– Это я видел. – Андрей задумался. – А те девушки, которые были с тобой, они тоже прокляты? Как и ты?
– Да. Их тоже снимали на камеру.
– Я думал, ты – религиозный фанатик. Идешь на смерть из-за веры. Ты хоть представляешь, что с тобой было бы после взрыва?
– Я жить не хотела, все от меня отвернулись. Я грязная, родной матерью проклятая. Мне Фатима объяснила, что боли не будет. Так, словно комарик укусил. Я сразу попаду в рай. У ворот меня встретят два строгих ангела и спросят: "Что я делала на земле? Почему считаю, что достойна рая?" Я отвечу: "Я отомстила неверным. Я погибла за Аллаха". Они откроют ворота и пустят меня в рай. А там такой запах, какого вообще на земле не бывает, и цветы. Там всюду цветы, поют птицы и вечная весна. Я снова буду чистой девушкой. Там я встречу Доку, и он будет меня любить.
– Хорошая сказочка.
– Ты мне не веришь?
– Ты думаешь, в метро солдаты ездят? За убийство простых людей в рай захотела!
– Доку тоже не был бойцом, – обиженно парировала девушка.
– Ладно. Что наши, что ваши – все хороши. – У Андрея не выходил из головы горестный рассказ девушки. Он поймал себя на мысли, что жалеет ее. – Вот откуда вы беретесь на наши головы, – вздохнул он. – А белье почему не носишь?
– Аслан запрещал. Ему так нравилось. Он мог, когда захочет, поднять юбку…
– Он и в Москве это делал?
Почему-то Андрею хотелось услышать, что все это осталось в прошлом, в далекой Чечне, где жизнь идет по иным правилам. Но девушка ответила:
– Да, в Москве тоже… И со мной и с другими. Я его ненавижу… И боюсь.
– Теперь не бойся. Думаю, что твой Аслан уже давно драпанул из города. – Андрей задумался. – Послушай, может, тебе все рассказать милиции? Ты, по сути, жертва, а не преступник.
– Не могу. Будет суд. Надо будет все рассказать. Все узнают, что я испорченная. Это позор. Все будут тыкать в меня пальцем. А в тюрьме меня отравят.
– Почему? – удивился Андрей.
– Так у нас говорят. Федералы сначала судят, а в тюрьме все равно убивают.
– Да-а, и так плохо – и этак. А почему ты мне все рассказала?
– Ты другой. Ты мне помог. Ты хоть и русский, но хороший.
– Редкое сочетание.
– И завтра мы навсегда расстанемся.
– Да, утром нам придется расстаться. А куда же ты поедешь?
– Я уже придумала, – оживилась Айза и даже приподнялась на локте. – В Волгограде живет моя школьная подруга. Она училась там в институте и вышла замуж за русского. Она мне поможет первое время.
– Волгоград? А у тебя паспорт есть, чтобы билет купить?
Девушка выудила из-под одеяла паспорт, повертела и тут же спрятала обратно:
– Аслан сегодня дал. На случай проверки при входе в метро. Говорил, если не пропустят, сразу жми кнопку.
– А ты испугалась.
– Только милиционера. А кнопку нажать…
– Хорошо, хорошо, – перебил Андрей. Ему не хотелось возвращаться к событиям у метро. – Значит, в Волгоград к подруге. Неплохая идея. Это, по-моему, с Павелецкого вокзала. Завтра утром узнаем расписание поездов и купим билет. Я тебе помогу.
Глава 22
1 сентября. 6:50. Кабинет ФСБ
В кабинете полковника Григорьева скрипнул кожаный диван, на этот раз тяжко, по-старчески. Олег Александрович поднялся, свесил ноги, ладонь помассировала затекшую шею. Что ни говори, а спать, прогнувшись коромыслом, когда ноги лежат на одном валике, а голова на другом, не очень-то удобно. Судя по историческим фильмам, Ленин спал на похожем диванчике, не покидая кабинет. Но вождь мирового пролетариата был значительно меньше ростом и мог сгруппироваться в позе зародыша между дурацкими валиками – плодами дизайнерского решения неизвестного мастера начала девятнадцатого века. Или у Ленина валики откидывались?
Григорьев толкнул для верности псевдоподушку, валик остался на месте. "Что это я? Как будто первый раз сплю здесь!" – укорил себя Олег Александрович и сладко зевнул. Отдохнувшие ноги втиснулись в туфли, Григорьев встал, покрутил шеей, взмахнул несколько раз руками. Сейчас бы не помешала полноценная зарядочка, но в служебном костюме разве сделаешь. Олег Александрович ограничился несколькими наклонами и подошел к рабочему столу. Изучающий взгляд уперся в телефонный аппарат. Раз за те несколько часов, что он вздремнул, звонков не было, значит, ничего страшного в городе не произошло. Но и хороших новостей, видимо, нет. Таких, ради которых можно разбудить начальника.
Для верности Олег Александрович извлек из кармана мобильник. Список неотвеченных вызовов был пуст. Ну, что же, пора за работу!
Привычно скрипнуло кресло под тяжестью его тела, полковник дернул "мышку", чтобы оживить уснувший компьютер. Монитор нехотя продрал единственный плоский глаз. В центре экрана высветился запрос на пароль. Все правильно, если дремлешь ты, еще не значит, что дремлет враг. Служебные компьютеры автоматически отключались, если в течение пяти минут с ними не производилось никаких манипуляций.
Олег Александрович ввел личный пароль на текущую неделю и запросил папку с делом о последних терактах в столице. Файл перед открытием потребовал подтверждения пароля. Здесь уже действовал запрет на несанкционированный доступ к конкретному досье. Каждый блок информации имел свой, строго ограниченный, круг пользователей.
Открыв досье, Григорьев убедился, что информация за ночь обновилась. В разделе Айзы Гузиевой имелось уже несколько фотографий. Появилась обычная фотография для документов и групповое фото, на котором три молодых нарядных девушки весело смеялись. Все были молоды и привлекательны. Айза стояла в центре, ее глаза блестели озорнее всех.
На этой фотографии полковник задержался. Вздохнул. Этакая красота могла превратиться вчера в кровавые ошметки. У него самого дочь такого же возраста. Уже невеста, скоро свадьба.
Дверь без стука распахнулась, в кабинет влетел Юра Бурков.
– Я вовремя, Олег Александрович? – запыхавшись, произнес молодой сотрудник.
– Здравствуйте, Бурков, – Григорьев демонстративно посмотрел на настенные часы. – Семь ноль пять. Пятиминутное опоздание.
– Виноват. В метро, понимаете, на нашей линии увеличенные интервалы, – растерялся от официального тона начальника старший лейтенант.
– А еще у меня жена молодая, из постели не выпускала, – подражая оправдывающемуся голосу подчиненного, продолжил полковник. И тут же скупо улыбнулся: – Ладно, Юра. Как там в метро, без паники?
– Нет. Все нормально. Пассажиры едут, как ни в чем не бывало.
– Да-а, наши люди уже привыкли к терактам. К сожалению. – Полковник нахмурился, но через секунду тряхнул головой: – Так! Приступаем к изучению поступившей информации. Подходи сюда. Что мы имеем на этот час? Смотрим.
Григорьев раскрыл файл с данными об Айзе Гузиевой. Здесь были собраны сведения как о самой девушке, так и о ее родном селе, ближайших родственниках и знакомых.
– Быстро сработали, молодцы, – похвалил Григорьев безымянных оперативников. – Так… Из всех знакомых в Москве сейчас постоянно проживает только один – Умар Осмаев. Бывший чемпион мира по борьбе, в настоящее время – ведущий спортивных новостей на радио.
– Я его знаю. По телевизору видел, – поправился Юрий. – Он иногда соревнования комментирует и спортивные новости ведет.
– Как ты думаешь, могла Айза Гузиева к земляку за помощью обратиться?
– Он известный человек. Ему взрывы организовывать ни к чему.
– Это понятно. Всем москвичам-чеченцам такая активность соплеменников в столице, как нож в спину. Их первыми таскают на допросы, им приходится оправдываться и доказывать свою непричастность. Речь сейчас не об этом. Представь, сельская девушка впервые оказывается в крупном городе. Ничего здесь не знает, что, впрочем, и понятно, она приехала, чтобы умереть. Но неожиданно план рушится, она оказывается в безвыходной ситуации, теряет связь с людьми, которые ее опекали, и ей срочно надо спрятаться. К кому она обратится?
– Вероятно, у них есть конспиративная квартира.
– И не одна. Но это у организаторов. Девушка-смертница ничего лишнего не знает. Я думаю, она не сможет найти даже ту квартиру, из которой выехала вчера на задание. Такие девчонки – одноразовый материал.
– В этом случае каждый человек вспоминает о своих родственниках и знакомых.
– Вот именно! А здесь указано, что Умар Осмаев жил с ней в селе в соседних домах и дружил с семьей Гузиевых.
– Он намного старше ее.
– Так уж и намного? Осмаев стал чемпионом в конце восьмидесятых и несколько лет держался на вершине. Для односельчан он должен быть героем, и конечно, Айза его знает. Если она искала прибежище, то Умар – первый человек, о котором она вспомнит. Тем более других вариантов у нее нет. – Полковник ткнул в список на экране. – Я думаю, наши коллеги в Чечне поработали основательно и ничего существенного не упустили.
– Прикажете проверить квартиру Осмаева? – Бурков напрягся, готовый бежать по приказу начальника.
– Погоди, – приструнил прыть старшего лейтенанта полковник, – пожалуй, я сам. Есть у меня одна задумка. Уточни-ка адрес Осмаева, раздобудь его фото и организуй дежурную машину. На все про все – пять минут. Я пока кофе глотну.
– Слушаюсь! Мне с вами ехать?
– Нет. Останься здесь. Если что – я на связи.
Глава 23
1 сентября. 7:25. Квартира Власова
Умытая и радостная Айза впорхнула в комнату, в ее движениях появилась легкость и изящество. Андрей с удивлением рассматривал девушку, словно перед ним был совсем другой человек. Вместе с усталостью с лица исчезло болезненное выражение бесконечного отчаяния и затаенной злости. Открытые глаза по-детски бесхитростно пробежались по комнате, рука отдернула тюль, носик высунулся в окно. Казалось, вместе с водой девушка смыла вчерашние переживания и стерла полотенцем ненужные воспоминания.
Андрей с сомнением посмотрел на длинную черную юбку и мешковатую старомодную кофту. Из коридора послышалось шарканье ног и ворчание Екатерины Федоровны:
– Вот девки пошли! Совсем стыд потеряли, к мужикам в койку так и прыгают. – Было слышно, что женщина остановилась напротив закрытой двери. Последовал громкий возглас: – Ты проверь, прописка у нее есть?
Айза задернула тюль на окне, напряглась, тонкая рука потянулась за платком. Не дождавшись ответа, Екатерина Федоровна пробурчала что-то нечленораздельное и удалилась в ванную. Девушка подобрала волосы, накинула платок на голову. Андрей покачал головой:
– Так не пойдет. В этой одежде ты далеко не уйдешь.
– Она не тяжелая, – округлила глаза девушка.
– Но заметная. А поезд на Волгоград только в пять часов, и на вокзале полно милиционеров. Подожди, я, кажется, придумал.
Он порылся в шкафу, достал большой пакет. Зашуршал целлофан, Андрей бережно извлек два женских платья, вслед за ними вывалился маленький пузырек. Взмах руками, расправленная одежда бесшумно легла на кровать.
– Примерь что-нибудь.
– Откуда это у тебя? – Айза подобрала пузырек и с интересом рассматривала платья: бежевое и темно-синее в тонкую полоску.
– Это платья моей девушки.
– Твоей невесты? Светы?
Брови Андрея удивленно поползли вверх: как она узнала? Ах да! Вчера он сам рассказал.
– Ее.
– А Света не обидится? – девушка ощупала ткань, разгладила складочки.
– Не обидится. – Андрей подавил ком в горле и нарочито бодро добавил: – Будь она здесь, она бы с удовольствием тебе их предложила. Примерь. Тебе должно подойти. У вас фигуры… очень похожи.
Айза выбрала синее платье, приложила к плечам, повертелась в поисках зеркала.
– Большое зеркало в маминой комнате, – угадал желание девушки Андрей. – У меня только вот.
Он раскрыл несессер, в крышку которого было вставлено маленькое зеркальце. Айза села, разгладила на коленях откидной ворот, с грустью отложила платье в сторону.
– Я не могу его взять.
– Почему?
– Чужое. Без разрешения.
– Тогда сразу иди в милицию! – Андрей повысил голос. – Твои приметы передают по радио. Я с утра опять слышал. Ты этого хочешь?
Айза в нерешительности переводила взгляд с Андрея на платье.
– Одевайся, Айза, – перешел на дружеский тон Андрей. – Ты со Светой одного роста. Мне будет приятно, если я вновь увижу ее платье.
– А почему у тебя ее одежда?
– Света иногда жила здесь.
– До свадьбы? – удивленно распахнула глаза девушка.
– Да, – развел руки Андрей. – Но мы собирались пожениться.
– У нас так не принято. Чтобы девушка до свадьбы… Позор! Я с Доку не жила.
– Значит, те бандиты были первыми?
Он тут же понял, что совершил непростительную бестактность. Девушка вскочила и отошла к окну, сжатый в ладошке платок несколько раз ткнулся в лицо. Андрей затараторил что-то о долгой жизни, любви, о непременном счастье в будущем, но осекся. Айза решительно прервала бестолковую тираду:
– Отвернись!
Андрей с покорным облегчением отвернулся. Зашуршала одежда. Распахнутый несессер покоился в кресле. В маленьком зеркальце мелькнуло отражение голой девичьей спины. Тонкая прядь волос выпала из пучка и изогнулась между лопатками. Андрей невольно вытянулся вверх, в зеркальце показался изгиб талии. Шея тянулась дальше, ложбинка позвоночника перетекла в гладкую округлость попы и сразу же превратилась в расширяющую щель между двумя упругими выпуклостями. Платье, как занавес, скользнуло вниз по обнаженному телу, фигурка в зеркальце повернулась. Андрей принял прежнюю позу и видел теперь, как тонкая ткань обтягивает высокую грудь девушки.
– Ну, как? – в голосе чувствовалось обычное кокетство девушки, которая только что примерила понравившуюся вещицу.
– Отлично, – выдохнул Андрей.
– Ты еще не видел, – поджала губки Айза.
Андрей смущенно повернулся.
– Правда отлично! Просто супер! – взгляд молодого человека прощупал фигуру, подспудно помня, что под нарядным платьем отсутствует белье. Глаза уперлись в босые ноги девушки. Андрей спохватился: – Подожди! Где-то остались туфли.
Он рухнул на колени перед распахнутым шкафом, судорожно пошуровал в его недрах и извлек черные туфли на каблуках.
– Вот! Как раз к платью.
– Я не умею ходить на каблуках.
– А ты попробуй!
Босые ноги девушки были совсем рядом, подол платья – на уровне глаз. Андрей потянулся в порыве самому обуть туфли, но спохватился. Это уже слишком! Кто она такая, чтобы ползать у ее ног?
Власов, стараясь быть невозмутимым, рухнул в кресло и сжал колени. Айза присела на кровать лицом к окну, Андрей видел лишь наклоны ее спины, сначала влево, потом вправо. Когда девушка поднялась, она сразу стала выше ростом. Ноги и тело образовали идеальную пропорцию.
Девушка повернулась и напряженно застыла на фоне окна, боясь пошевельнуться. На щеках появился румянец.
– Теперь ты – высший класс! – подбодрил Андрей. – Попробуй шагнуть.
Айза сделала несколько неуверенных шагов, наклонилась и быстро сняла туфли.
– Жмут? – спросил Андрей.
– Нет. Ничего не получается. Я к каблукам еще не привыкла.
– Возьми с собой. Потом научишься.
– Но если я уеду в этом, я не смогу вернуть вещи, – растерялась девушка.
– Света не обидится. У нее много одежды.
– Правда?
– Ну, конечно.
Айза задумалась, ее пальцы вертели маленький пузырек.
– А это духи?
– Да.
– Французские?
Андрей взглянул на этикетку:
– Да.
– Настоящие! Из Франции?
– Конечно.
– У меня никогда не было французских духов. Можно? – девушка вопросительно смотрела на парня.
Андрей улыбнулся и кивнул.
Айза быстро мазнула шею, виски, зажмурила глаза, втянула носом воздух. По комнате распространялся аромат летней ночи на морском побережье. Андрей вспомнил, что Светлана любила яркие запахи.
– Ну, как? – шепнула девушка, широко распахнув глаза.
– Волосы, – Андрей шевельнул пальцами. – Волосы расправь.
– Думаешь, надо?
– Чтобы не узнали.
Пальцы как-то ловко выудили неприметную заколку, девушка тряхнула головой, словно быстро твердила: "Нет, нет, нет", – освобожденные волосы прикрыли ворот платья.
– Так лучше.
Власов удивленно смотрел, как преобразилась девушка. Она стала похожа на нерешительную студентку, приехавшую в столицу из южного городка. Теперь видно, что никакой взрывчатки на ней нет и быть не может, платье плотно облегало тонкую талию, струилось по бедрам. Милиционеры будут видеть в ней не потенциальную террористку, а симпатичную загорелую девчонку, вернувшуюся в Москву с каникул.
Он прислушался к агрессивному шуму посуды и зудению матери, доносящемуся с кухни, и решил:
– Поехали. Позавтракаем где-нибудь в другом месте.
В прихожей Андрей почувствовал себя неуютно. Дверь зримо отделяла территорию покоя квартиры от тревожного напряжения внешнего мира. Он накинул легкую курточку, угрюмо буркнул Айзе:
– Подожди.
На балконе Андрей вытащил припрятанный армейский нож, сунул под куртку. Холодная сталь успокоила, словно сняла температуру. По крайней мере будет чем веревку перерезать, убедил себя Власов, припомнив, как вчера разрывал отверткой пояс смертницы.
Глава 24
1 сентября. 7:30. Квартира Червякова
Противный звон механического будильника заставил Виктора Червякова разомкнуть слипшиеся веки. Ладонь накрыла дребезжащий металлический колпачок. Швырнуть в стену наглое бездушное устройство с тонкими суетливыми стрелками, похожими на издевательскую улыбку? Таково было первое желание. Но приподнятая рука безвольно опустилась. Этот вариант уже проходили. Потом все равно пришлось покупать новый.
Мутные глаза равнодушно изучили трещину на потолке. Полежать бы еще. Но чертовы армяне, хозяева фирмы, терпеть не могут, когда водители опаздывают. Никакие ссылки на московские пробки не принимаются во внимание. Хочешь не хочешь, а придется вставать.
Червяков тяжело привстал, тряхнул похмельной головой, босые ноги прошлепали по голому полу. Вот и спасительный холодильник. Чмокнула открывшаяся дверца, пальцы обхватили вожделенную бутылку пива. Где эта гребаная открывалка? Черт с ней! Сойдет и вилка. Жестяная пробка недовольно изогнулась, шлепнулась на пол и закатилась под стол.
Виктор сел на табурет, принял позу горниста, глаза блаженно закрылись. На вытянутой шее несколько раз дернулся кадык, живительная влага рывками прощупывала дорогу в иссушенное горло. Холодок пробрался в мягкий живот, волна хмельного запаха шибанула в нос. Хорошо!
Когда приятный поток иссяк, Виктор недоверчиво встряхнул бутылку, сглотнул остатки пены, задумался. Какая-то мысль промелькнула вчера. Умная. Выгодная. Что это было? Он запустил руку в вихры на голове, глазами уставившись на голые колени.
Вспоминай, вспоминай!