Несколько часов назад, по прибытии на эту станцию Джек прошелся по посадочной площадке, обнаружил не запираемую дверь служебного входа, а за ней – ведущую в технологические помещения лестницу. Он совершил по ней быстрый марш-бросок и оказался в хорошо освещенном лабиринте коридоров с какими-то трубами, гудящими вентиляторами и компрессорами. Но заблудиться в этом лабиринте было бы довольно сложно, так как на каждом перекрестке тут имелись таблички с подробной информацией о каждом из коридоров. По этим коридорам можно было добраться и до самого тоннеля, по которому идет трубопоезд, и до напорных станций, и даже до искусственного озера, что располагалось возле симпатичного квартала, где жил профессор Стерн.
Поэтому Джек как мог быстро зашагал по бегущей дорожке, пряча зажатый в руке парализатор под пиджаком. Он оказался на посадочной площадке как раз в том момент, когда хонтийцы начали свой спуск по эскалатору. Джек прикинул, что у него всего лишь пара секунд преимущества, да еще необходимо, чтобы никто из пассажиров не заметил, как он нырнет в служебную дверь.
Он повернул под эскалатор и увидел, что платформа совершенно пуста: ни поезда, ни пассажиров. Заветная дверь находилась в небольшой нише шагах в двадцати впереди. Он побежал, прикидывая, как бы закрыть ее с внутренней стороны, иначе преследователи быстро сообразят, куда он подевался. А окажись она закрыта, они решат, что ему все-таки удалось добежать до перехода на соседнюю платформу и долго будут искать его по всей станции.
Уже были слышны шаги бегущих по эскалатору преследователей, когда Джек взялся за ручку служебной двери.
Мелькнула неприятная мысль: а вдруг ее закрыли?…
Дверь бесшумно открылась, впуская его в убежище.
Первое и последнее, что он увидел, были дула двух направленных на него мощных парализаторов.
Прежде чем погрузиться в темноту, Джеку еще раз пришла в голову мысль о том, что полиция и СОП на Инитре работают намного лучше, чем на тех планетах Содружества, где ему довелось побывать раньше…
В каюте звездолета почему-то было темно. Он даже не знал, открыты у него глаза или нет. Потом откуда-то появился свет: бледный и мягкий, будто вливающийся в окно свет луны. Он осветил внутренности большой каюты с какой-то странной, как показалось Джеку, обстановкой.
Пол был накрыт мягким ковром с каким-то неуловимо меняющимся узором. В нем мелькали то какие-то незнакомые образы, то невиданной красоты цветы, то расплывчатые лица людей и инопланетян…
По углам каюты стояли два больших кресла, сам же Джек просто утопал в третьем, что было установлено у противоположной им стены.
В тех креслах кто-то сидел. Было слишком темно, чтобы разглядеть, кто именно, однако Джек был уверен, что видит человеческие силуэты.
Через минуту стало достаточно светло, чтобы увидеть сидящих.
В левом кресле находилась Джуди, которую он навсегда потерял на проклятой Земле. В правом – Карина, которую он мог навсегда потерять, причем сам даже не знал где.
Они молча смотрели на него, во взгляде обоих чувствовалась теплота, которой – и он понял это только сейчас – ему жутко не хватает. Он переводил взгляд с одной женщины на другую и не знал, что сказать. Они тоже молчали.
Так продолжалось довольно долго.
И тут Джуди исчезла! Он даже не успел ни крикнуть, ни вскочить, ни как-то остановить, задержать ее. Он беспомощно сидел на своем месте и смотрел на пустое теперь левое кресло, испытывая то знакомое щемящее чувство невосполнимой потери, с которым ему пришлось жить несколько долгих-долгих лет.
С ним в каюте осталась одна Карина. Она по-прежнему молча смотрела на него – и тут Джека осенило.
Пользуясь случаем, надо спросить ее о похитителях, о том, где ее держат, пока…
Пока она не исчезла также как Джуди!!!
Но не успел Джек подумать об этом, как послышались какие-то неразборчивые далекие голоса. В них не чувствовалось угрозы – просто голоса.
С каждой новой секундой они становились громче, можно уже было различить отдельные слова, фразы…
– Через минуту он полностью придет в себя.
– На всякий случай надену ему наручники.
Каюта почему-то зашаталась, стены стали рассыпаться, будто помещение находилось внутри карточного домика, который неосторожно задели и нарушили хрупкое равновесие.
Вместо каюты появилась небольшая пустая комната с закрытым жалюзями окном. Джек уже не сидел в глубоком кресле, а полулежал на узкой кровати, а возле него стояли лайнианин в бежевом халате медика и высокий широкоплечий хонтиец, из-под куртки которого торчала рукоятка парализатора.
Джек тут же вспомнил, что произошло, понял, что только что вышел из-под действия парализатора… Единственное, чего он не мог понять, почему за спинами инопланетян по-прежнему видит сидящую в глубоком кресле Карину? Она как и прежде молча смотрела на него… И исчезла.
Джек пожалел о том, что так и не успел спросить хотя бы у этого созданного им самим призрака, где находится настоящая Карина. Может быть его подсознание знает несколько больше, чем он сам, может быть оно заметило то, что сам он упустил, и выдало бы ее устами хоть какую-нибудь зацепку.
– Джек Маркофф, думаю вы знаете, за что арестованы, – сказал хонтиец после того, как лайнианин-медик покинул комнату.
– Обвинение обширно… – пробубнил Джек, глядя на свои надежно закованные в магнитные наручники запястья.
– Я не уполномочен вести допрос, с вами будет говорить заместитель начальники нашей Службы Охраны Правопорядка, он уже в пути.
– А где же начальник?
– В отпуске, возвращается завтра.
– Скажите, если не секрет, – поинтересовался Джек, – как вам удалось так здорово обложить меня?
– Спросите у заместителя начальника, – на непроницаемом до этого лице хонтийца мелькнула усмешка, – он руководил операцией.
Глава восьмая
В сопровождении двух агентов СОП Лноко быстро шел по коридору полицейского участка. Внешне он выглядел совершенно спокойно, но то, что ожидало его впереди, заставляло натягиваться в струну каждый его нерв.
Впереди его ждал допрос Джека Маркоффа!
Само по себе это событие вызывало волнение. Практически сбылась его, может быть несколько глупая, но все же заветная мечта. Он арестовал этого человека!!!
Однако обстоятельства, окружавшие этот арест, вызывали сильное беспокойство. Он связался с верхушкой "ЦЕЛИ". Полученная им информация заставляла задуматься, а задание, которое легло на его плечи, вообще сначала выбило его из колеи. Такого поворота он никак не ожидал…
Оставив агентов за дверьми, Лноко вошел в небольшую пустую комнату с единственным окном, кроватью у одной стены и стулом у другой.
На кровати, беззаботно болтая в воздухе ногами, сидел Джек Маркофф. В скованных магнитными наручниками руках он держал пустой пластиковый стаканчик.
Их взгляды встретились. Маркофф приветственно кивнул. И действительно, он ведь обещал, что они встретятся, правда, навряд ли думал, что при таких обстоятельствах. Вряд ли этот человек ожидал, что окажется не хозяином положения.
Лноко слегка улыбнулся в ответ на его кивок, тоже слегка качнул головой и указал агенту-хонтийцу на наручники. В глазах того сразу появился вопрос: "А не опасно ли это?". Лноко еще раз, более требовательно, указал на наручники, подождал, пока их снимут, пока хонтиец не выйдет за дверь, и только после этого выдвинул стул на середину комнаты и опустился на него, скрестив в расслабленной позе руки на животе.
Все это время Маркофф продолжал болтать в воздухе ногами, а когда у него освободились руки, принялся еще и крутить пустой стаканчик.
Лноко еще раз улыбнулся: это была настоящая война нервов. Каждый хотел показать, что чувствует себя хозяином положения: Маркофф с помощью этой почти детской беззаботности, а Лноко – благодаря своей внешней спокойной уверенности.
Они молчали. Пять, десять, пятнадцать секунд. Интересно, сколько будет продолжаться их молчаливая борьба?…
…Джек как раз допил принесенную ему воду, когда двери открылись и в комнату вошел знакомый ему хэрниец.
Джек сидел на кровати, предназначенной, видимо, исключительно для высоких по природе четрийцев, так как даже при его немаленьком росте, ноги все равно до пола не доставали. И чтобы показать свое спокойствие и невозмутимость, он принялся беззаботно болтать ими в воздухе.
Когда их взгляды встретились, Джек приветственно кивнул. Он ведь обещал, что они встретятся! Правда, никак не думал, что будет сидеть в наручниках!.. Хэрниец улыбнулся – видимо, подумав о том же, – слегка качнул головой в ответном приветствии и указал охранявшему Джека хонтийцу на наручники.
Это уже интересно! Джек с любопытством наблюдал за их немым диалогом. Заместителю начальника пришлось дать подтверждение того, что наручники действительно можно снять.
Хонтиец выполнил, что требовалось, и удалился. Пока он делал это, "старый знакомый" Джека выдвинул стоявший до этого у стены стул на середину комнаты и уселся на него, скрестив свои короткие ручки на животе. Он, видимо, хотел показаться спокойным и уверенным, но не учел того, что для представителя другой расы, а в особенности для человека, данная поза, то, как он сейчас выглядел, вызывало улыбку. Он был похож не на весомого представителя Службы Охраны Правопорядка, не на члена галактического заговора, а на какого-то комического персонажа, и, чтобы подавить вызываемую им улыбку, Джек принялся крутить в руках пустой стаканчик…
Началась игра в молчанку. Тот, кто заговорит первым – проиграл. Тот – не хозяин положения.
На двадцатой секунде Джек решил пойти на тактическое поражение да вдобавок сделать оппоненту комплимент:
– На Инитре службы правопорядка работают лучше, чем на всех планетах, где мне довелось побывать, вместе взятых. Есть какой-нибудь секрет этого?
"1:0 в мою пользу!" – подумал про себя Лноко, когда Маркофф не выдержал и заговорил первым уже на двадцатой секунде.
– Думаю, это связано с потенциальной опасностью некоторых производств и лабораторий планеты…
– И секретностью некоторых, – добавил Маркофф.
– Не буду этого скрывать. У нас есть учреждения с определенным уровнем секретности. Вы легко можете получить информацию о том, чем занимается, скажем, КАОРН, но доступ к самим технологиям ядерного синтеза для рядовых граждан закрыт…
– Я понимаю, куда вы клоните. Но меня съедает любопытство: как вы все-таки меня поймали?
– В связи с похищением секретных материалов я добился введения Директивного Положения…
– Директивного Положения? – переспросил Маркофф.
Лноко несколько удивился. Неужели тот ничего не знал о возможности введения на Инитре такого положения?! Блефует или… Или действительно ничего не знает о нем. Знай, так вел бы себя по-другому и не попался бы так быстро!
– Это положение, когда в интересах безопасности ущемляются права и свободы граждан. Многим Директивное Положение кажется пережитком прошлого, но в критических ситуациях оно помогает. Благодаря ему, мы можем контролировать межпланетную связь…
– Прошу прощения, – перебил его Джек, – что значит контролировать? Вы что просто перехватываете сообщения?
– Не совсем так. На данный момент, например, вся межпланетная связь проверяется на наличие ключевых слов: холодный ядерный синтез, технологии холодного термояда и т. п. Таких слов больше ста, к тому же проверяется наличие формул и какой-либо закодированной информации…
– То есть вы делаете все, чтобы похищенные файлы не покинули планету, даже если при этом приходится нарушать гарантированные свободы граждан. Это мне знакомо. Видимо, Директивное Положение помогло поймать и меня?
Лноко кивнул. Не без гордости он коротко рассказал человеку о своих действиях по его задержанию:
– У нас имелись ваши отпечатки пальцев. Когда вы абонировали камеру хранения на станции, вы по сути выдали себя. На всякий случай я приказал установить в двери парализатор. Кроме этого лично просмотрел запись всех работавших тогда камер наблюдения. На одной, установленной довольно далеко от той служебной двери, виден некто, заходивший в технологические помещения и покинувший их через двадцать минут. Я понял, это что можете быть только вы, и что вы ищете себе возможные пути отхода…
Джек кивнул, давая понять собеседнику, что тот может не продолжать.
Если бы он с самого начала знал об этом Директивном Положении, то по крайней мере камерой хранения не воспользовался! Почему же Жак Грейс ничего не сказал о нем? Не знал? Вряд ли…
– Откуда вы знали, что я прибываю на Инитру?
Заместитель начальника пристально посмотрел на Джека, прежде чем ответить:
– Не ищите предателя среди своих. Вы не поверите, но в космопорте я увидел вас совершенно случайно. Я просто провожал племянника…
– Хорошо, – улыбнулся Джек, – вы тоже не поверите, но к похищению технологий ядерного синтеза я не причастен. Предвосхищая ваш вопрос о профессоре Стерне, скажу: его координаты дал мне наверняка небезызвестный вам Жак Грейс – один из помощников Орли. Дал на всякий случай, и этот случай – ваше опознание моей персоны и дальнейшие события – как раз наступил. Я направлялся к Стерну, еще даже не зная о похищении… – Джек уже давно перестал болтать ногами, а теперь и отложил в сторону пустой стаканчик: – Я прекрасно понимаю, что оснований доверять друг другу у нас нет, мы находимся по разные стороны баррикад, вы работаете на "ЦЕЛЬ", я – против нее. Но согласитесь, мы – не враги. Я уважаю вас как противника, вы проявили мужество при первой нашей встрече, когда я действовал с позиции силы. У вас, возможно, есть причины ненавидеть меня и весь человеческий род, но наручники вы все-таки распорядились снять. Давайте начистоту! А если вы или я что-то сказать не можете, так и говорите: "Этого сказать не могу!"
– Я согласен, – после недолгих раздумий сказал хэрниец.
– Как вас, кстати, зовут? – поинтересовался Джек.
Тот представился и сказал:
– Предвосхищая ваш вопрос, который вы неоднократно задавали при первой нашей встрече, со всей ответственностью заявлю: "ЦЕЛЬ" непричастна к похищению Орли и Карины…
Карине снился на удивление спокойный сон.
Она шла по какому-то большому незнакомому городу, но почему-то не чувствовала себя чужой в нем. Проходящие мимо люди приветливо улыбались ей, здоровались, что-то говорили, подсказывали, как лучше пройти к той или иной достопримечательности, но она слушала их вполуха, также улыбалась в ответ, но сама знала, что здесь не для этого.
Она кого-то искала.
Просто шла вперед в полной уверенности, что обязательно найдет этого кого-то.
На большой площади людей стало заметно меньше, и чем ближе к ее середине она подходила, тем все меньше прохожих попадалось ей на пути. Вскоре она вообще осталась одна… Вернее, не совсем одна.
У великолепного многоярусного фонтана спиной к ней стоял человек – высокий молодой мужчина в темном костюме с роскошным букетом в руке. Именно его она и искала.
Словно почувствовав ее приближение, он повернулся, тепло улыбнулся и двинулся ей навстречу.
У нее было такое ощущение, что она знает его всю жизнь, однако, как ни странно, имени его не помнила…
Лишь когда Карина проснулась, то поняла, что с букетом цветов ей навстречу шел Джек. Она продолжала лежать с закрытыми глазами, надеясь, что вновь вернется в этой приятный романтический сон, но, увы – ей пришлось вернутся в отнюдь не романтическую и приятную реальность.
Комната – двенадцать шагов на восемь – с низким, до него можно было дотянуться встав на цыпочки, потолком и покрашенными в светло-желтый цвет стенами без окон. Достаточно удобная кровать в углу, кресло, журнальный столик, небольшой телевизор, кондиционер на стене, за перегородкой – душ и туалет.
И бронированная дверь без ручек…
Электронные часы над ней отсчитывали секунды, минуты и часы ее пребывания здесь. Шел третий день ее заточения…
– Вы как-то можете это доказать? – стараясь вложить в голос как можно меньше скепсиса, поинтересовался Джек.
– Тому есть самое простое доказательство, – усмехнулся Лноко, – нам просто невыгодно похищение или убийство Орли, ибо в таком случае через некоторое время спокойствие Содружества будет разорвано разглашением информации о заговоре.
Джек быстро проанализировал услышанное. И оно было похоже на правду. Орли ведь не дурак, он наверняка предпринял определенные меры, чтобы обезопасить себя как носителя чрезвычайно опасной информации от возможного похищения или физического устранения. Наверняка, через какое-то время после его исчезновения или даже гибели взрывоопасная информация о заговоре будет разглашена, и "ЦЕЛИ" действительно невыгодно предпринимать какие-либо насильственные действия против него и его соратников.
Но в противоречие с этими здравыми рассуждениями входит реальность, не без оснований подумал Джек: Орли и Карина исчезли, на него самого совершено покушение…
– Я бы хотел, чтобы вы по возможности честно ответили на мой вопрос, – прервал его рассуждения Лноко. – Причастны ли вы к похищению закрытой информации из КАОРН?
– Нет. Первой моей мыслью было: "А не провокация ли это "ЦЕЛИ"?
– Первой моей мыслью, после того, как я узнал о покушении на вас и об исчезновении Орли было: "А не провокация ли это против "ЦЕЛИ"? Мы прекратили какую-либо активную незаконную деятельность, с Орли были достигнуты определенные договоренности. Но кто-то очень хочет показать, что "ЦЕЛЬ" еще действует!
– Но тогда, в общем-то, нетрудно предположить, кто именно хочет это показать, – тщательно подбирая каждое слово и внимательно следя за реакцией собеседника произнес Джек.
Тот отреагировал очень спокойно. Убрал руки с живота, сел более прямо, слегка улыбнулся:
– Это выгодно людям.
– В нашей беседе наступил самый щекотливый момент, – улыбнулся в ответ Джек. – Я, естественно, буду подозревать и винить во всем "ЦЕЛЬ", вы – людей. Причем одни и те же факты мы будем трактовать по-разному. Так мы легко можем оказаться в тупике.
Повисла пауза.
– А, кстати, почему вы ищите Орли и Карину здесь, на Инитре? – спросил Лноко.
– Потому что они отправились сюда… – ответил Джек и пристально посмотрел на своего собеседника. Тот ответил ему, как показалось Джеку, несколько удивленным взглядом.
– Совсем недавно я связывался с верхушкой "ЦЕЛИ". Там очень обеспокоены всем происходящим. И вы не поверите, какие я получил указания. – Лноко сделал драматическую паузу, а Джек приготовился услышать нечто из ряда вон выходящее. И услышал: – Я получил указания найти с вами общий язык…
Как обычно ровно в 13:30 дверь бесшумно и плавно отошла в сторону, и из темноты за ней через пару секунд появился плотный мужчина в темно-синем комбинезоне с подносом в руках.
– Добрый день, – произнес он без особого энтузиазма и, поставив поднос на журнальный столик, удалился.
Этот ритуал так надоел Карине, что она с трудом сдержала в себе желание запустить ему подносом в спину.
Вот уже пятый день заходя утром он говорил "доброе утро", заходя днем – "добрый день", ну а в сегодняшний пятый вечер он естественно скажет "добрый вечер" и удалится в темноту за дверь…