- Костя, у меня тут одна мыслишка… В своем рассказе Данилов упомянул о некоем важном бизнесмене, ближайшем друге кандидата. Я так понял, что бизнесмен этот имеет дело с большими деньгами.
- Да ну? А ты покажи мне бизнесмена, который не имеет дело с деньгами.
Турецкий поморщился:
- Не остри. Я имел в виду ссуды, займы и тому подобную лабуду, в которой мы с тобой ни черта не смыслим. Данилов так и сказал: "Гудини займов и ссуд". Ты бы не мог узнать, есть ли в ближайшем окружении Лобанова крупные банкиры? Естественно, я имею в виду - личное окружение.
Меркулов посмотрел на подчиненного с сожалением:
- Саня, ты что, газет не читаешь?
- Читал, пока ты не повесил на меня это дело. Теперь некогда.
- А что с твоим ноутбуком?
- В ремонте. Полетел жесткий диск.
- "Жесткий диск", - передразнил Меркулов. - Гляди-ка, понахватался, лузер…
Турецкий сделал предостерегающий жест:
- Запомни раз и навсегда, Константин Дмитриевич, пользователь компьютера называется "юзер". От английского "юз" - использовать. А "лузер" - это неудачник. Страшное, между прочим, ругательство у них за океаном. Так что, если ты еще раз назовешь меня…
- Ладно, ладно, - оборвал излияния Турецкого Меркулов. - Извини. Хотя в плане знакомства с прессой ты точно полный… юзер. Если бы ты читал газеты или хотя бы почаще прыгал по своему Интернету, ты бы знал, что в ближайшем окружении Лобанова есть один, как ты выражаешься, очень крупный банкир. И зовут его - Шаховской. Глава "Регион-банка". Они с Лобановым друзья чуть ли не с детства.
- Да-да… - задумчиво произнес Турецкий. - Кажется, я что-то о нем слышал. Вот только не помню что.
- Меня это не удивляет, - усмехнулся Меркулов. - При твоем стремительно сужающемся кругозоре это нормально. Если Шаховской тебя действительно интересует - позвони в "Регион банк". Лев Иосифович Шаховской. Запомнишь?
- Постараюсь.
- Ну вот и действуй.
Вернувшись к себе в кабинет, Турецкий нашел в справочнике телефон "Регион-банка" и позвонил туда.
- Здравствуйте! Служба рецепшн "Регион-банка". Слушаю вас! - заученно протараторила девушка.
- Здравствуйте, - поприветствовал незнакомку Турецкий. - Я бы хотел поговорить со Львом Иосифовичем Шаховским.
- Как вас представить?
- Старший следователь Генеральной прокуратуры Александр Борисович Турецкий.
- Подождите, пожалуйста…
В трубке заиграла музыка. Через полминуты все тот же вышколенный девичий голос нежно произнес:
- У Льва Иосифовича важное совещание. Вы не могли бы перезвонить позднее?
Турецкий посмотрел на часы:
- Хорошо. Перезвоню через полчаса.
- Спасибо, - пропела девушка. - Всего вам доброго.
- И вы не скучайте, - отозвался Турецкий и положил трубку.
Перезвонил полчаса спустя:
- Вас беспокоят из Генеральной прокуратуры.
Турецкий. Я бы хотел побеседовать с господином Шаховским.
- Одну минуту…
И снова в трубке заиграла музыка.
- Вы знаете, Александр Борисович, Лев Иосифович только что уехал по делам. К сожалению, вы не оставили свои координаты, и он не мог с вами связаться.
- Вот как? В таком случае запишите мои координаты и сбросьте их ему на мобильник, пейджер или с чем он там катается по городу…
Времени больше не оставалось. Нужно было срочно ехать за кассетой.
4
Место, где располагалась дача Дементьевых, было великолепное. Сосновый бор, а в полукилометре - небольшая речка.
Турецкий с помощником и понятыми подошли к небольшому старому деревянному дому, огороженному высоким железным забором.
Турецкий подергал за ручку калитки - она оказалась заперта. Тогда он поднял руку и громко постучал в железную дверь кулаком.
Где-то в глубине двора скрипнула дверь, затем послышался шум приближающихся шагов, затем - звук отодвигаемого засова, и, наконец, железная калитка отворилась.
В образовавшемся проеме показалась высокая, стройная блондинка с большими глазами и нежным, безукоризненно овальным лицом.
- Здравствуйте, Маргарита Сергеевна, - поприветствовал ее Турецкий.
Девушка близоруко сощурилась и оглядела стоящих перед ней мужчин.
- Здравствуйте, - ответила она после паузы. - А вы кто?
- Следователь прокуратуры Александр Борисович Турецкий. Мы с вами недавно встречались, помните? Вы… позволите нам войти?
- А, Александр Борисович… - девушка слабо улыбнулась: - Да, я вас помню. Вы расспрашивали меня о Володе. Но… - она еще раз, на этот раз с еще большим удивлением оглядела незваных гостей: - Но почему вы здесь? И кто это с вами?
- Это мои коллеги, - сказал Турецкий. - А это - понятые. Нам нужно осмотреть ваш дом.
- Понятые? - Лицо блондинки, до сих пор вялое и грустное, вдруг стало злым. - Значит, это обыск? - выдохнула она. - И что же, у вас даже ордер имеется?
- Да, - кивнул Турецкий, - имеется. Вот он, ознакомьтесь.
Он протянул Рите листок бумаги, однако девушка к нему даже не прикоснулась.
- Что ж, - сказала она, - проходите. - Блондинка отошла в сторону, пропуская на участок Турецкого, его коллегу и двух понятых, соседей Риты.
Лицо Риты было бледным и сосредоточенным. Пока мужчины заходили в калитку, она стояла в стороне и нервно покусывала губы. Затем закрыла калитку на засов и сказала, обращаясь к Турецкому:
- Может, скажете, что вы хотите найти? Не обязательно переворачивать все вверх дном, я сама все покажу.
- Маргарита Сергеевна, мы не собираемся переворачивать дом вверх дном. У нас есть сведения, что ваш муж спрятал на чердаке важную улику. Если она там, мы заберем ее.
- На чердаке? - По чистому белому лбу Риты пробежали морщинки. - Но я никогда не была на чердаке. Понятия не имею, что вы хотите там найти. Впрочем, вам виднее… Проходите, ищите.
…Сундук и вправду был старым. Очень старым. Дерево почернело от времени, железные вставки покрылись ржавчиной.
Турецкий достал платок и вытер пыльные руки. Затем повернулся к коллеге и спросил:
- Ну что, Витя, сможешь вскрыть?
- Перекусить дужку, скорей всего, не получится, - сказал невысокий парень с широким, добродушным лицом. - А вот перепилить - это можно попробовать.
Турецкий отошел в сторону, а парень присел перед замком на корточки. В руках он сжимал небольшую ножовку по железу. Вскоре железный замок со стуком брякнулся на дощатый пол.
- Готово! - сказал парень.
- Открывай крышку, - скомандовал Турецкий.
Крышка сундука была покрыта густой патиной пыли.
- Эх, Александр Борисович, - вздохнул парень, - любите вы загребать жар чужими руками. И когда уже я сам буду кем-нибудь командовать?
- Когда вырастешь, - шутливо отозвался Турецкий. - Открывай, не тяни.
Парень подцепил крышку короткими, толстыми пальцами и, поднапрягшись, откинул ее одним резким движением, подняв целое облако пыли.
- Фу ты, черт! Нельзя было поосторожней? - воскликнул, затыкая нос пальцами, Турецкий.
- Извините, Александр Борисович, я не ожидал, что она так легко пойдет.
Как только пыльный туман рассеялся, Турецкий и оперативник склонились над сундуком. На самом дне, в углу, среди старых тряпок и каких-то ржавых железок лежал аккуратно свернутый полиэтиленовый пакет.
Турецкий достал его из сундука и предъявил понятым. Затем осторожно развернул сверток и извлек на свет маленькую магнитофонную кассету с красным ярлычком.
- Ну вот, - с улыбкой сказал он, - все-таки не зря мы с тобой, Витя, глотали пыль. Теперь мы внесем в это дело предельную ясность!
- Ну что? - равнодушно спросила Турецкого Рита, когда он спустился с чердака. - Нашли то, что искали?
Он кивнул:
- Нашли, Маргарита Сергеевна. Вы извините, что мы так нагрянули… Но другого выхода у нас не было. У вас здесь нет сетевого телефона, а мобильный вы отключили. Кстати, почему?
Рита трагически вздохнула.
- После смерти Володи я не в состоянии себе его позволить, - с сарказмом ответила она. - В нашей семье деньги зарабатывал Володя. Но, к сожалению, он зарабатывал не столько, чтобы мы смогли накопить состояние.
- Значит, вы не работаете?
- Пока нет. Устроюсь, конечно, но - через не-делю-другую. А пока… Я, видите ли, должна прийти в себя. Смерть мужа - это большой удар для молодой жены. Кстати, у вас в прокуратуре нет свободной вакансии? Секретаршей или… референтом?
- А что вы умеете?
Рита нагло улыбнулась:
- А разве с моей внешностью я должна что-то уметь?
- Если хотите работать секретарем, то да, - спокойно ответил Турецкий.
- Александр Борисович, мы идем? - окликнул его оперативник Витя.
- Да, да. Сейчас. Подожди меня в машине. А вы, - обратился он к понятым, - свободны. Большое спасибо!
Оставшись наедине с Дементьевой, Турецкий снова заговорил:
- Маргарита Сергеевна, я отдаю себе отчет в том, что у вас нет никакой причины относиться к нам хорошо. Но… - Турецкий нахмурился: -…Видите ли, мы считаем, что вашего мужа убили.
- Убили? Но за что?
- А вы сами… ничего не можете нам по этому поводу сказать?
Рита покачала головой:
- Нет. И если хотите знать мое мнение, то ваша версия - полная чушь. У Володи не было врагов. Он не бизнесмен и не бандит. Кому, скажите на милость, понадобилось его убивать?
- Н-да… - Турецкий задумчиво потер пальцами подбородок. - Ну, в таком случае - до свидания.
- До свидания, господин следователь, - усмехнулась Рита. - Кстати… - Она лукаво улыбнулась: - Помните о моем предложении?
- О предложении? - поднял брови Турецкий.
Рита кивнула:
- Да. Насчет ужина вдвоем.
- А, вы об этом. Да, помню.
- Так вот, оно по-прежнему в силе. Захотите пообщаться в неформальной обстановке - милости прошу. Дорогу вы теперь знаете.
- Спасибо. Я подумаю над вашим предложением. До свидания.
Турецкий повернулся и зашагал к калитке.
5
- Ну что, Александр Борисович, это то, что нужно? - с любопытством спросил Турецкого оперативник Витя, сидевший в кресле водителя с руками, положенными на руль.
- Да, Витя. Это то, что нужно.
- Я рад. Теперь мы можем ехать?
- Да.
Виктор кивнул. Спустя несколько минут казенная белая "Волга", прошуршав гравием по деревенской дороге, вывернула на шоссе.
Турецкий поглядел на пробегающие за стеклом деревья. Затем прикоснулся пальцами к карману, в котором лежала кассета, и нахмурился. Как минимум, четыре человека погибли из-за этой пленки. Четыре человеческие жизни… Черт бы вас побрал, господа политики! В каком свинском мире нам приходится жить!
Внезапно Турецкий вспомнил про диктофон дочери (новая блажь Нинки - она собралась стать журналисткой и выклянчила у Александра Борисовича деньги на диктофон, чтобы "практиковаться"), который он прихватил из дома.
Турецкий вынул диктофон из кармана, вставил кассету, нажал на кнопку и прижал диктофон к уху, чтобы было лучше слышно.
"…ты собираешься свалить Панина с помощью компромата. Это не очень чистый, но довольно стандартный ход в политической игре. Но, Алексей, Президент Панин силен. Он не будет спокойно смотреть на то, как ты выбиваешь кресло у него из-под…"
- Александр Борисович! - громко окликнул его Виктор.
Турецкий нажал на кнопку, и кассета остановилась.
- Что случилось?
- Посмотрите назад… Видите вишневую "девятку"?
Турецкий оглянулся:
- Вижу. Ну и?
- Она едет за нами от самого поселка. Причем с какой бы скоростью я ни ехал, дистанция остается примерно одинаковой. Странно, правда?
- Не знаю, - пожал плечами Турецкий. - Это может быть чистой случайностью. Ну-ка, замедли ход. Посмотрим, обойдут они нас или нет.
Витя сбросил скорость, и вишневая "девятка" стала быстро их нагонять.
- Вот видишь, - сказал Турецкий. - Догоняет. А ты говоришь - дистанция.
Тем временем "девятка" пристроилась в хвосте белой "Волги" и, повисев так несколько секунд, стремительно пошла на обгон. Стекла "девятки" были тонированы. У Турецкого появилось неприятное предчувствие.
- Странная машинка, - негромко произнес он.
- Вот и я думаю, какого черта он…
Однако договорить Виктор не успел. Тонированное стекло быстро поползло вниз, и в следующее мгновение автоматная очередь с грохотом и визгом прошила "Волгу", осыпав Виктора и Александра Борисовича дождем разбитого стекла.
- Жми на тормоз! - крикнул Турецкий.
Душераздирающе заскрежетали тормоза. Машину дернуло и, развернув боком, отбросило на обочину. "Девятка" резко ушла вперед.
Матерясь и чертыхаясь, Виктор пинком открыл дверцу и выскочил из машины. Держа пистолет в вытянутых руках, он тщательно прицелился и выстрелил пару раз вслед удаляющейся "девятке".
Затем вгляделся в даль, опустил пистолет и в злобе сплюнул на асфальт.
- Не попал! - глухо проворчал он. Повернулся к "Волге" и громко спросил: - Александр Борисович, вы как?
- Я в порядке, - отозвался Турецкий, выбираясь из машины. - А ты?
- Я вроде тоже. Не знаете, кто это был?
- Нет. - Турецкий стоял возле машины, держась одной рукой за дверцу, а другую прижав к окровавленному подбородку. - Но, кажется, догадываюсь.
6
Меркулов поднялся Турецкому навстречу. Пожал руку и внимательно оглядел коллегу с ног до головы.
- Цел?
- Цел-цел, - вяло кивнул Турецкий. - Физиономию вот только поцарапал.
- Уф-ф… - стер со лба воображаемый пот Меркулов. - А я уж думал… Что, и в самом деле не успел разглядеть номер?
Турецкий горько усмехнулся:
- Успел. Только они его, гады, грязью замазали. Ищи теперь ветра в поле.
- Это ты так думаешь, - загадочно произнес Меркулов.
- Что? - вскинул голову Турецкий.
Меркулов выдержал эффектную паузу и произнес:
- Твою вишневую "девятку" нашли при въезде в город. В кювете. Разумеется, пустую.
Турецкий подался вперед.
- Вы ее проверили?
- Да. Машина числится в угоне с сегодняшнего утра. Ребята просто попользовали машинку, а потом за ненадобностью бросили. - Меркулов всмотрелся в лицо Турецкого. - Кассета-то цела? - негромко спросил он.
Турецкий сунул руку в карман, вынул, разжал горсть и брякнул на стол несколько пластиковых кусочков, опутанных обрывками пленки.
- Это все, что осталось, - мрачно сказал он.
- Как? - изумленно спросил Меркулов, разглядывая кучку пластикового праха. - Что же с ней случилось?
- Бандитская пуля, Костя, - устало ответил Турецкий. - Когда нас обстреляли, я как раз держал диктофон в руке. Первая же пуля выбила его у меня из пальцев. - Турецкий усмехнулся и покачал головой. - Мистика, да? Эта кассета словно притягивает беду.
- Держал в руке, - повторил Меркулов. - Но почему в руке?
- Почему-почему… Потому что кончается на "у". Просто держал в руке, потому что так удобно. Откуда я знал, что через несколько секунд мы станем мишенью? Спасибо еще, что не спрятал эту чертову кассету в нагрудный карман. А то бы меня нашпиговали свинцом, как куропатку.
Меркулов задумчиво поскреб пальцами подбородок.
- Н-да… Действительно, мистика. Ладно, Саня, не переживай, отдадим экспертам - склеят. Возможно, все не так страшно, как кажется на первый взгляд.
- А может, еще страшнее, - угрюмо добавил Турецкий.
- Есть предположения, кто это мог быть?
- Полагаю, что это банда, на которую работал Данилов. Они за эту пленку к черту на рога полезут.
- Так ты успел ее прослушать?
- Немного. Потом началась пальба.
- И что на ней?
Турецкий нахмурился:
- Я слышал только Кожухова. Человека, к которому он обращался, звали Алексей. Что-то насчет того, что нужно свалить Панина при помощи слива компромата, и про то, что Панин очень силен.
- Не густо, - вздохнул Меркулов. - Алексей, Алексей… - раздумчиво сказал он и посмотрел на Турецкого: - Лобанов?
- Может быть.
- Ты уже говорил с Шаховским?
- Нет. Никак не могу с ним связаться. Похоже, парень меня просто динамит. Если не свяжется со мной сегодня, придется обратиться к Славке Грязнову.
- Хочешь, чтобы Грязнов вычислил Шаховского по его мобильнику?
- Да… Если ты санкционируешь.
По лицу Меркулова пробежала тень.
- Ладно. Пиши официальное требование и звони своему Грязнову.
- Спасибо, Константин Дмитриевич, - с чувством произнес Турецкий.
- Не за что, - ответствовал Меркулов и со вздохом добавил: - Ты из меня веревки вьешь.
Турецкий уже взялся за ручку двери, когда Меркулов окликнул его:
- Да, Сань, я звонил Генриху… Скажи, Данилов в своем монологе ничего не говорил об "Университетском проспекте"?
Турецкий отпустил ручку двери и уставился на Меркулова:
- О чем?
- Вернись, расскажу.
Турецкий вновь уселся на стул.
- Лет тридцать назад, - начал Меркулов, - студенты МГУ организовали что-то вроде тайного общества и назвали его "Университетский проспект". Как и полагается, они поклялись друг другу в вечной верности. Прошли годы, пацаны выросли и стали большими начальниками. Не все, конечно, но многие. Так вот, Саня, Генрих сказал, что Лобанов был главой этого общества, а Шаховской - его правой рукой.
Турецкий присвистнул:
- Вот это да! Кстати, я сейчас припоминаю, что и Данилов говорил о чем-то подобном. Сейчас, подожди, вспомню получше… - Турецкий нахмурил лоб. - Он сказал: "Вся эта московская шпана… масоны недоделанные". Да, именно так.
- Ну, вот тебе и связь. Кстати, знаешь, кто еще входил в это общество чуть ли не со дня его основания?
- Кто?
- Министр печати Георгий Полянин.
- Завертелась машинка, - вздохнул Турецкий. - Ты узнавал, кто этим делом занимается в ФСБ?
- Дело засекречено, Саня. Но оно, конечно, есть. Завтра утром я встречаюсь с одним важным чином из центрального аппарата ФСБ. Обещаю тебе, что вытряхну из него все, что он знает, чего бы мне это ни стоило.
- Надеюсь, - с ухмылкой сказал Турецкий. - Только не тряси его слишком сильно, а то столько дерьма натрясешь, что вовек не отмоешься.
- Да уж, - кивнул Меркулов, - чего-чего, а этого добра в них действительно много.
В кармане у Турецкого затрезвонил телефон.
- Да… Здравствуйте… Кто?.. Да, хотел… Разумеется. Жду вас у себя-в кабинете. Знаете, как добраться?.. Отлично… Чем раньше, тем лучше.
Турецкий отключил телефон и с усмешкой в глазах глянул на Меркулова:
- Господин Шаховской едет ко мне.