Немного погодя слегка успокоилась, подумала и поняла, что особых оснований для тревоги нет, должно быть, Арсен нарочно разжигает ее ревность, не может быть, чтобы он променял ее на это веснушчатое чучело. Кто-кто, а Арсен не соблазнится острыми коленками девчонки, ничего не смыслящей в любви… Она-то знает Арсена, пожалуй, больше, чем он сам себя…
Юлия засмеялась довольно, будто замурлыкала кошка в предчувствии вкусной еды.
И как она сразу не разгадала этот не очень хитроумный маневр? Поднялась, разморенная солнцем и переживаниями, медленно подошла к коврику, увидев, как отодвинулся Арсен от девчонки и как та притихла и напряглась, будто в ожидании грозы. Юлия, сняв очки, спросила чуть ли не ласково:
- Как тебя зовут, дурочка?
Девчушка невольно потянулась к Арсену, ожидая от него помощи, но он лежал, подложив руки под голову, отчужденный и холодный, вроде все это не имело к нему никакого отношения.
Девушка съежилась, даже как будто сгорбилась и ответила покорно:
- Татьяной.
- И ты, Таня, действительно вообразила, что взяла верх надо мной?
Юлии вдруг стало смешно - она представила эту сцену со стороны: стоит под солнцем молодая, красивая женщина, длинноногая, загорелая, с высокой твердой грудью, а в ногах у нее гадкий утенок, которого она может невзначай раздавить.
- Что вы хотите от меня? - донесся снизу испуганный голос.
- Думаешь, закадрила Арсена? Он сам…
- Вот то-то и оно, а ты, дурочка, размякла от счастья. Но не по тебе же…
Перевела взгляд на Арсена. Лишь демонстрирует равнодушие и независимость, а глаза бегают, и весь подобрался.
- Ну!.. - только и вымолвила.
- Чего тебе? - ощетинился Арсен, и Юлия поняла, что не должна унижать его, хоть знала: проглотил бы и это. Все же дала ему возможность отступить с достоинством.
- Пошли купаться, - предложила.
Арсен понял, что гроза миновала, и бодро вскочил на ноги:
- Пошли. - Направился к реке, ни разу не оглянувшись на девушку, которую только что обнимал так нежно, и Юлия побежала за ним, тоже забыв о ней, - лишь на секунду мелькнула мысль, что когда-нибудь Арсен так же легко бросит и ее, уйдет не оглянувшись и сразу же позабыв.
Но когда то еще будет, и стоит ли сейчас забивать себе этим голову?!
Они поплыли к песчаному островку, заросшему ивами, Юлия устала, растянулась под кустами и смотрела, как Арсен, загребая ногами песок, идет к середине островка. Высокий и стройный, мышцы так и играют, волосы до плеч, капли воды поблескивают на бронзовом, загорелом теле.
Арсен с утра и до вечера на пляже, больше на хуторе делать нечего, а в город возвращаться боится. Говорит, надо перекантоваться здесь, в Дубовцах, - его партнера по денежным операциям вроде замела милиция, и неизвестно, что тот говорит на допросах.
- Вечером поедем в Киев, - сказала Юлия, внимательно наблюдая за Арсеном.
Тот остановился, глянул недоверчиво:
- Зачем?
- Гульнем. Надоело прятаться.
- Я не против.
- Посидим в "Театральном".
- Там не повара - калеки.
- Можно в "Дубках".
- Лучше. Но я сухой.
- У меня найдется.
Арсен подсел к Юлии, нежно обнял за плечи. Заглянул в глаза.
- Хорошо, что своего тюфяка спихнула, - сказал беззлобно. - Крутился под ногами. А в Киеве мне один звоночек нужно заделать.
- Двушку одолжу.
- Заночуем?..
- У меня. Машину в гараж, а сами в "Дубки". Возьмем такси.
- Это ты хорошо придумала.
- Не то что ты…
- А - махнул рукой, - ты об этой веснушчатой плюгавке…
- Вот что, - вдруг закипела Юлия, - если еще раз увижу!..
- Нашла к кому ревновать!
- Слушай меня, дорогуша, внимательно: глаза этой выдре выцарапаю. И тебе тоже.
- Там же не на что смотреть!
Арсен погладил плечо Юлии, она отстранилась, и он сказал примирительно:
- Забудь.
- Я ничего не забываю, учти, - ответила, ело блеснув глазами. - Это же надо: я Евгения из дому выпихнула, думаешь, легко было? А ты в тот же день…
- Ну, побаловался немного. Ради спортивного интереса.
- Тоже мне спортсмен… - ответила Юлия уже совсем другим тоном, покосившись на широкие плечи Арсена. Она откинулась на горячий песок, подложила ладони под мокрые волосы и предложила: - Может, в Киеве несколько дней пробудем?
Арсен упрямо покачал головой:
- Я же сказал, для меня это небезопасно.
- Да что такое?
- Вообще чепуха. Купили полторы сотни долларов, подумаешь, вшивых полтора куска, кто-то капнул, и Чебурашку замели.
- Чебурашку?
- Костика, мы вместе с ним это провернули.
Юлия брезгливо выпятила губы: какие-то полторы сотни на двоих и вовсе мизер. Правда, если копнут глубже, у Арсена могут возникнуть большие неприятности. Как-то по пьянке намекнул, что "балуется" валютой и руководит целой шайкой фарцовщиков. Может, и в самом деле ему не стоит мозолить глаза милиции?.. Но ведь здесь, на хуторе,
им нужно взвешивать каждый свой шаг, прятаться от всех…
Предложила:
- А зачем тебе на Крещатик подаваться? Перекантуешься у меня. Несколько дней.
- Скучно.
- Со мной не соскучишься! - пообещала Юлия вполне серьезно, и Арсен сумел оценить перспективы, открывающиеся перед ним. Упал на песок рядом с Юлией, потянулся к ней, но она решительно отодвинулась:
- Ты что, с ума сошел?
И вправду, мимо островка, буквально в нескольких десятках метров от них, промчалась "Ракета", сверху надвигалась огромная баржа…
- Потерпи до вечера, - попросила, стыдливо опустив глаза, как девушка, впервые услышавшая слова любви.
- Ну ты даешь! - восхищенно воскликнул Арсен.
Его лексике явно не хватало разнообразия, но Юлия
не замечала этого. Шепнула:
- После обеда за селом, возле старого дуба.
Но подумала: зачем ожидать вечера, лучше приехать в Киев засветло, она сможет примерить несколько вечерних платьев, и Арсен увидит, как она в них пикантна.
Юлия медленно направилась к воде, с наслаждением ощущая, как ноги погружаются в горячий песок, закинула назад голову - знала, что Арсен не сводит с нее глаз, - вильнула бедрами, едва прикрытыми полосками бикини, но сразу же одернула себя: ведь она не какая-то потаскушка, а вполне пристойная замужняя женщина, иногда позволяющая себе некоторые развлечения…
Бросилась в воду, нырнув с головой, и поплыла, не оглядываясь, к берегу.
Плыла и знала, что жизнь прекрасна и неповторима, особенно если сама куешь свое счастье.
Как поется в песне, "люби, покуда любится…",
…Хаблак попал на хутор Дубовцы в обеденное время. Последний километр пришлось преодолевать пешком по разъезженной песчаной дороге: в "Москвиче", выделенном ему полковником Каштановым, испортилось зажигание, водитель начал копаться в трамблере, а майор, чтоб не терять время и размяться, направился к домам, видневшимся за редкими деревьями.
Сегодня утром выяснилось, что жена скульптора Евгения Емельяновича Трояновского находится на даче - об этом сообщили соседи Трояновских, они знали, где именно дом Евгения Емельяновича, так как гостили у него в Дубовцах.
Хаблак прикинул, что от Дубовцов не так уж далеко до Щербановки, села, где председательствовал в колхозе один из пассажиров самолета Григории Андреевич Дорох,и можно сегодня же, если, конечно, ничто не помешает, побывать и там.
И вот тебе, испортился трамблер.
Дом Трояновских Хаблаку показали сразу. Верно, не нашлось бы в Дубовцах человека, не знавшего своего знаменитого земляка, и тетка, объяснившая майору, как лучше добраться в Трояновским, говорила о скульпторе о уважением, называя его почтительно "они".
В Дубовцах все жили зажиточно: дома кирпичные, на высоких фундаментах, крыты железом или шифером. Хаблак насчитал только три усадьбы, где сохранились старые, под камышовой кровлей, хаты.
Единственное, что отличало дом Трояновских, - огромная, по всему фасаду, веранда, должна же в чем-то проявиться индивидуальность скульптора, она выразилась еще в том, что калитка, от которой к веранде вела вымощенная бетонными плитами дорожка, запиралась. Хаблак подергал ее, во безрезультатно.
Майор прошел вдоль проволочной сетки, надеясь увидеть кого-либо в усадьбе, которая будто вымерла, и, если б не белая "Лада", стоявшая во дворе, Хаблак мог бы подумать, что супруга Трояновского куда-то уехала.
О том, что Юлия Александровна водит машину и сама отвезла скульптора в Бориспольский аэропорт, Хаблак знал из разговора с Евгением Емельяновичем. Правда, Трояновский не сказал ему, что жена находится на даче, но мог ведь и не знать, возможно, Юлия Александровна предполагала жить в Киеве, но что-то изменилось в ее планах, вот и решила побывать в Дубовцах.
Однако где же она?
С таким вопросом Хаблак и обратился к пожилой женщине в светлой льняной кофте, трудившейся на огороде соседнего участка.
Женщина ответила не сразу, с полминуты рассматривала Хаблака из-под приставленной козырьком ладони, наконец подошла к нему ближе и спросила сама:
- А вы кто будете?
- По поручению Евгения Емельяновича, - не совсем конкретно ответил Хаблак, но, оказалось, столь туманное объяснение ее вполне удовлетворило, потому что сказала:
- Ищите на речке.
И, считая свой ответ исчерпывающим, направилась в огород, но Хаблак задержал ее, объяснив, что, во-первых, никогда не встречался с Трояновской, во-вторых, не знает даже, как пройти к речке, и все это значительно усложнит поиски Юлии Александровны.
- А на речку вон туда, через луг, - показала женщина в сторону видневшегося заулка. - А Юльку и сами увидите, другой такой нет.
Эта реплика, вероятно, свидетельствовала о ее отношении к соседке, как показалось Хаблаку, не весьма благосклонном, и он незамедлительно воспользовался этим:
- Как понимать - такой?
Женщина смерила майора оценивающим взглядом, презрительно хмыкнула, и Хаблак понял: небось причислила его к одной с Трояновскими компании, и совсем уже не рассчитывал на теткину симпатию, но она все же продолжила:
- А такой вертихвостки. Муж выехал, а она сразу голая на пляж…
- Голая? - искренне удивился Хаблак.
- Ну если это у вас называется одеждой… Неужто и в городе так ходят? Тряпочкой прикроется, а все видать.
- Лишь тряпочкой? - хитро прищурился Хаблак. - Наверно, в купальнике.
Тетка сердито покачала головой:
- А по селу зачем? Ты на речке раздевайся, а по селу не смей так шататься!
Хаблак хотел сказать, что, несомненно, она права, но по улице, обдав их пылью, промчались красные "Жигули", машина затормозила возле калитки Трояновских, какой-то человек выскочил из нее, подергал калитку и, убедившись, что она заперта, поехал дальше.
- Юлькина родня из Киева, - объяснила тетка. - А она не очень-то и обрадуется ей.
- Почему?
Тетка глянула на него испытующе.
А вы кем Евгению приходитесь? - спросила она.
- Просто знакомый.
- Знакомый, - молвила презрительно. - Друзья и товарищи… Ездят тут, пьют и гуляют, а чтоб другу глаза открыть…
- На что?
- А на то, что жену одну бросать негоже.
- К тому же молодую и красивую? - подыграл Хаблак.
- Вертятся тут разные…
- И вокруг Юлии Александровны?
- А вокруг кого же!
Эта информация навела Хаблака на некоторые размышления, он знал из практики уголовного розыска несколько дел, когда неверная жена и любовник объединялись против мужа, было даже убийство, правда, давно, жена отравила немилого, но времена меняются, и в нашем столетии технического прогресса…
Но чтоб так, замахнуться на жизнь стольких…
Сказал серьезно:
- Я никогда не поверю, что такая приличная и уважаемая женщина, как Юлия Александровна, может что- то позволить себе.
- Не хотите, не верьте, а мы видим. От людских глаз никто не спрячется…
"Да, не спрячется, - подумал Хаблак, - особенно от таких всевидящих, как у тебя".
Махнул рукой:
- Говорить можно все. Ну подошел кто-то на пляже, поболтали…
- Поболтали… - злобно скривила губы женщина. - Евгений в Киев, Арсен в дом…
- Арсен? Кто такой? Вот и сказали бы Евгению Емельяновичу.
- Так он и поверит… Намекали, да разве он…
- Арсен… - Хаблак сделал вид, что припоминает. - Что-то не знаю.
- Откуда можете знать? Дачник, раньше в Дубовцах им и не пахло.
- Знакомый Трояновских?
Теперь даже близкий, - сказала ехидно.
Из-за угла вынырнули "Жигули", затормозили возле дома Трояновских. Из машины выскользнула молодая женщина в цветастом халатике, машина сразу отъехала, женщина помахала рукой и отперла калитку.
- Вот и сама… - неприязненно выдохнула тетка. - Вам и искать не нужно.
Она сердито поправила платок, резко повернулась и пошла к дому, а Хаблак пересек улицу и окликнул Трояновскую:
- Юлия Александровна!
Женщина уже прошла половину расстояния к дому. Совсем не удивилась незнакомому мужчине. Остановилась, поджидая.
Хаблак шел, приглядываясь к ней. Трояновская поправилась ему. В самом деле хороша - стройная, красивая, халатик полурасстегнут, и загоревшее тело едва прикрыто. Подумал: обычно женщины, увидев чужого человека, застегиваются, но Юлия не спешила с этим, чуть- чуть помахивала пляжной сумкой и смотрела изучающе.
- Кто вы? - спросила.
- Из милиции.
- Ко мне?
- К вам.
- Что случилось?
- Есть несколько вопросов.
- Тогда прошу. - Лишь теперь поправила халатик на груди и засеменила к веранде. - Милиция?.. А-а, знаю, это в связи с Евгением? - Она не вошла в дом, указала Хаблаку на плетёное из лозы кресло. Сама опустилась в такую же качалку. - Я не ошиблась?
- Да, - подтвердил Хаблак, - разговор касается вашего мужа.
- Какой ужас! - Юлия Александровна несколько театрально сжала пальцами виски. - Евгений мог погибнуть!
- Откуда знаете? - насторожился майор.
- Только что приезжал брат. Муж утром звонил ему из Одессы и просил передать вещи. Какой ужас! - повторила, но не очень взволнованно, по крайней мере, глаза смотрели спокойно. - Взрыв! В наше время… Но при чем тут милиция и я?
- Скажите, Юлия Александровна, вы сами укладывали вещи мужа в чемодан?
- А как же.
- И он не мог попасть в чужие руки?
- А-а, вот вы о чем! - сразу сообразила Юлия. - Подозреваете меня?
- Скажем иначе: должны выяснить некоторые обстоятельства.
Глаза у Трояновской потемнели, ответила резко:
- Чемодан укладывала я лично, и чужие руки его не касались. Евгений сам положил чемодан в багажник машины, а потом вместе сдали в аэропорту. Выходит, можете подозревать только меня.
Пока что мы никого не подозреваем.
- Расследуете?
- Если хотите, да,
Юлия откинулась на спинку качалки, крепко сжала поручни.
- Значит, - сказала сухо и даже жестко, - кто-то положил в вещи взрывчатку. И вы разыскиваете преступника?
Этой женщине нельзя было отказать в уме и наблюдательности. Хаблак оценил это сразу, вероятно, она ожидала подтверждения, но майор промолчал, и Трояновская продолжала, не сводя с него глаз:
- Вот почему вы и вертитесь тут, в Дубовцах. И беседовали с теткой Марьяной. Представляю, что она наговорила обо мне!
- Просто расспрашивал, как найти вас.
- И тетка Марьяна навела вас на кое-какие размышления?
Хаблак опять не ответил.
- Просветила вас, рассказала об интимных сторонах моей жизни? Так вот, товарищ из милиции… - Она перестала покачиваться, наклонилась к Хаблаку и спросила: - Надеюсь, наш разговор не для третьих ушей?
- Несомненно.
- Так вот, уважаемый товарищ, вы можете подозревать меня сколько хотите, а я вам скажу откровенно.." Ведь все равно докопаетесь. Ну есть у меня человек, которому симпатизирую. Понимайте это слово как хотите, - добавила, заметив невольный жест Хаблака. Но мужу плохого не делала и никогда не сделаю. Больше того, я вам за Евгения горло перегрызу, вот что! У меня сейчас и квартира, и дача, и машина, а что я сама?.. Машинистка или секретарша у староватого начальника? Уже была и больше не хочу. А Евгений обеспечивает меня всем.
- И не очень вмешивается в вашу интимную жизнь? - не без иронии спросил Хаблак.
- Если хотите, да, - ответила не стыдясь. Покачнулась, и халатик разошелся на коленях, оголив ноги, но она не запахнулась, смотрела на майора насмешливо - знала цену своей привлекательности.
Хаблак подумал, что эта внешне обаятельная женщина - настоящая хищница, милая и обольстительная хищница с перламутровыми коготками, и сказал, будто размышляя вслух:
- Но ведь можно иметь квартиру, дачу и "Ладу" и без не очень любимого мужа…
Трояновская поняла майора сразу и среагировала мгновенно:
- Черта с два! Машину можно разбить, да и вообще железо ржавеет, надеюсь, вам это известно? За дачу тут в Дубовцах мне дадут тысяч пятнадцать, ну, может, немного больше. А мне эти тысячи - тьфу. Евгений Емельянович знаете сколько зарабатывает? Так какой же мне резон - понимаете, мне - делать ему плохое?
Юлия Александровна посмотрела на Хаблака торжествующе и вдруг заметила, что этот милиционер, и, верно, не простой милиционер, а офицер милиции - ведь в цивильном, и сорочка модная, сафари, - что этот милицейский офицер красив, даже очень, глаза большие и серые, умные и пытливые, лоб высокий, а каштановые волосы поблескивают в солнечных лучах.
Совсем ничего себе мужчина, может, даже лучше Арсена, что с Арсена возьмешь - лишь фигура да красота, а ум куриный, собственно, какой ум может быть у мелкого фарцовщика, все у него "клево"…
А если?..
Мысль зародилась у Юлии, только зародилась и сразу же овладела ею.
Юлия Александровна вдруг запахнула халат на коленях и молвила сконфуженно:
- А впрочем, не верьте мне. Наболтала… Сама не знаю, что говорю. Борис приехал, рассказал, и я вся какая-то не своя…
Сквозь полуопущенные ресницы видела, как воспринимает пришелец ее перевоплощение, и думала, что стоило бы заманить его вечером на киевскую квартиру. Черт с ним, с Арсеном, никуда он не денется, а этот милицейский офицер действительно хорош - такие не всегда попадаются даже ей.
- Как вы добрались в Дубовцы? - спросила Юлия,
- Наша машина испортилась, какой-то километр не доехали…
- Так я вас отвезу, - обрадовалась Юлия. - Давайте пообедаем вместе и поедем в Киев.
Хаблак усмехнулся: не так уж трудно было понять истинные намерения Юлии Александровны. Впрочем, подумал, не каждый мужчина устоял бы перед ее чарами. А еще подумал: и ему, если откровенно, она нравится, вот и надо иметь силу воли, чтоб устоять, А в том, что она только что фактически предложила себя ему, почти ее сомневался.
Вдруг Хаблак вспомнил лейтенанта Устимчика, бывшего коллегу, погоревшего в свое время из-за такой женщины, и это совсем отрезвило майора.
- Но, вероятно, вы не собирались в Киев… - сказал.
- Вещи… - возразила собеседница. - Евгению надо передать вещи. Борис говорит, что Аэрофлот незамедлительно доставит их в Одессу.
Хаблак поднялся:
- А вот и моя машина. Спасибо за приглашение.