Петраков зло прищурился. Кулигин, всем видом показывая свою вину, растерянно моргал. Наконец Петраков прошипел:
- Ты что делаешь, говнюк е…ный? Хочешь все завалить?
- Леонид Петрович… Все было втихую. Как я его приделал, никто не видел.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю.
- Что ты знаешь?
- Знаю, что никто не видел. Он на машине ехал, поддатый. А я на борт возвращался, часов в десять, пешком. Ну и он меня, сука, в темноте чуть не сбил. Я успел шарахнуть кулаком по машине, вмятину сделал, стекла полетели. Он тормознул, выходит с пушкой - и на меня. Прет как танк. Ну, я ему вмазал раза… Он упал. Я думал, жив, наклоняюсь, пульс пощупал - жмурик. Оглянулся - темно, народу нет, все тихо. Проверил документы, положил обратно. Пушку, деньги - ничего не трогал. Убедился, что никого вокруг нет, - и ушел.
- Кто он?
- По документам Лев Греков, местный житель. Я уже выяснил, что к чему. Это человек из группировки Левона, кличка Грек. У деловых он, по-ихнему, был лейтенантом. Я успел даже дезу пустить.
- Дезу?
- Да. У нас Колян Быков, вы его знаете, из местных, новороссийский, в эту ночь как раз был в увольнении. Утром он мне про Грека рассказал, говорит, люди Левона ищут по всему городу, кто это сделал. Я Быкову, конечно, про то, что случилось, не сказал, но на голубом глазу дал задание: снова сойти на берег и пустить слух, что Грека замочил кто-то из залетных.
Петраков постоял, пытаясь успокоиться. То, что Кулигин замочил какого-то Грека, плевать. Спецназу необходимо время от времени размяться. Но если выяснится, что местного жителя убил кто-то из экипажа, с выходом "Хаджибея" в море опять могут возникнуть неприятности.
- Простите, Леонид Петрович… - Кулигин смотрел исподлобья. - Моя вина. Я заглажу. Я не хотел, клянусь.
Петраков зло посмотрел на верзилу.
- Если кто-то в городе узнает - ты конченый человек. Ты понял? Тебя нет. Нет, му…дак е…ный. Понял?
- Леонид Петрович… Клянусь, никто не узнает.
- Ладно, хрен с тобой… - Отвернувшись, Петраков сделал несколько шагов по палубе. Остановился. Было слышно, как Кулигин, пройдя вслед за ним, остановился сзади. - До отхода занимайся только этим. Продли увольнение Быкову, пусть следит. И держи меня в курсе. Докладывай, как бы я ни был занят. Понял?.
- Так точно, понял, товарищ капитан первого ранга. Все будет в порядке, не беспокойтесь.
- Это тебе нужно беспокоиться.
- Так точно, мне нужно беспокоиться, товарищ капитан первого ранга.
Недалеко от них на палубе давно уже маячила фигура старпома, ожидающего, когда Петраков освободится для доклада.
- Какие-нибудь еще указания будут? - спросил продолжавший стоять сзади Кулигин.
- Свободен. - Сказав это, Петраков, не глядя ни на Ку-лигина, ни на Бегуна, направился к своей каюте. Доклад старпома он выслушивал уже на ходу.
Подойдя к пришвартованной бортом к причалу крупной, под четырнадцать метров в длину, белой яхте, Седов остановился. Поневоле залюбовался: яхта была похожа на игрушку. Это был "Пассаж-450", водоизмещением примерно около двенадцати тонн, с корпусом из сверхпрочного пластика, с современными обводами, с утопленной в борта и оттого еле выступающей над палубой вместительной каютой, с металлической мачтой высотой не менее четырех метров, с открытым пультом управления на юте. Безусловно, это была та самая яхта. На корме и на носу по-русски и по-английски написано название "Алка" и порт приписки "Новороссийск". Яхты серии "Пассаж", он знал, оснащены двигателем, причем мощным. Посмотрел на антенны, занимающие весь верх надстройки. По ним, на яхте есть два радара, радиостанция дальней связи и радиопеленгатор. Подумал: по оснащению почти сторожевой корабль, не хватает только пулемета или пушки. Впрочем, не исключено, что пулемет у этого Довганя есть.
Люк в надстройку был открыт. Постояв, сказал не особенно громко:
- Эй, на яхте… Есть кто-нибудь?
Никто не отозвался. Он осмотрел яхту более внимательно. На юте стоят два шезлонга с брошенными на них двумя цветными махровыми халатами. Похоже, вместе с Довганем на яхте обитает девушка, вряд ли член экипажа - мужчина будет носить голубой махровый халат с синими цветами. Подождав, крикнул погромче:
- Эй, на яхте!
Почувствовал: сзади кто-то стоит. Голос, в котором чувствовалась угроза, сказал за спиной:
- Что надо, приятель?
Обернулся - почти вплотную к нему стоит загорелый до черноты парень с мощным торсом. На вид парню около тридцати. Мощная шея, чуть сдавленное с боков лицо, нос с горбинкой, глаза, запавшие под надбровные дуги. Волосы подошедшего, курчавые и светлые, были коротко подстрижены и напоминали войлок.
- Я ищу владельца этой яхты.
- Я владелец этой яхты. Что дальше?
- Меня зовут Юрий Седов. Я ищу вас.
- Зачем?
- Мне посоветовал подойти к вам Николай Владимирович Радченков. Он сказал, вам нужен шкотовый.
- А-а… - Парень вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Сел на один из стоящих возле яхты кнехтов. - Радченков… Он что, вас знает?
- Так, шапочно. Я только утром сюда приехал. И сразу в яхт-клуб. Я сам яхтсмен, парусом занимаюсь с детства.
- Где же вы занимались парусом?
- В основном на Ладоге и на Псковском озере. Год ходил на Балтике, участвовал там в регате.
- В судовых двигателях разбираетесь?
- Думаю, что да.
- Думаете?
- Ну… вообще-то я окончил питерское высшее инженерно-морское, электромеханический факультет.
- Даже так?
- Да. Если вы знаете Балтийское пароходство, есть там такой дизель-электроход "Сестрорецк". Я на нем три года от-бухал сначала третьим, а потом вторым механиком. Заочно учился в той же мореходке, на штурманском факультете. Но потом бросил.
- Почему?
- А зачем? Я к тому времени уже все знал, что там проходили. Всю штурманскую науку.
- А чего ж вы сюда подались, в Новороссийск? На Балтике места мало?
- А-а… - Седов сделал вид, что разглядывает кружащих над лагуной чаек.
- Не хотите объяснять?
- Личные обстоятельства.
Парень оглядел его вещи, задержав взгляд на гитаре.
- Личные обстоятельства. Я правильно понимаю: это означает, что вы холостой?
- Вроде того.
- Понятно… - Владелец "Алки" некоторое время разглядывал пирс. - Для начала - меня зовут Глеб Довгань. Слышали когда-нибудь обо мне?
- Слышал от Николая Владимировича Радченкова.
- И больше ни от кого?
- Больше ни от кого.
- Что вам сказал обо мне Радченков?
- Сказал, что вы хороший яхтсмен.
- И все?
- И все.
- Где вы остановились?
- Пока нигде. - Помолчав, добавил: - Собирался остановиться в гостинице "Якорь" для плавсостава, мне сказали, тут такая есть. Но я ее пока не нашел.
- Ладно. Значит, вы считаете, вы сможете работать шкотовым на такой яхте?
- Думаю, что смогу.
- Работа на ней тяжелая, вы видите.
- Вижу. Но работы я не боюсь.
- Хорошо. - Довгань встал. - Проверю, боитесь вы работы или нет. Отдаем швартовы, убираем трап. И выходим в море.
- Есть. - Седов перенес вещи и гитару на палубу, Довгань встал к штурвалу, он же, убрав трап, снова прыгнул на причал, чтобы отдать швартовы. Взялся было за трос на кнехте, как вдруг услышал отчаянный женский крик:
- Глеб! Подожди!
Поднял голову - и увидел мчащуюся к ним по причалу девушку в джинсовых шортиках и белой размахайке, ту самую. Она бежала изо всех сил, размахивая букетом темно-красных роз, как веником. Подбежав, бросила букет на палубу. Розы, рассыпавшись в воздухе, упали на дощатый настил.
Довгань, обернувшись, посмотрел на них. Сказал спокойно:
- Алик… Я думал, ты уже не придешь…
- Я передумала… - Посмотрев на Седова, девушка крикнула яростно: - Помогите мне перебраться!
Он протянул руку. Резко опершись о нее, она неожиданно прыгнула - и, перемахнув через узкую полоску воды, оказалась на палубе.
Пока он отдавал швартовы, пока перебирался на борт, девушка успела собрать рассыпанные розы, а заодно и халаты с шезлонгов и спуститься в каюту. Дверь за собой она аккуратно закрыла.
Мотор работал, яхта разворачивалась к выходу в море.
- Не обращайте внимания, - бросил Довгань, не отрываясь от штурвала. - С женщинами всегда так, их не поймешь.
В море они пробыли часа три. Довгань вымотал его вконец, заставляя работать с парусами, менять галсы, делать самые немыслимые повороты, двигаться на ветер, дующий в скулу, выкидывать другие трюки, которые для Седова, в общем-то, были привычными. Он делал все четко, команды выполнял вовремя, грамотно, единственное - к концу проверки сильно устал. Он считал себя выносливым, но после того, как ему пришлось бесчисленное число раз пригибаться под переходящей с борта на борт фока-реей, болтаться на ветру, упираясь голыми подошвами в штирборт, и висеть над летящей внизу водной поверхностью, мышцы к концу третьего часа непрерывной работы стали постепенно наливаться свинцом.
Убедившись, что в парусах и оснастке он разбирается вполне прилично, Довгань не успокоился. Он заставил его проверить и прочистить в открытом море дизель. Двигатель "Янмар", стоящий на яхте, был в отличном состоянии, но, поскольку яхту в это время отчаянно болтало, со своей задачей он справился с большим трудом.
Но это еще было не все. После того как было покончено с дизелем, Ганя придирчиво проверил, умеет ли он работать с пеленгатором, эхолотом, электролагом и гирокомпасом. Затем посадил за радиоключ-пилу, на которой он должен был выдать не меньше 150 знаков в минуту. В конце же испытания поставил к штурманской карте, проверяя умение прокладывать курс.
Когда они подходили к 14-му причалу, Седов понял: он еле держится на ногах. Управляться с такой яхтой должны были как минимум два шкотовых матроса, так что ему пришлось выполнять двойную работу. К счастью, кроссовки, тенниску и пуловер он догадался спрятать в каюте. Однако засученные до колен джинсы, в которых он работал, были мокры насквозь. Их спокойно можно было выжимать.
После того как он, спрыгнув на причал, набросил швартовы на кнехты, закрепил их и поставил трап, Довгань спустился в каюту. Побыв там недолго, вышел на палубу, подошел к борту. Владелец "Алки" успел переодеться, на нем были туфли из тонкой черной кожи, белые брюки и голубая тенниска.
Вышла на палубу и девушка, которая все это время просидела в каюте. Посмотрев на Довганя, сказала, обращаясь к Седову:
- Меня зовут Алла.
То, что она наконец соизволила представиться, прозвучало по-королевски, как признание заслуг Седова.
- Очень приятно. Меня Юрий.
Довгань несколько секунд разглядывал его, прищурившись. Кивнул:
- Устал?
- Есть немного.
- Ладно. Считай, шкотовым я тебя взял.
- Да?
- Да. Ты весь мокрый.
- Да уж… - Он посмотрел на свои джинсы.
- Спустись в каюту. Алла даст тебе какие-нибудь сухие тряпки переодеться. То, что на тебе, выбрось в помойку. Все до последней тряпки. На моей яхте в таком рванье ходить нельзя.
Он неуверенно посмотрел на Аллу. Довгань бросил:
- Иди, иди. Потом поговорим.
Поднявшись на борт, он вместе с Аллой спустился в каюту. Раньше яхты серии "Пассаж" он видел лишь в море и лишь сейчас понял, каким может быть комфорт в каюте, приспособленной для океанского плавания. Здесь было предусмотрено все, чтобы не испытывать никаких неудобств при длительном переходе, - салон с диванами, столом и скрытыми шкафами-рундучками, спальня с двумя вместительными двухъярусными койками, хорошо оборудованная кухня, комфортабельный туалет с душем. Все помещения были отделаны пластиком и кожей, под подволоком в салоне тянулись полки с книгами, в переборку был утоплен телевизор-видеопроигрыватель, здесь же, в салоне, был установлен второй пульт управления яхтой, на случай непогоды. Кухня, помимо газовой плиты и холодильника, была снабжена микроволновой печью и посудомойкой, в туалете была оборудована специальная сушилка для мокрой одежды.
Открыв несколько рундучков, Алла порылась и достала почти новые белые джинсы и темно-синий хлопковый пуловер. Протянула:
- Вот. Думаю, это подойдет. Вы с Глебом почти одинакового роста. Какой у вас размер ноги?
- Сорок три с половиной.
- Очень хорошо, у Глеба сорок четыре. Выберите себе белье, оно вот в этом рундучке. А вот тут обувь. Я иду на палубу.
Алла ушла. Переодевшись, посмотрел в прикрепленное над иллюминатором зеркало - вещи подошли ему в самый раз.
Когда он вышел, Алла и Довгань уже стояли на причале. Спустившись к ним, спросил у Довганя:
- Как мне вас называть? По отчеству?
- Никаких отчеств. Просто Глеб и на "ты". Значит, так: раз ты мой шкотовый, ты принят в мою компанию. Выйдем мы через день-два, пойдем далеко, на Кипр. Мы справимся, тем более Алик, - он обнял девушку за плечо, - будет нам помогать. Будешь, Алик?
Алла скривилась:
- Глеб, отстань. И перестань называть меня Аликом. Терпеть не могу.
- Ладно, не буду. Юра, сегодня мы устроим по случаю твоего приема на работу что-то вроде дружеского ужина. Обычно мы такие мероприятия проводим в сауне. Будет еще один крутой парень, по имени Леня. Ну и, естественно, две девушки - одна для Лени, другая для тебя. Всего шесть человек. Я хочу, чтобы ты выглядел прилично, поэтому мы с Аллой отвезем тебя сейчас к одному парню, который подберет для тебя приличные шмотки. Идем.
Они пошли по причалу к выходу. Седов покосился:
- А яхта?
- Что яхта?
- Вы не боитесь оставлять яхту вот так?
- Ты не боишься…
- Хорошо - ты не боишься? Там же все открыто? Да и угнать могут - если захотят?
- Яхту никто не тронет. Тут хорошее секьюрити, которому я хорошо плачу. Да и потом меня здесь все знают. И знают, что я обязательно оторву голову тому, кто хоть пальцем тронет яхту.
Выйдя с территории яхт-клуба, они подошли к стоящему на площадке неподалеку "Мерседесу" стального цвета.
Довгань сел за руль, Алла устроилась рядом, Седов разместился на заднем сиденье. Выехав в город, они в конце концов попали на центральную городскую улицу. Остановив машину у большого киоска, Ганя сказал:
- Зайдем сюда к одному человечку. Он оденет тебя так, как должен быть одет человек, имеющий дело со мной. То, что на тебе, оставишь у него. Не жалей, на яхте этого добра полно. Задача ясна?
- Вроде бы.
Достав бумажник, Довгань отсчитал несколько банкнот.
Протянул:
- Держи сто баксов… Да держи, тебе говорят… На мелкие расходы…
Взяв деньги, Седов спрятал их в карман джинсов.
- После того, как переоденешься, пойдешь вон туда, видишь? - Довгань кивнул на противоположную сторону улицы, где над рядом окон тянулась длинная вывеска: "Ресторан "Алазанская долина". - В этом кабаке обедают приличные люди. Пообедай, еду выбирай не скупясь. Хочешь, выпей. Во время обеда не торопись, пусть все видят, что ты солидный человек. Пообедаешь - выходи на улицу к этому же месту, где мы сейчас находимся. Я за тобой заеду. Аллочка, родная, потерпи, я скоро.
- Потерплю, - милостиво сказала Алла.
Выйдя из машины, они подошли к двери с тыльной части киоска. Довгань постучал. Голос за дверью поинтересовался, кто это.
- Шалико, это я, - сказал Ганя.
Дверь открыл смуглый коренастый кавказец. Улыбнулся:
- Какие люди… Заходите, милости прошу.
После того как они вошли, запер засов. Оглядел вошедших:
- Какие проблемы?
- Нужно одеть моего друга Юру. Хорошо одеть. У тебя есть здесь шмотки?
- Есть, конечно. У меня все есть. Какой стиль?
- Стиль - крутизна. Знаешь, как одевается наша крутизна?
- Нет разговора.
- Нужна не только одежда. Подбери ему часы, цацки, все остальное. Чтобы выглядел как положено.
- Понял.
- Давай, Шалико. Я на тебя надеюсь.
- Не беспокойся, Глеб, все сделаем.
После того как Довгань вышел, Шалико внимательно оглядел Седова.
- Значит, так: черные мокасины, белые носки, серые брюки с напуском, по моде. Наверх пойдут синяя рубашка и кожа. У меня есть классная черная куртка из французской кожи, как раз на вас. Подойдет наряд?
- Подойдет, только, пожалуйста, носки дайте мне не белые, а синие.
Шалико поднял большой палец:
- Понимаете в одежде. Конечно, я дам вам синие. После того как Седов переоделся, Шалико цокнул языком:
- Блеск. Держите… - Протянул золотую цепочку. - Наденьте на правое запястье. Наденьте, наденьте, вас сразу признают в городе за своего. А на левое запястье - вот эти часы. "Сейко", без фальшака. Надевайте.
- Может, обойдемся без золота? - спросил Седов. - Я как-то не привык к цацкам.
- Нельзя, Юрочка. Наденьте браслет, вас не убудет. Люди должны видеть, что вы порядочный член общества.
Подумав, что его в самом деле не убудет, Седов надел цепочку. Оглядев его, Шалико покачал головой:
- Глеб меня похвалит. Вы как с картинки. Куда сейчас? Не к девушке?
- Нет. Хочу пообедать в "Алазанской долине".
- А что… Там обедают как раз такие люди, как вы. Счастливо.
- Я должен вам что-нибудь?
- Вы что? Глеб мой друг. Давайте, Юра, желаю удачи.
- Спасибо.
Выйдя из ларька, он перешел улицу и вошел в ресторан.