- Именно так, сэр! - продолжил капитан полиции. - Но, как я уже сказал, эти проклятые колумбийцы и другие наркоторговцы находят все более изощренные способы поставки. Например, информаторы сообщили, что колумбийцы заключили некое соглашение с китайцами о совместной деятельности и распределении по различным видам наркотических веществ и их поставок из Дальнего Востока в Южную Америку. Поступила также информация, что и "Коза ностра", а точнее, семья Гамбино вела с ними переговоры о разделе рынка сбыта.
- А как же чернокожие группировки? - поинтересовался комиссар.
- Ну, они, как всегда, на плаву в этом бизнесе. Например, в Гарлеме, куда ни плюнь, попадешь в черную физиономию какого-нибудь наркодилера. Они там кишмя кишат. Вот если бы нам государство дало больше прав…
- Давайте не будем вести полемику о правах полицейских. Давайте лучше изыщем возможные резервы и попытаемся совместными усилиями придушить это чудище, именуемое наркобизнесом. Кстати, что слышно по поводу русских?
- На Брайтоне, сэр, заметно некоторое оживление, - отрапортовал лейтенант Клэйтон. - По информации, полученной от наших людей, становится ясно, что история с простреленными русскими мафиози у отеля "Хилтон" будет иметь продолжение. Как говорят информаторы, русские такое не спускают, но по этому поводу лучше обратиться к специальному агенту Фоксу Пирсону. Он более компетентен в этом вопросе.
- Да, конечно. Что вы об этом скажете, агент Пирсон? - обратился комиссар к человеку в аккуратном синем костюме.
- Я скажу следующее. По полученным мною данным, в движении русских виновата не только месть. Есть сведения, что в этой истории замешаны крупные деньги, и на завтрашнем совещании я вас более подробно введу в курс дела.
Нью-Йорк. Чайнатаун - китайский квартал. Попадая сюда, как бы моментально переносишься в Гонконг. Европейский стиль сменяется дальневосточным. Здесь буквально все: рестораны, восточные лавки и даже телефонные будки - выполнены в китайском стиле. Везде пестреют вывески с китайскими иероглифами. Здесь даже английский язык воспринимается как иностранный. Чайнатаун, расположенный к северу от Бруклинского моста на стороне Манхэттена за Сити-холл, состоит из двенадцати жилых массивов. В общем-то, немало даже для такой метрополии, как Нью-Йорк.
Возле большого ресторана с характерной национальной черепичной крышей с изогнутыми краями, где у входа снуют многочисленные представители желтой расы, припарковал свой "Лэнд-крузер" Вася Заяц. Вместе с Симоном и Яшей Эмигрантом они уже битый час наблюдали за этим фешенебельным заведением под названием "Золотой дракон". Отслеживая путь Тарасюка, они узнали о его связи с китайцами, и нити привели их в это злачное место.
- Слушай, Васек, - обратился к другу Симон. - Так мы здесь весь вечер можем простоять и ничего не вынюхаем. Надо зайти внутрь, приземлиться за столик, перекусить что-нибудь, у них есть "утка по-пекински" - пальчики оближешь.
- Да ты просто, брат, проголодался. Но по-большому, я бы тоже перекусил. А ты как считаешь, Яша?
- Я тоже думаю, что здесь без толку торчать. Сидя в машине, мы больше внимания привлечем.
Друзья вышли из машины и проследовали в ресторан. Заняв уютный столик возле аквариума с золотыми рыбками, они заказали "утку по-пекински", салат из побегов молодого бамбука и, конечно же, рис. На предложение официанта отведать китайской рисовой водки Яша, оскалившись, отмахнулся.
- Знаю я вашу термоядерную водку. Градусов под шестьдесят, а то, бывает, и под семьдесят, да еще горячая, по ногам шибает "мама, не горюй". Ты нам лучше хорошего чая принеси, зеленого с жасмином. О'кей?
- О'кей! - вежливо улыбаясь, раскланялся китаец и моментально растворился в пространстве.
Через несколько минут стол уже был уставлен китайскими яствами, и приятели принялись за трапезу.
- Странные люди эти потомки жителей Поднебесной, - поглощая утку, заметил Вася. - В пищу употребляют всякую живую тварь. Они считают пригодным для пищи любую живность, на которую падают лучи солнца. Хавают и саранчу, и змей, и ящериц, и разных там гусениц, тараканов, - поморщился Заяц. - А, видите ли, все молочные продукты, молоко, сыр, творог есть у них впадлу. Это у китайцев почему-то вызывает отвращение. Прибабахнутые узкоглазики, - покрутив пальцем у виска, Вася пробовал палочками накрутить лапшу.
Эта процедура ему давалась с трудом - пальцы, привыкшие к европейским приборам, не претендовали на виртуозное владение деревянными палочками.
- Да это еще что, - махнул рукой Симон. - Я видел видеокассету, называется "Шокирующая Азия", так там извращенные толстосумы берут обезьянку, зажимают ее голову в деревянные тиски посередине круглого стола, потом эти мудилы собственноручно забивают бедное создание специальными деревянными молотками, тут же официант вскрывает несчастному животному черепную коробку, и все извращенцы ложками поглощают горячий мозг еще недавно живой обезьяны.
- Ну и уроды! - возмутился Яша. - Вот бы кому-нибудь из них зажать башку в эти тиски и с размаху шандарахнуть кувалдой, тогда бы, наверное, у других тупорылых извращенцев отпало желание всякой хреновиной заниматься.
Приятели еще долго лакомились китайскими деликатесами, попивали чай и присматривались вокруг. Они томились уже более четырех часов, опустошая один за другим керамические чайники. Ничего, что могло бы их заинтересовать, не происходило, и приятели собирались прекратить наблюдение, как вдруг неожиданно входная дверь распахнулась, и в нее быстрым шагом вошли пятеро азиатов в длинных плащах и стремглав поднялись по лестнице на второй этаж, где располагались банкетный зал и отдельные кабинеты.
Симон, недолго думая, устремился за ними, на ходу поправляя пистолет, заткнутый за брючный ремень. Поднявшись по лестнице и пробежав по длинному коридору, он заметил, как резвые гости проскользнули в открытую дверь. Он нырнул за ними и притаился за бархатной ширмой.
Его взору предстало следующее зрелище. Пятеро гостей вошли в красный зал с бамбуковыми колоннами, где за низким столом сидела дюжина китайцев. Выдернув из плащей по пистолету с глушителем в каждую руку, непрошеные гости без предисловий открыли по сидящим огонь. Разрядив обоймы в китайцев, они спрятали оружие. Затем двое из них достали слегка изогнутые мечи и отсекли всем трупам головы.
После проделанной кровавой акции один из азиатов достал из кармана плаща цветок лотоса, перевязанный черной лентой, и положил на труп одного из китайцев. Вся процедура заняла не более трех-четырех минут. Таким же быстрым шагом, как и вошли, гости моментально проделали обратный путь и покинули ресторан.
Симон тоже незаметно вышел из своего убежища и, спустившись к приятелям, поведал им о происшедшем. Рассказав об увиденном, он заключил:
- Тут, братки, дело нечистое. Отвечаю - это были японцы, и я так думаю, что "Якудза". Я их брата хорошо изучил в Токио.
- Ладно, поговорим в машине, - вставая из-за стола, бросил Яша. - Пора сваливать. Сейчас с минуты на минуту начнется кипиш. Идите в тачку, а я рассчитаюсь с официантом и за вами.
Уже через несколько минут друзья покидали Чайнатаун, двигаясь в направлении Манхэттена. По встречной полосе мчалась вереница полицейских машин с мигающими огнями и воем сирен.
В Чикаго
Феликс Чикаго с Дато и Сэмэном сидели в мягких кожаных креслах апартамента номера "люкс" отеля "Веллингтон".
- Что-то парняги из Чайнатауна не отзванивают? - попивая кофе, проговорил Сэмэн. - Может, им на сотовый позвонить?
- Не стоит, - ответил Феликс.
- Почему так?
- Не будем отвлекать их, пацаны знают, что делают. Если была бы какая-нибудь информация, они бы отзвонили.
- А я вообще, биджо, не понимаю, что они могут узнать в этом кабаке? - пожал плечами Дато.
- Нам, старик, конкретные люди объяснили, что в этом ресторане собираются старшие нью-йоркской "Триады". Именно к ним в "Золотой дракон" часто наведывался наш хохол, - ответил ему Чикаго. - Он с ними плотно сотрудничал. Люди дали ясно понять, что от самих главарей китаез нужно плясать, чтобы добраться до этого ублюдка. Так что дай бог, чтобы парни что-либо вынюхали.
- Дай бог, - кивнул Дато.
Через некоторое время раздался стук в дверь. Феликс и Дато передернули затворы своих пистолетов и спрятали их за подлокотники кресел.
Сэмэн подошел к двери.
- Кто?! - резким тоном поинтересовался он.
- Интерпол, открывайте, - раздалось по-английски из-за двери.
Парни переглянулись, но через мгновение услышали смех, и знакомый голос Васи Зайца произнес:
- Да это мы, братва. Что, небось повелись?
Сэмэн открыл дверь, и в номер ввалились Вася, Симон и Эмигрант.
- Что, повелись? - скалился Заяц.
- У-у… злые фраера! Чтоб вам пусто было на свободе! - ругнулся Дато Сухумский. - Решили вора пугать, так я уже пуганый. Мусора ломали, гады стреляли, а тут еще вы нервируете.
- Да ладно, Дато, шутка же, - улыбнулся Симон.
- В гробу я, генацвале, видел такие шутки. Ну да ладно, шутники, рассказывайте, что там у вас?
- Да у нас, братуха, конкретный кипиш, - возбужденно произнес Яша Эмигрант. - К китаезам ворвались какие-то ниндзя и наглухо перевалили их всех, да еще и бошки им всем поотсекали. Но лучше об этом Симон все расскажет. Он был очевидец бойни.
Симон в ярких красках поведал присутствующим о том, что лицезрел в "Золотом драконе", дополняя свое повествование блатной феней и активно жестикулируя. По концовке он добавил:
- Ну что, братки, башку даю на отсечение - это была "Якудза". Я, в натуре, их брата хорошо знаю. Еще с тех пор, как мы с Чикаго два месяца в Токио прибивались. Помнишь, Фил?
- Да, братуха, было дело.
- Так вот, братки, сомнений быть не может - это японские головорезы, - продолжил Симон. - Я и по Америке с ними встречался. И в Нью-Йорке, и в Детройте, и в Лос-Анджелесе. Пересекались по мелочам, но до конфликтов дело не доходило. Так что вряд ли я могу ошибиться. "Якудза" это. И по движению, и по внешнему виду.
- Но тогда из этого следует, что нужно на японцев выходить. Видно, они что-то с "Триадой" не поделили, - задумчиво произнес Феликс. - А коль китайцы тесно сотрудничали с Тарасюком, нам их разборки могут быть на руку. Как, Симон, нам выйти на "Якудзу"?
Симон задумался, а потом, стукнув правым кулаком в левую ладонь, воскликнул:
- Слышь, братуха, так ведь твой кент японский живет сейчас в Чикаго! Помнишь Яшидо Акиямо? Он здесь, в Америке.
- Да ладно?! Ты серьезно? - удивленно воскликнул Феликс. - Яшидо в Штатах?
- Да, брателла. У него в Чикаго школа айкидо, но не это самое главное. Его старший двоюродный брат возглавляет клан "Якудза" в Лос-Анджелесе. Так что можешь проведать своего кента.
- Тогда что время терять, - решительно подытожил Феликс. - Завтра же вылечу к Яшидо, думаю, он будет чертовски рад. Я когда-то оказал ему услугу, а люди его склада таких вещей не забывают.
- Ну вот и по кайфу, - влился в разговор Яша Эмигрант. - Кстати, тебе стоит вылететь вместе с Джино Кастелано. Если ты не забыл, он представляет семью Дженовезе в этом городе. Я думаю, это в его интересах тоже. Сейчас я с ним созвонюсь, и на завтра закажем вам билеты.
- О'кей, братва, - улыбнулся Феликс.
Чикаго. Некогда город мясников и гангстеров, а сейчас центр современного искусства и джаза. Город самых старых и самых высоких небоскребов в мире. Чикаго - метрополия, расположенная в юго-западной части озера Мичиган.
От аэропорта Феликс, Сэмэн и Джино Кастелано с помощником добирались на встретившем их десятиметровом лимузине чикагского клана Дженовезе.
И вот перед глазами Феликса взметнулись ввысь небоскребы этого знаменитого гангстерского города, где в свое время царствовал затертый киношниками Голливуда небезызвестный Аль Капоне.
О Чикаго, Чикаго! Феликс с любопытством разглядывал его улицы. Сколько раз в гангстерских боевиках он окунался в события жизни воротил теневого бизнеса тридцатых годов. Он был здесь в первый раз, и было что-то символичное, что его прозвище совпадало с названием этого города. Еще в аэропорту Нью-Йорка Феликс почувствовал некоторое волнение, когда на табло высветилось название города и в репродукторе красивый женский голос сказал: "Чикаго". Ему казалось, что объявляют о нем самом.
Лимузин мчался по главной улице города - Мичиган-авеню, которая проходила параллельно берегу одноименного озера. Подъехав к высотному зданию начала века, автомобиль свернул в переулок в небольшой узкий двор. Выйдя из автомобиля, молодые люди подошли ко входу, над которым черным по белому были нарисованы японские иероглифы, а ниже находилась надпись на английском: "Школа айкидо".
Зайдя внутрь, они как бы покинули Америку и попали в Японию. Вокруг были бумажно-деревянные стены, традиционные японские циновки на полу и всюду иероглифы и рисунки, изображающие мастеров древних единоборств. Встретивший у входа японец проводил их в большой центральный зал, именуемый "додзэ".
При входе в зал Феликс разулся и сделал поклон, проявляя знак уважения и соблюдая обязательные ритуалы, которые он хорошо знал. Все остальные последовали его примеру, и даже итальянцы, скинув обувь, отвесили поклоны, дабы не уступить русскому гостю в культуре поведения и соблюдении этикета.
В просторном зале, на стенах которого были развешаны всевозможные виды холодного оружия, занималось не менее пятидесяти человек. Они были одеты в белые тренировочные рубахи и черные широченные штаны. Стоя друг напротив друга, ученики попарно отрабатывали различные захваты, броски и ловкие передвижения.
Вся система айкидо в основном сводится к концентрации энергии "ки" - мощной внутренней энергии человека. В китайском языке, например, эта же энергия называется "ци". Путем постижения и овладения техникой управления внутренней энергией мастер этого вида единоборства может силу и энергию противника обратить против него самого. А настоящий мастер способен виртуозно раскидать несколько человек.
Вот как раз этим и занимался в настоящий момент сорокалетний японец с резкими чертами лица, одетый в черную одежду. Он одновременно упражнялся с восемью противниками. Они то поочередно, то гурьбой нападали на него и тут же, переворачиваясь в воздухе, отлетали, словно щепки. Мастер неуловимыми глазу молниеносными движениями свободно и легко расправлялся с ватагой нападающих, как бы просто играя с ними.
Острым глазом увидев вошедших, он остановил схватку и почти бегом устремился навстречу гостям. Узнав Феликса, глаза его изумленно расширились, а на губах появилась радостная улыбка. Но, подбежав к своему другу, он не сразу попал в его объятия. Соблюдая этикет, мастер в двух шагах остановился около Феликса, отвесил гостям глубокий поклон и лишь затем заключил в свои объятия старого приятеля, вежливо поздоровался и познакомился с остальными.
- Феликс-сан, откуда ты здесь? Каким добрым ветром тебя занесло в Чикаго? Как же я рад тебя видеть.
- Да вот так бывает, брат Яшидо, земля ведь круглая.
- А почему не позвонил? Я бы встретил тебя с огромной радостью.
- Ну не обессудь. Будем считать это сюрпризом.
- Верно. Как говорят у нас: "Неожиданный приход дорогого гостя приносит счастье в дом". Сколько ж лет мы не виделись, Феликс-сан?
- Да, поди, уже шесть лет. Как дела у твоей сестренки? Как поживает твоя очаровательная супруга, как дети?
- Спасибо, хорошо. Все здоровы. Моя сестра Миюки сейчас преподает в Токийском университете. Все время спрашивала о тебе. Интересовалась. От тебя же лишней весточки не дождешься. Хоть позвонил бы. Я вот пробовал тебе звонить, но твой старый мобильный не отвечает, ты их, наверное, меняешь как перчатки. От тебя уже более трех лет никаких вестей не было.
- Ну прости, Яшидо, виноват. Суета сует. Вся жизнь на бегу. Ты уж извини своего друга.
- Прощаю, Феликс-сан, но в последний раз. Не пропадай больше. Ну расскажи хоть, как ты сам. Обзавелся ли семьей?
- Да нет пока. Уж больно я свободу люблю.
- Ну ничего, у тебя еще все впереди. Где ты сейчас обитаешь?
- По-прежнему, в Москве. А ты, как я вижу, перебрался в Америку.
- Да, как видишь. Судьба распорядилась так, что сейчас я живу здесь, в Чикаго, проповедую японскую культуру и несу ее в массы. Добрые пути нужны всем странам и континентам. Меня еще три года назад в Чикаго пригласили. Вот помогли такую школу открыть. - Яшидо развел руками.
- Хорошая школа, просторный зал, красивые татами. Твой зал в Токио был куда меньше, - заметил Феликс.
- Так в Японии и земли меньше.
- Да, у вас там особо не развернешься, на каждый квадратный метр по два японца, - пошутил Феликс и тоже рассмеялся.
- У нас в Токио квадратный метр полезной площади самый дорогой в мире, так что в Америке я не сразу привык к таким просторным помещениям.
- А здесь ты как умудрился обустроиться? Я думаю, твой двоюродный брат Шигеро Мацумото помог. Он, как я слышал, в Америке давно.
- Да, Шигеро в Лос-Анджелесе с начала восьмидесятых. Помог финансировать этот проект, а пригласили меня поклонники айкидо.
- А у нас как раз дело к твоему брату. Поможешь организовать встречу?
- Ах, вот оно что, а я уж было понадеялся, что мой друг ради меня совершил столь длительное путешествие, - улыбнулся Яшидо Акиямо. - А моему замечательному другу, оказывается, мой брат понадобился.
- Ну что ты, Яшидо, я безумно рад нашей встрече. Такая уж у нас суетная жизнь, приходится сочетать полезное с приятным. Приятное в данном случае - это наша с тобой встреча.
- Надеюсь, мой друг, надеюсь. - Яшидо еще раз обнял Феликса. - Ну что, прошу тебя и твоих друзей проследовать со мной на верхний этаж в отдельный зал для чайной церемонии. Сейчас нам подадут туда суши, сушими и, конечно же, сакэ. Так что, как говорят у вас в России: "Ми-ло-сти п-ро-сим, до-обро по-о-жа-ло-ва-ть", - перешел он с английского на русский, смешно растягивая слова. - Правильно получилось?
- Правильно! Смотри-ка, не забыл еще. Вот что значит хорошая память и лингвистические способности. Ну что ж, пойдем в твой отдельный зал.
Хозяин с гостями на лифте, выполненным под сандаловое дерево, поднялись на третий этаж, проследовали в специальный зал и расположились на циновках за низеньким квадратным столом. Тут же появились две девушки в кимоно и, положив перед каждым гостем приборы и горячие влажные полотенца для протирания рук, безмолвно и тихо удалились. Через пару минут появившись вновь, они забрали использованные полотенца и поставили перед каждым гостем глиняную бутылочку с подогретым сакэ. Каждая бутылочка была сверху накрыта маленькой фарфоровой чашечкой.
Последовав примеру хозяина, присутствующие налили сакэ в чашку и взяли ее двумя руками. Яшидо Акиямо произнес короткую речь, выражая в ней приветствие и радость по поводу прихода гостей, и закончил ее традиционным "кампай". Все повторили этот национальный тост и опустошили порцию горячего сакэ, которое приятно обожгло горло.