- Про это никто не знает, кроме самого Руденко, - я подняла глаза к потолку, - но, судя по тому, в каком он был бешенстве, - это что-то очень и очень важное. Если полковник Захаров сумел узнать у охранника, что я якобы выходила из дому после всех, то и Руденко тоже об этом знает. В общем, я сама во всем виновата. Нужно было разругаться с Дашкой еще в школе, как сделали тогда все девчонки. Или потом, когда мы с ней разошлись по разным институтам - разбежались бы в разные стороны, и все… У меня же в голове витала какая-то чушь насчет вечной дружбы и верности.
- Ну-ну, - Шурик похлопал меня по плечу, - даже в такой ситуации ты винишь себя, а не Дашку.
- Ужасно обидно! - вздохнула я. - Жили не тужили, дружили себе потихоньку. И вот, как только случилось нечто из ряда вон выходящее, оказалось, что я - это не я, а приблудная собачонка.
В этом месте Шурик тихонько рыкнул, как ротвейлер во сне.
- И я даже не могу бить себя в грудь и кричать, что не заслужила такого отношения, и как они смеют выставлять меня из дома после того, что я сделала! А что я для них сделала? Да ничего… всего-то пятнадцать лет близко дружила с их дочерью. Да разве для семейки Гусаровых это имеет какое-нибудь значение? Они считают, что я все время завидовала Дашке, но это же не так! Мне нравилось бывать у них, это верно, но только из-за деда Ильи Андреевича. Он удивительный человек…
Тут я вспомнила, как этот удивительный человек крикнул мне, чтобы я пошла прочь, и помрачнела. Стало так худо, как будто у меня вдруг резко поднялась температура. Сама того не желая, я придвинулась к Шурику поближе и прижалась к его плечу. Он не шелохнулся. Так мы просидели некоторое время, пока я не успокоилась.
- В общем, я наивная дура, - подвела я итог. - Не зря Светка Росомахина еще в школе обзывала меня мазохисткой. Это когда все мальчишки вдруг повлюблялись в Дашку, а девчонки стали шарахаться от нее как черт от ладана. Одна я, как верный Санчо Панса, была рядом.
Тут же я остановилась на полуслове, потому что вспомнила наш со Светкой последний разговор, когда она была не в себе и бросала мне в лицо какие-то совершенно дикие и несуразные обвинения, будто я убила Филиппа.
Я повернулась к Шурику и встретила его понимающий взгляд.
- Ну, что там со Светкой не так? - спросил он.
- Все не так! - выпалила я. - Понимаешь, по идее, она должна быть совершенно ни при чем, а она, оказывается, в курсе всей истории! Но этого не должно быть, ведь она познакомилась с Филиппом неделю назад при нас. Мы поболтали немного и ушли…
Тут же я вспомнила, как мы с Дашкой вышли в туалет причесаться, Стас тоже куда-то выскочил позвонить по телефону, а Светка с Филиппом остались одни за столиком.
- Я дура, что отпустила сегодня ее, не расспросив, - решительно сказала я, - хотя те типы от полковника Захарова все равно не дали бы нам спокойно поговорить.
- Это точно, - подтвердил Шурик, - но мы обязательно навестим Светку завтра. Она сейчас все время дома сидит, дипломную работу пишет, я знаю… Если она так хорошо осведомлена о том, что видел и чего не видел Филипп, она нам все расскажет. Потому что верить охраннику я бы не стал. Сама говоришь, что, когда ты прошла, он и не заметил, по телефону трепался. Мог и потом ничего не заметить. Очную ставку вам никто устраивать не будет. И еще интересно, как это полковник Захаров умудрился с ним побеседовать? Так Руденко и позволит сор из своей избы выносить! А если полковник с охранником разговаривал неофициально, то тот от всего отопрется.
- Да мне-то от этого не легче, - уныло напомнила я, - мы же не в суде…
Я хотела наконец задать вопрос, каким образом сам Шурик оказался замешанным в эту историю, как он очутился в нужное время возле моего дома, но вдруг передумала. Потому что этот разговор был уже совершенно из другой оперы, как выражался несправедливо обидевший меня Дашкин дед Илья Андреевич.
- Иное дело Филипп, - продолжал Шурик как ни в чем не бывало, - ведь он определенно что-то знал, иначе его бы не убили. Что случилось в доме Руденко, нам никогда не узнать - нас никто туда не пустит. Может быть, эти документы спер кто-нибудь, кого мы не знаем, может, их украл Стас, а возможно, сам Руденко задумал какую-то игру. Но вот что произошло в доме у Гусаровых и кто убил Филиппа, нужно попробовать выяснить.
- Только после ужина! - решительно заявила я. - Слушай, мне ужасно неудобно, но снова хочется есть. Это, наверное, нервное…
- Наверное, - кротко согласился Шурик.
Это только в мыслях я называла его по-прежнему - Шуриком, а вслух старалась никак не называть.
Я начистила целую кастрюлю картошки, поставила ее на плитку и сунула туда же четыре сосиски. Шурик быстренько смотался в огород и притащил какой-то пахучей травки, сказал, что она многолетняя, сама растет, и есть ее можно.
После ужина, выпив огромную кружку крепкого чая и слопав полпакета сливочных тянучек, я снова осоловела. Но Шурик был начеку и пресек в корне мои устремления к дивану.
- Давай, - сказал он, стоя у меня на пути, - вспоминай, что произошло у Гусаровых в тот день, когда убили Филиппа. Кто был в доме, кто где стоял, кто выходил из комнаты и когда…
Я подчинилась грубому насилию и уставилась в стену, напрягая память и стараясь как можно точнее припомнить гостиную Гусаровых.
- Виктория Федоровна рыдала на диване, она не вставала с него все это время. Леонид Ильич крутился возле нее, пытался успокоить, как будто это ее только что выгнали из дома жениха и у нее, а не у Дашки расстроилась свадьба… Сама Дашка стояла посреди комнаты и пререкалась с матерью… Илья Андреевич, Дашкин дед, сидел в кресле и поднялся из него, только когда Виктория Федоровна стала задыхаться и ей понадобилось лекарство…
- Лекарство? - переспросил Шурик, неторопливо подливая себе чаю. - Какое лекарство?
- Ну, какое-то средство от астмы, по-моему, ингалятор… - неуверенно ответила я. - Леонид Ильич закричал: "Женя! Где ингалятор? Когда не нужно, она все время путается под ногами, а когда нужно, ее нет!"
- Женя? Кто такая Женя? - насторожился Шурик.
- Это их горничная, - ответила я и продолжила: - Вот тогда Илья Андреевич встал и подал Дашкиной матери ингалятор…
- Постой, - прервал меня Шурик. - Ты мне про эту Женю ничего не говорила. Она что - тоже была в гостиной?
- Ну вот. - Я сделала вид, что обижена. - То ты просишь, чтобы я вспоминала, то сбиваешь меня…
- Но ты же про нее ничего не сказала, про эту горничную! - Шурик не обратил никакого внимания на мой капризный тон.
- Ну… - Я смутилась. - Она такая незаметная… прислуга…
Мне самой сразу стало ужасно неудобно. Когда Гусаровы обзывали меня приживалкой, меня больно резануло их высокомерие, а я тоже хороша - говорю про горничную свысока и даже забыла, что она находилась в гостиной… Или ее там не было?
Я снова напрягла память.
- Сначала она точно была… Это она впустила в квартиру Филиппа, а потом… потом я ее не помню, она куда-то подевалась, и, когда у Виктории Федоровны начался приступ удушья, Жени в гостиной не было.
Шурик слушал меня очень внимательно, забыв про свой чай. Когда я замолчала, он поставил кружку и сказал:
- Нам нужно найти эту Женю.
- Ты думаешь - это она? - недоверчиво спросила я. - Глупости! Зачем ей это нужно?
- Я ничего не думаю, - Шурик опустил глаза, - но она могла что-то видеть, на что-то обратить внимание… И потом, ты же говоришь, что она куда-то подевалась после прихода Филиппа - а куда? Ты как хочешь, но нам обязательно нужно с ней поговорить.
- Ну давай попробуем…
- Не знаю только, как нам попасть в дом Гусаровых, - задумчиво произнес Шурик, - тебе туда нельзя…
- Да я ни за что туда не войду! - фыркнула я. - После того, как они со мной обошлись… Но вообще-то нам в сам дом и не нужно. Женя ведь приходящая прислуга, она в доме не живет.
Шурик очень заинтересовался, и я пояснила:
- Виктория Федоровна не любит, чтобы в доме жили посторонние люди, поэтому и горничная, и кухарка - Амалия Карловна - приходящие. Они появляются рано утром, Амалия готовит завтрак, горничная прибирает в квартире, потом весь день они при деле, а вечером Амалия готовит хозяевам ужин, и они обе уходят. Обычно около девяти.
- Вот, значит, нам и нужно в это время встретить горничную возле дома и поговорить с ней. А эта кухарка, Амалия, она ничего не могла видеть? Она в гостиную не заходила?
- Нет! - я покачала головой. - Она весь день трудится у себя на кухне, в гостиной она никогда не появляется!
- Ну что ж, - уныло протянул Шурик, - это хотя бы немного сужает круг поисков.
Перед сном мы погуляли немного по участку. За домом был сад, сейчас одичавший, несколько старых корявых яблонь роняли поздние белые лепестки, да цеплялась за одежду разросшаяся малина. Дышалось в этом чудном местечке отлично.
Спала я плохо. Кровать была старая, перина на ней пахла пылью, но в моем положении капризничать не пристало. Сначала я долго не могла заснуть, возможно, оттого, что выспалась днем на диване, потом, когда уснула, от жары и духоты мне приснился кошмар. Какие-то злодеи в черном с ножами и пистолетами гонялись за мной по темному подземелью, я убегала из последних сил, потом провалилась в каменный колодец, воздуха не хватало, я пыталась кричать, но на лицо опускалось что-то мохнатое и черное…
Я рывком села на кровати, сбросив одеяло. В комнате было тихо. Шурик не шевелился, но я точно знала, что он не спит. Я хотела позвать его, но потом подумала - а что, собственно, я ему скажу? И готова ли я к тому, что он мне ответит? Потому что в ситуации с Дашкой я, конечно, была наивной дурочкой, но что касается остальных людей, то им редко удавалось меня провести, я не слишком доверчива. Жизнь, знаете ли, научила, живу одна, надеяться особо не на кого… Это с Гусаровыми я дала маху, проявила в свое время слабость, за что сейчас и расплачиваюсь.
Ужасно захотелось вдруг, чтобы ничего не было - ни Дашкиной несостоявшейся свадьбы, ни наших походов вчетвером по злачным местам. Я бы училась, встречалась с ребятами. И с Шуриком. Теперь я поняла, отчего в последнее время я чувствовала себя такой одинокой, я скучала по Шурику. То есть как его теперь нужно называть - по Саше? Мне не хватало индивидуального общения с ним, если выражаться строго и официально. Потому что в наши пикировки ребята предпочитали не влезать, это было только наше с Шуриком развлечение.
Проворочавшись минут сорок, я заснула.
Шурик разбудил меня очень рано.
- Ты что, солнце еще не встало… - заворчала я спросонья.
Оказалось, что время - восемь утра и на улице очень похолодало. От вчерашней жары не осталось и следа, все небо заволокло свинцовыми тучами, которые грозились пролиться дождем. Дул холодный ветер, а у меня с собой была только тонкая джинсовая курточка. Я умылась ледяной водой, которую Шурик принес из речки. Нос за ночь принял почти нормальные размеры, но побаливал. Я навела легкий макияж, причесалась и выпила кофе, который приготовил Шурик.
- Ты очень домовитый, - не удержалась я, - как это я раньше не замечала за тобой таких качеств?
Он ничего не ответил, только поглядел все с тем же странным выражением. И мне стало ясно, что я совершенно Шурика не знаю, то есть не Шурика, а как там его теперь нужно называть. И мне предстоит с этим новым Нешуриком заново знакомиться, постепенно привыкать к нему, а самое главное - разобраться в себе и понять, какой же из них мне нравится больше. Потому что тот Шурик мне нравился, это точно. И если бы не Дашка и не мои принципы, я поняла бы это гораздо раньше.
Но сейчас не время заниматься самокопанием. Сейчас нужно выпутываться из того кошмара, который устроила мне бывшая лучшая подруга. И Шурик мне в этом поможет. Потому что он умный, сильный и ловкий. Он спас меня от живодеров полковника Захарова. Тоже еще придумали - бедную девушку лекарствами колоть. С детства боюсь уколов…
- Мы покажем эти ампулы Светке, - сказал Шурик, как будто читая мои мысли. - Она должна в этом разбираться… Все-таки ближе к медицине, чем мы с тобой…
В машине пришлось включить печку, до того было холодно. Мы без приключений добрались до города, и там Шурик позвонил Светке по мобильному телефону, сказал, что ему нужно срочно ее видеть по важному и неотложному делу. Росомахина если и удивилась, то ничего ему не сказала, она и вправду сидела дома над дипломом и никуда не собиралась.
Мы два раза объехали вокруг ее дома, не заметив ничего подозрительного. Я искала темно-синюю "Хонду", в которой нас с Дашкой преследовали люди Руденко, но такой машины не было. Возле Светкиного подъезда вообще не было автомобилей - у них стоянка почти рядом, так что автолюбители оставляют свои машины там.
Светкин подъезд был оснащен домофоном, Шурик сказал в него несколько слов, и дверь открылась. Мы решили сделать Светке сюрприз и не говорить пока, что Шурик пришел не один, чтобы она не обрадовалась раньше времени. Или не подготовилась к защите своей чести и достоинства.
Так я и думала - при виде меня Светка сцепила зубы и глаза ее нехорошо блеснули.
- Девочки, - тут же заговорил Шурик, - не надо драться на пороге, пройдемте в квартиру.
Светка заперла за нами двери и долго стояла, переводя взгляд с меня на Шурика и обратно.
- Ладно уж, - вздохнула наконец она, - пойдемте на кухню, кофейку, что ли, выпьем, а то тоска…
- Только ты ее скалкой не бей, - попросил мой приятель, - ей и так вчера уже досталось… Ее Дашкин папаша побил…
- Очень интересно, - оживилась Светка, - рассказывай!
- Нет уж, сначала ты рассказывай! - рассердилась я. - Ты-то тут каким боком затесалась? Как ты с Филиппом законтачила?
- Здравствуйте-пожалуйста! - возмутилась Светка и даже отставила в сторону турку, куда насыпала кофе. - Да ты же сама нас познакомила там, в этом "Пионерском лагере"! И чего вас туда занесло?
- Не уходи от темы, - велела я. - Вы с Филиппом и двух слов тогда не сказали.
- Однако познакомиться успели, и он даже свидание мне назначил!
- Ну ты, Росомахина, прямо ракета! - восхищенно сказала я, но тут же вспомнила, что мы говорим о Филиппе, которого уже нет в живых, и замолчала.
Светка тоже пригорюнилась, так что даже кофе едва не сбежал.
- Ну что, хочешь спросить, - медленно заговорила она, - для чего мне этот Филипп понадобился? Вот захотелось узнать, как это - с богатеньким любовь крутить. Гляжу - парень явно не у дел, не пропадать же добру. Ты ему тоже не нравилась, - злорадно заявила Светка. - Он говорил, что ты держишься очень надменно, нос, в общем, дерешь…
- Ты, Светик, не отвлекайся, а излагай нам факты, - ласково посоветовал Шурик, - а то мы до вечера не разберемся…
- Да, ну ладно, - встрепенулась она. - В общем, позавчера, значит, рано утром звонит мне Филипп, а мы с ним за город собирались поехать, погода была очень хорошая… Значит, звонит он мне и говорит, что поехать сегодня никак не может, потому что у него дела. Я еще накричала на него - мол, вечно у тебя дела, а на меня времени нету, и знаю я, мол, что дел у тебя никаких, а если не хочешь со мной встречаться, то так и скажи, я бегать за тобой не стану - некогда, диплом на носу… А он тогда и говорит, что действительно случилось неприятное дело - у Стаса, кажется, свадьба совсем расстроилась. Тогда я, конечно, ушки на макушке - и заставила его все выложить.
- Это ты умеешь, - согласилась я, - а откуда Филипп-то про все узнал?
- А ему Стасик с утра пораньше позвонил, весь от страха трясется, говорит, что папаша чуть с катушек не сошел, Дашка, мол, у него что-то там очень важное сперла из сейфа.
- Гад этот Стасик! - прокомментировала я. - Впрочем, все они там хороши.
- Филипп ему ничего не сказал, а потом вспомнил, что он накануне тебя видел, что ты позже всех ушла! - продолжала Светка. - Стало ему Дашку не то чтобы жалко, но ведь папаша Руденко - это не тот человек, которого можно во врагах иметь. Он сказал, что в тот гадюшник к Руденко ни за что не сунется, а лучше пойдет к Дашке, все ей расскажет, пускай она с тобой сама разбирается… Вот и разобрались, с Филиппом-то.
- Послушай, - я говорила как могла спокойно, - Филипп что-то напутал. Я вышла из дома Руденко гораздо раньше Дашки и Стаса. Я просто к нему не подошла, потому что не хотела, чтобы он меня отвез домой. Ну, надоел он мне, понимаешь? Я слышала, как он с девицей беседовал, оправдывался перед ней, что у него дела, котиком ее называл…
Светка издала какой-то странный звук.
- Так это он с тобой разговаривал? - дошло до меня.
- Светка, уж поверь, все так и было, - вмешался Шурик.
Та долго смотрела на него, потом плюхнулась на стул.
- Ну я не знаю, - протянула она, - вообще-то фигня получается. Какого, извиняюсь, черта тебе понадобились документы из сейфа Руденко?
- А я о чем? - Я страшно обрадовалась, что она рассуждает здраво, а значит, мы не будем с ней ссориться.
- Если на то пошло, они и Дашке на фиг не нужны, - продолжала Светка, - да у нее мозгов не хватило бы сообразить, какие документы надо брать!
Шурик фыркнул, и снова они со Светкой переглянулись.
- Короче, я звонила Филиппу позавчера весь день, мобильник был отключен, на следующее утро домой звоню - там форменный кошмар, и мне говорят, что Филипп погиб в автомобильной катастрофе, тормоза там отказали или что… в общем, разбился насмерть…
Светка всхлипнула и продолжала:
- Дура я, конечно, что к тебе побежала, но понимаешь, я как в бреду была. Вчера только разговаривали, а сегодня его уже нет…
- Но если ты веришь, что я не крала документов, то зачем мне было его убивать?
- Да ладно тебе, я же извинилась! - вскричала Светка. - Сказано - я не в себе была!
Я поглядела на нее с легким опасением, потом все же решилась и рассказала, как на самом деле погиб Филипп. Про каменную черепаху и про свой вышитый платочек.
- Дурдом какой-то! - высказалась Светка, но волосы на себе рвать не стала и причитать не начала - ах, на кого же ты меня покинул, и все такое прочее.
- Кто-то из них его приложил, - сказал Шурик, - раз Катерина этого не делала. Дед сидел на месте, мамаша из гостиной не выходила - рыдала на диване, остаются только папаша Гусаров, Дашка и еще прислуга.
- Может, еще кто у них был… - неуверенно пробормотала я.
- Вот горничная нам все и расскажет! - заявил Шурик.
Мы наскоро просветили Светку, что случилось вчера у меня дома после ее ухода, показали ей ампулы с лекарством. Она внимательно их изучила и удалилась в комнату за медицинским справочником, а потом даже позвонила кому-то по телефону для консультации.
- Это такой препарат, "эликсир правды", - усмехнулась она, вернувшись, - вколют человеку ампулу-другую, он и разговорится. Все расскажет, что знает, даже вспомнит, что забыл.
Ну что ж, вполне в духе полковника Захарова - наколоть меня какой-то дрянью, выпотрошить, как рыбку на заливное, а потом устроить несчастный случай, как с Филиппом. Тем более что ничего интересного они от меня не узнали бы, я ведь не крала документов у Руденко.