Тарас взял лом и принялся за работу со знанием дела. Плиты складывали в сторону. Появились каменные ступеньки. Мужчины решились спуститься вниз. Нащупали выключатель на кирпичной кладке. Вспыхнула тусклая лампочка.
Подвальчик в два метра глубиной и по два метра по сторонам. Квадратный бункер. На земле валялся старый матрац, на нем лежала женщина. Руки и ноги ее были связаны скотчем. Она не шевелилась.
- Соня, нам требуется твоя помощь. Соня спустилась вниз.
- Вот наш клад. Посмотри.
Девушка склонилась над телом и осмотрела пострадавшую.
- Она жива. Выносите ее на воздух. Только осторожно. Я не знаю, что с ней. Но судя по запаху эфира - ничего хорошего.
Бедняжку вынесли на улицу. Тарас скинул спецовку и бросил на плиты. Жертву уложили сверху.
- Ее надо везти в больницу, - сказала Соня. - Похоже, ее пытались отравить эфиром. Но эфиру нужен кислород, а в подвале его не хватало.
- С больницей ничего не получится, Сонечка. Тот же случай, что и со мной. Эту девушку зовут Таня. Жена моего погибшего друга Ивана. Будешь спасать ее в дачных условиях, как и меня. А наш дачный госпиталь ничуть не хуже городской больницы. Справимся.
- А что мне-то делать? - растерянно спросил Тарас.
- Закрывай гараж, и - рот на замок. Ничего не видел, ничего не слышал. Нам бы теперь не спугнуть этого типа. И шумиху вокруг исчезновения твоего напарника надо приглушить пока. Никита Симагин застукал нашего монстра, потому и исчез. Девушку мы заберем с собой.
- Святая кочерыжка, что же это делается?!
- Не паникуй, Тарас. Мы найдем твоего парня. И злодея тоже. Наберись терпения.
- Ну гад! Если…
- Без "если", Тарас. Сюда он уже никогда не вернется. Меня другой вопрос интересует. Таня могла быть только первой жертвой из трех вдов. Надо торопиться. А убийцу или убийц Никиты я найду. Слово офицера. Правда, бывшего.
7
Никаких Домов творчества, никаких ресторанов и клубов. Прием устроили в офисе фирмы "Мега" на двадцать первом этаже. Шеф фирмы Прозоров сумел договориться с руководством бизнес-центра "Битца", и для них сделали исключение. С одним условием. Гости не должны покидать этаж по одному. Всех доставили на автобусах и всех развезут после приема.
Выставили дополнительную охрану на этаже и внизу. Каждого проверили миноискателем. Тяжелее всех досталось женщинам. Каждой пришлось снимать с себя немало золота, чтобы пройти через турникеты.
Двенадцать кабинетов были распахнуты настежь, а из конференц-зала вынесли кресла и накрыли столы. Собралась солидная публика среднего возраста. Поводом стал сороковой день рождения руководителя фирмы Вячеслава Максимовича Прозорова. Правда, родился он не в июле, а в октябре, и не сорок лет назад, а сорок три, но кого интересовали такие мелочи?! Был бы повод.
Рита Белоцерковская была королевой бала. Прозоров не поскупился на прокат бриллиантового гарнитура, состоящего из колье, кольца и браслета. Красивой девушке в двадцать три года с бархатной белой кожей такие украшения очень подходят. К сожалению, в жизни их носят дамы более почтенного возраста, к шее и груди которых лучше бы не привлекать пристального внимания. Длинное темно-синее облегающее платье делало ее тонкую фигурку неотразимой. Мужчины не могли не оглядываться ей вслед.
Рита сопровождала своего босса, держа его под руку, а он представлял ей своих гостей, друзей и партнеров.
- Мало того, что вы красивы, но ваши бездонные очи полны ума и снисходительной меланхолии, - сказал один из представленных девушке гостей по-английски и, склонив лысую голову, поцеловал ее руку.
Стоящая рядом дама тут же стала переводить слова своего спутника.
- Спасибо, - перебила ее Рита. - Мне переводчик не нужен. Тронута вашим вниманием, - добавила она уже по-английски.
- Рад вам представить своего референта по организационной деятельности - Маргариту Белоцерковскую, - с гордостью объявил Прозоров.
- Это мой гость из Голландии, мистер Радек, - продолжал Прозоров. - Из страны тюльпанов. И его переводчица - Джессика Келли.
- Очень приятно. Кажется, мисс Келли преуспевает и на журналистском фронте?
- Иногда приходится, - с некоторым удивлением согласилась яркая брюнетка с глубоким декольте на платье.
Они двинулись дальше. Прозоров тихо сказал:
- Если среди гостей вы встретите президента Соединенных Штатов - не следует ему об этом напоминать Здесь все имеют свое хобби и свои маленькие секреты.
- Учту. Если президент - это хобби, то кем он представится? Метрдотелем?
Они сделали круг почета, и Рита запомнила каждого. На всех она произвела неизгладимое впечатление. Говорить с ней можно было на любую тему, и очень непринужденно. Темы разные. Литература, живопись, скульптура, кино и даже архитектура.
- Вы меня восхищаете, Марго.
Она обернулась. С двумя бокалами шампанского перед ней стоял высокий красавец во фраке. В руках он держал два бокала с шампанским, один из которых протянул ей. Она взяла бокал.
- Глеб Витальевич Шульга?
- Совершенно верно. Третья персона по значимости в этом королевстве.
- Кто же вторая?
- Без всяких сомнений вы! Боюсь, трон подо мной зашатался.
- Не преувеличивайте. Вячеслав Максимыч мне сказал, что без вас не может решить ни одного вопроса.
Они медленно прохаживались по залу.
- Конечно. Своих достоинств я не умаляю. Мы вместе учились, вместе мечтали и, наконец, вместе создавали свое царство. Он гениальный администратор и прагматик. Я носитель идей и планов. Мы отлично дополняем друг друга.
- Великолепное сочетание. Когда такие люди находят друг друга, то получается отличный альянс. Это видно по вашим делам. Они идут в гору. Очень рада, что мне представилась возможность поучиться у хороших мастеров.
- Вам это пойдет на пользу. Вы так соблазнительны, что, я думаю, недолго мы будем наслаждаться вашим обществом. Появится молодой, состоятельный плейбой, и вы сбежите с ним на край света.
- Плейбои меня мало интересуют. Я ценю хорошие отношения и верю в любовь. К тому же мне некуда торопиться.
- Все так думают до поры до времени. Кстати, я холост, не плейбой, очень ответственен, не урод и не беден. А вы молодая, красивая вдова. Может, попытаем счастья?
От слова "вдова" Риту передернуло.
- Я сказал что-то не так?
- Вы ошибочно назвали меня вдовой.
- Извините. Разве Павел Сергеевич Митрошкин не был вашим мужем?
- Допустим.
- Вы не видели некролог с его фотографией на первом этаже? Он же работал в этом здании охранником. В некрологе сказано, что он погиб. Я не вникал в причины, но мне казалось, вы в курсе событий.
По спине Риты пробежали мурашки.
- Дело в том, Глеб Витальевич, что я развелась с Пашей больше года назад, и мы с ним редко поддерживали отношения. Я слышала, что он собирался уехать из России на Запад, на постоянное место жительства. Была уверена, что он давно уехал. Вы меня немного озадачили. А позвольте вас спросить: откуда такая информированность? Вы меня встречаете впервые, но уже все знаете о моем бывшем муже.
- Я тут ни при чем. Ваша невнимательность во всем виновата. Значит, я не в вашем вкусе, если остался незамеченным. В позапрошлом году я и ваш новый шеф были приглашены на шестидесятилетие вашего отца Михаила Романовича Белоцерковского. Мы же с ним очень давно сотрудничаем. Правда, юбилей отмечали в ресторане и там было много народу. Но вас я очень хорошо запомнил. К сожалению, вы были с мужем и, как мне показалось, вполне счастливы. А потом я его случайно увидел у нас на проходной. Разумеется, он меня не узнал, а я не стал напоминать о себе. Не думал, что ваш муж мог пойти работать в охрану. Задавать вопросы генералу тоже неэтично. Так что извините за невежество.
- Забудьте. Вы мне испортили настроение. Давайте сменим тему.
- С удовольствием. Я слышал ваши рассуждения о скульптуре. Хотите, покажу вам один шедевр?
- Вот это другое дело. Хочу.
Они поставили пустые бокалы на поднос и вышли из зала в коридор. Миновав лифт, возле которого стояли охранники, они подошли к кабинету Прозорова, и Шульга открыл дверь своей карточкой.
Свет в кабинете горел.
Рита узнала каждый предмет в мини-музее шефа компании. Но озиралась так, будто попала сюда впервые. Она пыталась понять, с какой целью ее привели сюда. На первый взгляд тут ничего не изменилось.
- Один этот небольшой зальчик стоит дороже нескольких залов Эрмитажа, - начал экскурсию Шульга. - Вот, к примеру, эта золотая статуэтка.
Он взял в руки увесистого голубя, осыпанного драгоценными камнями, сантиметров в тридцать высотой.
- Шедевр Средневековья. Говорят, будто этот золотой голубь - воплощение Святого Духа в золоте - был подарен рыцарями тамплиеров папе римскому. Но в конце девятнадцатого века исчез из Ватикана. В музей такую штучку не поставишь. Продать тоже очень трудно. Выгоднее вернуть ее Ватикану. Они обещали не задавать вопросов и выплатить премию в несколько миллионов евро. Мало, конечно. Крохоборы… Святой Дух бесценен!
Он продолжал говорить, а Рита вспомнила, как ее бывший муж, ныне покойный Паша, стаптывал кроссовки, рыская по библиотекам в поисках материалов по древним реликвиям. Но он никогда не говорил ей, что положил глаз на эту вещь. В России ее продать невозможно, вывезти тем более. Она видела висящие на стене полотна Гогена. Их еще не продали. Но Шульга будто их не замечал, а рассказывал о картине Кандинского и набросках Врубеля.
- Бог мой. И все это находится здесь без присмотра?
- Вор в окно не влетит, Рита. Он не святой дух. А вот в дверь войти можно. Только не теперь. Это смог сделать ваш бывший муж. Теперь и его нет.
- Как он мог это сделать?
- Вы же знаете об ограблении офиса?
- По-моему, вся Москва знает.
- Оно произошло не без его участия.
- Трудно себе представить.
- Ничего сложного. Он не один год здесь проработал, пока подобрал нужный ключик. Но просчитался. Его зафиксировала видеокамера внутреннего наблюдения. Награбленное вернули на следующий день, а парня пожалели. Ему даже пленку показали. Кажется, человек должен был усвоить урок. Нет. Он повторил свою вылазку. Только уже не сам.
- Почему вы так в этом уверены?
- Потому что на этот раз грабители не стали включать свет, а заклеили глазок видеокамеры пластилином. Мы не знаем, кто нас грабил.
- А он тут при чем?
- Очень просто. Когда дверь открывается, автоматически включается свет. Человек не может его выключить, не зная, как это сделать. Пока он дошел бы от двери до видеокамеры, то попал бы в кадр. На две-три секунды, не меньше. Но пленка никого не зафиксировала. Это говорит о том, что питание в здании было отключено. Только при автономном питании выключатель срабатывает как обычный тумблер. Хочу - включу, хочу - выключу. Без знания таких тонкостей сюда незачем совать нос.
Шульга подошел к стене, встал между окнами в проеме и указал на крошечную точку в стене, между шторами.
- Вот глазок камеры. До двери не менее семи-восьми шагов. Попробуйте остаться незамеченной. А в темноте вы не найдете глазок. Он не имеет выпуклостей.
- Это вы его убили?
- Нет. Думаю, что с ним не захотели делиться.
- Зачем вы все это рассказываете мне?
- Хочу предостеречь вас, Рита.
- От чего? Предостеречь надо Прозорова от беспечности.
- Бесполезно. Он неумолим. Грабители все погибли. В живых не осталось никого. Кроме вас. Только вам мог доверить свою тайну Павел Митрошкин. И только вас мог интересовать Поль Гоген.
Риту словно током ударило.
- Зачем же вы меня позвали сюда? Чтобы я ходила по этой комнате и постоянно спотыкалась о краденые шедевры?
- Прозоров извращенец, неужели вы этого не поняли? Ему доставляет наслаждение дразнить весь мир своим кабинетом. Его обкрадут, а он наймет вора своим сторожем. И вы здесь будете работать. Как только вы перейдете на его сторону и забудете о своих черных планах, вы станете ему неинтересны и он вас уволит.
- Хорошо. Пока мне нужна эта работа, я буду оставаться его врагом.
- Браво. Вы не представляете, какое он будет получать наслаждение каждое утро, подходя к своему кабинету. И его мечта сбудется, когда однажды, открывая с трепетом дверь, он увидит, что его кабинет пуст. Оргазм! Минутное удовольствие. Потому что все предрешено заранее. Грабитель известен, где лежит награбленное - известно, все возвращается на свои места, а остальные получают по заслугам. Каждому свое! Кажется, такой девиз висел на вратах ада?
- Вратах Бухенвальда. А на вратах ада висела другая табличка: "Забудь надежду, всяк сюда входящий!"
- По сути то же самое. Но мне приятно, что эти слова произнесли вы. Я уверен, что мы сработаемся. Прозоров любит достойных соперников. Боюсь, что я в вас уже влюблен. Видели бы вы себя в зеркало. Ваш взгляд прожигает меня насквозь.
- Не преувеличивайте. Для этого я должна вас ненавидеть. А я к вам равнодушна. Идемте пить шампанское.
- Вы правы. Шампанское - женское занятие. А грабежи оставим для мужчин.
Домой Рита вернулась в третьем часу ночи. Ванюшка крепко спал. Новая нянечка поставила условие: укладывает ребенка спать и уходит не позже полуночи. Сейчас страшно ходить по улицам даже днем.
Рита повалилась на кровать прямо в платье, не включая свет, и до утра пролежала с открытыми глазами, ничего перед собой не видя.
8
Темно-синий сад, черные контуры деревьев, мрачный силуэт дома. Только мягкий желтый свет из окон прибавлял пейзажу немного теплоты и уюта.
Борис стоял на пластмассовом ящике из-под вина и, прильнув лбом к стеклу, наблюдал за тем, что происходит в доме.
Катя мыла посуду, потом вытирала со стола и вдруг глянула на окно.
Борис пригнулся. Нет, конечно, она не могла его увидеть. Просто почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Он и впрямь был пристальным. Сколько любви и умиления испытывал Борис, глядя на свою жену. Кажется, раньше он сам не понимал, что ее любит. Катя жива и здорова, а все остальное не важно. Как ему хотелось ее обнять и расцеловать! Душа истосковалась. Послать все к чертовой матери… Нет. Нельзя. Еще не время.
Он снова прильнул к окну. Целый час уже стоял он здесь и все никак не мог заставить себя уйти. Его будто приморозили к месту. Вот сейчас она выйдет из комнаты, погаснет свет, и он уйдет. Пять секунд, и все.
- Подними руки, сволочь, и слезь с ящика.
Голос раздался за его спиной.
С ящика он не слез, а свалился. Нога устала и еще плохо слушалась - он потерял равновесие. Распластался на земле, как пьяный, да еще башкой треснулся.
Смешно, конечно, но гораздо смешнее было другое. Следом за Борисом упала Катя. Спотыкаться вроде было не на чем - стояла себе на ровном месте с пистолетом в руках и решимостью в глазах и вдруг…
Никаких "вдруг" не произошло. Призрак мужа вернулся домой, а она его по второму разу чуть не шлепнула. Есть от чего упасть в обморок. Женщина все же, да и нервишки на пределе.
Они не встали, а подползли друг к другу и долго терзали один другого в объятиях. Сколько слов красивых вспомнили за несколько мгновений, в жизни столько их не говорили, да и не помнили о них.
Пошел дождик. Но только когда промокли насквозь, вспомнили, что дом с крышей в двух шагах стоит.
Переводить весь каламбур не имеет смысла. У каждого свой существует. На тарабарском языке они еще долго общались. По-человечески заговорили не сразу.
- Я знала, что ты жив. Знала, и все. Я не ошиблась.
- Поэтому я и выжил. Твоя вера и помощь одного очень доброго человека меня спасли.
- Женщина?
- Женщина. Она мне как сестра.
- Врешь. Не верю я бабам.
- Придется поверить. Она меня для тебя спасала, а не для себя.
- Сказки. Таких не бывает. У всех одно на уме.
- Она врач. Ты ее знаешь. Из нашего поселка. Подобрала меня на дороге, истекающего кровью.
- Что ж, буду молиться о ее здоровье. Если бы ты мне сразу рассказал о вашем плане, может быть, все и обошлось. И врачи нам не понадобились бы.
- Хорошо рассуждать задним числом. Мы все сделали правильно. Нас подставили.
- Татьяна вас подставила. Ванька хотел ее бросить.
- Это вряд ли.
- Я знаю его любовницу. У них общий ребенок.
- Проверим.
- Татьяна сбежала с добычей.
- Ее тоже обманули.
- Значит, есть Бог на земле.
- Рано еще ставить точки.
Мокрую грязную одежду они скинули, сухую надевать не стали. Прения отложили до утра.
А утром вышли в сад, где начинало припекать яркое солнышко.
На крыльце оба застыли.
Травка подсохла, на ней валялся какой-то мужик, по бабьим меркам очень даже ничего, и грыз соломинку, глядя на хозяев прищуренными глазами.
- С воскрешением вас, Борис Родионыч.
- Воистину воскрес. - Борис глянул на жену. - Тебе тоже требовался доктор в мое отсутствие?
- Это Дик Журавлев. Очень талантливый сыщик, но слишком скрытный. Разговаривает намеками, а ты потом голову ломаешь. Все равно я ему благодарна.
- Ты его нанимала?
- Я. И не жалею.
- С чем пожаловали, господин сыщик? - спросил Борис.
- Хотел услышать от вас ответ на простенький вопрос. Ведь вы не брали из сейфа ничего, кроме денег?
- Ответ положительный. Может, вы и нам что-нибудь скажете? Хотя я не представляю себе, как мы сможем расплатиться с вами за оказанные услуги.
- Не лукавьте, Борис. Ваша жена, конечно, не догадывается. Но вы-то знаете, как расплатиться.
- Хотите сказать, что добыча у меня? В чем-то вы правы. Не исключено.
Журавлев усмехнулся и выбросил соломинку.
- Отлично. Когда будете уверены в этом до конца, вспомните обо мне. Мы ведь тоже ушами не хлопали. А начинать надо с самого начала. С истоков. Технология, разработанная фирмой "Мега", уникальна. Она стоит сумасшедших денег. Я консультировался со специалистами. Не буду вдаваться в подробности. Вы сами можете найти такого консультанта в лице генерала Белоцерковского. Его дочь вас с удовольствием познакомит с ним. Она ведь тоже осталась ни с чем? Вот только сыщики и милиция не сильны в таких вопросах. Впрочем, их никто и не посвящал в детали. Вот если бы делом занялось ФСБ, то они бы разобрались в данном вопросе. Речь идет о государственных секретах. Тогда бы всех подняли на уши. И чем бы все кончилось? Фирму закрыли, разработчиков посадили. Есть ход более простой и надежный: вокруг разработок поднять скандал, но ничего не уточнять. Кому надо, те сами поймут. А скандал поднять можно при помощи примитивной уголовщины и мощного рекламного акта. Пресс-конференции, например. Достаточно привлечь к себе внимание, а воронье само слетится. Долгое вступление сводится к тому, что-все наработки, статьи, результаты опытов, конструкции, прочие результаты многолетних трудов нельзя уместить на компьютерном компакт-диске. Не говоря уже о том, что без помощи самих авторов чертежи расшифровать невозможно. Определенные круги сконцентрировали свое внимание на пропавших технологиях. Обывателей и милицию интересовало совсем другое. Деньги и картины - всего лишь повод для привлечения к себе внимания общественности, но не спецслужб.