне безопасные. Нижние полки занимала пожилая пара, а на второй верхней - очень скромного вида девушка в очках, читавшая большую книгу в черной суперобложке под названием "Метаморфозы". Девушка походила на очень умную и даже заучившуюся студентку, на мордашку была так себе и никакого интереса у Тарана не вызывала. Впрочем, даже если б на ее месте оказалась супермодель, Юрка не стал бы на нее глаза пялить. У него в сердце прочно прописалась Надька Веретенникова и местов больше не было.
В общем, соседей по купе Таран не опасался. Тем более что Генрих, инструктируя его, требовал повышенной бдительности, главным образом на обратном пути, когда Юрка поедет с дисками. На пути в Москву опасаться следовало обыкновенных воров, чтоб не вытащили 500 рублей, выданные Тарану на расходы. Но ни бабка с дедом, ни девица на жуликов не походили. Наоборот, они поначалу сами по поводу Юрки беспокоились. Но постепенно привыкли и уже не смотрели на него с настороженностью.
Так вот и доехали помаленьку.
В тамбуре, где стоял Таран, появилась проводница, отодвинула Юрку от двери, отперла замок. Следом за ней в тамбур вышли несколько пассажиров с вещичками. Пшикнуло, лязгнуло, немного дернуло. Поезд плавно остановился у высокой платформы.
Юрка, едва открылась дверь, шагнул на перрон. Следом за ним повалили остальные. А на платформе и без того было полно народу - встречающие, носильщики, шофера-бомбилы, менты и еще фиг знает кто. При этом через пару минут с другой стороны подошла электричка, из которой тоже посыпались люди. И все сразу же понеслись куда-то в разные стороны.
Таран твердо помнил, что надо идти по ходу поезда, а потом спускаться в подземный переход и дальше - в метро. Но торопиться не стал. Уж больно народу много - прут как танки и толкаются. Юрка решил переждать, пока толпа схлынет, и притулился в торце какой-то коробки, торчавшей посреди перрона, - не то пригородной кассы, не то киоска.
- Вас тоже не встретили? - Справа от себя Таран увидел свою очкастую попутчицу. Она тоже стояла у этого сооружения, придерживая за ручку здоровенную клетчатую сумку из клеенки, типа тех, с которыми ездят челноки.
- А меня и не должны были встречать, - отозвался Юрка. - У меня вещей немного. Я просто жду, пока народ рассосется.
- Счастливый! А мне вот родня такую сумищу нагрузила - не поднять. Там-то погрузили, а здесь еле-еле вытащила. Если брат не явится, придется носильщика брать до такси.
- Понятно, - кивнул Таран.
В молчании они простояли рядом минут десять. Народ немного поредел, и Юрка вполне мог бы топать, но было как-то неловко. Что-то Тарану подсказывало, что братец этой очкастой не явится. А ей, как видно, очень не хотелось ни брать носильщика, ни ехать на такси. Да и мороз, что называется, крепчал. Надо было хотя бы предложить помощь. В конце концов, Генрих Птицелов запрещал только клеиться к девицам, а не подносить им сумки.
- Что-то задерживается ваш брат, - заметил Таран.
- Похоже, что он просто не смог встретить, - проворчала девушка. - Наверно, на работе не отпустили…
- Молодежь, машина нужна? - спросил вынырнувший откуда-то усатый мужик в коричневой куртке, вертевший в руках ключи.
- Нужна, - ответила девица, - если сумку до машины донесете.
- Надо же, - заметил бомбила. - Неужели вам юноша не поможет? Вроде не хилый…
- Я поднесу, не беспокойтесь! - вежливо произнес Таран, ухватился за ручки и понес сумку следом за водителем и девицей.
Дорожка оказалась не такой уж и близкой. Сперва спустились с перрона в подземный переход, потом поднялись на эскалаторе, вышли на площадь и протопали еще метров сто до потертого "Москвича-412", притулившегося в длинном ряду машин. Юрка пару раз менял руку, а очкастая все беспокоилась, чтоб он был осторожнее - там, в сумке, оказывается, лежали банки с вареньями и солеными огурцами.
- Вам куда? - спросил шофер, когда Юрка ставил сумку в багажник.
Таран хотел было сказать, что он только помог донести сумку, но не успел. Девица уже назвала улицу, и, как ни удивительно, именно ту, которая была нужна Юрке.
- За двадцать минут доедем! - бодро объявил водила. - Не смотрите, что машина старая. Она еще как зверь бегает!
Юрка подумал: на метро и автобусах туда, по сведениям Птицелова, около часа езды. Чем маятся с пересадками, лучше потратиться. И он полез на переднее сиденье.
Нам по пути, что ли? - удивилась и даже забеспокоилась девушка.
- А вы разве не вместе? - озадачился водитель.
- Не-а, - сказал Таран. - Просто на одну и ту же улицу.
- Тогда с каждого по полтиннику! - объявил бомбила.
ОСЛОЖНЕНИЯ НАЧИНАЮТСЯ
"Москвич" действительно, несмотря на свой почтенный возраст, ехал довольно быстро. Юрка только успевал вертеть головой, пытаясь запомнить дорогу или хотя бы названия улиц, но это у него не очень получалось. Сначала вроде бы по Садовому кольцу ехали, потом свернули куда-то направо, у высотки нырнули под мост, выехали к трем вокзалам - это Таран по вывескам разобрал. Дальше пронеслись мимо универмага "Московский" и поперли куда-то вдоль трамвайной линии. А дальше пошли так петлять по каким-то узким переулочкам-закоулочкам, что у Юрки в глазах замелькало, и он начисто потерял ориентировку. Запомнил только, что какую-то речку переезжали по мосту.
Тем не менее по времени водитель не обманул. Почти точно через двадцать минут очкастая девица сказала:
- Вот здесь остановите, пожалуйста!
Бомбила притормозил почти у самого угла дома, где светились таблички с названием улицы и номером. Улица была та самая, а номер дома малость побольше, чем требовалось Тарану. Но Юрка решил, что отсюда недалеко возвращаться, вытащил пятьдесят рублей и подал шефу.
- Спасибо, - сказал он из вежливости, прикинув, что в родном городе его за ту же сумму раза три могли бы свозить на такое расстояние.
Девица тоже подала бомбиле полтинник, и все трое вылезли из машины. Таран собрался было топать своей дорогой, но все-таки задержался, чтоб помочь водителю вытащить из багажника тяжеленную сумку. Калымщик, конечно, прикидывал в уме - стоит ли подносить девке багаж до дверей или нет. Должно быть, прикинул, что не стоит.
Короче говоря, водила сел в тачку и уехал, а девица, Таран и сумка остались на тротуаре.
- Ума не приложу, как это дотащить! - пробормотала очкастая.
Таран понял, что на него надеются, и решил, что ему опять придется проявить рыцарство.
- Ничего, дотащим! - подбодрил он девицу.
- Вас как зовут, кстати? - спросила очкастая.
- Юра.
- А меня Полина. Тут вообще-то недалеко. Прямо в подъезд, а потом - на пятый этаж, без лифта.
Таран потащил сумку, а Полина побежала вперед - набирать код на замке. Когда Юрка подошел, дверь в подъезд уже была открыта и очкастая придержала ее, пока Таран заходил.
На пятый этаж Юрка поднялся не без усилий, даже порядочно попыхтев. Но сумку дотащил аккуратно и мягко поставил на площадку, ничего внутри не кокнув.
- Ну, спасибо вам, Юрий! - нажимая кнопку звонка, произнесла Полина.
- Пожалуйста, - сказал Таран и уже хотел спускаться вниз, когда Полина предложила:
- Может, зайдете чаю попить? А то варенье тащили все-таки…
В это самое время открылась дверь, и на пороге возникла полная дама в очках. Она сначала очень обрадовалась, но увидела из-за спины Полины мрачноватую фигуру Тарана и явно помрачнела.
- Здравствуй, мамочка! Я уже приехала! - Полина поцеловала в щеку родительницу, пребывавшую в тревожном недоумении. - А это Юра, мы с ним в одном купе ехали, и он мне помог сумку донести.
- Очень приятно, - строго сказала мама, - меня зовут Рогнеда Борисовна. Если вам не трудно, Юрий, занесите сумку в квартиру…
Таран, конечно, сумку занес и скромно остановился в прихожей, потому что не хотел наследить. Полина повесила куртку на вешалку и, расстегивая "молнию" на левом сапожке, спросила:
- А где папа?
- Папа тебя встречать поехал, - произнесла Рогнеда Борисовна. - Полчаса назад. Костя днем позвонил и сказал, что его с работы не отпускают. Вот папа и поехал… Как вы с ним разминулись?
Ну, чудик! - возмутилась Полина. - Он что, не знал, когда поезд приходит?
- Костя ему сказал, что поезд приходит без четверти десять.
- Совсем молодец - ровно на час ошибся! Хорошо еще, что у меня ума хватило не дожидаться. Он что, расписание прошлого века смотрел?
- Не знаю, может, в справочной перепутали…
- Извините, - Юрка не хотел присутствовать при семейном скандале, - я пойду, наверно.
- Да-да! - Рогнеда Борисовна торопливо открыла дверь, чтоб выпустить Тарана. - Еще раз большое вам спасибо!
- А чай? - спросила Полина.
- Я очень спешу, извините! - Юрка выскользнул в дверь и поспешил вниз со своей маленькой сумкой. За спиной он услышал отголоски большого базара, который подняли мама с дочкой то ли по поводу того, что Полину никто не встретил, то ли того, что мама не стала уговаривать Тарана остаться и попить чаю.
Юрке этот базар был по фигу. Он уже сосредоточился на выполнении своей основной задачи и поторапливался.
До дома с нужным номером Таран дотопал быстро. И подъезд обнаружил почти сразу. Он, этот подъезд, сразу в глаза бросился. Около него стояло несколько милицейских машин с вращающимися мигалками, "Скорая", какие-то иномарки, а кроме того, группировалась небольшая толпа. А из самого подъезда, как раз в тот момент, когда Таран подошел к месту действия, мрачные мужики в униформе вытащили на носилках тело, с головой накрытое брезентом, и запихнули его в заднюю дверцу "Скорой".
У Тарана хватило ума не соваться к подъезду. Ясно, там сейчас оперативники шуруют. Скорее всего просто не пропустят, а то и хуже - начнут спрашивать, в какую квартиру идете, отчего да почему. Не дай бог еще окажется, что это того самого убили, к которому Юрка за дисками направлялся…
При этой мысли Тарану стало очень тошно. Фиг его знает, может, и его здесь поджидали? Хотя это было не слишком реально, потому что точного времени встречи со здешним жителем Генрих не устанавливал, но все же исключать такое тоже нельзя. Ежели какой-то гад знал, допустим, время прихода поезда - 20.45, и притом был осведомлен, что Юрка, по идее, должен сразу же ехать за дисками, то мог прикинуть, что гость приедет после девяти вечера. Но поскольку Таран взялся галантность проявлять, а у киллера времени было в обрез, то гад решил сыграть по минимуму и завалил только хозяина. Наверно, и диски тоже унес.
Впрочем, это все были чистой воды домыслы. Во-первых, грохнуть могли совсем не того, к кому ехал Юрка. Во-вторых, даже если и того, то вовсе не из-за дисков, а по какой-то другой причине, наконец, в-третьих, ежели грохнули все-таки из-за дисков, то могли ничего не знать о приезде Тарана.
Так или иначе, но стоило сперва тут потоптаться, благо зевак было человек двадцать, и Юрка внимания не привлекал. Иногда стоит послушать, чего народ говорит. Поэтому Таран насторожил уши и стал цедить через них информацию.
Конечно, большая часть публики оказалась поблизости случайно и просто решила поглазеть в натуре на то, что почти каждый вечер показывают по телику. К тому же многие к этому месту подошли почти одновременно с Тараном или даже позже, а потому сами ничего не знали. Впрочем, от этих граждан проистекала некая польза. В отличие от Юрки они не боялись спрашивать, что тут произошло, а те, что торчали тут с момента прибытия милиции и кое-что знали, с удовольствием проявляли осведомленность и рассказывали интересующие Тарана вещи. Это было очень удобно - и сам внимания не привлекаешь, и получаешь пищу для размышлений.
Конечно, большую часть всей этой болтологии составляли чисто умозрительные рассуждения. Зеваки есть зеваки. Но все же пару-тройку несомненно полезных сведений Таран почерпнул.
Главное - он узнал, что убитый проживал в 55-й квартире. То есть действительно в той самой, куда направлялся Юрка. А поскольку Генрих, показывая Тарану фотографию того, кто должен открыть дверь, четко предупредил, что никто другой в этой квартире, кроме этого самого Павла Степановича, не проживает, стало ясно: дурные предположения оправдываются. Вместе с тем можно было немного успокоиться насчет себя самого. По словам зевак, выходило, что менты орудовали тут уже почти два часа. А Юркины часы показывали без нескольких минут десять. Вряд ли менты могли подкатить раньше чем через десять-пятнадцать минут после убийства. Соответственно, это самое убийство не могло произойти позже восьми часов вечера. То есть даже ежели злодеи и знали о приезде Тарана, то никак не рассчитывали прихлопнуть его по этому адресу. О том, что милицию вызвала какая-то бабка, живущая в подъезде, Таран тоже подслушал.
Наконец, Юрка услышал, что убийство произошло на лестнице, что киллер сразу же бросил пистолет с глушителем и убежал в машину, стоявшую на другой стороне улицы, которая тут же его и увезла. Причем все это произошло очень быстро, за несколько минут, то есть скорее всего гражданина из 55-й квартиры убивали не для того, чтоб его ограбить или из квартиры что-то спереть, а просто ради того, чтоб убить. А из этого можно было сделать вывод, что диски, за которыми приехал Таран, либо остались там, где их прятал Павел Степанович, либо оказались в руках у ментов, если, допустим, он нес их в "дипломате". О том, что "дипломат" был, Юрка узнал не понаслышке, а самолично видел, как один из оперов перенес в служебную машину кейс, уложенный в большой прозрачный полиэтиленовый пакет.