Я быстро, словно опаздывала на очередные съемки, наложила косметику на лицо и с профессиональной точностью оценила свой макияж. Отлично! Просто отлично. Если женщина знает в косметике толк, то она это делает довольно быстро.
Михаил молчал и по-прежнему не сводил с меня глаз, следя за каждым моим движением. Надев свои вещи от Гуччи, я покрутилась у зеркала и мысленно поставила себе отличную оценку. Сев в мягкое широкое кресло, я подвинулась к самому краю для того, чтобы не затеряться в его просторах, а наоборот, продемонстрировать свои достоинства.
- Ты знаешь, как себя подать. - Михаил облизнулся как мартовский кот и потянулся к моим ногам. - Бог мой, у тебя столько достоинств!
- Самое главное достоинство это то, что я женщина.
- Неужели ты так плохо относишься к мужчинам?
- Мужчины сами сделали все для того, чтобы я к ним так относилась. - Я сняла голову Михаила со своих колен и холодно посмотрела на часы. - Мне пора.
- Куда?
- Туда, откуда привез. Если ты не в состоянии меня отвезти, то вызови такси.
- Почему ты считаешь, что я не в состоянии?
- Потому что ты бегаешь голый и даже не думаешь одеть свою задницу.
- Я не могу от тебя оторваться. Ты ворвалась в мою жизнь с фантастической быстротой и точно так же быстро хочешь из нее исчезнуть? Ты всегда подчиняешься только слепому желанию, а не разуму?
- Я всегда подчиняюсь разуму, а не слепому желанию.
- Ни дать ни взять - сказка про Золушку. Только в моих руках не останется даже хрустальной туфельки.
- Зато у меня от тебя остался твой "Мерседес". Ты его сейчас заберешь? - осторожно спросила я, стараясь оценить реакцию Михаила.
- Он что, тебе мешает?
- У тебя в машине что-то лежит, сам сказал. Пропадет, и ты с меня спросишь.
- Не говори ерунды. Еще не хватало, чтобы я выяснял с тобой отношения из-за какой-то мелочевки. Неужели ты думаешь, что я настолько мелочный?
- Нет, ты далеко не мелочный мужчина, - ответила я и пристально посмотрела ему в глаза.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Под моим внимательным взглядом Михаил заметно занервничал, и как бы не пытался это скрыть, у него ничего не получилось. Мы упорно молчали, но мне почему-то показалось, что каждый ведет свой внутренний монолог. "Если ты хочешь получить свои денежки обратно и уповаешь на мою честность, то выброси это из головы и не строй на этот счет иллюзий, - думала я. Твои бабки в надежном месте и уж поверь, я найду им достойное применение. А у тебя и так денег куры не клюют, миллионом больше, миллионом меньше… И уж если ты почти миллион долларов называешь мелочевкой…"
- Знаешь, чего мне сейчас хочется больше всего? - Михаил сел на краешек кровати и стал надевать шелковые трусы.
- И чего же тебе сейчас хочется?
- Напиться.
- Мне кажется, что тебе уже достаточно. Я голосую за трезвый образ жизни.
- И все же я хочу выпить.
- С чего бы это?
- Противно чувствовать себя дураком. Я бы сейчас нализался до чертиков. Вдрызг.
- Это слишком банально.
- Когда выпьешь, проблемы кажутся мелкими и незначительными. Напиться и заснуть тяжелым пьяным сном, в котором ко мне опять явишься ты. Зеленоглазая танцующая под дождем леди с большими печальными глазами.
- Михаил, давай без сентиментальностей. Одевайся, нам пора.
- И все?
- А что ты хочешь?
- Ты сказала так просто: "Одевайся, нам пора". И все. Терапия закончилась?
В глазах Михаила читалась пустота одиночества и какая-то безысходность. Он быстро оделся и сел передо мною на корточки. Взяв меня за руки, он заглянул в мои глаза, словно пытался прочитать то, что я хранила в глубине своей души.
- Ань, а ты когда-нибудь любила?
- Да, и не раз.
- Я не могу поверить в то, что кто-то мог тебя бросить.
- Это было давно и неправда, - попыталась уйти я от неприятной темы.
- А ты когда-нибудь бываешь искренней?
- Иногда.
- А что ты ценишь больше всего?
- Успех.
- А как ты его добилась?
- Не важно. Главное, что он у меня есть. Человек никогда не достигнет успеха, если у него нет звериной хитрости, крепких кулаков, острых зубов и большого терпения.
- Слушай, Ань, я не знаю, что со мной происходит…
- В смысле?
- Чем больше я с тобой нахожусь, тем больше понимаю, что хочу видеть тебя вновь и вновь. Я ничего не могу с собою поделать.
- Нам пора, - вновь повторила я и встала.
Мы вышли на веранду и остановились в дверях.
- Опять идет дождь, - тихо сказала я, ловя капли в ладонь.
- Ты любишь дождь?
- Очень. Я люблю сильный, порывистый ливень и маленький летний дождик. Сырая погода - для меня. Я люблю рисовать дождь. Он всегда разный, от прозрачного до тяжелого. Как ты думаешь, на что похож дождь?
- Не знаю. На воду.
- Он похож на слезы.
- На слезы?
- Да, на слезы. Слезы бывают добрые, а бывают злые. А еще они соленые. Знаешь, ведь именно в дождь я очень много думаю и анализирую, учусь отстаивать каждую минуту своего существования в такой тяжелой игре без правил, как жизнь. Я учусь просчитывать свои шаги на пять ходов вперед, стараться избегать неприятности. Терпеть не могу случайностей, и уж если они появляются, то стараюсь обратить их себе на пользу. Именно в дождь я репетирую роли и учусь быть актрисой, учусь тщательно скрывать свои чувства, эмоции и умело заменяю их на фальшивые, вызываю у зрителей веру в мою искренность.
Михаил обнял меня за плечи и взволнованно произнес:
- Анна, я еще никогда не встречал такую женщину! Такая, как ты, никогда не затеряется даже в самой огромной толпе. Ты всегда будешь выделяться. Наверное, поэтому ты и стала звездой. Я представляю, как в твою сторону поворачиваются сотни мужчин, засматривающихся на твою совершенную гибкую фигуру.
- Я никогда не старалась специально подняться над толпой, но я всегда была чуть-чуть выше, - я сняла руки Михаила со своих плеч и бросилась в дождь…
Пока мы ехали домой, Михаил позвонил своему водителю и назвал мой адрес, чтобы тот забрал "Мерседес". Сунув телефон в карман, он растерянно пожал плечами и грустно сказал:
- Я не хочу, чтобы наша сказка кончилась. Золушка не оставила принцу хрустальную туфельку, а принц заболел от любви. Ты сказала, что сегодняшняя ночь - это терапия. Терапия призвана лечить, а мое сердце заболело еще сильнее.
До самого моего дома Михаил одной рукой держал руль, а другой крепко сжимал мою руку.
- Анна, ты просто чудо… - повторял он. - В последнее время неспокойно. Будь осторожна. Я за тебя переживаю - какой-то непонятный следователь… кто-то предупреждает тебя о взрыве…
- Не надо. Я привыкла обходиться собственными силами.
- Очень тяжело бороться с обстоятельствами в одиночку. Нужно, чтобы помогали друзья. Скажи, ты веришь в дружбу?
- Я верю в добрые отношения между людьми.
- У тебя были настоящие друзья?
- У меня была близкая подруга.
- Ты ее очень любила?
- Она была как сестра. Я была так к ней сильно привязана, что готова была отдать за нее жизнь, и сделала это, не задумываясь ни на минуту.
- А где она теперь?
- Она украла все мои деньги и моего любимого мужчину.
- Возможно, сейчас она раскаивается…
- Не думаю.
- Почему?
- Чтобы такое сделать, нужно очень сильно ненавидеть.
- Но ведь когда-то она тебя тоже любила…
- Я сомневаюсь в этом. Может, и правду говорят, что от любви до ненависти один шаг.
- Мне кажется, что тебе нужно ее простить.
- Простить? С какой стати?
- Ну да. В любви нужно уметь прощать.
- В какой любви? Эта тварь украла у меня все, что было! Ты считаешь, что я должна ее простить? Для меня она умерла. И она и мой бывший. Есть вещи, которые не прощают.
- Ань, ты можешь пообещать, что будешь предельно осторожна?
- Я постараюсь.
- Нет. Так не пойдет. Скажи: "Я буду предельно осторожна!"
- Я буду предельно осторожна.
- Я стану звонить тебе каждый день. И ты тоже звони. Господи, а я и подумать не мог, что ты совсем одна.
- Я привыкла быть одна, - сказала я безразлично и грустно отметила про себя, что дождь кончился.
Во дворе нас уже ждал водитель Михаила, который стоял у "Мерседеса".
- Это мой новый водитель, - подтвердил мою догадку Михаил и подрулил прямо к своей машине. Открыв "Мерседес", Михаил протянул ключи от джипа водителю и посмотрел на мои окна. - Ты точно не боишься? - на всякий случай снова спросил он.
- Я же тебе сказала, что устала бояться.
- Ты очень странная… Ты могла бы пока пожить у меня.
- Зачем?
- Для спокойствия.
- Хорошенькое спокойствие - жить в доме, где иногда появляется твоя исчезнувшая жена!
- Может, мне только показалось, что она там появляется? Только вот откуда взялись ее чулки? А запах духов? Я с этим обязательно разберусь.
Раздался пронзительный сигнал, и джип выехал со двора. Михаил помахал машине рукой и переключил внимание на меня.
- Ты уверена, что тебе нужно домой?
- Вполне. А почему ты не посадил в свой "Мерседес" водителя, а сам не уехал на джипе?
- Будем считать, что я по нему соскучился.
Как только Михаил сел на водительское место он, сильно занервничал, мельком бросил взгляд на бардачок, и мне почему-то показалось, что сейчас он его откроет. Но он его не открыл… Он просто на него посмотрел…
- Спасибо, - ни с того ни с сего сказал он.
- За что?
- За то, что благодаря тебе моя машина в целости и сохранности. Я надеюсь, из нее ничего не пропало…
- Хочется верить, что вся твоя "мелочевка" на месте.
Мы опять пристально посмотрели друг другу в глаза, и я в который раз ощутила, что мое терпение на исходе.
- Дождь кончился. Мне пора…
Я зашла в свой подъезд, а "Мерседес" все не отъезжал. Мою спину сверлил пронзительный взгляд, который был слишком настойчив и ощутим даже затылком. Я шла и знала, что сейчас Михаил не выдержит и заглянет в бардачок. А может, и не сейчас. Может, он сделает это сразу, как только отъедет…
Глава 12
Странно, но мой телефон молчал даже после того, как Михаил заглянул в бардачок. Наверное, ему надо подумать…
Я подошла к окну и увидела, что небо прояснилось. На кухне еще витал неприятный сигаретный запах лжеследователя Голубева, непонятно зачем пожаловавшего в мою квартиру. И это наводило на самые грустные мысли. Я отправилась в спальню и почувствовала знакомый аромат духов, тот самый, который был дома у Михаила… Я тут же вылетела из спальни, решив что окончательно сошла с ума. Я зашла в кабинет и застыла как вкопанная, увидела на спинке кресла чулки цвета капучино…
Пронзительно заорав, я выскочила из спальни. Отдышавшись, позвонила Михаилу:
- Ты где?
- Еду к себе домой. Ты хочешь, чтобы я вернулся к тебе?
- Я хочу, чтобы ты посмотрел дома, на месте ли те самые чулки.
- Какие чулки?
- Те, в которых танцевала твоя жена.
- Если тебе это нужно, то я посмотрю. По-моему, я сунул их в шкаф или в комод.
- Посмотри и перезвони.
Я ждала чуть больше часа. Я не сомневалась, что в квартире в мое отсутствие кто-то был, только вот кто? Жанна? Но она не знала, где я живу. А может, тот, кто ее похитил? Но я не вижу в этом никакого смысла. И все же нужно посмотреть правде в глаза. Кто-то тщательно надушил мою спальню чужими духами и этот кто-то подкинул мне чулки…
Как только раздался телефонный звонок, я тут же схватила трубку и услышала голос Михаила.
- Ань, чулок нигде нет. Или это мистика, или кто-то держит меня за лоха. Я вообще уже перестаю что-либо понимать.
- Дело в том, что чулки у меня.
- Как у тебя?
- Так. Теперь они висят на спинке кресла в моем кабинете.
- Ты уверена?
- Более глупого вопроса мне еще никто не задавал. Я держу их в руках.
- А это точно те чулки?
- Я такие не ношу. Хотя это мой цвет, но я люблю чулки со стрелками. Это подчеркивает мою индивидуальность.
- Ань, тебе страшно?
- Не знаю. Мне кажется, что я уже привыкла бояться.
- Ты хочешь сказать, что кто-то перенес чулки в твою квартиру?
- Получается так…
- Но когда он успел?
- Наверное, чулки исчезли из твоего дома, когда мы спали. И вообще, почему ты думаешь, что это он, возможно, это она.
- Ты имеешь в виду Жанну?
- А почему бы и нет? Если она проделывает подобные вещи, то, наверное, тронулась умом.
- Но как Жанна могла проникнуть в твою квартиру? Ты хочешь сказать, что она взломала замки?
- Мои замки в целости. Кто-то проник в квартиру, подобрав ключи или искусно орудуя отмычкой.
- И ты хочешь сказать, что это под силу такой беспомощной женщине, как Жанна?
- Тогда кто здесь был? Кто устроил этот спектакль?
- Я не знаю… Сейчас свяжусь со своими детективами. Ань, давай я заберу тебя к себе. Ты же ведь там совсем одна.
- Нет.
- Я буду за тебя переживать. Выкини чулки к чертовой матери!
- Уж понятно, что я их не надену. Как ты доехал?
- Нормально. Сейчас пойду проверю "мерс", все ли в нем на месте.
У меня сжалось горло. Глубоко вздохнув, я постаралась унять дрожь и сказала уже более спокойно:
- Пойди, проверь, а то вдруг там чего-нибудь не хватает. Все-таки он столько времени стоял без хозяйского присмотра.
На кухне я бросила чулки в мусорную корзину и направилась в спальню, чтобы открыть окно. Мне хотелось как можно скорее избавиться от ядовитого цветочного запаха. Я всегда обходила такие духи стороной. От них кружится голова и начинает тошнить.
Я легла на кровать совершенно разбитая и перестала отвечать на постоянные телефонные звонки. Трезвонили мобильный и городской. "Ань, давай я тебя заберу к себе. Ты же совершенно одна", - вспомнились мне слова Михаила. Прямо Армия спасения какая-то, ей-богу. Я всю жизнь была одна и ничего, привыкла. Ненавижу, когда меня жалеют. Чувство сострадания еще ладно, но только не жалости… Это уже слишком. Мужчины уверены, что могут принести женщине спокойствие и надежность, но при этом зачастую забирают ту маленькую толику спокойной жизни, которую она имела. Присутствие мужчины лишает всяческих прав, зато создает массу новых обязанностей.
Поджав под себя ноги, я, ужасно разбитая, прислушивалась к тишине в квартире. Ни шороха, ни звука. И все же еще совсем недавно кто-то побывал в моей квартире…
Я не смогла бы сказать даже приблизительно, долго ли сижу на своей постели и слушаю, как буквально разрываются телефоны. Я смотрела на дверь и думала, что еще несколько минут и войдет Жанна, а может, и не Жанна, а кто-то другой.
Из распахнутого окна доносились детские голоса и звуки соседского приемника. К дому подъезжали автомобили, пищали сигнализации, хлопали двери… А один звук хлопнувшей дверцы машины заставил меня вскочить и броситься к окну. Этот звук был какой-то особенный, не похожий на другие. У подъезда я увидела… Макса, который проверял шины своего автомобиля на предмет, не спущены ли они.
Больше я не могла находиться в комнате даже минуту, бросилась в коридор в тоненьком шелковом халате, полы которого были распахнуты, позабыв даже тапочки надеть. Мне хотелось, наплевав на женскую гордость и нелепые рамки приличия, обнять Макса, целовать его родное лицо и благодарить за то, что он все-таки пришел.
Пробежав мимо тети Вали, я весело помахала ей рукой и радостно закричала:
- Тетя Валя, он пришел! Представляете, он пришел!
- Кто?
- Тот, которого я ждала!
- Насовсем?
- Не знаю. Это не важно. Я буду счастлива, даже если он явился на миг!
Тетя Валя выглянула из своего окошка и испуганно посмотрела на меня.
- Анечка, но вы ведь совсем раздетая! И босая! Мужчинам нельзя показывать свою радость.
- Этому можно!
Я столкнулась с Максом в дверях. Ни о чем не думая, я кинулась ему на шею и принялась целовать. Я плакала и целовала. Целовала и плакала. Взволнованная тетя Валя не выдержала такой трогательной сцены и принялась стыдить Макса:
- Эх, как же тебе не совестно! Такую женщину чуть с ума не свел. Ее беречь надо, а не доводить до такого состояния!
- Мы сами разберемся, - тихонько пробурчал Макс и повел меня по лестнице. - Это наше личное дело.
- Не личное, а общественное! - вспылила баба Валя. - Аня не только ваша, она и наша. Мы все ее любим и очень сильно за нее переживаем. Мы Анечке нормального мужика найдем, который свое слово держать умеет. Я вот познакомилась с одной женщиной, она в брачном бюро работает. Пообещала что-нибудь для Анечки подобрать. Может, профессора какого-нибудь или начальника. Она сказала, что у нее в заначке есть один парень на примете. Историк, кандидат наук, светлейшая голова. С машиной и двухкомнатной квартирой. Она его приберегала, а как мою просьбу услышала, так его карточку достала. Очень интересный мужчина, хозяйственный. За таким, как за каменной стеной. Он ведь очень умный, много чего знает. Будет Анечке защитой и опорой.
- Ты что, бабка, совсем умом рехнулась? - вконец опешил Макс - Ты себе подбирай, мы без твоей помощи обойдемся.
- Это не вам решать! Вы свое грязное дело сделали и уехали, а девушка переживала!
Тетя Валя все кричала вслед, но мы уже ее не слышали, поднимались по лестнице и крепко держали друг друга за руки. Попав в квартиру, Макс спросил:
- Привет, ты меня ждала? - Он старался казаться непринужденным, но это было сложно, он же не был актером.
- Ждала, но тебя так долго не было! Мне даже стало казаться, что любовь - это всего-навсего иллюзия. Обыкновенная иллюзия, точно такая же, как кино.
- У тебя новые духи?
- Они тебе нравятся?
- Слишком резкие.
- У меня не только духи новые, у меня еще новые чулки.
Я пошла на кухню, чтобы сварить кофе. Макс вошел следом и слегка обнял меня за плечи.
- Знаешь, я так мучился все эти дни. Страдал, что женат и не могу принадлежать только тебе. Если бы мы стали встречаться, то это было нечестно. Ты бы отдавала себя всю целиком, без остатка, а я бы смог тебе дать только половину, потому что другую должен отдать жене. Я долго думал, смогу ли ради неземного чувства, которое испытывал в первый раз в жизни благодаря такой женщине, как ты, оставить женщину, которая имела все основания, чтобы выгнать такого неверного супруга, как я, но не сделала этого и даже ни разу меня не упрекнула. Она согласна на все и готова мириться с моей изменой, хочет, чтобы я был рядом.
От этих слов мне стало совсем нехорошо. Я сняла руки Макса со своих плеч и чуть было не вылила на себя кипящий кофе. Его слова ударили меня, словно хлыст. И все же я похолодела при мысли, что могла больше никогда в жизни не встретиться с Максом, и мне стало страшно. Что лучше, любить несвободного мужчину и быть одной или сойтись с ним, мучить его, его семью и видеть, как наша любовь постепенно исчезает? Лучше быть свободной, но любимой Максом, пусть даже недолго. И все же я не могла справиться с собой в первый раз в жизни. Огонь моей любви к Максу пылал, сжигая все условности, которые немедленно отступили на задний план.