Преступный мир не только жесток, но по-своему и справедлив. Подлость и беспредел в уголовной среде соседствуют со смелостью и верностью слову. Два главных героя, два друга, вершат правосудие по своим законам и понятиям. Их бизнес - возмездие, их жизнь - игра со смертью. Они знают настоящую цену и жизни, и любви, и дружбе.
Содержание:
-
КРЕСТОВЫЙ ТУЗ 1
-
ИСПОВЕДЬ 14
-
ПО ЗАКОНАМ ВОЛЧЬЕЙ СТАИ 23
Андрей РОСТОВСКИЙ
ПО ЗАКОНАМ ВОЛЧЬЕЙ СТАИ
КРЕСТОВЫЙ ТУЗ
УТРО БАНДИТА
"Дз-з-з-ын… Дз-з-зын… Дз-ын…"- разрывался телефон.
Феликс с трудом открыл глаза. Часы показывали без четверти девять. Голова трещала и раскалывалась от выпитой накануне в ночном клубе текилы, модной нынче кактусовой самогонки мексиканского разлива.
Перевалившись через спящую рядом Веронику, чертыхаясь и проклиная ранний звонок, а домой Феликс заявился около пяти утра, он поднял трубку телефона.
- Да! Слушаю! - раздраженно ответил он.
- Все еще спишь, дорогой? - услышал Феликс с другого конца провода хрипловатый голос. Сон как рукой сняло. - А ведь поди слышал: "Кто рано встает, тому бог дает"!
- Да нет, уже проснулся. Здоров, Кузьмич. Я весь во внимании.
Хриплый, прокуренный баритон принадлежал Николаю Кузьмичу- старому "вору в законе", человеку весьма авторитетному и почитаемому в криминальном мире. Вот уже сорок с лишним лет он носил воровское погоняло Крест. Урки уважали его, а на сходках, как правило, его слово было основным и решающим.
- Дело есть, Феликс. Телефон у тебя чистый?
- Да. Сто пудов. Недавно пробивал.
- Короче, слушай. Некто Сидоренко Олег Викторович… Да ты его знаешь, директор фирмы "Гермес Холдинг". Если мне память не изменяет, твои пацаны его конкурента в прошлом году трусили. Так вот, этот голубчик завис по межбанковскому кредиту нашим близким семьдесят пять косарей зелеными. Срок отдачи прошел, а он скулит, что в данный момент пуст, как барабан, что, дескать, его самого опрокинули на триста штук баксов. По-большому это его трудности и нам глубоко плевать на них. Срок давно уже истек. И срок после "последнего китайского" предупреждения тоже… Сегодня он обещался привезти расчет. Но это он фуфло гонит. Я так думаю - денег у него сейчас нет, - Крест хмыкнул в трубку. - Что с ним делать - знаешь. Раздербань его по полной программе. Если капусту сегодня не предоставит, отписывай его хату. Принадлежащая ему трехкомнатная квартира на Ленинградке, я думаю, потянет больше его долга…
- А с семьей что прикажешь делать? Слышал я, у него жена да две дочери.
- Феликс, браток, я же сказал, что все остальное - его проблемы. А то барыга совсем оборзел! К мусорам он не метнется - рыло у него в пуху по самые уши. Правда, он лепечет что-то про кредит, под который он загрузился. Что деньги нам вернет эдак недельки через три. Но мы не благотворительный фонд, так что лоху не повезло. Ты уж не подведи, братишка, ты у нас человек опытный. Лавэ разобьем впополаме. Половина тебе и твоей братве, а половина нам на воровское. По рукам?
- По рукам! Где его зацепить?
- К одиннадцати часам он сам подъедет к метро "Сокол". Там его и возьмешь под белы рученьки. А что дальше - не мне тебе рассказывать…
- А ты уверен, что он подъедет?
- А куда он с подводной лодки денется? Обложили его, бедолагу, со всех сторон. Так что будет ровно в одиннадцать как штык. Подъедет на синей "Вольво". Кстати, ее тоже попытайся для общей кучи отгрести. 0'кей?
- 0'кей!
Повесив трубку, Феликс достал из бара початую бутылку мартини. Плеснул содержимое в стакан и выпил.
- Бр-рр… кислятина.
Зайдя в ванную комнату, Феликс обнаружил в зеркале опухшую, помятую физиономию, еще вчера принадлежавшую привлекательному молодому человеку.
"Ну и рожа", - самокритично подумал Феликс. Включив горячую воду, он улегся в ванну со стаканом мартини в руке.
Голова все еще трещит. Во рту словно птички нагадили. Настроение препоганейшее. Каждый раз после очередного похмелья Феликс давал себе зарок: "либо совсем не пить, либо дозу спиртного свести к минимуму". И каждый раз себя обманывал.
Стыдно. Стыдно перед самим собой.
А ведь еще не так давно - отличный спортсмен, мастер восточных единоборств, первоклассный, профессиональный боец… Сейчас, к сожалению, приходилось тренироваться нерегулярно, от случая к случаю.
Для "самоотмазки", для самооправдания своего бездействия придумал мнимый диагноз - невроз и кучу других аналогичных болячек. И дабы сбить нервное напряжение, связанное с "рисковой" профессией, принимал по вечерам как лекарство рюмку, а там и вторую, третью…
"Да, пора тормозить, - каждый раз думал он с похмелья. - Завтра же с утра - пробежка. Часик поработать по боксерскому мешку и "макеваре", разминка на теннисном корте. Немного упражнений с металлом. Вечером - бассейн".
Опять вранье. Очередное. Очередной самообман. Ну да ладно!
Феликс посмотрел на стенные часы. Минут эдак через пятнадцать, как договаривались накануне, должен заехать Гоша - бравый бритоголовый мордоворот с крепкими кулаками, выполняющий роль водителя Феликса. Парнишка преданный и "без заднего", но, к сожалению или наоборот, без особых проблесков интеллекта.
Вытираясь махровым полотенцем, Феликс вышел из ванной комнаты и подошел к кровати, где еще продолжала видеть утренние сны Вероника. Волосы ее разметались по подушке. Размазанная тушь и съеденная губная помада совершенно не портили ее смазливого личика. Немудрено, ведь Феликс подснял ее на недавнем конкурсе "Мисс Россия", где Вероника заняла в финале третье место, при том, что первые два были заранее куплены финансово упакованными спонсорами для своих пассий. Так что первые места были заработаны еще в постелях.
Вероника к своему по праву заработанному третьему месту и почетному званию "Мисс Очарование" как бы в качестве "дополнительного" приза получила неожиданное, но приятное знакомство с плейбоем Феликсом, который производил впечатление джентльмена и безнадежного романтика. Их "случайное" знакомство состоялось на вечернем фуршете, знаменующем окончание конкурса, и имело бурное развитие. Как в сказке.
Сказки же имеют свойство быстро кончаться. И уже через месяц, ссылаясь на жуткую занятость и многочисленные проблемы, Феликс все реже звонил и приглашал Веронику на разные увеселительные мероприятия.
А вчера он вновь свалился ей как снег на голову. Последовал вояж по ночной Москве. Клуб "Утопия", кислотная музыка, текила и бурный пьяный секс под утро.
- "Пора, красавица, проснись. Открой сомкнуты негой взоры…" - С этими лирическими словами "больной, измученный нарзаном" стянул со спящей одеяло, обнажив ее обольстительные формы, покрытые еще не сошедшим с лета загаром.
- Ну-у-у… - по-детски простонала Вероника и попыталась обратно натянуть на себя одеяло. Но силы были неравные. Победили мускулы.
- Нужно срочно отъехать, так что на марафет десять минут.
- Ну-у-у… Можно еще немножко посплю?
- Дома доспишь…
Феликс подошел к туалетному столику с высоким зеркалом и снова критично осмотрел себя. После приема ванны он выглядел гораздо лучше. Зачесанные назад темно-русые волосы делали его высокий лоб еще более открытым. Серо-зеленые глаза под густыми черными бровями имели более осмысленный взгляд, чем полчаса назад. Взглянув на свой мускулистый торс и рельефные мышцы рук, он отметил, что, несмотря на нестабильные тренировки, все еще сохранил хорошую спортивную форму.
На туалетном столике внушительной горкой лежали золотые украшения. Взяв оттуда толстую цепь с массивным квадратным образом, на котором был изображен лик Иисуса Христа в терновом венке, он надел ее и перекрестился. Затем защелкнул на левой руке широкий золотой браслет, а на безымянный палец надел перстень с достаточно крупным бриллиантом не менее карата.
"Говорят, что много "рыжья" не в моде. Что, дескать, все это устаревшие понты, - размышлял Феликс. - Но, честно говоря, все эти бредни меня мало интересуют. Я все это ношу не как украшения, а как знаки кастовой принадлежности. Тем более это подарки моих близких друзей. А Спасителя я вообще освятил в Сергиевом Посаде".
Облачившись в "золотые доспехи", Феликс надел шелковую, темно-синюю рубашку и черный костюм от Хьюго Босса. Освежившись любимым французским одеколоном, он стал поторапливать медленно одевающуюся Веронику.
ФОРМУЛА ЗЛОСТИ
У подъезда уже стоял пригнанный пунктуальным Гошей джип "Тойота-Раннер" темно-зеленого цвета, укрепленный мощными дугами и прочими металлическими наворотами.
- Привет, босс! - поздоровался Гоша.
- Привет, бродяга, коли не шутишь! - с мрачным видом ответил "босс". - Что за фон в машине? Ты что, лука наелся?
- Да, малость простудился, ну а "лук от всех недуг". Лечусь.
- Ну, тогда хавальник свой пореже открывай… А лучше зажуй "Орбитом" или этим, как, его… с неизменно-устойчивым вкусом…
- Видно, опять не с той ноги встал, - насупился любитель лука, нажал на газ, и машина тронулась.
Джип ехал по Дмитровскому шоссе. Погода стояла пасмурная, хотя была всего середина сентября. Настроение - еще хуже, еще мерзопакостней. Феликса все ужасно раздражало. И серые озлобленные лица на улице, и снующие вокруг автомобили, и мрачное повествование Гоши о том, что на вчерашней разборке за Кольцевой завалили в перестрелке двух пацанов из бригады Тунгуса, а Гарик из Балашихи рыскает в поисках денег на откуп своего подельника, которого позавчера замели. Менты ему вешают 146-ю статью - разбой - и требуют пятнадцать штук "гринов". Гарик же - босяк неупакованный, транжира и гуляка. Денег, как всегда, у него нет. А кента вызволять-то надо. Вот и мечется.
У всех свои проблемы. Своих забот полон рот. Кому сейчас легко?!
Проклятая волчья жизнь. Разве о ней мечтал раньше подающий надежды спортсмен, студент философского факультета? Засасывает, как трясина. Какая к черту романтика преступной жизни? Кругом одна грязь и погань. Да, уровень настроения опускался все ниже и ниже. Ниже уровня подошв. Скучно. Противно. Какая-то постоянная мутная злость. Злость, рождающая жуткий внутренний дискомфорт.
Бросить бы все к чертовой матери и свалить куда-нибудь на тропический остров в Тихом океане. Но на это нужны деньги, и не малые. А их ведь нужно где-то брать.
- Филя, ты домой меня закинешь? - спросила с заднего сиденья Вероника.
- Слышь! Я ведь просил тебя так меня не называть! - раздраженно ответил Феликс. - Я тебе что, Киркоров?
И чуть погодя, успокоившись, добавил:
- Не получится. У меня срочное дело. Как-нибудь в другой раз. Гоша, тормозни у ближайшего метро.
Веронику с обиженным выражением лица высадили у ближайшей станции метрополитена.
- Ничего, потерпит. Нечего баловать. Ишь, принцесса, - как бы самооправдываясь, проговорил Феликс.
В общем-то, девка она явно неглупая и его, похоже, обожает. Но эти постоянные понты и капризы… Да и несколько поднадоела уже…
Сердцу милее разнообразие, чувство новизны. Душа ловеласа - огонь, и ее гнетет рутина постоянных отношений.
- Автомобиль номер 317, принять вправо! - послышался неожиданно голос из громкоговорителя милицейской машины, шедшей сзади.
"И так настроение не в дугу, а тут еще эти менты поганые. Да еще и муниципалы. Кровососы. Деньги собирают, стервятники. Ну, вроде бы ничего такого особенного в машине нет. Ствол сегодня не брали. Документы в порядке. Но все равно до чего-нибудь дободаются. Дободаться при желании и до фонарного столба можно. Работа у них такая гнусная, тем и живут - промышляют", - зло подумал Феликс.
Гоша, приняв вправо, съехал к тротуару. За ним остановился милицейский "Форд", и из него с автоматами наперевес вышли два блюстителя порядка.
- Прошу выйти из машины, - скороговоркой пробубнил толстяк с капитанскими погонами. - Ваши документы?
Пока капитан проверял документы, плюгавый сержант с физиономией недоноска шарил по салону джипа. Найдя на заднем сиденье бейсбольную биту, с победоносным видом отдал ее капитану.
- Так-с, шо це таке? - на хохляцкий манер произнес капитан.
- Что, командир, не видишь - бейсбольная бита, спортивный снаряд для игры в бейсбол. Мы - бейсболисты! - оскалился Гоша. - Кстати, куплена в спортивном магазине на Тверской, рядом с Белорусским вокзалом. Есть чек. Могу показать.
- Да хрен с ней, с этой битой. А вот что ты на это скажешь, умник? - взвизгнул сержант, извлекая из бардачка солидный кнопочный нож, явно кустарной, скорее всего, зековской работы.
Феликс со злостью взглянул на Гошу. Тот от неожиданности захлопал глазами и с виноватым видом пожал плечами. Дескать, виноват, забыл вчера вытащить.
Естественно, последовало любезное предложение проехать в ближайшее отделение милиции. Естественно, карман Феликса опустел на двести баксов. Естественно, все уладилось. Нож был возвращен нерадивому хозяину, и машины разъехались, как в море корабли.
- У-у-у, мусора поганые, падлы! - выругался Гоша.
- Сам, мудак, виноват! Предупреждал же я тебя: весь компромат храни дома и бери "игрушки" только на конкретные дела. Правильно в народе говорят: "Горбатого могила исправит", - засверкал глазами Феликс.
Злость распирала изнутри. Приступ гнева рос. Откуда же в нем столько негативных эмоций?
Когда-то Феликс считал себя достаточно добрым человеком. По крайней мере так думали окружающие его люди. В раннем детстве он был способен на поступки, пропитанные состраданием, милосердием и благородством.
В юности, упиваясь рыцарскими романами Вальтера Скотта, похождениями мушкетеров , Александра Дюма, приключениями героев Фенимора Купера и Майн Рида, где добро было высшим мерилом всех ценностей, а слова "благородство" и "честь" не являлись пустым звуком, юный романтик мечтал о подвигах. Положительные герои "без страха и упрека" имели для него магическую привлекательность.
Но время шло, и, к сожалению, в сознании Феликса происходила переоценка ценностей.
С каждым годом, сталкиваясь с мрачными реалиями бренной жизни, где розовый цвет миражных фантазий чаще всего приобретает грязно-серые оттенки, мировоззрение Феликса постепенно менялось. В жизни царили хаос, бардак, подлость и предательство, ложь и корысть.
Да, мир весьма жесток. И дабы адаптироваться в нем, некоторые альтруистские принципы пришлось сменить на более практичные, к примеру: "с волками жить - по волчьи выть". Раннее воспитанное родителями и литературными произведениями человеколюбие сменялось пренебрежением к людям, ненавистью, эгоцентризмом.
Некоторые мрачные и трагические события в жизни наложили негативный отпечаток, дополнительно поставив на сознании клеймо жестокости и неверия. Силы воли хватало на то, чтобы не опуститься до искусственного мира иллюзий, создаваемого наркотическими веществами, неуклонно ведущими к полнейшей деградации. К неизбежному разложению личности.
В реальной жизни окружающее радовало его все меньше и меньше. Постоянно росла и крепла злость, впиваясь в мозг, отравляла своим гнусным ядом сознание. Все вокруг раздражало и разочаровывало. В последнее время все чаще его охватывали ярость и безудержный гнев. Как говорится, крыша съезжала. Всю его сущность заполнял липкий туман. Казалось, конкретная причина отсутствовала, но как будто вовнутрь вселялись мерзкие, зловредные бесы, овладевая его существом настолько, что в самую пору было вызвать изгоняющего дьявола экзорциста.
Волна гнева захлестывала его так же неожиданно, как и вскоре незаметно спадала, но в этот момент он почти не контролировал себя. Самое неприятное, что обычно под горячую руку попадали близкие люди.
После непродолжительных приступов за работу принималась безжалостная совесть. Уж она-то, родимая, спуску не давала, кромсала и жгла душу с особым остервенением.
Говорят, что трагедии делают людей добрее. Чушь! Полнейшая чушь! Все страшные и грязные события человека озлобляют. Все мнимое человеколюбие исчезает в небытие. На смену ему приходит недоверие, разочарование и конечно же вышеописанная злость. Все это Феликс прочувствовал на самом себе: потери близких людей, гибель любимой девушки, вездесущие несправедливость и предательство постепенно превращали его в мизантропа и циника.
Вот и в данный момент Феликс находился в неприятном напряжении. Внутри все накалялось. Все утро было каким-то неудачным и гнетущим. И похмельный синдром, и мерзкая погода, и эти стервятники в милицейских погонах.
Неожиданно "Мерседес" из правого ряда нагло подрезал их джип. Гоша резко нажал на тормоз, и Феликс чуть не вляпался головой в лобовое стекло.
- У-у-у, сука! - зашипел Гоша, давя на сигнал.
И тут произошло нечто, окончательно выведшее Феликса из себя. Водитель "мерина" повернул свою здоровенную харю и показал поднятый кверху средний палец с нанизанной на нем золотой печаткой. Ни для кого не секрет значение этого жеста. Глаза Феликса засверкали. Ну, дерьмо поганое, не повезло же тебе, ох не вовремя ты так…
- Ну-ка, братишка, прижми этого мудилу к обочине.
Гоша дал газу и резко, одним умелым движением прижал "Мерседес" к краю дороги. Профессионализм не утаишь. "Мерседес" резко затормозил.
- Посиди, я сам! - кинул Феликс, выскакивая из машины, зацепив на ходу левой рукой бейсбольную биту.
Из "Мерседеса", грязно матерясь, вылез здоровенный амбал.
Стремительно приблизившись к нему, Феликс, ни слова не говоря, рукояткой бейсбольной биты засадил в его мясистый нос. Переносица хрустнула. Из ноздрей заструилась кровавая юшка. Не дав ему опомниться, прямым ударом ноги в солнечное сплетение Феликс вогнал дорожного хама обратно на место, с которого тот только что встал.
- В следующий раз, мразь, глаза пошире разевать будешь, прежде чем пальцы крутить! - с этими словами Феликс сорвал с толстой шеи ошалевшего мордоворота золотую цепь и смачно сплюнул в окровавленную физиономию.
Для полного куража прошелся битой по стеклам и капоту, дополнив симфонию городских звуков звоном битого стекла. Исполнив акт возмездия, он, не торопясь, вернулся к своей машине.
- Ну, шеф, вижу, неплохо разрядился! - улыбаясь заметил Гоша.
Автомобиль тронулся.
Водитель Феликса в прошлом был заправским гонщиком. И сейчас, не утратив профессиональных качеств, он лихачил везде, где можно и где нельзя. Разогнав джип до крейсерской скорости, водитель мчался по Ленинградскому проспекту, обгоняя автомобили. Куда он всегда так спешит? Времени же еще предостаточно.
И снова резкое торможение. И вновь Феликс чуть не протаранил головой лобовое стекло. Ну что сегодня за напасть!