Лже-Виолетта притягательно движется по подиуму в такт хрипловато-интимному припеву и при этом не забывает бросать мимолетные взоры на шестнадцатый столик, где уединились Алиска и ейный приятель. На её бедре – татуировка восходящего солнца и чайки на его фоне.
С дивчиной гарною, в зубах с цигаркою И с маузером в желтой кобуре!
Нет, приятель на "клиента" не похож. А вот на кого похож, так это на бомжа: потрепанный, жалкий и малоимущий. Но Алиска почему-то смотрит на него почти влюбленно. К их столику подходит официантка Люда, и они на мгновение прерывают разговор. Стало быть, секретничают.
– Что ж, дело понятное, – говорит Василий Полосун, задумчиво кивая мятой шляпой цвета питерского неба, после того как Алиса Витальевна вполголоса изложила ему суть заказа. Достает из коробка новую спичку, сует в рот и принимается усердно жевать её. – Могу сказать, что вы обратились по адресу… Вот только…
Чуткий нос детектива усекает, что заказчица курит не хухры-мухры, а самый настоящий "Жерминаль". Французская разведка?.. Впрочем, делать выводы рано: мало ли где она эти сигареты достает…
– Что? – Алиса нервно крутит клипсу в ухе, где у неё запрятана недюжинная доля кураре.
– Я – профессионал, Алиса. Надеюсь, вы это поняли по тому, что я здесь, и готовы к некоторым расходам. Вам известно, сколько я беру за работу?
На самом деле он просто тянет время, обдумывая, какое решение предстоит принимать. А так не хочется…
Желваки Алисы напряглись. Наглец, он ещё про деньги говорит! Ну ничего, ничего, успокоила она себя. Скоро ты не так запоешь… И она все увереннее крутит клипсу.
– Мои знакомые рекомендовали вас как одного из лучших специалистов. Сколько же?
Алиса несколько растеряна. Действительно ли её гость настолько туп, или прикидывается?
– И ваши знакомые не ошиблись… Позвольте, я подытожу. Итак, ваш жених вернулся из Москвы в Петербург и на вокзале бесследно исчез. Милиция отказывается искать его, поскольку время для объявления розыска ещё не подошло. Вы обеспокоены и решили нанять частного сыщика. Я правильно понял?
Посетитель тянется рукой вперед, словно пытается Алису пощупать. Словно сомневается, не призрак ли бестелесный перед ним сидит.
– Да. Сколько? – ледяным голосом спрашивает Алиса, притворяясь такой дурой, что самой противно.
И отводит мужскую руку. Ей такие касания неприятны.
– А какую сумму вы расположены истратить на поиски любимого человека? – парирует Василий Полосун. Для пущей достоверности достает из внутреннего кармана фляжку на полпинты, отвинчивает крышечку и делает внушительный глоток. Жаль, он не может видеть выражение глаз заказчицы. Интересно, напряглась ли она, когда он полез за пазуху.
Фляжка вновь исчезла во внутреннем кармане. Он знал, что, будь у него там пистолет, в следующий раз его жест не вызвал бы подозрений. И у него оказалось бы три секунды форы для прицельного выстрела.
Алиса нехорошо улыбнулась (чего Василий не заметил. Или сделал вид, что не заметил), достала из сумочки блокнот и ручку, быстро чиркнула сумму и протянула листок мужчине. Мужчина со скворчанием всосал в себя глоток коктейля и наклонил над листком голову, притворяясь, что смотрит на цифры. На самом деле он услышал, как ручка шуршит по бумаге, и сразу понял: сумма заканчивается четырьмя нулями.
– Это, надо понимать, в конвертируемой?
Василию Полосуну заказчица не нравилась. Почему, интересно, она появилась именно сейчас? Неспроста, ох неспроста…
– Надо понимать.
Алиса забирает листок и поджигает его "зиппером". Кидает в пустую консервную банку из-под килек в томате, что служит здесь пепельницей. Края у банки будто обгрызаны. Алисе на секунду становится скучно, и она обводит взором пустые бетонные стены с размазанными по ним всполохами от прожекторов. Швырнуть бы идиота головой на эту стену…
– Ага-а… – тянет детектив. – Сойдет. В качестве аванса.
А сам прислушивается и принюхивается к шипящей в банке бумажке. Значит, здесь у вас "фирменные" пепельницы? Очень кстати.
За седьмым столиком достаточно откровенно обсуждают назначенное на воскресенье ограбление банка. Свежеосвобожденный тычет пальцем в далекий настенный плакат "Их разыскивает милиция" и пытается объяснить корешам, что к этому следует стремиться. Кореша со смехом растолковывают, что всего лишь за сотню сраных баксов в этом зале под этой вывеской свой портрет может повесить любой желающий.
К столику подходит официантка Люда, размахивая декоративным букетиком, сплетенным из колючей проволоки, и неприязненно обращается к хмырю:
– Еще чего-нибудь желаете? Могу порекомендовать "Архипелаг ГУЛАГ"…
– Я – нет. Разве что – дама, – нагло ухмыляется хмырь.
– Спасибо, Люд, пока ничего, – холодно бросает Алиса. И официантка неприязненно удаляется. После чего Алиса вновь обращается к Василию: – Насчет аванса – это шутка, надеюсь?
– Как сказать. Все зависит от объекта поиска, – отвечает Василий. И поясняет: – Можно искать загулявшего на недельку мужа, а можно – снежного человека в тайге… Второе, как понимаете, немного дороже.
А сам пальцами измеряет стол. Зар-раза, к полу привинчен. Стулья тоже…
Седьмой столик заказал "облаву". Вошли три вертухая из обслуги, положили заказчиков на пол, одного обшмонали. Вертухаи угадали: оружие оказалось у обыскиваемого. Он недовольно отмаксал два куска баксов. Если б вертухаи не угадали, то за счет заведения всю сидящую за столом компанию пришлось бы обнести фирменным напитком "Вышка". Такие приколы здесь в ходу. Шеф поставил на определенную публику и выиграл. Надо ж было додуматься: дорогущий кабак для урок! Да уж, не прогадал шеф. И теперь скупает недвижимость где-то в Анталии.
Алиса затушила окурок в банке из-под килек в томате, среди останков листка из блокнота. Потом сказала:
– Нет. Это не снежный человек. Это простой человек. Это мой жених… – Девушка понимала, что финал близок, как смерть у чахоточного. Она б с удовольствием нашпилила посетителя на колючую проволоку, но та была слишком далеко – гирляндами обвивала колонны.
Судя по духам, заказчица ещё та. Судя по манере разговора, тем более ещё та. Наверняка в мини-юбке, наверняка с глубоким декольте… Стриптизерша, одно слово. Но вот на кого она работает? Не может быть, чтобы это было совпадение. Таких совпадений не бывает. Работодатель Сенсей предупреждал… Поэтому Василий говорит лениво, вкрадчиво, будто первокласснице:
– Алиса Витальевна, вы же умная женщина. Как вы сами только что сказали, вы с вашим женихом знакомы всего лишь полгода. И вот он исчезает. Вы, разумеется, в панике. Вы, разумеется, стремитесь его найти. И не жалеете денег для этого. Однако… Алиса Витальевна, подумайте здраво. А если он сделал ноги? Ведь он запросто может оказаться типом, скрывающимся от алиментов, или вором, или соблазнителем, или чьим-то мужем, или чьим-то конкурентом, или, наконец, коммунистом-подпольщиком… Не зря же милиция никого не объявляет в розыск, пока не пройдет определенный срок…
Василий очень старается быть похожим на обычного туповатого частного сыщика, банально торгующегося, банально работающего. Жадного, как мелкий взяточник.
Музыка кончается, и паузу снова заполняет транслируемый по всем динамикам лай овчарок.
– Сколько? – спокойно говорит Алиса, а у самой от ненависти аж скулы сводит.
Как бы так изловчиться и опрокинуть клипсу в его "Чифирь"?
Василий вздыхает и спрашивает:
– Имя-то хоть есть у вашего жениха?
Так спросил Полосун и напрягся, прислушиваясь. По интонации голоса он безошибочно определял, лжет клиент или нет. Если стриптизерша соврет – пусть катится на все четыре. Если скажет правду – посмотрим, сорри за каламбур. А вот если полуправду, если эта история с "женихом" лишь прикрытие, то она поплатится. Не жить ей. Он не знает, на кого работает девица (рыжая, судя по феромонам, которые никакими духами не забьешь), да и знать не хочет. Нет человека – нет проблемы. Поэтому он, будто невзначай, опирается правой рукой о столешницу, пальцами левой задумчиво оглаживает банку из-под килек в томате, сдвигает ноги под себя и изготавливается к прыжку. И не зря.
Алиса говорит тихо-тихо, едва шевеля губами, произносит именно те слова, которых он ждал и боялся: "Анатолий Хутчиш".
Виолетта-Татьяна заканчивает публичное раздевание и нехотя удаляется с подиума: ей до смерти интересно было посмотреть, чем закончится беседа Альки и помятого гражданина.
Однако – работа есть работа, и она под дряблый стук ложек о миски упорхнула за кулисы. Под тут же врубившийся магнитофонный лай упорхнула – и пропустила самое интересное.
Что делать потом, после убийства, Василий Полосун не думает. И не из таких переделок выходили. Когда его попытались кислотой облить… Ладно, сейчас не до мемуаров. Прорвемся.
За седьмым столиком опять объясняют, что "Мурку" заказать не удастся. А впрочем, шутит кто-то, можно подойти к бетонной стене, стукнуть трижды и сказать: "Стань передо мной, как лист перед травой" – и заказать "Мурку". При слове "трава" стол взрывается дружным смехом.
Все происходит в мгновение ока. Детектив опрокидывает на девушку свой недопитый коктейль "Чифирь" и прыгает через стол. Гирлянды из колючей проволоки бросают жуткие тени.
Расчет Василия прост: любая женщина, даже профессиональный разведчик, остается женщиной, и в первую очередь инстинктивно бросается спасать собственных детей и собственное платье. Поскольку детей здесь не наблюдается, какой-то миг она будет отвлечена пятнами "Чифиря" на своем выходном платье (платье именно выходное: такое как рабочую одежду не носят), и этого мига Полосуну должно хватить. Он с разворота в прыжке очерчивает в воздухе стремительный полукруг левой рукой с зажатой в ней банкой из-под килек в томате. Центр полукруга приходится аккурат на незащищенную шею работницы ночного клуба, и, по идее, острые края банки должны перерезать ей сонную артерию.
Алиса сказала тихо-тихо, одними губами: "Анатолий Хутчиш" и еле заметно сдвинулась чуть влево. Она пока не могла предугадать, как поведет себя этот задрипанный детектив, и посему была готова к любым неожиданностям. Неожиданность не заставила себя ждать: едва в прокуренном воздухе растворился последний звук "ш" фамилии разыскиваемого субъекта, как детектив вылил на её платье свое пойло и сиганул через стол. Глупо: здесь же посетители, работники, охрана, в конце концов… Хотя – надо отдать должное: удар мастерский. Мастерски молниеносный. А пятна что – пятна отстирываются. Даже кровь отстирывается.
Алисе очень мешает рябящий разноцветный свет прожекторов, но она успевает заметить летящий ей в горло острый край пепельницы и сдвигается ещё немного влево. Отработанным движением перехватывает руку с банкой и несильно дергает вправо, ускоряя и направляя полет Василия в ту же сторону. Мужчина в потертом плаще перелетает через стол, по-кошачьи мягко приземляется на выставленное, чтобы смягчить удар, предплечье и, используя собственную инерцию, откатывается на полметра вправо, между пустующими столиками номер восемь и номер десять – чтобы уйти из-под возможного удара, сгруппироваться и напасть снова.
У стриптизерши оказались хорошая реакция и кое-какие познания в технике боя. Поняв, что удар банкой из-под килек в томате пропал втуне, Полосун позволил противнику ухватить себя за руку и перебросить через стол: так он получил секундную возможность подготовиться к контратаке. "Пепельница" свое уже отыграла. Теперь придется биться голыми руками. Эх, жаль я сюрикены дома оставил.
За седьмым столиком опять объясняют, что "Мурку" заказать не удастся. А вот если попробовать "На улице Гороховой", то, может, и получится.
Алиса применяет коронный прием: резким движением оттягивает вниз эластичное платье, обнажив на секунду обоих лапушек. Расчет прост. Любой мужик от этого приема хоть на миг, но обалдеет, инстинктивно устремит на такую прелесть взгляд, запнется – тут-то и делай с ним что хошь. Но фокус не удается.
Алиса несколько озадачена. Противник в рукопашном бою делится на две категории: плохой смотрит в то место на твоем теле, куда собирается ударить, хороший смотрит тебе в глаза. Этот же помятый Василий смотрит прямо перед собой – сквозь тебя, сквозь окружающие предметы, в бесконечность, и лишь изредка вздергивает головой, точно прислушиваясь к чему-то.
Увидев, что детектив привстал на левое колено, оперся на правую руку и немного согнул левую руку в локте, изготавливаясь к удару, Алиса опускает правое плечо и позволяет сумочке соскользнуть. Ловит её за ремешок и, несильно размахнувшись, ударяет ею Полосуна по сгибу левой руки. Полосун на миг теряет равновесие, но этого мига Алисе достаточно: она привстает с сиденья, дотягивается до детектива, рывком за грудки притягивает его лицо к своему и шепчет:
– Василий, Василий, ты самый глупый агент на свете! Я – Лис.
Все происшедшее заняло одиннадцать секунд; большинство редких посетителей "Крестов" даже не заметили, что за самым дальним столиком только что вспыхнула и погасла маленькая война. Официантка Люда выскочила из кухни – посмотреть, что случилось, и, если надо, кликнуть вертухаев (вертухаи в лице Семенова околачивались где-то у выхода под кумачовым транспарантом "На свободу с чистым лопатником" и ничего не заметили). Ничего интересного не обнаружила и Люда, когда подбежала к столику номер шестнадцать, за которым чинно сидели Алиса и бомжеватого вида хмырь.
– Алиса Витальевна, с вами все в порядке? – с тревогой в голосе и неприязнью к хмырю спросила она.
– Все в полном порядке, – ослепительно улыбнулась та. – Пепельница упала, вот и все. Замени, пожалуйста.
Официантка Люда неприязненно поглядела на хмыря; хмырь сидел набычившись, но вполне мирно.
– Щас принесу, – сказала она и удалилась.
Спровадив надоедливую Люду, Алиса выжидательно поворачивается к напарнику.
– Шляпа моя где? – хмуро осведомляется Полосун и проводит рукой по взъерошенным редким волосам.
Потом, никого не стесняясь, запускает лапу за пазуху и делает три вдохновенных глотка из фляжки. Алиса замечает плохо выбритый участок кожи над елозящим вверх-вниз кадыком.
Василий Полосун, уроженец г. Санкт-Петербурга, владелец и единственный детектив агенства "Мальтийский сокол", он же – агент четырех разведок мира, участник семнадцати международных операций по ликвидации, он же – агент некоего Господина Доктора, хотя об этом не подозревает; кодовое имя "Вискас". Два дня назад по закодированному каналу Вискас получил задание отыскать в городе определенного человека. Кроме того в задании говорилось, что в руководство ему будет прислан агент по имени "Лис". Надо ж было так проколоться – он-то решил, что если "Лис", то обязательно мужчина. Ай, как стыдно…
– Под столом твоя шляпа, – холодно бросает Алиса и закуривает новую сигарету, пока детектив, пыхтя, копошится под столом. И, когда тот, увенчанный искомым головным убором, вновь всплывает в поле зрения, бросает:
– Что ж ты, напарничек, на людей кидаешься-то без предупреждения? Платье мне испортил…
Алиса ещё тяжело дышит. Не от перегрузок – от негодования.
– А что ж ты, милочка, сразу не сказала, кто ты есть? – парирует, отсапываясь, Полосун. – Отстирается платье.
Персонаж с седьмого столика сходил в туалет и сейчас с восторгом, громогласно объясняет корешам, что такой параши в жизни не видывал. Что здесь, на воле, совсем обурели, парашу на фотоэлементах делают, волки позорные. Кореша не врубаются, что тут удивительного.
Алиса несколько смущена. Она ещё не встречала мужиков, которые хоть мельком, исподтишка, не зыркали бы хищно на её ноги. А этот таращится глаза в глаза, будто и не мужик вовсе. Может, голубой? – мелькает мысль. И ещё ей жаль пропавшего втуне приема "оголенная грудь". Мужиков пять на этой мульке сложили головы. А Вискас…
– Должна же я была проверить, каков ты из себя, – игриво пожимает она плечами. – А если не отстирается?
– И как, проверила? Ты с "Тайдом" стирай.
– Проверила. С "Тайдом" сядет.
– Тогда гони пароль, чтоб все честь по чести. С гонорара новое купишь.
– Держи, Фома неверующий. – Алиса вынимает из сумочки непочатый "киндерсюрприз" и пускает его катиться в сторону Василия. Фольга шуршит по деревянной столешнице. – Знаешь, сколько платье стоит? С гонорара…
Василий, опять странно дернув головой, ловит западную сладость, разворачивает, на ощупь проверяет целостность шоколадного слоя, сдирает его и раскрывает желтое пластмассовое яйцо. Детальки игрушки сыплются на стол, в лужицу от "Чифиря".
Потом из правого кармана плаща Вискас достает точно такой же "сюрприз" и проделывает те же операции.
Потом из двух комплектов деталек ловко, не глядя, собирает игрушку – миникопию императорского дворца в Киото. Мокрые пальцы вытирает о полу плаща.
Алиса смотрит на его действия скучающе.
– Убедился? – лениво осведомляется она.
В ответ на обидные слова, донесшиеся из-за третьего столика, за вторым столиком достали и демонстративно положили перед собой обрез, изготовленный из винтовки Мосина. Третий столик посовещался, подозвал Люду и отправил второму столику пузырь "Мартеля". Обрез со стола исчез.
Василий придирчиво, с крестьянским тщанием ощупывает получившуюся фигурку – нет ли где несоответствий. Но детали двух разных "киндерсюрпризов" подходят друг к другу идеально. Тогда он вздыхает и отодвигает "парольную" игрушку в сторону.
– Убедился. И что дальше?
– Не, не клиент, – отвечает официантка Люда стриптизерше Виолетте. – Может, отец или брат старший. Очень уж мило беседуют.
– Понятно, – с сожалением вздыхает Виолетта: интересней было б, если б Альку клиент снял. Тогда прояснилось бы, откуда у неё деньжата водятся. Она ещё раз выглядывает из служебки и несколько секунд смотрит на парочку за столом номер шестнадцать. Парочка мирно разговаривает. Виолетта с сожалением вздыхает ещё раз: скучно. – Ну ладно. Пойду я. Рабочая ночь заканчивается – светает.
– Задача ясна? – добавляет Алиса после паузы.
За седьмым столиком празднующий освобождение наконец успокоился. Лицом в салат. Вот она какая, воля-то. Кореша, еле ворочая языками, обсуждают идею сыграть в русскую рулетку. Да вот беда – волына есть, но это "вальтер", а не револьвер. Впрочем, такой затык корешей не останавливает, и они удаляются на свежий воздух. Поиграть в старинную русскую игру. Бугор остается мирно сопеть в салат.
– Ясна-то ясна, но есть одна проблемка, – говорит Василий Полосун. Молчит некоторое время (за которое официантка Люда успевает поставить на их стол новую пепельницу), а потом продолжает: – Я, разлюбезная Алиса, детектив, а не киллер. И убивать никого не намерен. А то у меня лицензию отберут.
– На этот счет не беспокойся, – спокойно отвечает девушка. – Ты, главное, найди его, а уж об остальном я позабочусь.
– Да кто он вообще такой, этот Хутчиш? – морщится Вискас. Задание ему не нравится, несмотря на гонорар. – Знаешь о нем хоть что-нибудь? И кто его ищет?
Алиса нехотя пожимает плечами.