– Вы зациклились на мировом господстве, сэр, – недовольно проговорил Холт. – Ваши проценты сожрут миллионы долларов, и я не знаю, окупится ли это. Слишком все зыбко, черт возьми, слишком зыбко! Если бы за вами стояла реальная сила, хотя бы те старые спруты, что заседают сейчас в Везенхалле…
– Вам и это известно? – Реплика вырвалась у Дадли помимо воли, выдержка на мгновение изменила ему.
– Известно, – хмыкнул Холт. – И не вижу резона скрывать от вас свою осведомленность. Договоримся мы или нет, топить друг друга нам ни к чему. Так вот, с Везенхалле вы перемудрили, сэр. Хотите знать, что там произойдет? Они заключат союз и вышвырнут вас за борт, как ненужный балласт. Вы не можете их контролировать…
– Я не могу ими управлять, – согласился Дадли, – но детально находиться в курсе событий я могу.
– Каким образом? – недоверчиво пожал плечами Холт. – В Везенхалле нет подслушивающих устройств.
– Нет. Но у меня есть там свой человек.
– Какой человек? – заинтересовался Холт. – Член вашей организации?
– Да, член моей организации, доверенное лицо, человек настолько преданный мне лично, что без колебаний выполнит любой приказ. Так что, как видите, мистер Холт, выкинуть меня за борт им не удастся. Я буду обладать лучшим оружием в мире –информацией.
– Мистер Дадли, – в голосе Холта прозвучали нотки искренности, – я говорю с вами и убеждаюсь, что у нашего сотрудничества неплохие шансы обрести плоть… Но мне нужно время, чтобы все обдумать… И вам тоже. Когда мы встретимся снова?
– Мы больше не встретимся, – сказал Дадли.
– Но…
– А зачем нам встречаться, мистер Холт? Достаточно того, что мы пришли к взаимопониманию… С вами свяжутся, и вы дадите окончательный ответ. – Он встал. – Я получил истинное удовольствие, беседуя с вами, мистер Холт.
Дадли взял со стола позолоченный колокольчик и позвонил. В комнату вошли два здоровяка, привезшие Холта в "Лэнд-Круизере".
– Надеюсь, вы простите нам маленькую неизбежную предосторожность, – Дадли имел в виду повязку, снова закрывшую глаза Джейсона Холта.
Милях в семи от лондонского аэропорта Стенстед в декоративном перелеске (вероятно, частная собственность, а как же? В Англии каждый квадратный фут земли – чья-нибудь собственность)
Холту вернули его одежду и высадили из джипа. Мотор взревел, звук удалялся.
Холт сорвал повязку. В конце дороги у выезда на автостраду мелькнули тормозные огни "Лэнд-Круизера".
Взятая напрокат машина Холта, красная "Альфа-Ромео-164", стояла невдалеке.
Холт вздохнул и направился к ней.
Выбравшись из перелеска, Холт прибавил скорость и через полмили притормозил у полицейского поста.
– Офицер! – позвал он, высунувшись из окна. – Как проехать к аэропорту Стенстед?
– Прямо, сэр, и по первой развязке направо. Там увидите указатель.
– Спасибо, – поблагодарил Холт и нажал акселератор.
В аэропорту он купил билет на ближайший рейс в Бонн, предъявив документы на имя гражданина США Вирджила Томаса. Из Германии Холт вылетел в Рим, а оттуда – в Вашингтон.
34
В американской столице Холта встречали у здания аэропорта. Неразговорчивый юноша в сером плаще и низко надвинутой на лоб шляпе сидел за рулем скоростного "Рено-Баккара-Битурбо" и даже не обернулся, когда мокрый от смешанного с дождем снега Джейсон Холт втиснулся на заднее сиденье и захлопнул дверцу. "Рено" плавно покатился вперед, быстрее и быстрее.
Джейсона Холта везли не в саму столицу, а северо-западнее, в некое достопримечательное здание в не менее достопримечательном местечке штата Вирджиния. Машина зарулила на служебную стоянку. Холт вышел, не попрощавшись с водителем, с которым, впрочем, и не здоровался. Мельком он покосился на девиз, начертанный над входом в здание:
"И ты узнаешь правду, и правда сделает тебя свободным".
Местечко в штате Вирджиния называлось Лэнгли, а здание – штаб-квартирой Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов Америки.
Джейсон Холт разделся в гардеробе, поднялся на второй этаж и долго шагал по нескончаемому коридору. В кабинете за полированной дверью без таблички его ждали двое.
– Привет, Джей, – полковник Коллинз пожал прибывшему руку. Сидевший за столом консультант Госдепартамента по вопросам стратегического планирования Брэндон Уиллис (тот самый, что на вилле "Диана" представился Корину как Ричард Макинтайр) только кивнул.
– Добрый день, мистер Уиллис, – сказал Холт, плюхаясь на неудобный стул. – Устал чертовски… Сейчас бы пару кружек пива, горячую ванну – и спать сутки напролет…
– Похоже, что спать сутки напролет становится нашим обычным стилем работы, – проворчал Уиллис. – Во всяком случае, если судить по результатам. Рассказывайте, Джей. Мы получили ваш экспресс-отчет из Бонна, и должен признаться, меня он мало обрадовал.
– Сэр, могу я еще раз взглянуть на ту фотографию?
Коллинз вынул из шкафа папку, а из папки – черно-белый фотоснимок. Это изображение было рождено в лаборатории, его наколдовали эксперты по указаниям Корина после его возвращения из Бразилии, с нацистской подземной базы Рейхсштадт. Предполагалось, что человек на снимке обладает максимально возможным сходством с экс-штандартенфюрером Итцелем.
Холт (можно называть его так, если уж так называли его Коллинз и Уиллис) снова пристально вгляделся в виденную им десятки раз фотографию.
– Это он, – уверенно заявил Холт. – Изменена форма носа и подбородка, но это он, Итцель, будь он неладен. Стивен Дадли – а после встречи со мной какой-нибудь Мик Джаггер из штата Роллинг Стоун. Он был от меня на расстоянии вытянутой руки. Я говорил с ним два часа! И ноль в итоге. Упустили, больше встречи не будет. Это вы виноваты, полковник! Я настаивал на наружном наблюдении,
– Тогда вы встретились бы не с Итцелем, а сначала с рыбами на дне Темзы, а потом с Господом Богом, – огрызнулся Коллинз. – Проклятье! Вся работа псу под хвост. Ухлопать чертову уйму времени и денег, создавая вам имидж симпатизирующего нацистам наркодельца, упрямо подсовывать вас Итцелю, преуспеть в этом и вот…
– Зато я раздраконил кучу настоящих наркодельцов, – скромно похвастался Холт.
– А! – Коллинз расстроенно махнул рукой. – Итцель перехитрил нас, мы его недооценили…
– Рано или поздно мы его возьмем, – вмешался Уиллис, – но как дорого время! Вы еще не знаете, джентльмены, это получено утром. В Буэнос-Айресе совершено нападение на армейский грузовик, перебита охрана, похищена партия оружия. По мнению специалистов аналитического отдела, почерк организации "Тень"… Сколько зла они еще успеют натворить, пока мы… Тьфу!
– Одна ниточка есть, – Холт бросил фотографию на стол, она поехала по гладкой крышке к Уиллису. – Согласно нашим предварительным разработкам, я раскрыл лже-Стивену Дадли свою информированность о Везенхалле. Он утверждает, что в замке находится его непосредственный помощник…
– Кто? – напряженно спросил Коллинз.
– Если бы я знал! Ах, как славно было бы сбросить на этот долбаный замок штрумовой десантный отряд!
– Зачем? – бархатистый голос Уиллиса прямо-таки источал неприкрытый сарказм. – Там собрались аристократы, лучшие люди, столпы общества… По-вашему, они станут отстреливаться? Чтобы арестовать их всех, достаточно одного полицейского. Все, чем они отреагируют – удивленно-снисходительное поднятие бровей, но вот что начнется потом…
Вам не хуже, чем мне, известно, Джей, что мы не можем и пальцем их тронуть.
– В Везенхалле работает Корин, – напомнил полковник.
– Корин не получил конкретного задания.
– Ему не нужно конкретное задание, – сказал Коллинз. – Довольно того, что он там. И если, когда он вернется, мы не узнаем всего, что хотим знать, мы никогда этого не узнаем.
– Вы так верите в Корина? – Уиллис иронично склонил голову набок.
– Я работал с ним, – кратко ответил полковник.
Уиллис промолчал, глядя на лежащий перед ним фоторобот Итцеля. "Мы никогда этого не узнаем"? Очень может быть, что эта фраза полковника окажется более пророческой, нежели его оптимизм.
35
Это был плохой день, и машина Корина добиралась до Берна два с половиной часа, хотя расстояние от Везенхалле было невелико. "Опель-Омега" скользил по обледеневшим серпантинам, не единожды Корин рисковал сорваться в пропасть или разбиться вдребезги о скалу.
Сильно мешал и коварный боковой ветер, избравший тактику партизанской войны: он набрасывался исподтишка и тут же прятался в горах до следующей внезапной атаки.
Корин расслабился, только когда въехал на городские улицы, и "Опель-Омега" устремился вдоль кованых оград ухоженных парков, уютных даже зимой, надменных банковских фасадов и фешенебельных зеркальных витрин. Корин неважно знал город и потому затормозил, увидев полицейского.
– Хелло! – Он помахал рукой из приоткрытой двери и перешел на школьный немецкий. – Как мне найти оружейный магазин, офицер?
Полицейский наклонился к машине, улыбнулся вежливо.
– Магазин оружия? Их поблизости несколько. Господина интересует охотничье оружие, спортивное, для самозащиты?
– Последнее.
– Тогда вы совсем рядом. Вон за тем углом повернете направо и увидите длинный дом из красного кирпича.
– Спасибо, – Корин хлопнул дверцей и неспешно тронул машину.
Над входом в оружейный магазин крепилась вывеска с короткой немецкой фразой, выполненной готическим шрифтом. Корин перевел ее как "Спасай себя сам", но он не сомневался, что для швейцарца она звучит гораздо изящнее.
Внутри горел мягкий свет, на бархате под стеклом лежали газовые пистолеты разнообразных моделей, боеприпасы к ним, газовые баллончики, сирены-телохранители, электрошокеры и прочие побрякушки, совершенно бесполезные против сколько-нибудь опытного преступника, но дающие их обладателю чувство защищенности. В углу, в отдельном шкафу, солидно поблескивали стволы настоящего, боевого оружия. Купить его в Швейцарии было не проще, чем протиснуться в игольное ушко, а иностранцу – и вовсе невозможно. Однако Корин и не собирался покупать оружие.
Он подошел к прилавку, по-немецки окликнул продавца. Обходительный молодой человек, видя, что у клиента проблемы с языком, великодушно предложил:
– Говорите по-французски, мсье.
– О, благодарю вас! – в лингвистической стихии Дюма и Жюля Верна Корин чувствовал себя значительно свободнее. – Мне нужны холостые патроны двадцать второго калибра ЛР, шесть штук.
– Патроны продаются только коробками, мсье.
– Хорошо, тогда коробку.
– Двадцать франков, мсье.
Пока продавец упаковывал коробку патронов в фирменную бумагу с адресом магазина и рекламными призывами, Корин спросил:
– Где-нибудь неподалеку есть магазин, торгующий электроникой?
– Простите?
– Бытовая электроника, видео, стерео и все прочее.
– А что именно мсье хотел бы приобрести? Мы торгуем не только средствами самозащиты, в соседнем отделе вы можете найти все, что угодно – от футболок с портреами рок-звезд до компьютеров.
– Мне нужен диктофон – маленький, чтобы уместился в кармане пиджака, с чувствительным микрофоном… И одна кассета.
– "Фрэндли Спай" вам подойдет?
Этими диктофонами пользуются журналисты, – он подмигнул, – когда не хотят, чтобы собеседник знал, что разговор записывается.
– Подойдет.
– Сейчас я принесу… Двести пятьдесят франков.
С диктофоном и коробкой патронов в руках Корин покинул магазин, сел за руль "Опеля". Вскрыв коробку, он вытянул из ячеек шесть золотистых цилиндров со сплющенными верхушками, положил в карман, а коробку бросил на заднее сиденье. Потом он распаковал диктофон, вставил батарейки и кассету, проверил качество записи и пристроил "Фрэндли Спай" во внутреннем кармане пиджака. Только тогда Корин запустил двигатель и отъехал от магазина.
Район, куда он направлялся, застроенный богатыми виллами и престижными особняками, был знаком ему лучше, и Корин почти не плутал. Он остановил машину перед фигурными решетчатыми воротами, преграждающими путь к элегантному двухэтажному дому, вышел и нажал кнопку звонка у калитки.
Его впустили, и в этом доме Корин провел следующие два часа.
36
В Везенхалле Корин возвращался около пяти вечера, и к этому времени погода испортилась окончательно – мощные обогреватели "Опель-Омеги" с трудом справлялись с пронизывающим холодом, опустошая аккумулятор. На стоянке Корин не увидел "Ниссан-Президента", и у него защемило сердце от предчувствия беды.
Как спринтер, он ринулся к замку, отворил массивную дверь. В холле его не встретил дворецкий, но по лестнице уже сбегал Джон Уэстбери – очевидно, он ждал Корина с нетерпением.
– Что случилось? – крикнул Корин, ибо по лицу англичанина только слепой не прочел бы: что-то действительно случилось.
– Барон исчез.
– Эстерхэйзи?! Черт! А письмо?
– Похищено.
– А, превосходно… Но что с бароном? – не дожидаясь неразворотливого дворецкого, Корин снял плащ, швырнул на перила лестницы. – Рассказывайте скорее…
– В два часа он не появился в обеденном зале… Все собрались на ленч, но барона не было. Двадцать минут, сорок…
Я проверил его комнату – никого. Библиотека, курительная, другие помещения – его не было нигде. Тогда я забеспокоился основательно, осмотрел стоянку – его "Ниссан-Президент" испарился.
Я решил было, что барон уехал – а что подумали бы вы на моем месте?
– Я? Гм… Продолжайте.
– Но на меня буквально ураганом налетела Марианна Эстерхэйзи. Она уверяла, что барон ни при каких обстоятельствах не мог уехать, не предупредив ее. Тогда я организовал поиски в замке. Мы облазили каждый квадратный сантиметр, подвалы, чердаки… Леди Брунгильда показала нам заброшенные кладовые, куда никто не совался с прошлого века, замурованный отсек винного погреба… Мы осмотрели все, Корин, и я могу с уверенностью утверждать: барона Эстерхэйзи нет в замке, ни живого, ни мертвого. Но почему он уехал?! Марианна говорила…
– Постойте, Джон. Вы в самом деле полностью уверены, что осмотрели все?
Или только те места, куда вас водила леди Брунгильда? Увлекшись раритетами прошлого века, вы могли просмотреть очевидное…
– Да нет, невозможно. Я проводил обыск по всем полицейским правилам, вовсе не полагаясь на леди Брунгильду, она лишь помогала…
Корин с размаху сел на нижнюю ступеньку лестницы.
– Я ничего не понимаю, – признался он. – Если я во всем прав… А это так…
Барон должен быть в замке! Под какиминибудь подъемными плитами в одном из подвалов можно спрятать труп…
Уэстбери вздрогнул.
– Вы полагаете, барон убит?
– Это единственное объяснение… Или я полный идиот…
– Но, Корин… Я бы заметил даже эти гипотетические плиты… А "Ниссан-Президент"?
– Тот, кто убил барона, мог недалеко отогнать машину и вернуться пешком…
Кстати, как вы объяснили остальным тот факт, что в замке не было и меня?
– Объяснил, что отправил вас в Альтшвиц, в аптеку, выяснять, кто и когда покупал тоноксил…
– Разумно… Но почему вообще состоялся этот двухчасовой ленч? Раньше такого не было.
– Не знаю. Всех оповестила экономка.
Возможно, ей надоело готовить для каждого отдельно, вот она и накрыла на всех в обеденном зале.
Корин встал, снова оделся.
– Джон, я еду на поиски… Забегу сначала на минутку в свою комнату, а вы пригласите сюда леди Брунгильду. Мне некогда будет заходить к ней, очень уж далеко, а я хочу задать ей вопрос…
Корин умчался наверх по лестнице, а Уэстбери поднялся вслед за ним, свернул в противоположную сторону, постучал к леди Брунгильде и попросил ее спуститься в холл. Хозяйка Везенхалле была очень недовольна, но последовала за англичанином. Внизу ее недовольство возросло еще больше, потому что Корина пришлось ждать долго, и, когда он показался на ступеньках, леди Брунгильда не скрывала раздражения.
– В чем дело, мистер Торникрофт?
– Простите, леди Брунгильда… Мистер Уэстбери рассказал мне обо всем, но я предпочел бы уточнить у вас, потому что вы знаете Везенхалле, а он – нет.
Можете ли вы гарантировать, что ни одна комната, ни одна некогда заложенная кирпичами ниша, ни один скрытый участок подвала не избежали осмотра? ч
– Могу ли я гарантировать? – Если бы не воспитание леди Брунгильды, она напоминала бы кипящий чайник. – Другими словами, знакома ли я с устройством собственного дома, мистер Торникрофт? Вы это хотите сказать? – не давая Корину вставить ни слова, она поставила финальную точку с неподражаемой интонацией. – Да, я могу это гарантировать.
И если это все, позвольте мне вас оставить.
Когда леди Брунгильда величественно удалялась, даже от ее спины исходили волны возмущения.
– Напрасно вы, Корин, – укоризненно выговорил Уэстбери, едва владелица замка очутилась вне пределов слышимости. – Могли бы и сразу мне поверить. И куда это вы намерены ехать? Тут три дороги, в Берн, Монтре и Альтшвиц.
Барон… Хорошо, скажем, автомобиль барона мог укатить в любом направлении.
– У меня свои соображения.
– Вот как… Ну, так я повторяю вам: в замке нет ни Эстерхэйзи, ни его трупа.
– Джон, я не готов обсуждать эту тему. Когда я вернусь…
– Вы обещали выложить карты на стол по возвращении из Берна! Скажите хотя бы: вы знаете, кто и почему убил Уинвуда?
– Да.
– И вы можете это доказать?
– Нет. Джон, происшествие с бароном Эстерхэйзи – такая же загадка для меня, как и для вас. Это не укладывается в мою схему, и этого я не предусмотрел.
Поэтому подождите еще немного…
– Я с вами.
– Нет. Кто-то из нас двоих должен оставаться в замке. Две пары глаз – лучше, чем одна, но еще лучше, когда они контролируют разные места, так больше видно.
Корин быстро вышел из холла, провожаемый рентгеновским взглядом Уэстбери – тысяча единиц жесткого излучения.
Двигатель "Опеля-Омега" на морозе завелся неохотно. Корин повернул машину на дорогу к Альтшвицу, но как только замок скрылся за поворотом, остановил "Опель" на обочине, закурил и задумался.
Существовали три вероятных варианта случившегося. Первый – барон Эстерхэйзи был убит в замке, там же спрятано и тело, что бы ни говорил Уэстбери. Второй – барона заманили в "Ниссан-Президент", убили и вывезли труп. И третий – Эстерхэйзи жив и здоров, но по какой-то непонятной причине решил уехать из замка, не предупредив Марианну.
Третий вариант никак не проверишь, но если верен один из предшествующих, "Ниссан-Президент" находится где-то в окрестностях.
Корин отжал сцепление, надавил на газ и на первой скорости свернул с дороги, перевалив невысокий снежный барьер.
К сожалению, на замерзшей льдистой шуге не могло сохраниться следов, пусть и тяжелой машины. Приходилось искать наугад.