– Глупо сомневаться в логической неизбежности, мистер Вилльерс. Если в замкнутом пространстве совершается убийство и примерно в то же время полицейскому инспектору попадается человек, нарушивший запрет и прогуливающийся неподалеку от места совершения преступления, то…
– То он неизбежно является убийцей, хотите сказать вы, – закончил Виктор.
– Да, это так же просто, как дважды два – четыре.
– Ах, капитан, вас, я смотрю, тоже ввели в заблуждение ловкие подтасовки Шерлока Холмса.
– Какие такие подтасовки? – удивился инспектор.
– Ну как же, помните в "Этюде в багровых тонах", когда Холмс впервые встречается с этим несчастным доктором Ватсоном, о чем они говорили? Помните?
– Допустим, помню, и что из этого? – пробурчал инспектор, на самом деле совершенно ничего не помнивший, но чувствовавший, что не может в этом признаться.
– Так вот, этот несчастный хвастун Холмс, едва взглянув на Ватсона, сразу же сделал неизбежный логический вывод, что тот только что вернулся с войны в Индии. И вывод этот он сделал на основании того, что лицо у доктора было уставшим и загорелым, хотя кожа у запястьев осталась белой, а также он имел военную выправку, а левую руку держал неподвижно и несколько неестественно…
– И что же? – спросил по-настоящему заинтригованный инспектор.
– А то, что доктор Ватсон поразился тогда проницательности Холмса и признал его правоту лишь потому, что ему было стыдно сознаться в действительной правде.
– Какой правде?
– А той, что на самом деле этот незадачливый мясник после неудачно проведенной операции аппендицита был отстранен от практики и потому все последнее время околачивался во Французской Ривьере, где вывихнул левое плечо, нерв-но дергая рычаги игровых автоматов.
– Но… – несколько растерялся инспектор, – даже если это и так на самом деле, то один случай еще ничего не доказывает.
– Верно, капитан. Да только я могу привести вам кучу подобных ляпов этого шарлатана.
– Не может быть.
– Ну что вы, ведь это еще проще, чем дважды два, если только вы уделите мне еще немного вашего драгоценного внимания. Ведь если ваша логика безошибочна и я являюсь убийцей, то еще несколько минут теперь ничего уже не изменят.
– Ну что же, извольте. Несколько минут теперь и в самом деле ничего не изменят.
– Итак, помните тот случай, когда в одном из своих посетителей Холмс "безошибочно" определил с первого взгляда отставного флот-ского сержанта. Тот, разумеется, тут же согласился, прищелкнул каблуками, отдал честь и был таков. А на самом деле этот проходимец лишь помог Холмсу разыграть очередного доверчивого клиента, поскольку не был никаким морским пехотинцем, а служил швейцаром в Королевском оперном театре; в молодости же работал в кордебалете того же театра и исполнял всякие роли, в том числе и солдата в опере Доницетти "Дочь полка".
– Ну, возможно, даже это и так, и они договорились… – пробубнил совсем сбитый с толку Ковальски, конечно же, опять не помнивший никаких этих деталей и больше старавшийся скрыть свое незнание, чем уличить собеседника.
– Но это еще пустяки. И вы, капитан, конечно же, правы, что не склонны делать на таких пустяках далеко идущие выводы.
– Да уж, и любой бы на моем месте… – приободрился инспектор, но Виктор совсем не собирался отпускать его изворотливую мысль в свободное плавание и продолжал:
– А теперь, капитан, я расскажу вам о тех "блестящих логических выводах", которые этот шарлатан Холмс сделал относительно доктора… Джеймса Мортимера. Помните, доктор забыл у Холмса свою палку, на которой было вырезано "Джеймсу Мортимеру, ОБХ, от друзей из КПХ"?
– Да, и что же? – ответил капитан, сдвинув брови.
– Из этой надписи и следов зубов на палке Холмс сделал неизбежный логический вывод, что доктор Мортимер являлся членом Общества британских хирургов и работал в Клинике портсмутских холостяков, которую впоследствии оставил, чтобы заняться частной практикой. А также, что у него была любимая собака размером больше терьера, но меньше мастифа. Вы внимательно следите за моими рассуждениями, капитан?
– Да, не беспокойтесь. Две аббревиатуры и следы зубов. Здесь нет ничего сложного.
– Так же думал и Холмс. А на самом деле у Мортимера никогда не было никакой собаки, он держал небольшого крокодила. А эти, как вы выразились, аббревиатуры расшифровывались совсем иначе. Аббревиатура ОБХ скрывала Орден борьбы с Холмсом, а КПХ – Комитет перевоспитания Холмса при этом Ордене…
– Но позвольте… – вдруг посмотрев прямо в упор на своего собеседника, начал инспектор, у которого вдруг зародилось смутное подозрение, что этот изящный и, по всей видимости, прекрасно начитанный человек просто-напросто дурачит его.
Однако не успел он договорить, как услышал странный щелчок где-то наверху и сразу же посмотрел в небо. Там, отчетливо видная в ровном лунном свете, бесшумно парила крупная птица. "Ястреб или орел, – пронеслось в мозгу у инспектора. – Странно, что он здесь делает в это время? Не сова ведь".
Затем инспектор снова взглянул на Виктора.
– Не смею вас больше задерживать, капитан, – с легким полупоклоном сказал тот.
– Что вы имеете в виду? – вдруг окончательно заподозрил что-то неладное инспектор.
– Мы проболтали целых полчаса… – начал вдруг декламировать Виктор, но сделал паузу, а затем, глядя прямо в налитые яростью глаза инспектора, продолжил: -…Вы опоздали к вашей даме…
12
Робертс уложил миссис Хайден в своей не имеющей окон и снабженной двойной системой охранной сигнализации лаборатории. Лаборатория имела единственный выход через кабинет, в котором доктор поместился сам, а для стопроцентной гарантии оставил в лаборатории, поручив ей разобрать документы, еще и сестру Марту. Закончив все эти приготовления к бдению до утреннего подъема в пансионе, доктор проверил свой кольт и положил его в верхний ящик стола, оставив последний слегка выдвинутым, а затем пригласил сестру Ангелику. Дежурная сестра тотчас появилась в дверях кабинета, вид ее был явно встревожен, ни о каком сне не было и речи.
– Сестра, пригласите, пожалуйста, ко мне инспектора полиции.
Ангелика вышла, а Робертс, откинувшись на спинку рабочего кресла и скрестив руки на груди, принялся размышлять.
"Зачем ждать утра? Нужно немедленно расставить все точки над i, и нечего тянуть. Убийца известен. Правда, он мертв, но тем меньше возни. Нужно предъявить иск иллюминатам, быть может, даже раздуть общественное мнение и натравить на них правительства ведущих европейских держав. Здесь главное добиться ареста их счетов в европейских банках, и тогда… тогда они сами быстро развалятся. Итак, сейчас придет капитан, и… – и тут вдруг до сего момента стройные рассуждения Робертса сломала одна неприятная мысль. – А как я докажу ему, что шизофреник Фредди Смит является убийцей?! – и, словно вода, пробившая маленькую брешь сомнения в плотине уверенности, мысли доктора хлынули бурным потоком, смывая и разметывая все его планы и построения: – А что, если он обвинит меня в убийстве еще одного пациента, и… черт побери! Он окажется не так уж далек от истины. Да и где, дьявол меня возьми, у меня доказательства причастности Смита к Ордену? Ни алиби, ни логики… Виктор! – вдруг спасительным светочем вспыхнуло в его мозгу. – Нужно срочно позвать сюда Виктора, вместе нам будет легче…"
Доктор Робертс вскочил, словно ошпаренный, и бросился в лабораторию. В спешке он забыл отключить сигнализацию перед тем, как дернул ручку двери, и во всем доме поднялся ужасный трезвон. Везде включилось полное освещение, сестра Марта в ужасе подскочила к миссис Хайден и, обняв еще не успевшую заснуть пациентку, с паникой во взгляде оглянулась на дверь.
К своему величайшему облегчению, она увидела в дверях только доктора Робертса, который, чертыхаясь через каждое слово и пытаясь отключить имеющую несколько уровней защиты сигнализацию, просил ее как можно скорее разыскать и привести к нему мсье Вилльерса.
Сестра Марта вновь уложила и укутала свою подопечную, сказав ей, что больше бояться нечего, доктор здесь, и стремительно бросилась выполнять поручение. Когда она выбегала из комнаты, доктор кое-как справился с сигнализацией, а около кровати миссис Хайден уже стояли четыре дюжих санитара, мгновенно примчавшиеся на звук сирены.
Облегченно вздохнув и немного переведя дух, Робертс еще раз тщетно попытался успокоить окончательно потерявшую ощущение реальности миссис Хайден и обратился к одному из санитаров.
– Как могло получиться, что на эту ночь коттедж миссис Хайден был оставлен без охраны?
– Господин Робертс, вы же сами отдали нас в полное распоряжение инспектора Ковальски. А инспектор велел мне сосредоточить этой ночью все свое внимание на садовнике Жаке и на мсье Вилльерсе. Поэтому мы разделились, и Джим с Джерри наблюдали за мсье Вилльерсом, а мы с Эрнаном – за садовником. Тот и в самом деле постоянно порывался куда-то пойти, но когда понял, что мы наблюдаем за каждым его шагом и все равно не выпустим за пределы его будки, обругал нас последними словами, вернулся к себе и больше не показывался.
– Какого черта! – не сдержался Робертс. – Зачем надо было охранять Жака?
– Господин капитан сказал, что он спровоцировал на эту ночь еще одно преступление и продумал хитрую систему ловушек, в которую преступник обязательно попадется. Но ему для этого нужны надежные люди, на которых он может полностью положиться. Также он сказал, что никто, кроме нас и его самого, не должен знать о продуманной им системе мер, иначе все может рухнуть и убийца опять уйдет. Более того, каждый должен знать и четко выполнять только свою задачу – в этом секрет успеха. И нам надлежало лишь блокировать Жака и мсье Вилльерса, которые, по словам инспектора, вечно везде лезут со своим глупым любопытством и могут испортить нам всю игру.
– Ах, вот как… – протянул как громом пораженный Робертс. – А как же безопасность миссис Хайден?
– Это он полностью брал на себя.
– Странно. Однако если вам с Эрнаном удалось выполнить поставленную капитаном задачу, то Джим и Джерри, похоже, сплоховали, – Робертс хитро глянул на двух других растерянных парней.
– Никак нет, господин Робертс. Мсье Вилльерс до самого того момента, как мы примчались сюда на звук сигнализации, никуда не выходил из своего особняка и даже не пытался это сделать. Около двенадцати, как обычно, он лег спать, чем, думаю, и сейчас занимается.
Доктор с изумлением уставился на санитара, но тут вернулась сестра Ангелика, и он отвлекся. Она была явно обескуражена, на ней просто не было лица.
– Доктор, извините, но я нигде не могла найти инспектора. Он как сквозь землю провалился. А еще…
– Что еще?
– Еще я встретила сестру Марию, которая тоже нигде не может найти Фредди Смита.
– А почему она позволила ему выйти? – вдруг насторожился Робертс и, сузив глаза, пристально посмотрел на дежурную.
– Доктор… – начала было Ангелика, но осеклась.
– Что такое? Говорите, сестра Ангелика, говорите. Правда нам всем сейчас необходима как воздух.
– Доктор, она сказала, что Фредди Смит страшно хотел нарвать для нее букет цветов. Он был так очарован ее ангельским видом, ведь она правда красавица! Он сказал, что будет отсутствовать всего несколько минут и никто никогда ничего не узнает. Он божился и клялся…
Доктор обменялся взглядом с санитаром, которого звали Эрнаном, и парень почему-то смущенно потупился.
Наступила нехорошее вязкое молчание.
– Но что вообще здесь происходит? – вдруг раздался тихий голос миссис Хайден, до сих пор с недоумением переводившей взгляд от одного к другому.
Робертс словно проснулся.
– Ох, извините меня, извините, миссис Хайден, я совсем забылся и, вместо того чтобы дать вам отдохнуть, занялся в вашем присутствии воспитанием персонала. Извините еще раз, сейчас мы оставим вас в покое. – После этого доктор обратился к Ангелике. – Сестра, нужно…
Однако он не успел договорить – в кабинете послышались шаги, и доктор сразу же бросился туда. Но оказавшись на пороге лаборатории и увидев входящего в кабинет вслед за сестрой Мартой Виктора, он облегченно вздохнул.
– Доктор, – по обыкновению громко начала Марта, но Робертс прижал палец к губам, и она немедленно замолчала.
– Сестра Марта, очень хорошо, что вы пришли. Займите, пожалуйста, свое место около миссис Хайден. Всех остальных прошу зайти в мой кабинет. Сестра Марта, мы будем здесь. Если что-то понадобится, зовите нас, не стесняйтесь. Спокойной ночи, миссис Хайден. Не беспокойтесь, все будет хорошо.
Закрыв дверь лаборатории, Робертс на этот раз не стал включать сигнализацию, а, внимательно оглядев всех собравшихся, велел Ангелике занять свой пост в приемной и наконец вновь уселся в свое кресло, предложив Виктору занять кресло напротив. Санитары растерянно столпились у двери, не зная, что делать дальше.
Некоторое время все в кабинете неловко молчали, пока наконец Робертс немного не успокоился, собравшись с мыслями, и не сказал:
– Ради бога, Виктор, извините меня, что тревожу вас в такой час. Но я решил все же не дожидаться утра и покончить со всей этой чехардой как можно скорее.
– Вы правы, Оливер, не надо извиняться. Ситуация действительно очень серьезная, и к сегодняшнему утру нам надо подготовиться как можно лучше.
– Но вы ведь буквально полчаса назад намеревались подождать до утра?
– Я тоже не Господь Бог, Оливер. За эти полчаса многое изменилось.
Некоторое время Робертс ждал, что Виктор объяснит ему, что же именно изменилось за столь короткий срок, однако тот всем своим видом показывал, что пока не собирается ничего пояснять. И тогда Робертс решил применить уже не раз оправдавшую себя в общении с этим загадочным рыцарем тактику.
– Но как мы докажем инспектору, что Фредди – убийца? – напрямую спросил он.
– Никак, – спокойно ответил Виктор. – Сейчас перед нами, мой дорогой Оливер, стоят задачи гораздо более серьезные. Инспектор мертв, – продолжил он затем и, едва ли не беря на себя роль хозяина ситуации, в свою очередь спросил: – И теперь нам нужно прежде всего выяснить – кто вызывал полицию?
– Сестра Ангелика, – совсем опешил Робертс.
– Нужно выяснить, как именно она сделала это.
– Вы правы, – вдруг начиная что-то понимать, задумчиво протянул Робертс. – Мы должны знать, перед кем нам придется отчитываться.
И, не тратя времени на лишние разговоры и размышления, Робертс тут же вызвал сестру Ангелику.
– Расскажите нам, сестра, как можно подробнее, как именно вы вызвали полицейского инспектора? – спросил он ее, едва только девушка появилась в дверном проеме, и та застыла на пороге, будто лишившись от неожиданности дара речи.
– Но… Он сам позвонил, доктор, – наконец растерянно прошептала она.
– Как сам?! – Робертс непроизвольно поднялся и теперь стоял, подавшись всем телом вперед и опираясь на стол обеими руками.
– Несколько дней назад он просто позвонил, сказав, что он – новый шериф провинции и хотел бы узнать, все ли в порядке в прославленной клинике доктора Робертса и не нужна ли нам его помощь. Я сказала, что у нас все хорошо и что ему не надо беспокоиться относительно нашего пансиона. Тогда он выразил свое полное удовлетворение. Но на всякий случай оставил свой личный номер телефона. А тут вдруг…
Робертс с Виктором переглянулись.
– Вот так, вот так… – забормотал после некоторого молчания Робертс и тяжело опустился обратно в кресло. – В таком случае…
– В таком случае, Оливер, теперь нам совершенно ясно, перед кем должны мы держать отчет.
– Но улики, улики…
– Нужно обыскать обоих. Шансов, конечно же, очень мало, но все-таки.
– Да, вы правы, – согласился Робертс. – В любом случае мы не можем оставлять их и дальше так просто лежать в парке на голой земле.
С этими словами он отправил всех четырех санитаров подобрать трупы, отнести их в операционную, раздеть и тщательно обыскать. При этом операционная сестра должна была тщательнейшим образом запротоколировать каждое их действие и составить точную опись всех обнаруженных предметов.
– Один находится у "Кюминона"… – объяснил он и вопросительно посмотрел на Виктора.
– …А второй неподалеку от чугунной беседки, – закончил тот, и они обменялись понимающими взглядами.
Парни тоже переглянулись от столь неслыханного поручения, но послушно отправились в парк, а Робертс распорядился, чтобы Ангелика приготовила им с Виктором кофе, настоящий жгучий скетто. Через десять минут они продолжили беседу, наконец оставшись на какое-то время только вдвоем.
– Итак, дорогой мой Виктор, теперь мне для начала самому хотелось бы разобраться во всем поподробнее. Во всей этой истории есть множество мелочей, которые мне до сих пор не совсем понятны.
– Что, например? – спросил Виктор, осторожно делая глоток горячего кофе. – И все-таки признайтесь, Оливер, коммандария гораздо лучше?
– Я понимаю, что в ту первую ночь Фредди хотел убить совсем не малышку Волендор. Но почему несчастная Виола все же оказалась в комнате миссис Хайден?
– Я тоже не знаю этого точно. Судя по всему, она отправилась туда после вечеринки с желанием успокоить миссис Хайден, объяснить суть наших с ней отношений и, возможно, даже подружиться с ней. – Виктор нахмурился и медленно провел пальцем по черной ленте на шее. – Виоле было здесь очень одиноко. Даже со мной, ибо она понимала… – Он оборвал сам себя. – Однако наша дорогая мисс Кинни, как я позднее выяснил у Жака, задержалась в ту ночь и вернулась к себе только под утро. Таким образом, вместо миссис Хайден Виола встретила убийцу, а тот, прежде, по всей вероятности, никогда не видевший намеченной жертвы, принял ее в полумраке за миссис Хайден. Тем более что времени на церемонии у него, естественно, не было; требовалось действовать молниеносно и бесшумно.
– Впрочем, если бы он даже и понял, что это не миссис Хайден, он все равно не мог оставить ее живой, – задумчиво продолжил Робертс, внимательно слушавший рассуждение Виктора.
– И это тоже верно.
– Бедняжка, она только начала жить, – вздохнул доктор.
– И в ее смерти, Оливер, отчасти виноваты мы с вами.
– Но мы же с вами и не предполагали, что кто-то может прислать в пансион убийцу.
– Вот то-то и странно, что не предполагали, – при этих словах Виктор пристально посмотрел прямо в глаза Робертса.