Когда появился Зубодробилка, - а его лицо в обычное время светилось добродушием, - Козырный попытался склонить его к игре и после решительного отказа стал истошно визжать, нагоняя на него страх. Но Зубодробилка, выждав немного, как бы давая время одуматься, неожиданно опустил свой огромный кулак на голову Козырного. В результате новенького отправили на пять суток в карцер, а Козырного - на месяц в тюремную больничку с сотрясением мозга. Когда Козырный вышел из больницы, происшедшая с ним метаморфоза изумила всех: он забыл своих должников. Казалось, он вообще сдвинулся по фазе. Теперь он лишь изредка жалобно канючил:
- Перебросимся в картишки? Перебросимся в картишки?
И зачастую получал по шее от тех, кого он притеснял ранее.
Первые пару дней Савелий выбирал пустую скамейку и почти целый час сидел в одиночестве, наслаждаясь свежим воздухом и покоем. Но потом вспомнило своих мышцах. Стараясь не привлекать к себе внимания, он делал только простые, знакомые всем упражнения: отжимался, приседал, подтягивался, с удовольствием отмечая, что он в хорошей форме. Эх, сейчас бы поразмяться! Хотя бы с тенью. Но приходилось сдерживаться, чтобы не привлекать внимания зеков и администрации.
Вот и сегодня он подошел к гире и несколько раз подбросил ее. До сих пор на него никто особо не обращал внимания: занимается и занимается, а хочет молчать в одиночку, тоже его личное дело. Савелий поставил гирю на место и вдруг ощутил за спиной чье-то дыхание. Какая-то неуловимая угроза чувствовалась в том дыхании, и он моментально приготовился к нападению. Чуть повернув голову, он увидел трех упитанных негров, угрожающе поглядывающих на него. У одного в руке сверкнула заточка. К счастью, тень падала так, что он мог контролировать каждое их движение.
Времени на принятие решения было вполне достаточно: они находились метрах в трех от Савелия. Говорков решил не спешить ни с защитой, ни с нападением, надо выждать, что они предпримут. На удивление, офицера-наблюдателя не было, а Крысиный Нос, словно специально, отвернулся, отвлекая разговором остальных тюремщиков. Отметил Савелий и то, что между ним с тремя неграми и офицерами выросла группа зеков, чтобы скрыть расправу от взоров сотрудников тюрьмы. Впрочем, Савелий вздохнул с облегчением: охрана ничего не увидит. Но Говорков ошибался: сержант, некто Билли Кимлун, внимательно наблюдал за происходящим из окна третьего этажа административного корпуса. Он отлично видел, как странно вели себя офицеры в прогулочном дворике, как образовалось кольцо вокруг Рембрандта. Он уже хотел было вмешаться, но что-то его остановило.
Савелий видел, как парень с заточкой взмахнул рукой. Сейчас придется отражать удар, возможно, поломав этому негру руку… Но внезапно за спиной кто-то истошно закричал. Савелий повернулся и застыл с открытым ртом: заточка валялась на земле, негр стоял на коленях и баюкал свою окровавленную руку, а над ним возвышалась груда сала и мяса, которая называлась Томми. Обхватив за шею несчастного чернокожего, он назидательно говорил:
- Мама говорила, что нападать сзади не честно. Мало того, что вас больше, так ты еще и с ножичком! Это очень нехорошо! И я очень сержусь! А я этого парня знаю. Он вам может сделать больно, но нужно драться честно!
Если такая длинная речь была непривычна для Томми, то насколько же неожиданным было это заступничество для дружков негра с заточкой, который стонал на коленях.
- Ты на кого руку поднял, сала кусок? - зашипел один.
- Да я из тебя мыла наварю! - закричал другой, размахнувшись.
Савелию все это надоело: он бесхитростно ткнул первого кулаком в грудь, и тот, споткнувшись о своего коленопреклоненного приятеля, упал на спину, второго Савелий "задел" локтем в подбородок и на некоторое время тоже вырубил. Затем, наклонившись над первым, схватил рукой за горло, приподнял и тихо спросил:
- Говори, кому я мешаю, или я тебе навсегда кислород перекрою! Ну?
- Меня убьют! - испуганно прошипел тот.
- Копы? - неожиданно шепнул Савелий.
Тот машинально кивнул и тут же запричитал:
- Я тебе ничего не говорил! Ничего!
- Да, ты мне ничего не говорил! - спокойно заметил Савелий, потом повернулся к дебилу: - Томми, привет!
- Здравствуй, Кларк! - радостно подпрыгнула груда сала.
Вдруг Савелий заметил, что Крысиный Нос смотрит в их сторону, а его рука у "прибора безопасности". Этот прибор, висящий на поясе, служит для того, чтобы объявлять гревогу во время каких-либо беспорядков. Савелий понял, что "гулять" осталось считанные минуты, а то и секунды.
- Погуляем? - пожав руку Томми, спокойно спросил Савелий, отвлекая беднягу от того, что сейчас произойдет.
- Погуляем! - кивнул тот, и они пошли в сторону тюремного "базара". Крысиный Нос с группой офицеров уже спешили к толпе, а из административного здания выскакивали полицейские, с виду - настоящие рыцари: одетые в кевларовые бронежилеты, шлемы с забралами, перспексовые щиты, дубинки. У некоторых были даже специальные ружья.
Билли догадывался, что все происшедшее как-то связано с Крысиным Носом, но он ничего не сможет доказать. Скорее всего, тот сегодня засадит парня в карцер. Нужно будет как-то поддержать его, тем более что сегодня он дежурит по, карцеру.
Савелий не видел Билли, а на то, что творится у ворот, старался не обращать внимания, делая вид, что его это не касается Они с Томми, держась за руки, шли вперед. Зрелище было забавное: два полных антипода - невысокий и стройный Савелий и рядом - рыхлое, огромное, по-утиному переваливающееся с ноги на ногу странное существо.
- Приятель, ты как здесь оказался?
- Ты мне сказал, чтобы я не разговаривал с полицейскими, я так и сделал, а им это не понравилось. Они стали кричать на меня и называть плохими словами и меня и мою маму, я и обиделся! - Он так глубоко вздохнул, что Савелий трудом сдержал смех.
- Снова за ухо потрепал? - спросил он.
- Ну да, и того и другого. Вот меня сюда и послали. На девяносто дней.
- Ну ничего, эти дни пролетят быстро, а там, глядишь, и мама освободится!
- Да, я знаю: мы с ней уже по телефону разговаривали! - Он счастливо улыбнулся.
Тут-то и прозвучал резкий сигнал тревоги.
- Начинается! - вздохнул Савелий. - Если завтра попадем на прогулку в одном потоке, увидимся! - сказал он и подумал: "Если меня или тебя не засадят в "трюм"!"
- Я буду ждать! Ты мне нравишься Кларк! - произнес Томми и почему-то опустил глаза, словно смутился.
- Ты мне тоже, Томми! Не грусти! - Он улыбнулся, направился к выходу, где уже толпился живой коридор из полицейских, однако приостановился и добавил: - Спасибо за помощь, Томми!
- Они нехорошие, - серьезно отозвался тот и добавил: - Очень нехорошие? - Было непонятно, кого Томми имеет в виду тех грех негров или разъяренных полицейских, взмахивающих дубинкой всякий раз, когда им казалось, что кто-то не торопится выйти с прогулочного дворика. К счастью, и Томми и Савелию удалось избежать встречи с "демократизатором" (именно так кто-то довольно точно назвал полицейскую дубинку).
Всех быстро раскидали по камерам и закрыли на замок. Савелий прилег на кровать и попытался связать все в единое целое. Выходит, что подозрения о причастности полиции к его задержанию совсем небеспочвенны. Кто-то не только лишил его свободы, но еще и хочет расправиться физически, а это опасно и ни к чему: все время нужно быть начеку. Его мысли были прерваны ударом по решетчатым дверям.
- Рембрандт, встать! - рявкнул Крысиный Нос.
- Уже встал! - Савелий нехотя поднялся с кровати, прекрасно зная, что его ожидает.
- "ЗА БЕСПОРЯДОК, УСТРОЕННЫЙ ВО ВРЕМЯ ПРОГУЛКИ, А ТАКЖЕ ЗА НАНЕСЕНИЕ ПОБОЕВ ТРЕМ КВАРТИРАНТАМ, КЛАРКУ РЕМБРАНДТУ ИЗМЕНИТЬ МЕРУ СОДЕРЖАНИЯ В ТЮРЬМЕ РАЙКЕРС-АЙЛЕНД И ПОМЕСТИТЬ НА ТРОЕ СУТОК В КАРЦЕР!" Решение подписал сам директор тюрьмы. - Сержант прочитал это с таким торжествующим видом, словно сообщал о своем повышении. - Ну, как?
- Что как? - Савелий с трудом сдерживал себя, чтобы не рассмеяться или не схамить этой сволочи: тот негр сказал ему правду.
- Руки за спину, вперед! - вскричал сержант. Ему явно не понравилось, как среагировал этот парень.
- Не кричи, оглохнешь! - не удержался Савелий.
Почему-то тот не стал реагировать на явную грубость Савелия, а просто повторил чуть тише:
- Вперед!
Они спустились по лестнице в подвальное помещение и вскоре остановились перед мощной решетчатой дверью. Ни тот, ни другой не произнесли ни слова.
Крысиный Нос нажал на кнопку звонка. Вскоре у дверей возникла мощная фигура того самого сержанта-негра, который и принимал его по прибытии в тюрьму. Кажется, его звали Билли.
- Сколько? - спросил он, презрительно усмехнувшись: было ясно, что Билли не испытывал к Крысиному Носу никаких симпатий.
- Трое суток, сержант! - не обращая внимания на его тон, ответил тот, затем протянул постановление и пошел прочь.
Сержант прочитал протокол и впервые взглянул на Савелия:
- Рембрандт? - Он покачал головой. - Быстро он тебя охмурил! - и вдруг неожиданно спросил: - А тех парней, что пристали к тебе, ты раньше встречал?
- Никогда! - немного удивленно отозвался Савелий.
- Странно! - Билли задучиво покачал головой. - А что они тебе сказали?
- Ничего! Просто решили испытать на прочность! - усмехнулся Савелий.
- И допустили большую ошибку! - рассмеялся сержант. - Пошли!
Они прошли по коридору, мимо железных дверей. В полумраке едва различимы были лица наказанных квартирантов. Наконец Билли со скрежетом открыл замок свободной камеры:
- Отдыхай: трое суток не слишком много, пролетят, не заметишь! - Он как бы старался подбодрить его. - Курить можно, если есть…
- Я не курю, сэр!
- Повезло! А вот звонить во время наказания карцером запрещено!
- Не страшно, сэр! Потерплю! - Савелий пожал плечами.
Камера была такой маленькой, что в ней с трудом умещались небольшая деревянная скамья, раковина с краном для умывания и унитаз: метра два в ширину и два с половиной в длину. Здесь между камерами стены были каменные.
"Интересно, кто это так сильно заботится обо мне?" - подумал Савелий и улегся на деревянную скамейку, подогнув ноги: в такой клетушке невозможно было даже выпрямиться.
Чем больше он размышлял о последних событиях, тем больше его волновал тот лысоватый мужик, который указал на него полицейским. Теперь Савелий почти не сомневался, что видел его в управлении адмирала. Неужели это какие-то игры ФБР? Если это так, то почему Майкл ничего не сказал ему об этом? Не мог? Исключено! Может быть, Джеймс ничего не знает о том, что он в тюрьме, и во всем этом участвует совсем другое управление? Если так, то совсем худо.
Вскоре, к удивлению Савелия, принесли ужин, который ничем не отличался от обычного. Он вдруг вспомнил, как его кормили в ШИЗО в России: зеки называли российский карцер - "День лета, день пролета!" День кормят, кстати, гораздо беднее, чем в зоне, а день дают только двести граммов хлеба и три раза по кружке кипятку на сутки. Здесь-то можно жить и в карцере! Савелий улыбнулся.
Ему во что бы то ни стало нужно связаться с адмиралом. Но как? Единственным человеком, к кому он мог бы обратиться в данном положении, была Розочка.
Как она там? Вероятно, обижается, что он не звонит столько времени и ничего не сообщает о себе. Ну что он может поделать, если мир так жесток? Ничего, придет время, он ей все расскажет. И она, конечно, все поймет. Поймет и простит!
Кроме тусклой лампочки, никакого света больше не было. Определить время невозможно, оставалось ориентироваться по проверкам: следующая проверка в одиннадцать часов вечера, потом в три ночи. Савелий вдруг поймал себя на мысли, что у него теперь четыре часа СВОБОДНОГО ВРЕМЕНИ. К чему бы это? Надо подумать… И Савелий стал с нетерпением ждать проверки в надежде, что потом найдет ответ…
После проверки он снова прилег на скамейку, надеясь увидеть во сне Розочку. Но он словно бы провалился в черную дыру. Ровно в полночь, когда затихли шумы в коридоре и слышался только многоголосый храп наказанных зеков, Савелию вдруг показалось, что на него упал яркий луч света. Он открыл глаза. Действительно, огромный яркий луч падал откуда-то сверху. И этот луч как бы жил, звал за собой. Не ощущая собственного тела, Савелий устремился вверх, застыл на мгновение, посмотрев на себя, спокойно спящего на скамейке, и быстро исчез в Космической неизвестности.
Его полет продолжался буквально мгновения. Место, в котором он очутился, напомнило ему то, где он провел несколько лет со своим Учителем. Только вместо гор были облака, а вместо моря бескрайние просторы Космоса.
На возвышении из облака сидел Учитель. На его полуобнаженной груди светился знак удлиненного ромба. Его руки и глаза были воздеты к Солнцу, а светило было таким ярким, огромным и близким, что, казалось, могло сжечь все живое. Но, как ни странно, Савелий ничего не чувствовал, ему просто было очень спокойно.
Чуть ниже Учителя на скрещенных ногах сидели убеленные сединами старцы, одетые в нежнейшие белоснежные тоги. На груди каждого светился знак удлиненного ромба. И взоры старцев были направлены на Учителя.
- ЗДРАВСТВУЙ, БРАТ МОЙ! - торжественно обратился Учитель к Савелию.
- Учитель?! - с волнением воскликнул Савелий. Он преклонил колено и возбуждении воскликнул: - Приветствую тебя. Учитель! Как я рад тебя видеть!
- ПОДОЙДИ КО МНЕ БЛИЖЕ! - Учитель взмахнул рукой.
Савелий оказался прямо перед Учителем, он словно бы парил в воздухе, а под ним, как опора в бездонном космосе, оказалось незаметно подплывшее облако.
- ТЫ УДИВЛЕН?
- О да. Учитель!
- РАЗВЕ ТЫ ЗАБЫЛ О ВЕЛИКОМ СХОДЕ? - удивился в свою очередь старец.
- Конечно нет, Учитель! - тут же воскликнул Савелий. - Просто я никогда не думал, что дорога будет столь удивительной и необычной!
- ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ТЫ СТАНЕШЬ ЧЛЕНОМ ВЕЛИКОГО СХОДА, ТЫ ДОЛЖЕН УЗНАТЬ О ТОМ, КТО Я И ОТКУДА Я, - Учитель вдруг сделал паузу и странно посмотрел на Савелия. - ТЫ О ЧЕМ-ТО ХОЧЕШЬ СПРОСИТЬ МЕНЯ, БРАТ МОЙ?
- Если позволишь, Учитель.
- СПРАШИВАЙ, БРАТ МОЙ!
- То, о чем ты хочешь мне рассказать, необходимо, Учитель?
- ТЕБЕ НЕ ПО СЕБЕ, БРАТ МОЙ?
- Да, Учитель! - признался Савелий.
- ЭТО ХОРОШО ЗНАЧИТ, Я ВСЕ РЕШИЛ ПРАВИЛЬНО, - Старец вновь сделал паузу и снова взмахнул рукой: - СМОТРИ!
В воздухе из ничего возник огромный светящийся экран, на нем, как на экране телевизора, появилось изображение странного космического корабля, непохожего ни на один из тех, что доводилось видеть Савелию в фантастических фильмах.
- ЭТО КОСМИЧЕСКИЙ ЗВЕЗДОЛЕТ. НА НЕМ МЫ ПРИЛЕТЕЛИ С ДАЛЕКОЙ ПЛАНЕТЫ, КОТОРУЮ ВЫ, ЗЕМЛЯНЕ, НАЗЫВАЕТЕ ОРИОНОМ. НА ВТОРОЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА ПЯТЬ ТЫСЯЧ ЧЕТЫРЕСТА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМОГО ГОДА ПО КОСМИЧЕСКОМУ ЛЕТОСЧИСЛЕНИЮ, ТО ЕСТЬ В ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ СОРОК ШЕСТОМ ГОДУ ПО ЗЕМНОМУ ВРЕМЕНИ, НАШ ЗВЕЗДОЛЕТ СТОЛКНУЛСЯ С ОГРОМНЫМ ОКОЛОЗЕМНЫМ МЕТЕОРИТОМ И ПОТЕРПЕЛ КАТАСТРОФУ! ИЗ БОЛЕЕ ЧЕМ СТА ВОСЬМИ ДЕСЯТИ ОРИОНЦЕВ В ЖИВЫХ ОСТАЛСЯ ТОЛЬКО Я!
- Невероятно! - прошептал Савелий. - Учитель, я читал что-то о неком НЛО, сбитом американцами в тысяча девятьсот сорок шестом году! Значит, это был ваш звездолет?
- ДА, ЭТО БЫЛ НАШ ЗВЕЗДОЛЕТ, ВЕРНЕЕ, ВСЕ, ЧТО ОТ НЕГО ОСТАЛОСЬ! - В голосе старого Учителя не было горечи, он лишь бесстрастно констатировал факт.
- Значит, на вашей планете люди похожи на нас?
- ВНЕШНЕ ДА, ЕСЛИ НЕ ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЯ НА РАЗНИЦУ В РОСТЕ И НА ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ! У ОРИОНЦЕВ САМЫЙ МАЛЕНЬКИЙ РОСТ ЧУТЬ БОЛЕЕ ДВУХ ЗЕМНЫХ МЕТРОВ, А СРЕДНЯЯ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ ОКОЛО ДВУХСОТ ЗЕМНЫХ ЛЕТ. ПОЛУЧИЛОСЬ ТАК, ЧТО ВСЯ АППАРАТУРА ЗВЕЗДОЛЕТА ВЫШЛА ИЗ СТРОЯ И МЫ НЕ СМОГЛИ СООБЩИТЬ НА ОРИОН О МЕСТЕ КАТАСТРОФЫ! ПОЭТОМУ МНЕ ПРИШЛОСЬ ОСТАТЬСЯ НА ВАШЕЙ ПЛАНЕТЕ И АДАПТИРОВАТЬСЯ К ВАШИМ УСЛОВИЯМ, ПРИНЯТЬ ВНЕШНЮЮ ФОРМУ ЗЕМЛЯН! МЕСТОМ ЖИЗНИ Я ВЫБРАЛ ГОРЫ ТИБЕТА, НАИБОЛЕЕ НАПОМИНАЮЩИЕ МОЮ ПЛАНЕТУ. ЖИТЕЛИ ВАШЕЙ ПЛАНЕТЫ ПОКА НЕ ГОТОВЫ ПРИНЯТЬ ЗНАНИЯ, КОТОРЫМИ Я ОБЛАДАЮ, НО И УНОСИТЬ ЭТИ ЗНАНИЯ С СОБОЙ В КОСМОС Я СЧИТАЮ НЕПРАВИЛЬНЫМ!
Савелий восторженно смотрел на Учителя и старался не пропустить ни единого его слова. Невероятно! Неужели это не сон?..
- НЕТ, БРАТ МОЙ, ВСЕ, ЧТО СЕЙЧАС С ТОБОЙ ПРОИСХОДИТ, НЕ СОН, - неожиданно произнес Учитель, а потом добавил: - ТЫ ПРАВИЛЬНО ДЕЛАЕШЬ, НЕ УДИВЛЯЯСЬ ТОМУ, ЧТО Я ЧИТАЮ ТВОИ МЫСЛИ: ИНОГДА И ТЫ ЭТО ДЕЛАЛ, НЕ ТАК ЛИ, БРАТ МОЙ? - Он улыбнулся.
- Так это вы мне помогали. Учитель? - воскликнул Савелий, сразу же вспомнив, как он порой действительно читал мысли своих собеседка.
- КОНЕЧНО, БРАТ МОЙ!
- И сколько же вам лет. Учитель?
- КОГДА Я РАССТАЛСЯ СО СВОЕЙ ФИЗИЧЕСКОЙ ОБОЛОЧКОЙ, МНЕ БЫЛО ТРИСТА ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЗЕМНЫХ ГОДА! Я ЗНАЛ, ЧТО ЭТО СКОРО ПРОИЗОЙДЕТ. И ПОЭТОМУ ИСКАЛ ТОГО, КОМУ Я СМОГ БЫ ПЕРЕДАТЬ НЕКОТОРЫЕ ИЗ СВОИХ СПОСОБНОСТЕЙ. И Я ВЫБРАЛ ТЕБЯ! - Последние слова он произнес четко и торжественно.
- Но почему вы остановили свой выбор на мне. Учитель? - удивленно спросил Савелий.
- ДОЛГИЕ ГОДЫ Я НАБЛЮДАЛ ЗА ТОБОЙ, ТВОИМИ МЫСЛЯМИ И ТВОИМИ ДЕЙСТВИЯМИ И НАКОНЕЦ ПРИШЕЛ К ВЫВОДУ, ЧТО ТЫ - ЕДИНСТВЕННЫЙ ИЗ ЗЕМЛЯН, КОМУ Я МОГУ ДОВЕРИТЬ НЕКОТОРЫЕ ИЗ СВОИХ ЗНАНИЙ. ТЫ ГОТОВ К ЭТОМУ, БРАТ МОЙ?
- Я-то готов. Учитель! Смогу ли, вот вопрос? - прямо сказал Савелий.
- КОСМОС ПОДДЕРЖАЛ МОЙ ВЫБОР! - заметил Учитель.
- Что это значит? - не понял Савелий.
- ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ОН ВСЕГДА ПРИДЕТ ТЕБЕ НА ПОМОЩЬ! ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ТЕБЕ ЗАРАНЕЕ БУДЕТ ИЗВЕСТНО О ГРОЗЯЩИХ ВАШЕЙ ПЛАНЕТЕ КАТАСТРОФАХ! И ТОЛЬКО ТЫ БУДЕШЬ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЕ, ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ ЛЮДЯМ ИЛИ НЕТ!
- Как, разве я смогу промолчать, зная, что погибнут люди. Учитель? - воскликнул Савелий.
- А ТЫ УВЕРЕН, ЧТО ТЕБЕ ПОВЕРЯТ И НЕ СОЧТУТ ЗА СУМАСШЕДШЕГО?
Савелий опустил голову: старец прав!
- Но это же невыносимо. Учитель: знать о беде и не предупредить о ней! - с жаром воскликнул Говорков.
- ДА, ЭТА НОША ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛА, - со вздохом согласился Учитель. - ИМЕННО ПОЭТОМУ ВЫБОР И ПАЛ НА ТЕБЯ: У ТЕБЯ ДОСТАТОЧНО СИЛ, ЧТОБЫ НЕСТИ ЕЕ, А ИНОГДА И САМОМУ ВСТУПАТЬ В БОРЬБУ С ГРЯДУЩЕЙ БЕДОЙ!
- Хватит ли сил, Учитель?
- УВЕРЕН, ТЫ СПРАВИШЬСЯ, БРАТ МОЙ! ЧТО ТЫ ОТВЕТИШЬ КОСМОСУ?
- Я согласен. Учитель! - твердо проговорил Савелий.
- СЕГОДНЯШНЯЯ НАША С ТОБОЙ ВСТРЕЧА ПОСЛЕДНЯЯ В ЭТОМ ЦИКЛЕ. ПРОЙДЕТ МНОГО ЛЕТ ПРЕЖДЕ, ЧЕМ МЫ ВНОВЬ УВИДИМСЯ! ЭТО БУДЕТ ВЕЛИКИЙ СХОД СЛЕДУЮЩЕГО ЦИКЛА!
- Как, ты не будешь являться ко мне даже во сне, Учитель? - воскликнул Савелий. - Хотя бы во сне…
- СОН - ЭТО ТВОЯ СУБСТАНЦИЯ, И ТЫ, ОТЛИЧНО ЭТИМ ПОЛЬЗУЕШЬСЯ! - Учитель хитро прищурился и улыбнулся, и Савелий вспомнил, как он во сне являлся к Розочке. - МОЯ ЖЕ СУБСТАНЦИЯ - КОСМОС. ПОДОЙДИ КО МНЕ, БРАТ МОЙ!
Савелий подплыл к Учителю, и тот накрыл левой рукой его голову, а правую приложил к груди, почти у самого сердца.
- СДЕЛАЙ ТО ЖЕ САМОЕ, БРАТ МОЙ, И ПОВТОРЯЙ ЗА МНОЙ! - сказал он Савелию, и тот стал повторять все движения старца.
А Учитель закрыл глаза и наморщил лоб. Не успел Савелий закрыть глаза, как все его тело окатила какая-то горячая волна и оно, казалось, стало много тяжелее. Как будто пустой и легкий сосуд заполнили тяжелой жидкой ртутью. Савелий словно бы чувствовал, как пульсирует каждая клеточка, и это было прекрасно. Неожиданно он почувствовал жжение на своей груди.
- А ТЕПЕРЬ ОТКРОЙ ГЛАЗА, БРАТ МОЙ, И ПОСМОТРИ СЮДА!