* * *
Попетляв по Москве и сделав несколько разворотов на бульварах, черный "Сааб" Сайеда в конце концов остановился в переулке недалеко от Трубной площади. Припарковав "Мерседес" сразу за ним, Липницкий вышел из машины. Халид вышел из своей. Улыбнулся:
- Привет, Иосиф.
- Привет, Халид.
- Давно не виделись.
- Да, Халид, что есть, то есть.
- Правда, я недавно видел тебя в "Интерконтинентале", ты сидел в компании. Но естественно, подходить не стал, ты был занят. Как дела?
- Все в порядке.
Оглянувшись, Халид кивнул в сторону Рождественского бульвара:
- Может, поговорим там? Народу вроде немного.
- Давай там.
Пройдя на Рождественский бульвар, они сели на скамейку. Липницкий сказал без всяких предисловий:
- Халид, у меня есть информация.
- Я слушаю.
- Есть восемь самолетов последней модели и семь вертолетов, каждая машина стоимостью примерно в тридцать миллионов долларов. И вооружение и приборы примерно на такую же сумму. Всего хозяйства в общей сложности - на миллиард долларов.
Халид некоторое время изучал землю под ногами. Посмотрел на Липницкого:
- Начнем с того, что не так легко найти покупателя, имеющего миллиард долларов.
- Знаю. Но в данном случае можно обойтись меньшими средствами.
- Какими?
- Я не специалист по таким операциям. Но думаю, раза в три меньше. Товар можно просто взять.
- Интересно. И где же его можно взять?
- Это я скажу. Условия такие же, какие у нас были прежде: еще до того, как я скажу, где это хозяйство можно взять, на мой счет в Лихтенштейне должны быть переведены сто тысяч долларов. И после того, как все закончится, вы переводите мне десятую процента от того, что заработаете.
- То есть, миллион баксов? Если товара на миллиард долларов?
- Реально миллиарда не получится. С учетом ваших расходов получится миллионов пятьсот-семьсот. Скажем, вы переведете мне еще пятьсот тысяч. Гроши.
Достав из кармана сигареты, Халид закурил. Сделав несколько затяжек, сказал:
- Судя по расходам, предприятие рискованное.
- Халид… О риске вообще говорить смешно. Все наше дело - сплошной риск.
- Это да.
- Но при правильной постановке дела расходы, которые вы понесете, себя окупят. При этом дело такое: решение ты должен принять не позже завтрашнего дня. Поскольку доступно хозяйство, о котором я говорю, будет самое большее неделю.
- Маловато.
- Маловато. Но я здесь ни при чем.
- То есть я должен перевести тебе деньги или сегодня, или завтра.
- Да. Халид, если ты помнишь, мы всегда так делали. И я ни разу тебя не подводил.
- Все верно. Но все равно я должен подумать. Кроме того, мне нужно переговорить с людьми.
- Я понимаю. Говори, я не против.
- Давай так: я позвоню тебе к ночи. И скажу одно слово: да или нет. Мое "да" будет означать, что завтра с утра, скажем, ровно в восемь, мы встречаемся на этом же месте. Как?
- Нормально.
- Если дело будет решено, мы сразу идем в банк, я перевожу деньги, а потом мы обговариваем все подробно. Идет?
- Идет. Мои телефоны ты ведь знаешь?
- Знаю, но на всякий случай давай проверю еще раз.
После того как Халид переписал в записную книжку номера всех телефонов Липницкого, они сели в свои машины и разъехались.
* * *
Подъехав в районе Сокольников к закутку, расположенному между кинотеатром и большим продовольственным магазином, Абду-Азиз остановил машину. Это место он хорошо знал; судя по всему, в этой части большого жилого дома, спрятавшегося в углублении, когда-то размещалось служебное помещение, позже переоборудованное под шашлычную. Вход в шашлычную был окружен кирпичными пилястрами и крохотной кирпичной аркой. Прямо на арке красовалась прикрепленная к ней вывеска: "Шашлычная "Сабунчи"; на двери висела табличка: "Закрыто на спецобслуживание". Шашлычная принадлежала его агенту-соотечественнику, прописанному в Москве как Мамед Файзуллаев, армянский курд.
Дверь открылась секунд через пять после того, как Абду-Азиз нажал звонок. За ней стоял Мамед, высокий смуглый человек с черными усами и аккуратно причесанными черными с проседью волосами. Мамед был одет стандартно, на нем был джинсовый костюм, мощные пальцы украшало несколько золотых перстней, на шее висела золотая цепочка. Увидев Абду-Азиза, он посторонился, пропуская его. Закрыл дверь. Заметив, что Абду-Азиз стоит, прислушиваясь, сказал:
- Я один.
Подождал, пока Абду-Азиз, пройдя в небольшой, всего на три стола, зал, сядет, спросил:
- Есть будете?
- Спасибо, не хочу. Если можно, сделай кофе.
- Сейчас. - Мамед ушел и через несколько минут вернулся с двумя крохотными чашечками кофе. Поставив их на стол, сел. Попробовав кофе, Шадид посмотрел на агента:
- Узнал насчет Липницкого?
- В той степени, в какой мог узнать.
- А именно?
- Один клиент, которому я в общем-то верю, сказал, что это крупный дилер по оружию. Один из самых крупных в Москве.
Попадание в десятку, подумал Шадид. Сообщение Мамеда было именно тем, что ему было нужно.
- Я разговаривал еще с одним клиентом, - добавил Мамед. - Он сказал, что да, слышал вроде, что этот Липницкий занимался когда-то перепродажей оружия. Хотя точных сведений у него нет.
- Понятно. - Снова отхлебнув кофе, Абду-Азиз спрятал улыбку. - Два человека - это уже что-то. Как ты считаешь?
- Считаю, что да.
- Ладно. - Достав из кармана фотокарточку Сайеда, Шадид спросил: - Знаешь этого человека?
Вглядевшись в фото, Мамед взял карточку, приподнял, повернул к свету. Положил на стол.
- Этого человека зовут Халид. Он был здесь несколько раз. Он работает в нашем посольстве.
- Ты знаешь это?
- Это знает вся Москва.
- Он знает, кто ты на самом деле?
- Знает только, что я хозяин шашлычной.
- Понятно. - Военный атташе подтолкнул ногтем фотокарточку к Мамеду. - Спрячь.
Подождав, пока Мамед спрячет фото, сказал:
- Этот Халид имеет какие-то дела с Липницким, о которых я, военный атташе, даже не подозреваю. А не подозреваю я о них потому, что дела эти Халид от меня скрывает. Имея какие-то общие интересы с таким человеком, как Липницкий, Халид обязан был доложить мне об этом в первую очередь. Он этого не сделал, автоматически став предателем. Мы должны взять его в работу. Понятно?
- Понятно, хозяин.
- У тебя есть доверенный человек?
- У меня много доверенных людей.
- Я имею в виду доверенного человека, который мог бы поговорить с Халидом, приставив к его горлу ствол. И не просто приставив ствол, но еще и выдавив из него все, что его связывает с Липницким.
Откинувшись на стуле, Мамед некоторое время молчал. Наконец сказал:
- Хлопотная работа. Возьмется за нее не каждый.
- Мы ему заплатим. Считай, ты можешь заплатить этому человеку любую сумму. Естественно, под отчет и в пределах разумного, конечно.
- Хорошо, хозяин. За хорошие деньги я такого человека найду.
- Найди.
- Когда это нужно сделать?
- Чем скорей, тем лучше.
- Можно сегодня?
- Можно. Даже лучше всего сегодня.
- Еще раз повторите, что конкретно должен этот человек сделать?
- То, что я сказал. Прищучить Халида где-нибудь один на один. Сделать так, чтобы он напустил в штаны. И предупредить: если он не скажет, какие у него дела с Липницким, съест пулю.
- И все?
- И все. Надо его расколоть. Увидев ствол, он расколется сразу. Но предупреди: стрелять в него, дырявить и так далее пока не нужно. Все же он работник посольства. Задача ясна?
Мамед кивнул:
- Ясна.
- Найдешь?
- Думаю, да. Пара таких ребят у меня на примете есть. Поеду к ним прямо сейчас.
- Поезжай.
Садясь в машину, Абду-Азиз знал: задание будет выполнено. Абдул-Мажид Наср, таково было настоящее имя Мамеда, был его лучшим агентом. На самом деле лучшим.
* * *
Переговорив с Липницким, Халид подъехал к гостинице "Метрополь". Было одиннадцать утра, и человек, который был ему нужен, имел привычку завтракать в это время только здесь.
Припарковав машину за углом гостиницы, прошел к входу. Швейцар, узнав завсегдатая, никогда не скупившегося на чаевые, почтительно поклонился. Кивнув в ответ, Халид спросил:
- Васильич, не знаешь, Луи здесь?
- Луи? Да, здесь. Недавно пришел.
- Сидит на четвертом?
- Наверное. Он всегда сидит на четвертом.
- Если увидишь, скажи на всякий случай: я его ищу.
- Хорошо.
Поднявшись на лифте в кафе на четвертом этаже, Халид понял: искать Луи ему не придется. Луи Феро, широкоплечий красавец с оливковым цветом кожи, маленьким точеным носом и узкими усиками, сидел за столиком у окна в компании юной шатенки.
Сколько лет было этому всегда подтянутому, атлетически сложенному сыну марокканки и француза, не знал никто. Луи неизменно прекрасно выглядел и неизменно появлялся на людях в компании хорошеньких девушек, которых часто менял. Подданный Франции, Феро свободно говорил на шести языках, у него были квартиры в Нью-Йорке, Женеве и Париже, но большую часть времени он любил проводить в Москве. С точки зрения Халида, Луи совсем не заботился о собственной безопасности, он ни разу еще не видел его в сопровождении телохранителей. Но Халид знал - в Москве Луи никого не боится и ладит со всеми, в том числе с главарями всех основных московских преступных группировок.
Визитная карточка Луи Феро оповещала, что он является президентом франко-марокканско-российского консорциума, владельцем итальянской сети магазинов, торгующих антиквариатом, и вице-президентом американской консалтинговой компании. Однако о том, чем этот человек занимается на самом деле, знали лишь избранные. Одним из таких избранных был Халид.
Кафе было практически пустым. Кроме Луи в элегантном сером костюме и красно-синем галстуке от Сен-Лорана и его спутницы, одетой в легкий сарафан цвета морской волны, подчеркивающий ее фигуру, здесь сидела всего одна пара немолодых иностранцев, наверняка живущих в гостинице.
Подойдя к столику, Халид сдержанно улыбнулся:
- Доброе утро.
- А, Халид… - Луи чуть тронул свободный стул. - Садись, дорогой. Рад тебя видеть. - Подождав, пока гость сядет, представил его: - Жанночка, это мой друг Халид. Халид, это Жанна.
- Очень приятно, - Жанна лучезарно улыбнулась.
- И мне очень приятно, - сказал Халид.
- Позавтракаешь с нами? - спросил Луи.
- Пожалуй, съел бы что-нибудь, - Халид оглянулся. Луи сделал знак официантке и, когда она подошла, сказал:
- Машенька, принеси моему другу то же, что и нам. Блины, икорочки, пай. И кофе.
Улыбнувшись и записав заказ, официантка ушла. Луи посмотрел на Халида:
- Есть какие-то дела?
- Н-ну… в общем.
- Ага… - Луи посмотрел на Жанну. - Сказка моя, ты как будто хотела купить себе косметику?
- Косметику? - Жанна перевела взгляд с Луи на Халида. - Я хотела?
- Да. - Достав из бумажника стодолларовую купюру, положил перед девушкой. - Ты ведь знаешь, косметика продается здесь прямо внизу, в холле. Знаешь?
- Ну да, конечно. - Взяв банкноту и спрятав ее в сумочку, Жанна встала. - А что ты хочешь, чтобы я купила?
- Золотце, посмотри сама, - Луи улыбнулся. - Давай. Купишь - и сразу возвращайся. Долго не ходи.
- Хорошо. - Жанна ушла.
Подождав, пока официантка поставит на стол завтрак, Луи сказал:
- Слушаю.
- Есть партия оружия. Крупная.
- Что значит крупная?
- Посредник сказал, на миллиард долларов.
- Ого… - Будто забыв, что Халид сидит рядом, Луи погрузился в размышления. - А кто посредник?
- Липницкий.
- Да? - Луи еще помолчал. - Он что, предлагает официальную сделку?
- В том-то и дело, что нет. Он сказал, всю партию можно взять так. Затратив примерно треть суммы.
- Ага… - Луи занялся изучением бриллиантового перстня на безымянном пальце. - Значит, левизна.
- Да, левизна. Во всяком случае, он дал понять, что придется потратиться, чтобы партия попала к нам.
- Потратиться на что?
- Я гадальщик плохой. Но думаю - на людей и оружие.
- Интересно. А где все это вообще, что это, в каком государстве, в каком виде?
- Он сказал, что сообщит все лишь после того, как ему переведут задаток. Задаток нужно перевести сегодня или завтра. Он объяснил: времени, чтобы получить эту партию, у тех, кто решит этим заняться, будет всего неделя.
- Большой задаток?
- Сто тысяч, переводом в Лихтенштейн.
- А потом?
- Потом, после дела, он хочет пятьсот.
- Понятно. А сколько хочешь ты?
- Это - как скажет старик.
Похлопав Халида по плечу, Луи усмехнулся:
- Халид… Ты отлично знаешь, решать буду я.
- Я хотел бы примерно то же, что и Липницкий.
- Понятно. Что ж, не так мало.
- Но и не так много.
- Ладно. Это мы решим. - Луи налил себе кофе. Кивнул: - Что сидишь? Ешь.
Халид занялся блинами с икрой. Пока он ел, Луи задумчиво смотрел в окно. Наконец, отхлебнув кофе, сказал:
- Придется ехать к старику.
Промокнув рот салфеткой, Халид осторожно переспросил:
- Придется?
- Да. Очень уж большие деньги.
- Так поедем?
- Поедем, но с Липницким. Без Липницкого к старику ехать нельзя.
- Ты прав. И все же… - Халид пожал плечами. - Тащить туда Липницкого…
- Что делать. Без Липницкого нельзя. Будь сумма поменьше, можно было бы все обговорить сразу. Но в таком раскладе - если старик конкретно не будет знать, о чем речь, он с нами просто не станет разговаривать
- Но и Липницкий без задатка тоже ни о чем говорить не будет.
- Что делать. Переведем ему деньги. Липницкий - человек серьезный. Переведу я, старик на такие мелочи не разменивается. Думаю, старик мне потом все возместит. Как ты договорился с Липницким?
- Сегодня к вечеру я должен ему позвонить. И если ответ положительный, мы завтра с утра занимаемся оформлением перевода.
- Вы уже договорились, где встретитесь?
- Да. В восемь утра около Трубной, на Рождественском бульваре.
Увидев выходящую из лифта Жанну, Луи помахал рукой.
- Отлично. Подъедем туда вместе. Созвонимся вечером, хорошо?
- Хорошо.
Подойдя и сев за стол, Жанна улыбнулась. Халид встал, она подняла брови:
- Уходите? Наверное, я помешала?
- Что ты, золотце, - Луи шутливо дотронулся до ее щеки. - Как ты можешь нам помешать. Просто Халид очень занятой человек.
- Да, Жанна, извините, но у меня дела. Пойду. - Халид достал было бумажник, но Луи покачал головой:
- Халид, перестань. Это мой стол.
- Ладно. - Халид спрятал бумажник. - Луи, я не прощаюсь.
- Да, конечно. До вечера.
Тральщик снова вошел в полосу тумана, и вахтенный офицер включил сигнальную сирену. Мерные звуки раздавались глухо и уныло, казалось, они с трудом пробиваются сквозь навалившуюся на море влажную белесую пелену. Гущин и Дерябко, стоящие на ходовом мостике, какое-то время видели на носу корабля матроса с биноклем. Но потом туман закрыл и его.
- Идем как в вате, - заметил Гущин. - И они как в вате. Я идиот. Надо было, конечно, дать им аппаратуру.
- Виктор Александрович, какую аппаратуру? - Дерябко хмыкнул. - Вы забыли, в какой спешке все происходило. Вспомните, в тот момент у нас с собой никакой специальной аппаратуры не было. Мы ведь чудом засекли, что яхта стала в бухте.
- Специальной не было - надо было дать корабельную.
- Корабельную Довгань мог заметить. И сразу бы понял, в чем дело.
- Черт… Будь оно все проклято… Их нет уже восемнадцать часов…
- Виктор Александрович, они наверняка спрятались ночью на берегу.
- На берегу… Гадание на кофейной гуще…
- Любой здравомыслящий человек сделал бы так. Чтобы лодку не заметили с яхты.
- Хорошо хоть штиль.
- Виктор Александрович, пойдемте в штурманскую. Думаю, они вот-вот покажутся.
- Ладно, пойдемте.
Они зашли в штурманскую рубку. Стоящие рядом со штурвальным командир корабля, капитан-лейтенант, и вахтенный офицер, старший лейтенант, покосились в их сторону.
- Все так же? - спросил Гущин.
Командир корабля, не отрывая взгляда от гирокомпаса, кивнул:
- Да, товарищ полковник, все так же. Но думаю, мы скоро на них выйдем.
- Вы не допускаете, что с ними могло что-то случиться? Авария, скажем?
- Вряд ли, товарищ полковник. На море штиль.
После того как Гущин и Дерябко остановились за спиной сидящего за экраном радара старшины-радиометриста, тот сказал негромко:
- Как будто что-то есть…
- Да? - Гущин вгляделся в экран. - Что ж вы не говорите?
- Я как раз говорю… Хотя еще рано говорить…
- Где? Я ничего не вижу.
- Товарищ полковник, вообще-то мой радар такие низкие цели не берет… Я шарю наудачу… Что-то проблескивает, но пойди пойми, то это или нет…
- Направление? - спросил командир корабля.
- Семнадцать градусов, примерно около мили, - сказал радиометрист. - Кабельтов восемь.
- Семнадцать, самый малый, - сказал командир. - Штурмовую группу на бак.
- Есть семнадцать, самый малый, - штурвальный переложил спицы штурвала.
- Штурмовая группа, на бак! - сказал в микрофон вахтенный. - Штурмовая группа, на бак!