– Насчет сетки ничем порадовать не можем. Наоборот, нужно с вами проконсультироваться.
– А по какому вопросу?
– Да вот хотим узнать, не брала ли у вас удочки отдыхающая Филиппова.
– Не брала, – по военному четко ответил завхоз.
– А в тетрадь свою не посмотрите?
– Я и так помню. Разве женщины понимают что-нибудь в рыбалке? За весь сезон ни одна удочки не брала. Вот ракетки для бадминтона, волейбольные мячи, скакалки, чтобы жиры растрясать, – это да. А зачем вам эта Филиппова? Вообще, кто она такая?
Сергей заговорщицки понизил тон:
– Скажу вам как бывшему военному.
На лице Михаила Тихоновича появилась довольная улыбка и он весь обратился в слух. Сергей заметил это и подумал, что выбрал правильную тактику.
– Она пропала три дня назад. А до этого взяла в библиотеке справочник для рыболова. Вот мы и думаем – с какой целью? Может, чтобы подучиться? Но вы говорите, она удочки не брала.
– А может, она изучала справочник с другой целью.
– С какой же?
– Чтобы подковаться в этом вопросе, если придется разговаривать с рыболовом. Только это не наш профиль. Тут недалеко есть база отдыха для заядлых рыбаков, "Золотая рыбка". Вот там одни мужики. И некоторые хитрые дамочки ходят туда знакомиться. Только напрасны их ожидания. Мужики туда приезжают не шуры-муры крутить, а серьезным делом заниматься, рыбу ловить. Может, вашей дамочке повезло и там она кого-то поймала на свой крючок?
Степан хмуро возразил:
– Это нашу дамочку поймали на крючок.
– И что с ней?
– Задушил ее кто-то.
– Мать честная! – охнул Михаил Тихонович. – Вот уж не ожидал, что в наших местах такое может произойти. Сюда же столько народу приезжает летом, ничего подобного не бывало. Я здесь уже четвертый год работаю.
– Все когда-то совершается впервые, – философски заметил Сергей.
Степан и Сергей вышли на улицу.
– Ну что, поедем к рыбакам? – спросил Степан, закуривая сигарету.
– Пошли в библиотеку, поговорим с библиотекарем. Может, она ему что-нибудь говорила.
Библиотекарь Иван выглядел именно так, как его описала администратор. Маленького роста, худой, зато рот до ушей и глаза озорные. Совсем мальчишка. Какие семнадцать, Сергей дал бы ему не больше пятнадцати. Он читал книгу, но сразу отложил ее, когда вошли следователи.
– Мы не читатели, – сразу объявил Сергей. – Эту книгу помнишь?
Он положил на стол справочник.
– Помню, ее на прошлой неделе брала женщина. Я еще удивился, зачем ей про рыбалку?
– Она с тобой говорила о чем-нибудь, кроме книги?
– Нет, только сказала, что ей нужно, а когда я ей дал, сразу ушла.
– Книгу возвращаем, – Сергей положил на стол справочник.
– Это она попросила передать?
– Считай, что она, – пожал плечами Сергей.
Парень проводил их удивленным взглядом.
День был жаркий, и на территории дома отдыха людей осталось немного. Зато со стороны реки доносились крики и визги, звонкие хлопки по мячу. Степан вытер платком влажный лоб.
– Пойдем в столовую, с официантами поговорим. У них все отдыхающие по три раза в день на виду. Может, они заметили чей-то особый интерес к Филипповой.
Официантки узнали Филиппову по фотографии, но сказали, что женщина держалась особняком, ни с кем дружбу не водила. Наоборот, приходила в столовую на завтраки, обеды и ужины раньше всех и сидела за столом одна.
– А в каком настроении она бывала? – спросил Степан у официантки лет сорока. – А то все одна да одна, а ведь симпатичная баба. Что ж, за ней так никто и не ухаживал?
– Ой, не знаю я. Мое дело подать, убрать со стола. Но я думаю, она была разочарована.
– Почему вы так решили?
– Ну как? Ведь приехала одна, интересная женщина. Яркая, одевалась хорошо. Наверное, наметила себе кого-нибудь подцепить. А получилось, что некого, одни парочки вокруг. Она за мужиками наблюдала, я видела несколько раз ее взгляд. Но если к кому-нибудь из них подходила жена, сразу теряла интерес. Когда не получается, поневоле разочаруешься, – со знанием дела заключила официантка.
– А три дня назад вы не заметили чего-нибудь особенного в ее поведении?
Официантка задумалась.
– К обеду она, как обычно, пришла раньше всех. Нарядная такая, я еще подумала – сколько же у нее тряпья. Каждый раз в новом появлялась. А когда стали сходиться другие отдыхающие, она ушла. Я видела через окно, шла к выходу, у нас у ворот охранник обычно сидит, чтобы посторонние не приходили. Вы у него спросите. Может, он что-то знает.
– А вы не удивились, что она перестала приходить есть?
– Не обратила внимания. У нас же постоянно новые люди. Кто на выходные приезжает. Кто на неделю, кто на две. Думала, уехала.
Охранник вспомнил Филиппову. Да, он как раз работал первый день из трехдневки, а до этого отдыхал два дня. Он еще тогда подумал, глядя на красивую фигуристую женщину, что неплохо было бы с ней познакомиться. Но начальство строго-настрого запретило персоналу заводить отношения с отдыхающими. А жаль. Он бы ее пригласил покататься на лодке. Он знает красивые места, уединенные. При этих словах охранник двусмысленно улыбнулся. Степан посмотрел нехорошим взглядом на здорового бугая, который, вместо того чтобы заниматься полезным физическим трудом, просиживает штаны, и никакой от него пользы.
– А на гитаре ты не играешь? – спросил неожиданно Степан охранника.
– На кой она мне? – удивился тот. – У меня магнитола суперская. Если надо охмурить деваху, я такую музычку поставлю, что она все на свете забудет.
– А девах где берешь? – насупился Степан.
– Да их же здесь море, в любом доме отдыха, гуляй не хочу, – усмехнулся бугай.
– Так в какую сторону пошла эта женщина? – спросил Сергей, потому что заметил, что Степан заводится и того гляди наедет на парня. Хотя этот нагловатый тип Сергею тоже не понравился.
– Да в ту сторону, – показал охранник. – Там дальше база отдыха "Золотая рыбка". Но я туда не хожу. Там одни мужики, и все сдвинутые на рыбалке. А та фигуристая, наверное, знала, где мужчин много. На охоту пошла, – хохотнул он. – Только вряд ли ей что-то обломилось. Мужики там суровые, на баб ноль внимания.
– Ну, сторожи дальше, – строго сказал ему Степан и махнул рукой Сергею:
– А теперь поедем на базу отдыха "Золотая рыбка". Здесь нам уже ничего не узнать.
13
Дверь в кабинет Голованова была закрыта неплотно, и Алевтине даже не приходилось особо прислушиваться. Она и так была в курсе, что следствие по делу смерти стариков Заботиных застопорилось.
Начальник сегодня с самого утра пришел раздраженный, и Аля чувствовала – обязательно на ком-то сорвется. Она порадовалась, что не подвернулась ему под горячую руку. Едва ответив на ее приветствие, Голованов скрылся в кабинете. Спустя полчаса сыщики в полном составе собрались в его кабинете. Турецкий примчался взмыленный, но перед тем, как зайти к Голованову, успел послать ей воздушный поцелуй, на что она снисходительно ему улыбнулась. Конечно, приятно, когда взрослый мужчина теряет из-за тебя голову и ведет себя, как шаловливый мальчишка. Но она бы предпочла горячий поцелуй в губы. Аля вздохнула. В данный момент о ласках любимого приходилось только мечтать. Со скучающим видом она наблюдала, как из принтера медленно выползала распечатка биологической экспертизы, которую только сейчас удосужились прислать эксперты. Как раз из-за того, что все экспертизы запаздывали, и разгорелся сыр-бор.
– У нас катастрофически мало улик из квартиры Заботиной. Нужно повысить интенсивность расследования, – донесся до нее голос Голованова. – А пока подведем предварительные итоги. Давай, Саша, что у нас имеется?
– У нас есть заключение эксперта по обоим трупам. Степан Заботин отравлен нитроглицерином. Зинаида Заботина умерла от ножевых ранений. Все восемь ножевых ударов нанесены четырьмя разными клинками. На месте преступления орудий убийства не обнаружено. Зато на бутылках обнаружены отпечатки пальцев четырех человек. Только одни "пальчики" идентифицированы, они принадлежат внуку Заботиных.
– И отпечатки пальцев внука обнаружены в большом количестве в доме Заботина, – добавил Агеев.
– То есть больше никто из компании судим не был, – продолжил Турецкий. – Но к Заботиной вся компания шла с намерением убить ее, ведь каждый имел при себе холодное оружие. Вот фотоиллюстрации ранений и характеристики раневых каналов.
Турецкий разложил перед Головановым распечатки, и тот внимательно стал их изучать.
– Здесь указано, что при нанесении колющих ударов убийцы использовали три ножа и отвертку.
– И как им кусок поперек горла не стал, когда они закусывали у старушки? – подал реплику возмущенный Агеев. – Ведь знали, что нажрутся и вместо благодарности убьют хозяйку.
– Это же настоящие отморозки… – вздохнул Демидов.
– Кстати, а готова ли экспертиза микрочастиц из обувной коробки, которая у нас идет под кодовым названием "кубышка Заботина"? – спросил Голованов.
Аля зашла в кабинет в нужную минуту. Она протянула распечатку экспертизы Голованову.
– Всеволод Михайлович, только что пришел результат из лаборатории.
Голованов углубился в бумагу, все замолчали. Аля, стуча каблучками, вышла из кабинета и села за компьютер. Кто-то подавал настойчивые сигналы, чтобы она включила видеосвязь.
На экране появилось незнакомое лицо.
– Вы секретарь агентства "Глория"? – спросил мужчина с круглым невыразительным лицом и большой лысиной на голове. Аля представилась:
– Я младший следователь Алевтина Дудкина. По какому вопросу?
– Мне бы Турецкого, – попросил незнакомец.
– Он на совещании.
– Для него это важно, – строгий тон младшего следователя не смутил мужчину.
– Ну, попробую, – нехотя встала со стула Аля и просунула голову в кабинет.
Она услышала то, что уже успела прочитать в распечатке. Голованов положил результат экспертизы на стол и сидел, откинувшись на спинку стула.
– Ты был прав, Саша, здесь действительно лежали деньги.
– Значит, мотив убийства Заботина ясен. А вот за что старушку убили? Там вроде и грабить было нечего… Соседка Заботиной говорила, что золотишко у бабули дешевенькое.
– Можно Александра Борисовича? – встряла Аля, потому что поняла – всех не переждешь. Когда команда приступает к прениям, это надолго.
– Что там случилось, Алевтина? – недовольно спросил Голованов. – Ты же видишь, у нас совещание.
– Какой-то мужчина вышел на видеосвязь. Просит Турецкого. Говорит, для него это важно.
– Для кого?
– Для Турецкого.
– Ну иди, Саша, только быстро.
Турецкий вышел в приемную, закрыл за собой дверь и все-таки улучил момент, чтобы на мгновение привлечь к себе Алю и поцеловать ее в губы. Она сразу растаяла и попыталась обнять его, но он уже мягко отстранил ее и устремился к компьютеру.
– А, Никита, привет! Что ты весь какой-то вздрюченный?
– Саш, я понял систему! Помнишь про того душегуба? Который девушек насилует и душит их гитарной струной.
– Подтвердилось, что гитарной?
– Да, по микрочастицам, извлеченным из ран предыдущих жертв.
– Погоди, не понял. Я не ослышался? Ты сказал "предыдущих"?
– Да, потому что сегодня выловили еще одну. Ее прибило к берегу. И на шее у нее была петля из гитарной струны. Наш майор сразу на месте определил. Он на гитаре играет, так что струну узнал с ходу.
– А система при чем? Жертва уже четвертая по счету?
– Да, – расстроено ответил Никита. – Просто слов нет. И по первым-то случаям не продвинулись, а тут тебе новая.
– Какая система, спрашиваю? – напомнил Турецкий, видя, что Никита сильно нервничает.
– Все жертвы убиты по воскресеньям. Понимаешь, именно в выходной. Значит, в другое время убийца не бывает на реке.
– В другие дни у него плотный график работы, что ли? Или он таким образом отмечает выходные?
– Видишь, сдвинуться можно с этим злодеем.
– Труп уже отвезли на медэкспертизу?
– Отвезли. Думаю, в этот раз мы что-то узнаем новенькое. Она в воде совсем недолго была. Внешний осмотр показал, что сопротивлялась. Надеюсь, под ногтями обнаружим частицы эпителиальной ткани убийцы.
Турецкий решил поддержать бывшего однокурсника.
– А говоришь, никаких подвижек. Систему вычислил, из чего петля, определили. Медэксперт сравнит глубину странгуляционных борозд у всех жертв…
– А толку-то. Ну выяснится, что все они от гитарной струны. И что?
– Подтвердится единый почерк убийцы. И благодаря вам сведения об убийце появились в поисковой системе нераскрытых убийств. Если его в конце концов найдут, ваша информация очень пригодится.
– Но должны же быть достаточные доказательства. А у нас ничтожно малое количество следов. Да и свидетельская база фактически отсутствует.
– Я бы на твоем месте начертил график времени убийств, а также выделил на карте района места обнаружения трупа.
– Сейчас сделаю. Я же тебе позвонил сразу, как понял систему, по которой работает этот злодей. А сейчас займусь графиком.
– Никита, а почему ты сказал нашему секретарю, что твой звонок для меня важен?
– А иначе она бы тебя не позвала. Ты же был на совещании.
– Ну, наглец! – удивился нахальству приятеля Турецкий.
– А я давно понял: нахальство – второе счастье, – не обиделся Никита.
Аля капризно надула губы, всем видом демонстрируя Турецкому, что его знакомый ей совсем не нравится, потому что обвел ее вокруг пальца. Александр подмигнул ей.
– Ты своих людей послал по лодочным станциям? – спросил Серегина Турецкий.
– Да послал, послал, – недовольно ответил Серегин. – Только знаешь, какой у нас народ ненаблюдательный.
– Иногда бывает наблюдательный. И это называется особым везением. Все, Никита. Ты извини, я бегу. У нас тут свои заморочки.
– Ну да, понимаю, – с кислой миной проговорил Серегин. – Я тебе еще позвоню.
Турецкий встал из-за стола и сразу попал в объятия Али. Она прижалась к нему и прошептала:
– Ну когда мы увидимся? Ты меня уже совсем забыл!
– Ну видишь, какая запарка, – ласково погладил ее Турецкий по спине. – Как только немного разгребусь, назначу тебе свидание.
Аля недоверчиво посмотрела на него.
– Ты уже неделю разгребаешься.
– Неужели? А мне казалось, гораздо меньше, – улыбнулся Турецкий.
– Вот так ты меня любишь! Ты даже не скучаешь без меня!
Дверь из кабинета Голованова открылась, и Сева выглянул в приемную.
– Саша, хватит любезничать. У нас же совещание.
Турецкий изобразил на лице скорбь по поводу разлуки с любимой. Аля оценила его артистические способности, но не могла этого показать, потому что стояла к Голованову лицом.
В кабинете все дожидались Турецкого. Он усилием воли согнал с лица улыбку. Все-таки служебный роман хоть и чрезвычайно приятная штука, но несомненно отвлекает от дела.
– Результаты экспертизы одежды Клесова показали, что следы крови на ней принадлежат Заботиной. Так что не остается никаких сомнений: он участвовал в ее убийстве. Пока нам известно имя только одного его подельника – это Гринев, его сосед, кореш и собутыльник. Его отпечатки обнаружены в квартире Заботиной.
Голованов перевернул несколько страниц отчета.
– В показаниях соседки упоминается, что у Заботиной незадолго до смерти появился дорогой телевизор, который исчез после ее смерти. Интересно, откуда у бедной пенсионерки деньги на новый телевизор? – задал вопрос Голованов. – Насколько я понял, родни у нее фактически не было, а внук приходил только пожрать да повеселиться.
– Да я тоже об этом подумал, – Николай сидел за столом, подперев подбородок рукой, словно думал тяжелую думу. – Соседка не знает, я у нее спрашивал.
– Ведь если она купила новый телевизор, у нее могла быть тоже заначка, как у деда. Может, у них, Заботиных, вся семья копила по сусекам. Для окружающих они люди бедные, скромные, а на самом деле подпольные миллионеры.
– Как Корейко, – добавил Турецкий.
– Ты зря смеешься, Саша. Ведь если у нее были деньги, внук мог о них знать. Тогда понятен мотив и ее убийства. Золотишко плюс деньги.
– Плюс новый дорогой телевизор. А может, и еще что из техники внук с корешами прихватили. Соседка сказала, что особо не рассматривала, что там у бабули было. Они с ней чай пили в комнате, а может, вся кухня бытовой техникой была заставлена, так что внуку могло перепасть немало.
– А при обыске в ее квартире что-то было из техники? – спросил Голованов.
– Почти ничего, – ответил Щербак. – Так, по мелочи – доисторический электрочайник, старенький тостер. Вроде все.
– А коробки из-под техники? Старые люди редко упаковку выбрасывают, все хранят.
– Вот те на! Промахнулся! – хлопнул себя по коленке Николай. – Я же видел у нее в чулане здоровую коробку из-под кухонного комбайна. Там битком тряпья. Я еще подумал: и охота ей было откуда-то тащить такую коробень.
– А что за тряпье?
– Подушки, одеяла – всякое старье. То, что хранят на всякий случай, если не вывозят на дачу.
– А коробка из-под телевизора была?
– А вот ее-то как раз не было. Может, внук в ней телевизор вынес?
У Щербака зазвонил телефон, и он с удивлением посмотрел на дисплей. Номер был ему незнаком.
– Да, это я, – ответил он кому-то. – Какой старик? Ее друг? Сейчас запишу.
Он взял со стола ручку Голованова и быстро начал записывать чей-то телефон. Все умолкли, дожидаясь, когда Николай закончит разговор.
– Ну, кто там? – нетерпеливо спроси Голованов.
– Из Митинского районного отделения милиции. Я оставил следователю свой телефон. Вот он и сообщил новости. Новость номер один. У нашей древней бабушки, оказывается, был поклонник – не менее древний дедушка. Уезжал на две недели к дочери в Саратов. Вчера вечером вернулся, стал звонить Заботиной, она, естественно, на телефонные звонки не отвечала. Сегодня с утра опять звонил, потом пошел к ней – не открыла. Соседей дома нет. Не стал их дожидаться, пошел в милицию. Там ему и сказали, что бабушку убили. Он в шоке.
– А новость номер два?
– Он говорит, что знает, кто ее убил и за что.
– Да и мы это знаем.
– Но не знаем одного: она завещала квартиру внуку и все бумаги держала у этого дедушки. Видимо, бабушка была осмотрительная.
– Не настолько, чтобы не пускать внука в дом… Внук знал о завещании?
– Знал.
– Так он решил поскорее получить квартиру? Только зачем же было ее убивать на глазах у всех? Ведь его могли видеть соседи, когда он с компанией заходил к ней.
– Получается, что, кроме соседки-учительницы, никто и не видел. Но Клесов же не знал, что она смотрела в глазок. Так что был уверен – все останется шито-крыто. Допустим, он решил завладеть квартирой поскорее. Решил подключить дружков. Бабуля приняла гостей, они поели, выпили, дошли до нужной кондиции, и Клесов решил, что пора бы старушку грохнуть. Ведь он уверен – их никто не видел. Дружки подсобили. Потом вынесли все ценности из дома, а квартиру подожгли, чтобы скрыть следы. А чтоб на него никто не подумал, Клесов в ту же ночь уехал. На случай, если бы его заподозрили, у него алиби – он в другом городе.
Голованов слушал Щербака и делал какие-то пометки у себя в блокноте.
– Николай, нужно поговорить с этим старичком, другом Заботиной.