- Во-первых, давай посмотрим стволы, - урезонил разгорячившегося партнера Андрей. - Не кота в мешке покупаем, надо проверить каждую пушку…
- Чего проверять, новяк, все в масле…
- Армен, ты пойми: у нас - свой капризный заказчик, и нам "обраток" не надо…
- Ладно, кто будет проверять?..
- Да все и будем!
- Ладно…
Насколько возможно Андрей оттягивал момент оплаты. Момент, впрочем, категорически иллюзорный хотя бы потому, что все выданные в РУБОП деньги кончились. Нынешняя задача была проста: дождаться, когда в город переправят всю партию стволов, чтобы отследить места их хранения и всех лиц, входящих в местную группировку.
Московский курьер был уже арестован, но никто не знал, должен ли он выйти с Арменом на связь, что привносило в создавшуюся ситуацию дополнительную нервозность.
Стволы прибывали и прибывали, и страсти явно и грозно накалялись. Москвичи твердо настаивали на той минуте полного расчета, когда увидят своими глазами последний из заказанных стволов, а бандиты столь же упорно требовали пятидесятипроцентного погашения сделки в счет уже доставленного товара. Бесконечно "забивались стрелки", одну из которых, вопреки, видимо, первоначально выработанной системе конспирации, посетил шеф Армена - кряжистый, с землистой физиономией местный авторитет по кличке Антифриз.
Кличка отражала способность угрюмого хрипатого бандюги остужать самые горячие страсти среди подчиненных и конкурентов с помощью огнестрельного инструмента, который он, не раздумывая, пускал в ход при каждом удобном случае.
От бесконечных бандитских наездов и претензий приходилось буквально ежечасно выкручиваться.
Слащавость в интонациях горных орлов сменил угрожающий клекот, и утихомиривали их ярость исключительно веские аргументы авторитета-Андрея:
- Никуда от вас бабки не уплывут! Мы здесь, и нам не до пляжа, бухалова и телок! Сами на больном нерве! Заказчик - в законе, усекаете? Если хотя бы один ствол с браком, или недокомлект в партии, мы - попадаем! А за что? За нетерпеливость вашу?
Недовольно урча, бандиты смирялись с такой точкой зрения - кстати, вполне логичной.
Явки и базы были уже выявлены оперативными группами. Последнюю партию стволов ожидали через сутки, но поздним вечером, выйдя на балкон по сигналу связника-начальника, офицеры получили внезапную информацию: оружие уже в городе, и с минуту на минуту покупателей должны посетить бандиты… С целью окончательного расчета.
Однако - не только местные. По каналам ФСБ сообщили, что с гор через границу перешла группа вооруженных боевиков, остро желающих потолковать с московской братвой, усердно вращающей пустопорожнее "динамо".
Андрей не успел прийти к какому-либо решению, как вдруг тонюсенько и тревожно пропищал сигнал рации и, выслушав очередное сообщение, Виталий Николаевич посуровел лицом и сподобился на пару выражений, далеких от изящной словесности: две машины с боевиками только что подъехали к гостинице…
Спешно перебросив в соседний номер все свои вещи, офицеры прикрыли балконную дверь и задернули ее шторой. Выключили свет.
Сидя в темноте, проверили оружие: два "ТТ" и один "ПСМ" - генеральская пукалка.
Противостоять десятку вооруженных "калашниками" головорезов силами имеющегося огнестрельного хулиганского арсенала было сродни попытке сбить булыжником с рельсов несущуюся на всех парах электричку. Оставалось надеяться на подстраховывающую их "Альфу", однако воспользоваться ее услугами они не спешили: во-первых, случись стычка, они так или иначе обречены, а в перестрелке двух вооруженных групп наверняка погибло бы невесть сколько неповинного народа…
И они стали ждать. Отчетливо сознавая единственную перспективу оконцовочки своего земного бытия: продажи его в обмене горячим свинцом как только можно дороже… Такая вот простенькая коммерция. Всем им - притаившимся в тишине и темени гостиничного номера - понятная, и пустому обсуждению не подлежащая.
И тут категорически непьющий Андрей внезапно произнес:
- Ребята, кстати… У нас там, вроде, было виски…
- Э, трезвенник, чего с тобой?
- Ладно, давай бутылку… Разбавлю адреналин…
В коридоре послышался уверенный топот приближающихся шагов.
В дверь покинутого "люкса" требовательно и зло постучали. Снова и снова. Затем донеслась отрывистая ругань. И вслед за ней - грохот выломанной вместе с коробкой двери.
Андрей поднес холодный "ТТ" ко лбу, остужая выступившую горячую испарину и попутно вспоминая, как закаляется сталь. Кто-то, как помнилось ему, ратовал за закалку металла в масле, кто-то - в проточной воде, а вот что, интересно, насчет пота?..
Скрип балконной двери.
Снова ругань, переворачиваемая мебель…
И вдруг гортанно, по-русски:
- За балкон ушли! У-у-у, шакалы!
И - после бесконечности тех трех минут, которые боевики протоптались в опустевшем номере, снова - писк рации:
- Уехали…
Дождавшись глубокой ночи, они черным ходом вышли из гостиницы, продрались через колючие кущи опоясывающего тыльную сторону здания кустарника, и, вжимаясь в стены спящих домов, добрались до обозначенного места, где их ожидала машина.
Всю ночь ехали в соседнюю область, и лишь когда местная милиция проводила их в рейсовый самолетик, с трудом осознали, что все позади. И что в очередной раз остались живы.
А в городе уже шли аресты бандитов, изымались стволы, и насупленный Армен под охраной бойцов "Альфы" сидел у печи своего "домика беженца", угрюмо взирая на вытащенную из подвала кучу автоматов и снаряженных патронами рожков.
"Дипломатическая", а вернее, разведывательная миссия Андрея завершилась.
Главной ли была она в этой операции? Кто знает… Особенно, если учесть ту адову, без сна и роздыха, и не менее рискованную работу в городе незаметных оперативных групп, вычисляющих тайники и бандитские звенья, держащих тигра за хвост…
Беспечно и отдохновенно Андрей отоспался только тогда, когда прибыл домой, провалившись, как в черную пропасть, в долгое, без сновидений, забытье.
Очнулся поздним утром от телефонного звонка.
Звонил шеф.
- Ну, оклемался? А у меня сюрприз: помнишь те два гранотометика, уехавшие неизвестно с кем и неизвестно к кому? Так вот. Адресат оказался человеком щепетильным и исполнительным. Нас ждут для окончательного расчета. Так что - давай в темпе, покуда жаждущий денежек человек не связался из чистого, скажем, любопытства, с известным нам городом… Куда, увы, тебе еще долго не стоит приезжать для отдыха…
Итак, новая нить.
Или она оборвется, знаменуя финал командировки на курорт, или, как не без оснований Андрей подозревал, потянется и потянется, скользко и длинно извиваясь, а затем из этой нити вылезет другая, - поначалу тонюсенькая, призрачная, что начнет твердеть, все утолщаясь и утолщаясь…
Душ, кофе, пистолет в кобуру, удостоверение, здравствуй, машинка-труженица, - поехали!
ПАКУРО
Ознакомившись с шифровкой, пришедшей из министерства, Пакуро и Борис в немом недоумении воззрились друг на друга.
- Ты веришь?
- Нет… А ты?
- Тоже…
- А чего делать? Исполнить проверочные мероприятия предписано нам.
- Значит, будем исполнять, куда деваться?
Пакуро вновь внимательно прочитал шифровку, из которой следовало, что пресловутый Советник перевезен из Чечни в Подмосковье, в одно из больших селений, где содержится в подвале деревенского дома. Точный адрес в шифровке отсутствовал, однако описание и расположение дома было дано в подробностях.
- Слушай, - в раздумье проговорил Борис. - А ведь кто его знает… Они же, эти похитители, такими, сволочи, ухищрениями последнее время блещут… Выкуп, например… Хрен о какой подвальной нише заикнутся! Вот вам счет в Гонконге, переведите деньги туда. А заложника отдадим, когда получим наличные в Швеции, к примеру, после соответствующего перевода… Так и тут: в Чечне агентура с ног сбивается, а объект в часе езды до Кремля сидит… Умный, вообще-то, ход!
- А риск переправы? - возразил Пакуро.
- А что риск? Если людей на их же машинах из Москвы в горы вывозят, то почему бы… - Борис осекся. - Слушай, давай позвони в министерство, надо потолковать с источником…
Пакуро поднял телефонную трубку, набрал номер. После краткого разговора положил трубку на место, хмуро сказал:
- Источник генеральский, личный, никакого доступа… Действуйте, мол, и докладывайте результат.
- Каблуками щелкать? - спросил Борис.
- Обойдутся.
- Тогда иду договариваться с СОБРом. Вдруг там целая боевая когорта с гранатами и пулеметами свое сокровище охраняет?
- Какие у нас еще сегодня дела? - массируя ноющий затылок, невпопад поинтересовался Пакуро.
- Разное… В том числе - дождаться новостей из Дагестана. По поводу этих самых долларов. Вчера даму-курьера свинтили в Питере. И, знаешь, как ловко вышло? Она в туалет пошла, а когда платье и прочее бельишко поправляла, у нее из пояса, в котором деньги, пачка выпала. Прямо на пол. А она и не заметила. А следом в кабинку другая дама зашла. И встречаются же, доложу я тебе, порядочные люди! Узрела деньги, и чинно-благородно помчалась к милиционеру с десятью тысячами зеленых! Вот, мол, потеряли. Наши оперы, глядя, как она через зал бежит с этой пачкой в вытянутой руке, одурели просто… Ну, вопрос: где нашли? В сортире. А кто туда до вас наведывался? Она зал оглядела и тычет пальчиком - вон, она, растяпа! Дальше - дело техники. Что еще? - Потер лоб. - На Алиева, главаря печатников, вроде, вышли. Эта женщина с удостоверением ФСБ - подлинным, кстати, их прикрывала. На транзитных, как понимаю, перемещениях товара.
- Откуда у нее удостоверение?
- По блату в местном управлении выписали… Темная история, проясняют.
- В Гознаке насчет бумаги договорился? - спросил Пакуро, имея в виду получение образцов специального материала в РУБОП для сравнительного исследования.
- Во, кстати, - удрученно сказал Борис. - У них там целая процедура с двадцатью подписями и тремя печатями, чтобы листочек такой получить. Строжайший, говорят, учет. А у наших клиентов этой бумаженции - центнеры. И ведь, подозреваю, они ее не производят, источник аналогичный…
- Ладно, иди в СОБР, - отмахнулся Пакуро. - Я вздремну минут на пятнадцать, башка разваливается. Погулял накануне у приятельницы жены на дне рождения. А сегодня мой организм крупно обиделся на меня за то, что я с ним сделал вчера.
- Вздремни, - согласился Борис. - Тем более, чувствую, вечерок нам предстоит веселый. Дверь я запру.
В указанное в шифровке селение двинулись тремя машинами: головной была "Ауди" Бориса, следом ехала "Волга" с прокурорскими работниками, а замыкал процессию автобус со спецназом.
Двигались медленно: к вечеру ударил морозец, и узкую трассу подернул коварный ледяной панцирь.
Как назло, в "Ауди" вышла из строя отопительная система, и через час у Пакуро, одетого в пальто на тонкой подкладке, зуб на зуб не попадал.
- Как ты можешь так ездить! - корил он невозмутимого Бориса, облаченного в основательную дубленку. - Вообще… чего за телега? Рухлядь!
- Нормальная машина, тропический вариант, - отзывался Борис, тыльной стороной ладони отирая испарину с лобового стекла. - Вы дышите повоздержаннее, Александр Викторович, а то из-за вашего выхлопа дороги не видать…
- Лучше бы я с прокурорами…
- С ними скучно.
В поселок приехали с наступлением темноты. Дом нашли сразу же - третий слева от дороги, фасад выкрашен зеленой краской, забор деревянный, глухой, на окнах - белые резные наличники.
Приплясывая от мороза в тонких ботиночках на заснеженной дороге, Пакуро выслушивал наставления командира спецназа:
- Я расставляю снайперов, ребята лезут через ограду, а мы с вами идем к дому. Калитка, кстати, не заперта…
- Да? Тогда зачем же преграды одолевать?
- А если из окна засекут, что ватага в камуфляже во двор врывается? Мало ли какие действия последуют? Того же заложника пристрелят в сердцах…
- Верно.
- Вот так. Ну, а мы с вами подходим к двери, стучимся… Вроде того, что машина заглохла, и у кого тут аккумулятор можно попросить? Идет?
- Идет-то идет, лишь бы прошло… - Зубы Пакуро выбивали неуемную азбуку-морзе.
- Ишь, подморозило вас, - сочувственно крякнул шеф доблестных бойцов. - Эй, Васильев, давай сюда бронежилет! Вот… Оденьте, все будет теплее… Да и вообще кто знает… А там, по ходу пьесы согреетесь, обещаю.
Когда прозвучали необходимые приказы бойцам, Пакуро в компании боевого командира двинулся к калитке, и в самом деле оказавшейся отворенной.
Перед ними простирался обширный, устланный свежим снежком двор. Сонно взбрехнула собачка из конуры, стоявшей под навесом сарая.
- Теперь - самое главное, - полушепотом наставлял командир сыщика. - При первом же выстреле ложитесь на землю. Без рассуждений. Упал и - все. Понятно?
- Я-я-с-сно…
- Простудитесь, чувствую…
Утопая по щиколотку в пороше, подошли к крыльцу. Поднявшись на него, постучали в дверь.
- Кто там? - донесся из сеней деловитый мужской голос. Кавказский акцент в произнесенной фразе отсутствовал.
Шеф спецназа поведал легенду о скоропостижно скончавшемся аккумуляторе.
Дверь раскрылась.
В залитых светом сенях с чисто вымытым полом, увиделся лысоватый, полный мужичонка в валенках, байковой рубашке и меховой безрукавке.
Мужичонка, видимо, только что отужинавший, ковырялся в зубах пластиковой зубочисткой. Веяло от него сытостью, довольством и основательностью.
- Тэк-с, - шагнув на крыльцо, - молвил он. - Накрылась, значит, батарея… Вообще-то у меня есть, но машина в гараже, придется снимать… Э-э! - испуганно воззрился он на фигуру в пятнистом комбинезоне и в черной маске, появившуюся на гребне крыши сарая. - Ты чего тут забыл, парень?! Он же мне шифер проломит! - поведал скороговоркой, озабоченно обернувшись к Пакуро.
И тут неподалеку грянул тугой автоматный выстрел, грозным эхом потревожив морозную ночную тишину.
Пакуро замер. Лихорадочно метнулись мысли:
Падать? Куда? Сопливым носом в валенки хозяина на пятачке тесного крыльца? Или сигануть вниз? Вот - задача! Упадешь - дураком сочтут, не упадешь - пристрелят…
У хозяина, замершего с открытым ртом, из которого нелепо торчала зубочистка, окаменело лицо и опустились руки.
В следующую секунду, будто стряхнув с себя оторопь и, механически перекрестившись, мужичонка проворной юлой юркнул в дом.
А спустя считанные секунды, в комнату, где до сей поры мирно ужинало семейство, состоящее из жены хозяина и трех детишек, ворвались громилы в черных масках с автоматами, заставив мирное население дружно и затравленно завыть от ужаса.
Зажурчали, образуя на полу характерные лужицы, потоки из детских и взрослых штанишек.
Как выяснилось позднее, причина автоматного выстрела заключалась в том, что один из бойцов при преодолении забора зацепился спуском "Калашникова" за верхний заостренный угол доски.
- Извините, - учтиво наклонил голову Пакуро, уясняя, что о похищенном Советнике эти люди если и знают, то - благодаря исключительно информационным теле и радиосообщениям. - Батарея сдохла, движок остыл, ребята замерзли, пришли погреться…
- Так… это… в гараж-то пойдем? - тупо уставившись на покачивающийся зад хозяйки, склоненной с половой тряпкой на образовавшимися лужами, произнес хозяин.
- За батареей? Да нашли уже… - ответил Пакуро.
- А-а-а…
Утром, вновь связавшись с МВД и, доложив, что по указанному адресу никаких преступников и заложников не обнаружено, майор с озлоблением брякнул трубку на вспискнувший рычажок.
Однако через час из МВД перезвонили вновь, уточняя, в каком именно доме производились проверочные мероприятия.
Пакуро, сморкаясь и покашливая, подробно и терпеливо объяснил.
Однако, спустя некоторое время, его вновь потревожил звонок из главного правоохранительного ведомства.
- Дом стоит на другой стороне дороги, - недовольно попеняли ему. - Что же вы… так невнимательно, а? А во дворе - голубые "Жигули".
Пояснив о совершенной оплошности Борису, Пакуро вновь отправил его в СОБР, а сам позвонил в прокуратуру, предложив ответственному лицу повторную поездку за город.
- Да ну вас к бесу! - получил он раздраженный ответ. - Приезжайте, берите санкцию и - удач! Нам вчерашнего цирка хватит!
Возражать собеседнику майор не стал.
При повторной рекогносцировке местности в селении действительно отыскался дом-близнец с аналогичным забором, беленькими наличниками на окнах и - стоящей во дворе старенькой голубенькой машинкой.
Решение командира спецназа, вдохновленного полным соответствием установочных деталей, отличала безоговорочная воинская прямота:
- Берем хату внезапно и - в лоб!
Получив данную директиву, спецназовцы, удрученные прошлой неудачей, выворотив одним ударом входную дверь, сноровисто ворвались в жилище.
Следом за ними в дом шагнули Гуменюк и Пакуро.
От увиденной картины в глазах сыщиков качнулись и поплыли в разные стороны пол, потолок и - стены, сложенные из гладенько отесанных, проложенных сухим стародавним мхом бревен.
По комнате металась, истошно и жалобно блея, испуганная коза, до сей поры обретавшаяся в клети, установленной в сенях. Дверь клети валялась на полу, являя собой результат то ли активных действий спецназа, то ли заполошного испуга животного.
На кровати, застеленной цветастым лоскутным одеялом, причитала одетая в ночную рубашку бабка с обернутой вокруг головы толстой шерстяной шалью.
- Что деется-то, что деется! - твердила бабка навзрыд, как заклинание. - Ой, умираю, ой, запужали, соколики!
- Одна живешь, бабушка? - участливо спросил Борис.
- Ой, что деется-то, что деется!
- Спроси ее, правительственных советников здесь не мелькало? - угрюмо посоветовал Пакуро Борису.
- В подвале - картофель, - деловито доложил командир спецназа сыщикам. - Больше - никого.
- Ой, что деется-то, что деется!
Пакуро взглянул на сорванную с петель дверь. Полез в бумажник. Достал последнюю сотню, оставшуюся до зарплаты. Кашлянув стесненно, произнес:
- Вот, бабушка, дверь починишь…
- Кто ж мне ее за эту твою бумажку чинить-то будет! - плаксиво возразила старая женщина, обретая некоторую ясность мышления, продиктованную, вероятно, естественной крестьянской меркантильностью. - Ой, что дее…
- А сколько надо? - буркнул Борис.
- Хотя бы пятьсот, соколики… Кто вы будете-то?..
- Это… Уголовный розыск Московской области… - нашелся командир спецназа. - Сейчас скинемся, бабуля, ошибочка у нас вышла…
- Вам ведь к соседу надо! - плачущим голосом проговорила хозяйка, поднимаясь с кровати. - К Ваське!..
- А что он?.. - насторожился Борис.
- Я ж на него заявление писала!..
- Какое еще заявление?
- Половину поленницы у меня спер, пьяница!
- А-а… - протянул Пакуро. - А чья машина-то у тебя во дворе, бабушка?
- Петьки-кузнеца. У него двор малый, не протиснешься…
Отдав старушке деньги за починку двери, и, кое-как приладив отодранный запор козлиной клети, покатили, теряясь в догадках и матерясь, обратно в Москву.
Уже укладываясь спать, Пакуро был потревожен поздней телефонной трелью.