- А почему вы сомневаетесь? У него же было кровоизлияние в мозг - так считают врачи.
- С врачами положено не спорить. Но все-таки… Мне из Москвы звонил Щенников и просил максимально помочь следствию. Я сделал все, что мог, и рассказал про тот телефон, что вы мне передали для Велихова. А вас, Сергей, допрашивали?
- Если точнее, то опрашивали, - поправил Савелий и пояснил: - Допрашивают подозреваемых, а свидетелей опрашивают. Меня, конечно, опрашивали, и я рассказал все как есть. Думаю, мы с вами, Александр, никогда не узнаем, случилось ли у него обычное кровоизлияние в мозг, или какая-то другая болезнь свела его в могилу.
- А не мог телефон - ведь когда он зазвонил, я сразу вышел из его кабинета, вызвать его скоропостижную смерть?
- Наверное, мог. Мало ли какое известие он получил от своего неустановленного собеседника. Этого мы тоже никогда не узнаем, - спокойно и рассудительно сказал Савелий.
Ему с трудом удавалось сохранять спокойствие-. Так хотелось рассказать этому честнейшему парню правду, но Савелий понимал, что не имеет права.
В тот роковой день Савелий с нетерпением дождался восьми часов вечера и позвонил Велихову из телефона-автомата.
- Алло, Велихов у телефона, - услышал Савелий знакомый голос, - кто это?
- Это твоя смерть! - очень тихо выдохнул Савелий.
- Кто это? Что за шутки? - Аркадий Романович даже не взволновался, уверенный, что кто-то из знакомых решил пошутить, а он не узнает голоса.
- Это не шутки, Велихов, это самая сермяжная правда!
- Да кто это, черт побери! - Он еще не ощутил опасности, но злость уже пришла к нему, и радушное его настроение как ветром сдуло.
- Ты помнишь Олега Вишневецкого? - вкрадчивым голосом спросил Савелий.
- Почему я должен помнить какого-то Вишневского? - Велихов все еще пытался сохранять спокойствие, но его выдавал дрожащий голос и неуклюжая попытка исковеркать фамилию Олега.
- Вишневецкого! - поправил Савелий. - Вишневецкого Олега, которого ты приказал убить!
- Кто это смеет так нагло клеветать на меня?
- Не клевещет, мразь, а выносит тебе приговор! - Савелий с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на мат.
- Какой еще приговор? Ты, случайно, не сумасшедший?
- С тобой говорит Бешеный! - как можно спокойнее ответил Савелий. - Надеюсь, помнишь меня?
- Бешеный? И что тебе нужно? - Велихов, поняв, что звонит его личный враг, тут же собрался и говорил почти спокойно, даже с некоторым вызовом: что может Бешеный ему сделать по телефону, матом покрыть, так и он это может.
- Я звоню тебе для того, чтобы вынести тебе приговор…
- Очень интересно! Даже забавно, - Велихов мерзко захихикал, - валяй, Бешеный, очень внимательно тебя слушаю!
- За смерть Олега Вишневецкого, за смерть невинных жертв, которых ты приказал уничтожить, за разоренных людей, доведенных тобой до нищеты, а некоторых и до самоубийства, я правом, данным мне Великим Космосом, приговариваю тебя, Велихов Аркадий Романович, к смертной казни…
- Как торжественно, почти как в самодеятельном спектакле! -хихикнул собеседник.
- …приговор окончательный и обжалованию не подлежит! - не обращая никакого внимания на реплику собеседника, продолжил Савелий.
- А последнее слово? - куражась, спросил Велихов.
- Обойдешься!
- И сколько же мне осталось жить? - Велихов явно издевался.
- Приговор привести в исполнение немедленно! - ответил Савелий и произнес пароль: - Ад тебя ждет, гнида!
- Ад? - успел произнести Велихов, и в тот же момент ему показалось, что в его мозг впились сотни тонких иголок, от которых уже никак не избавиться.
К счастью для него, смерть пришла мгновенно, и Велихов не испытал никаких мучений…
- Этого мы никогда не узнаем, - повторил Савелий.
- Нет, я не разговор имел в виду. Конечно, я давно не читаю всяких там боевиков и шпионских романов, где персонажи гибнут от ядовитой иголки во время телефонного разговора, впившейся в ухо жертвы. Но помните смерть известного бизнесмена Ивана Кивелиди от какого-то ядовитого порошка, который насыпали в телефонную трубку?
- Очень маловероятно, - сказал Савелий. - Насколько я помню, этот порошок воздействовал на Кивелиди несколько месяцев.
- Знаете, Сергей, меня преследует одна довольно странная мысль - а не мог наш любезный и гостеприимный хозяин, господин Широши, подменить предназначенный Велихову телефон?
Савелий с недоумением посмотрел на Позина.
- Зачем?
- Не возражайте с ходу! Послушайте мои соображения: некая, пусть даже безумная, логика в них есть.
- Я весь внимание.
- Во-первых, вы помните, как резко отрицательно отзывался Широши о Велихове?
- Да. Что-то вроде "я не понимаю, почему он еще на свободе".
- Именно! Во-вторых, сам Широши - тип баснословно богатый, но в высшей степени темный. Я наводил справки у своих информированных американских приятелей. Так вот, с Широши крупные американские компании если и ведут какие-то дела, то крайне осторожно. Ничего достоверно предосудительного мне сообщить не могли, но слухи ходят разные. В-третьих, Широши от меня лично узнал, что я после нашего обеда отправляюсь к Велихову. Вот он и мог легко подменить аппарат. В ресторане было тепло, я помню. А вы свою куртку не снимали?
- Куртку я, по-моему, не снимал.
- Но и это не так важно. Прошлой осенью, во время думской предвыборной кампании, я был в Красноярске. После трудового рабочего дня мы с коллегой и парой милых местных барышень пошли в ресторан. Там по залу бродил какой-то мужик, здоровый такой, бородатый, ну тип этакого деревенского балагура, шутил вовсю, анекдоты рассказывал, подсаживался к разным столикам, где его угощали…
- А угощали многие, - усмехнулся Савелий, уже догадываясь, к чему клонит собеседник.
- Конечно. Подсел он и к нашему, рассказал пару каких-то глупых историй. Дамы наши отправились в туалет, а мне надо было позвонить. Только я поднялся, как встал с места и наш балагур. Он как-то неловко обнял меня за плечи и сказал: "А ты, москвич, видать очень хороший парень!" Я инстинктивно стряхнул его руку со своего плеча, потом сходил позвонил, а когда собрался расплатиться за ужин, бумажника в кармане не было. Простыл и след моего балагура. Денег там, правда, было немного, - Позин усмехнулся, - в принципе за такое изысканное артистическое мастерство можно было бы заплатить и дороже…
- Похоже, ваш красноярский балагур был и в самом деле классный щипач, то есть карманный вор, - поддержал разговор Савелий, - но как-то Широши совсем не похож на вора-карманника.
- А этот жуткий карлик, с которым Широши общался на непонятном языке?
- А что карлик?
- Карлик мог подменить телефон у вас в кармане.
- Дорогой Александр, у вас какая-то мания, какой-то навязчивый комплекс вины, природа которого мне не очень понятна.
- Вы правы, я все эти дни не могу заснуть без снотворного, - как-то по-детски пожаловался Позин. - Что же мне делать?
- Постараюсь вас от этого комплекса избавить. Во-первых, ваше логическое построение со злодеем Широши не выдерживает критики хотя бы потому, что Широши никак не мог знать, что у меня в кармане телефон, который я привез для передачи Велихову.
- Да-а-а, - протянул Позин, - пожалуй, вы правы. А подменять ваш личный мобильник Широши не имело никакого смысла - он ведь вас совсем не знает.
С этой естественной для Позина мыслью Савелий позволил себе не согласиться, но своих возражений вслух выражать не стал. Широши как раз излишне хорошо был осведомлен и о самом Савелии, и о его делах. Проблема эта требовала самого серьезного осмысления, но сейчас задача была одна - успокоить Позина.
- Так что Широши в качестве потенциального убийцы полностью отпадает, хотя допускаю, что у него могли быть какие-то свои тайные причины ненавидеть Велихова.
- Вот видите, - тут же подхватил Позин.
Савелию было немного стыдно оттого, что Позин, очевидно, целиком и полностью исключал любые подозрения в отношении своего нового знакомого Сергея Мануйлова.
- Давайте посмотрим на эту историю с другой стороны, - словно размышляя вслух, продолжил Бешеный. - Представьте себе ситуацию: вы ведете машину, соблюдая все правила и не превышая скорости. И вдруг - перебегающий дорогу в неположенном месте человек, вы - по тормозам, но ваша машина его все равно сбивает, и он умирает, не приходя в сознание. Расследование показывает, что в своей гибели виноват исключительно сам незадачливый пешеход, но интеллигентного человека все равно будут терзать угрызения совести, не так ли?
- Совершенно верно! - со вздохом кивнул Позин.
- А вот если вам сообщат, что под вашу машину попал матерый преступник, за которым тянется кровавый след многочисленных жертв, вы бы чувствовали себя виноватым? А может, невольным орудием справедливого возмездия или Судьбы?
- Наверное, вы правы. Как здорово вы мне все объяснили. Так, по-вашему, я не убийца?
- Считаю, что вас ни при каких условиях убийцей считать нельзя!
Позин был бесконечно благодарен этому спокойному, рассудительному человеку, который так все четко разложил по полочкам и снял тяжелый камень с его души, потому что Позин при всем его демонстративном цинизме и натуре игрока никогда не смотрел смерти в лицо и крайне опасался всего, что с ней было связано.
- Вы мне необыкновенно помогли. А теперь, могу ли я рассчитывать выпить с вами на брудершафт?
- Конечно! - немного удивился необычности этого порыва Савелий.
Они выпили, машинально чмокнули друг друга в щеки, посмотрели друг на друга, и вдруг оба неожиданно рассмеялись. Им обоим стало как-то легко и тепло.
- Я страшно рад, что с тобой познакомился, Сергей, - сказал Позин, - у меня таких друзей, как ты, никогда не было.
- Да ну, ладно, что ты выдумываешь, Саша, - Бешеный и правда немного смутился, - я самый обычный человек.
Савелий вдруг подумал, что они с Позиным хорошо дополняют друг друга. Александр великолепно знает то, от чего бесконечно далек Говорков, - от интриг в коридорах власти, так называемых политических технологий и светской жизни московской тусовки. Савелий же обладает, с одной стороны, знанием жизни самых обычных людей, а с другой - благодаря Учителю - Высшим Космическим знанием. Теперь Бешеный чувствовал в себе еще большую ответственность за Позина, который ему открылся и доверился. Они договорились обязательно повидаться в Нью-Йорке, а в Москве в декабре Бешеный обещал пригласить Позина к себе на Фрунзенскую и познакомить с молодой женой.
Через пару дней после встречи с Позиным, все свое время проведя с Розочкой и маленьким Савушкой, Савелий совершенно обдуманно отправился на Маис опять в полном одиночестве.
Он не стал дожидаться, пока генерал Джеймс соберет группу подрывников и геологов и, преодолев сопротивление всевозможных бюрократических инстанций, получит все необходимые допуски - требовалась санкция соответствующего комитета Конгресса США, после чего Государственный департамент должен был обратиться в Министерство иностранных дел Никарагуа, поскольку группа американских специалистов должна была действовать официально, с разрешения властей Никарагуа.
Майклу Савелий объяснил свое нетерпение тем, что хочет попытаться выяснить у местных жителей, сотрудничавших с таинственной лабораторией, какие-нибудь детали и подробности, которые облегчат им всем дальнейшую работу. Майкл, естественно, ничего не заподозрил.
На самом деле Савелий даже из того немногого, что рассказал ему Широши, сделал вывод, что он должен обязательно опередить и Широши, и американцев и сделать все мыслимое и немыслимое, чтобы результаты работы наших ученых не достались никому чужому, а благополучно вернулись на родину. Савелию была понятна необычайная ценность исследований, и он, как истинный патриот России, не мог представить себе иного развития событий.
Естественно, Савелий поделился с Богомоловым информацией, которую получил от Широши. Но Богомолов ничего конкретного об этой лаборатории не знал и обещал по возвращении в Москву навести справки о загадочной лаборатории, и о таинственном Широши, и о кубинце Рауле.
В Москве выяснилась удивительная история, впрочем, вполне типичная для нашего хаотичного и непредсказуемого времени: работы, которые велись на Маисе, были покрыты густой завесой секретности. Их непосредственно курировали отделы науки и оборонной промышленности ЦК КПСС и специальное подразделение КГБ. Пока эти серьезные структуры выбирали новое место для лаборатории, эвакуированной с Маиса, грянул август девяносто первого года.
ЦК КПСС вместе со своими отделами завершил существование. В КГБ начались чистки и структурные перестройки, и спецподразделение, курировавшее работы на Маисе, расформировали.
Руководитель проекта профессор Небольсин, человек энергичный и настырный, сумел пробиться на прием к Егору Гайдару, исполнявшему тогда обязанности премьер-министра России. Тот внимательно выслушал ученого и отдал его расчеты на изучение каким-то своим доверенным экспертам.
То было замечательное время, когда физики дружно пытались руководить и московской милицией, и службой столичной безопасности. Анонимные эксперты господина Гайдара пришли к единодушному выводу о том, что все предположения и предложения профессора Небольсина полная и абсолютная чушь, и ничего подобного на земле быть не может, потому что не может быть никогда. Тем дело и завершилось. А настоящее местонахождение профессора Небольсина Богомолову установить не удалось.
Конечно, по телефону генерал не стал подробно рассказывать Савелию о драматичной судьбе профессора Небольсина и его открытия, сообщил только, что некие разработки действительно велись на Маисе и были прерваны в связи со сменой там власти. Богомолов сказал также, что господин Широши ни по каким нашим архивам не проходит, но зато Рауль - вовсе никакой не кубинец, а наш человек, оставленный там КГБ.
Во время полета Савелий тщательно проанализировал все, что он знал о загадочном господине Широши. По словам Позина, Широши - человек богатый и в США известный, хотя репутация его в деловых кругах оставляет желать лучшего.
А что, у Джорджа Сороса или Билла Гейтса репутация безупречная?
Далее. Широши, очевидно, неплохо владеет русским языком и предпочитает скрывать это. Уж в этом-то какой-либо криминал заподозрить трудно. Мало ли какие у него соображения? Может, ему охота знать, какими репликами по-русски будут обмениваться собеседники?
Следующее. Его демонстративная осведомленность о том, что произошло на Маисе. Если он так заинтересован в этом опытном образце, нетрудно предположить, что у него на Маисе есть свои информаторы.
Что же касается конкретной информации о нем, Савелии Говоркове, то ее не так уж трудно при желании раздобыть в определенных международных сферах. Савелий - фигура широко известная в узких кругах международных бандитов, наркоторговцев и любых иных разбойников. Широши мог быть в курсе многолетней охоты на Бешеного, которую безуспешно вел Тайный Орден. Недаром он сам признался, что был коротко знаком с одним из главных членов Ордена - Тимом Ротом.
Савелий не без удовлетворения подумал о том, что силам Зла он слишком хорошо известен как опасный противник, чтобы занимающийся какими-то темными делами Широши не слышал о нем. Оставалось объяснить, откуда Широши было известно, что Позин будет просить разрешения позвонить в Москву.
И вдруг Савелий воскликнул по-русски:
- Но это же элементарно, Ватсон! На него вопросительно посмотрел мужчина, сидящий в соседнем кресле.
- Извините, это я про себя, - сказал ему по-английски Савелий и снова продолжил свои размышления.
К примеру, Широши получил некое деловое предложение от Велихова, репутация которого на Западе достаточно сомнительна. Широши начал собирать о русском дельце всевозможную информацию и организовал прослушивание его телефонов, что в принципе не так уж и сложно при современном уровне развития подобной техники. Во время их ужина зловещего вида карлик приносил ему какую-то бумагу, заполненную иероглифами. А это вполне могла быть распечатка телефонных разговоров Велихова, которому звонили из Москвы и просили разыскать Позина. Вот уж чего Широши никак не мог знать, так это про тот "хитрый" телефонный аппарат, который Савелий передал Позину.
Одно озадачивало Савелия в связи .Широши: то, что ему не удалось "услышать" мысли восточного бизнесмена. Вроде и были они вдвоем, да еще и в небольшом замкнутом пространстве. Савелий вспомнил свое ощущение - как будто все его попытки не только наталкивались на какую-то невидимую преграду, но еще и отражались от нее, бумерангом возвращаясь к нему. Савелий никак не мог понять, в чем дело, и отнес причину своей неудачи на счет необыкновенно расслабляющего фирменного напитка господина Широши. Скорее всего, это был тот редкий случай, когда он не смог как следует сосредоточиться.
"Видно, старею!" - подумал о себе с иронией Савелий.
Самолет пошел на снижение, когда Савелий вспомнил о том, как упорно Широши уговаривал его отказаться от второго визита на Маис и даже, впрочем, довольно туманно угрожал ему. Бешеный был совершенно уверен в своих силах и не ощущал никакой серьезной опасности, грозящей ему.
"Ну, пошлет он теперь за мной группу своих восточных боевиков, - рассуждал Савелий, дисциплинированно пристегивая ремень, - так вряд ли его ребята будут гораздо круче головорезов Тима Рота или других международных мафиози. Они все на одно лицо, да и подготовлены совершенно одинаково. Господи, как же они мне все надоели!" - с тоской завершил свои размышления Савелий, когда самолет коснулся посадочной полосы.
Бешеный и предположить себе не мог, какие тяжелейшие испытания готовит ему на этот раз судьба.
В ожидании самолета на Маис (прямой билет до острова Говорков купил еще в Нью-Йорке) Савелий вышел на площадь. Перед аэровокзалом стояли ждущие пассажиров такси, но "красавицы" Самсона среди них не было видно. Может, он уже уехал с пассажирами, а может, взял себе редкий выходной и на досуге занялся живописью. Савелий немного пожалел, что не предупредил его о своем приезде. Но подумал, что нечего отвлекаться на треп с Самсоном. Сейчас задача была одна - Рауль.
Савелий не сомневался, что Рауль немало знает о лаборатории. Необходимо было найти к нему какой-нибудь ключ или хотя бы побыть с ним наедине, чтобы за каким-нибудь малозначащим разговором "послушать" его мысли.
В отеле "Морган" Окоталь встретила его как родного. Она уже поправилась .и выглядела, как и прежде, кокетливой и весьма соблазнительной.
Савелий поселился в свой номер, немного подремал, отдыхая с дороги, потом погулял по острову, наслаждаясь удивительными красками природы, сытно поужинал, посмотрел телевизор и крепко заснул.
Рано утром его разбудил телефонный звонок Око-таль:
- Извините, сеньор, пришел старый Киламбе. Ему подняться к сеньору в номер или сеньор сам спустится к нему?
- Пусть подождет в ресторане, минут через пятнадцать я спущусь к нему. Как ты себя чувствуешь?
- Ой, сеньор, я так счастлива! - радостно воскликнула девушка. - У меня все хорошо! Все случилось так, как вы, сеньор, мне и говорили.
- Ну вот и отлично. Чаще повторяй: у меня все будет хорошо.
- У меня все будет хорошо, - эхом откликнулась Окоталь…
Когда Савелий спустился в ресторан, старый Киламбе сидел за барной стойкой и с важным видом потягивал баночное пиво из соломки.