Однажды Богомолов поймал себя на том, что не просто гуляет по Нью-Йорку, а в глубине души надеется встретить Савелия или Воронова. Ему было просто необходимо с кем-нибудь поделиться своими мыслями, а звонить он мог только Майклу, да и то в самых крайних случаях по специальному номеру. Казалось, еще неделя и он решится на какой-нибудь резкий шаг. Но вдруг однажды раздался звонок.
Женский голос сказал:
- Извините, пожалуйста, вы вчера звонили в Вашингтон?
Богомолов так устал от безделья, что хотел выругаться в ответ. А ведь это были условные слова, оговоренные с Майклом: тот давал понять, что они должны встретиться.
- Нет, девушка, не звонил, но хотелось бы! - ответил он фразой, которая обозначала, что он тоже готов к встрече.
- В таком случае наберите девятку и вперед!
Значит, нужно к десяти прибавить девять, получится девятнадцать, а слово "вперед" означает, что встреча состоится через полтора часа, то есть в девятнадцать часов, в Центральном парке, перед входом в зоопарк. Отлично, у него еще есть время, чтобы побриться, принять душ и успеть добраться до места встречи, проверив, нет ли "хвоста".
Попетляв немного по городу, Богомолов убедился, что за ним не следят. Наконец он появился у входа в зоопарк и сразу же заметил Майкла - тот сидел в фаэтоне, запряженном пегой лошадью.
Перехватив знак Майкла, Богомолов быстро юркнул в фаэтон, и Майкл тут же поднял кожаный верх. Они утонули в прохладной тени.
- Привет, генерал! - Адмирал крепко пожал ему руку, потом подмигнул. - Можешь не напрягаться: кучер свой человек! - Затем повернулся к сидящему на козлах молодому парню и тихо бросил: - Трогай, Риччи!
- Не представляешь, как я рад нашей встрече! Я уж протухать начал в своем номере.
- Протухать? - переспросил Майкл. - Ну, ты к себе слишком строг! Глядя на тебя, я бы этого не сказал. Во всяком случае, не пахнешь… вид-то какой здоровый - отдохнувший, посвежевший. Никак не сравнишь с тем Костей, который приехал четыре месяца назад…
- Четыре месяца? Столько времени я здесь груши околачиваю? Ужас! - покачал головой Богомолов. - А ты знаешь, что в России творится?
- Знаю! - вздохнул адмирал и поморщился. - Однако я встретился с тобой совсем по другому поводу!
- Что-то случилось? Или Рассказов Богу душу отдал! - Богомолов скривился…
- Если бы! Наша операция снова под угрозой срыва!
- Неужели продавцы нарушили свое обещание?
- Продавцы - нет, но вот Рассказов теперь на твои деньги может наплевать!
- С какой стати? Может, решил завязать с наркотиками? - с усмешкой спросил Богомолов.
- Ага, жди! - тоже с усмешкой отмахнулся Майкл. - Деньги завелись у него самого.
- Не иначе как присвоил весь золотой запас Америки…
- Еще интереснее. Такого во сне не выспишь: пока люди Бахметьева охотились за Рассказовым, люди Рассказова расправились с Бахметьевым!
- А не преувеличиваешь ли ты возможности Рассказова? - с сомнением заметил генерал.
И тут Майкл выложил Богомолову все, что знал…
Они успели объехать весь Центральный парк. И когда адмирал закончил, долго молчали.
Первым заговорил Богомолов. Задумчиво, словно размышляя вслух, он сказал:
- И, конечно же, вы решили поберечь господина Рассказова… - Потом рубанул воздух рукой. - Слушай, адмирал, может, взять да и натравить их друг на друга? Глядишь, и тех и других поубавится!
- Отлично! Здорово ты придумал! - не без иронии воскликнул Майкл.
- И самим выбросить сотни и сотни килограммов этой белой отравы на улицы Америки, Азии, России? Так, что ли? - Он даже повысил голос.
- Нет, конечно же, ты прав, - со вздохом согласился генерал. - Это я так, со злости и от бессилия! И что будем делать?
- Только ждать! Мои люди следят за всеми аэропортами и даже кое-кого успели засечь… - Майкл поморщился. - Но…
- Упустили?
- Слава Богу, нет! Понимаешь, Костя, все как-то странно… - задумчиво покачал головой адмирал. - Из нашего посольства в Париже мы получили сведения о выдаче виз интересующим нас людям. Они даже взяли билеты, но…
- Но не вылетели, так?
- Не вылетели!
- Может, что-то их спугнуло?
- Исключено: там за ними не было никакой слежки! - твердо заверил Майкл и, перехватив вопросительный взгляд, тут же добавил: - Утечки по запросам на уровне посольства быть не может: запросы делались Министерством иностранных дел и были плановыми!
- А откуда такая уверенность, что эти люди обязательно имеют или имели какие-то виды на Рассказова? - неожиданно спросил Богомолов.
- Очень хороший вопрос, - улыбнулся Майкл, - его задавал и ваш "крестник"! - Он усмехнулся и рассказал о беседе с Савелием.
- Пока не знаю. Значит, что-то изменилось в Париже либо… здесь!
Константин Иванович задумался.
- Рассказов сейчас в отеле? - неожиданно спросил он.
- Был в отеле… - не очень уверенно проговорил адмирал, ему вдруг пришло в голову, что в последний раз сведения о Рассказове поступали аж два дня назад. - Минуту, сейчас выясним! - Адмирал быстро набрал номер. - Стефани, это адмирал Джеймс! Есть ли новости от Мэйсона?.. Конечно же, о Рассказове!.. Так… Отлично! Какого черта вы молчали?.. Как только появится, сразу доложить! - Он уже хотел закончить разговор, но вдруг добавил: - Да, Стефани, проверь, пожалуйста, отель… Да, черт возьми! - сердясь более всего на себя, Майкл сорвался на сотруднице, и это еще больше его разозлило: - Конечно же, на предмет нахождения там Рассказова! Все! - Он отключил трубку мобильного телефона и немного виновато взглянул на Богомолова. - Человек, которому я поручил следить за Рассказовым, два дня не выходил на связь! - Он вновь поморщился и вдруг подозрительно взглянул на Богомолова. - Послушай, откуда у тебя информация, что здесь что-то не в порядке?
- Никакой информации! - заверил Константин Иванович. - Интуиция! - сказал он. Правда, тут же несколько смутился, вспомнив, как сам яростно возражал по этому поводу Воронову.
Словно подслушав мысли генерала, Майкл воскликнул:
- Господи! Едва не забыл, о чем тебе хотел рассказать первым делом. Сегодня утром звонил твой преемник.
- Генерал Говоров? И что?
- Воронова срочно отзывают в Москву!
- Он объяснил зачем?
- Нет. Но мне кажется, я знаю причину. Нисколько не удивлюсь, если вскоре отзовут и твоего "крестника".
- О чем ты?
- Чечня?
- И что Чечня? Может, пояснишь? А то живу, словно в вакууме: мне ж приходиться черпать информацию только из газет, да и то с большим опозданием…
- Войну остановили лишь официально. На самом деле она продолжается. И противостояние еще более усилилось в преддверии президентских выборов в Чечне!
- Это так серьезно?
- Сам хотел бы ошибиться… но - кажется, да. - Майкл покачал головой. - Когда кандидатом в президенты может стать террорист, по вине которого погибло столько людей, то о каком мире можно говорить?
- Нет, к чертовой матери: нужно побыстрее заканчивать эту операцию! Там столько событий, а я здесь прохлаждаюсь! Как хочешь, Майкл, но если в течение двух недель ничего здесь не произойдет, то я возвращаюсь!
- И чем тебе здесь не нравится? - со вздохом спросил Майкл. - Мирно, покойно, тепло… В Москве знаешь сколько сейчас градусов мороза?
- Догадываюсь! - кивнул генерал и спокойно добавил: - Ну и что? Мои детки, вероятно, забыли, как выглядит их отец, а я уже стал забывать, как пахнет под мышками у жены… Нет! С меня хватит! Две недели! Слышишь? Две! - Для убедительности он помахал двумя выброшенными вверх пальцами…
* * *
Разговор с Вороновым разбередил Савелия. И правда, ведь он может поломать жизнь Розочке! Он же вдвое старше ее. Вдвое! Все очень просто объясняется - когда Розочка потеряла родителей и у нее, по существу, никого, кроме тетки, не осталось, из тайников ее детской памяти вынырнул образ мужественного парня, чем-то неуловимо похожего на ее отца.
Распорядись судьба иначе, - например, если бы ее родители остались в живых, - все сложилось бы по-другому. Розочка росла бы в нормальной семье, встретила бы хорошего мальчика, и они бы дружили, как все. Но одна мысль, что Розочка могла бы встречаться с кем-то другим, вызвала в Савелии такую ярость, что он вскочил с дивана и нервно зашагал по комнате. Господи, да что же это такое? Не проходит ни одного дня, чтобы он не вспомнил о Розочке! Не грозит ли ей опасность? Не перегружена ли она в университете? Сейчас он почти ничего о ней не знал: с того самого дня, как он поздравил ее с поступлением, Майкл по его просьбе снял наблюдение, и теперь Савелий мучился неизвестностью. Несколько раз он набирал ее номер, но так и не решался заговорить: едва услышав ее нежный и нетерпеливый голос, Савелий сразу клал трубку. Однако Розочка обо всем догадывалась и однажды сказала прямо:
- Сережа, я знаю, что это ты! - Ее голос дрожал, и она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать, а потому старалась говорить быстро.
- Милый, не клади, пожалуйста, трубку. Ты не говоришь ни слова, но это и не очень нужно: я-то знаю, что это ты! Ты очень часто снишься мне… Сереженька, милый, если ты чего-то стыдишься и потому не звонишь, то напрасно: все это ерунда! Слышишь, ерунда! Мы с Ларисой очень часто говорим о тебе. Что-то она слишком тобой интересуется… Глупая, она думает, что может заморочить тебе голову! Милый, я все понимаю и прекрасно знаю, что ты мужчина. Мужчина в полном смысле этого слова! И тебе трудно со мной, так ведь? Ничего, потерпи немного, и мы с тобой еще все наверстаем, ведь правда же?
В ее голосе было столько лукавства, что Савелий даже покраснел: ему показалось, что она прекрасно знает о той сумасбродной выходке с ее подругой. И Розочка, словно понимая, о чем он думает, решила поддразнить его:
- А от Лариски только и слышишь: "Ах, какой мужчина! Какой галантный, красивый, сильный, внимательный!" И когда только успела разглядеть! Господи, милый, как я по тебе скучаю! Как хочу услышать от тебя хотя бы словечко! Нет-нет, не вешай трубку! - испуганно сказала она. - Какая я глупая! Прости, милый, больше не буду настаивать! Просто слушай! Перед сном я с тобой всегда разговариваю, но сейчас, когда я словно ощущаю твое дыхание, мне во сто крат приятнее! Как здорово, что ты есть! Милый мой, Сереженька! Ой, а я уже опаздываю на занятия! Ты звони мне почаще, милый, хорошо? А сейчас клади трубку первым.
В ее голосе было столько нежности, что Савелий, не почувствовав в ее просьбе притворства, машинально положил трубку и тут же причмокнул без особой досады: вот ведь бесенок! Провела все-таки! Положив трубку по ее просьбе, Савелий тем самым подтвердил, что звонил именно он. Ладно. Теперь придется запретить себе думать о Розочке…
Почему же "парижская группа" не вылетела, хотя и купила билеты до Нью-Йорка? Вряд ли их хозяин решил отказаться от документов, украденных у Ордена. Тогда в чем дело? Откуда ноги растут?
Как ему не хватало Воронова! И вот наконец звонок - как гром среди ясного неба:
- Братишка, привет! Боялся не застать тебя!
- Что-то случилось? - насторожился Савелий.
- Звонил Порфирий Сергеевич!
У Савелия екнуло в груди.
- Отзывают?
- Отзывают, братишка, и прямо сегодня! Погуляли - и хватит! - По голосу было ясно, как он взволнован.
- Один летишь?
- Нет, братишка, с Ланой! Мы с ней решили… - Воронов вдруг запнулся, словно не в силах произнести вслух. - В общем, сам понимаешь.
- Наверное, - улыбнулся Савелий.
- Хочешь поговорить с Ланой?
- Давай!
- Здравствуй, Са… - начала Лана, но тут же спохватилась: - Сереженька!
- Здравствуй, Лана!
- Я слышала, у тебя появилась любимая? - Это было сказано без всякой насмешки, просто и уважительно.
- Ну, Воронов! Проговорился уже… - Савелий сам не понял, приятно ему, что об этом знает Лана, или нет. - Пока рано о чем-либо говорить,
- с грустью добавил он, - а вот вас поздравляю от всей души! Решились наконец? Андрюшка отличный парень, Лана!
- Я знаю, спасибо! Приглашаем на свадьбу!
- Когда?
- Сообщим дополнительно!
- Не гарантирую на все сто. Но приложу максимум усилий, чтобы не пропустить такое знаменательное событие!
Они разговаривали спокойно, уверенно, дружелюбно. Но беседа была подкрашена легкой, едва заметной горечью…
- Счастья тебе, огромного счастья, милый! - чуть слышно прошептала Лана, словно отвечая на незаданный ими обоими вопрос.
- Спасибо, Лана, и тебе самого большого счастья и огромной любви!
- Чего это вы скисли, ребята? - раздался бодрый голос Воронова. - О свадьбе говорите так, словно речь идет о похоронах!
- Ты чего, братишка? - сказал Савелий и с усмешкой добавил: - Уж не ревнуешь ли?
- Ни боже мой! Просто… просто… - Он явно не мог найти подходящих слов, потом выпалил: - Ты думаешь, мне легко расставаться с тобой? Уехать и оставить тебя здесь! Я-то домой еду, а ты остаешься один!
- Я не один! - не очень уверенно возразил Савелий.
- Ты прекрасно понял, что я имею в виду! - тут же вставил Воронов и вдруг опять спросил: - Все о ней думаешь?
- От тебя ничего не скроешь! - улыбнулся Савелий.
- То-то же! Обещай мне одну вещь, братишка! Если трудно будет, дай знать!
- Обещаю! - Савелий облегченно вздохнул, оттого что Воронов уже не заговорит о Розочке.
- Вот и хорошо! А на свадьбу действительно ждем: без тебя и свадьба не свадьба!
- Ну, уж ты скажешь с пьяну-то!
- Я сегодня чист как стеклышко! - чуть обиженно бросил Воронов.
- От счастья тоже пьянеют, - съехидничал Савелий. - Когда самолет-то?
- Через пять минут едем в аэропорт! Ты что, провожать собрался? Мне кажется, не самая удачная мысль. Понимаешь, о чем я?
- Да, вероятно, ты прав… как всегда! - огорченно согласился Савелий и глубоко вздохнул.
- Не преувеличивай! Ладно, удачи тебе, братишка!
- Спасибо и вам!
Савелий положил трубку и долго смотрел на нее, словно не веря в то, что он надолго расстается со своим братишкой и не сможет в любой момент услышать его голос, получить от него совет…
Интересно, что бы посоветовал ему Воронов в ситуации с "парижской группой"? Отрицательный результат, конечно, тоже результат, но - все-таки - что заставило их так резко изменить планы? А если попробовать методом исключения? Могли бы руководители такой мощной организации, как Великий Орден, спокойно отказаться от утраченных документов, да еще таких, которые могут всколыхнуть многие страны? Нет, ни в коем случае! А поменять планы и скрыться самим? Великому Ордену? Да это уже полный абсурд - все равно что самим себе подписать приговор, засунуть голову в отверстие гильотины и дернуть рычаг! В Ордене царит жестокая система ниппель": войти можно, но выйти - исключено. Вот я выходит, что искать причину отказа от поездки нужно здесь, а не в Париже! А что может здесь заставить поменять планы? Только если посланцы почувствовали, что попали под колпак! Это предположение было бы верным, если бы Савелий не звал о высоком профессионализме сотрудников Майкла Джеймса, но как раз в этом-то он мог убедиться на собственном опыте.
Савелий задумался: куда ни ткнись, все мимо! А может быть, он не там ищет? Может, попробовать не сначала, а с конца? Что или кто является целью визита "парижской группы" в Нью-Йорк? Во-первых, документы из злополучного черного "дипломата". Савелий усмехнулся. Как при авиакатастрофе: "Внимание? Разыскивается "черный ящик"!" А этот "черный ящик", то бишь черный "дипломат" с документами, находится у господина Рассказова! Вот и выходит, что, во-вторых, целью может оказаться сам Рассказов. Может быть, он одумался и сам решил вернуть "дипломат" хозяевам? Вряд ли, на Рассказова это совсем не похоже: что попадает ему в руки, с тем он по своей воле никогда не расстанется! И все-таки именно Рассказов и мог спутать их планы: не такой он дурак, чтобы сидеть и спокойно ждать, пока придут по его душу. Савелий вдруг понял, что продолжает нервно вышагивать по комнате, усмехнулся и устало присел на диван.
Если правда, что каждый человек напоминает какое-нибудь животное, то Рассказов явно походил на гремучую змею. Хотя бы тем, что всегда стремился первым ужалить в момент опасности. Если бы он находился сейчас на своей территории, то есть в Сингапуре, то легко предугадать, что он бы подготовился к встрече с незваными гостями, и, возможно, первым бы нанес удар. Собственное говоря, именно так он и поступил с Бахметьевым. Но здесь не Сингапур, а совсем другая страна, а значит, нужен другой подход.