Глава двадцатая
Беседовали с Игорем наверное больше часа, но ничего, совершенно ничего полезного для следствия и Кирилла Борисовича не выяснили. Да и трудновато было допрашивать растерянного и подавленного парня, который лишился не только милого сердечного дружка, но и богатого покровителя – а это вам не хухры-мухры. Он наливался виски и все терзался тем, что не отговорил Володю от поездки в эту проклятую пещеру.
– Если бы я только знал, – сокрушался он, – если бы я хотя бы мог предположить, что такое возможно!
– Значит, у тебя нет никаких соображений на тему, кому могла понадобиться смерть Владимира? – Тая уныло разглядывала светлый линолеум на полу. – Кто мог поехать за вами в Евпаторию? Кому известно о твоей клаустрофобии и о его страсти ко всякого рода подземным красотам?
– Вы знаете, в голову вообще ничего не приходит, – промямлил он, – в мозгах сплошная каша. Я просто до сих пор не могу пове…
– Послушайте, Игорь, – нетерпеливо перебила Тая, – через год, когда вы придете в себя и у вас появится легкая свежесть в мозгах, найти убийцу станет практически невозможно. Так что будьте добры, напрягитесь и подумайте.
– Но я правда не знаю! – голос его прозвучал почти что жалобно.
– У вас в Москве есть телефон? – вздохнула я, ну не пытать же его в самом-то деле, засовывая горящие спички меж пальцами ног.
– Я жил у Володи, теперь, скорее всего, буду снимать квартиру…
– А мобильник у вас имеется?
– Да, конечно.
– По приезду в Москву не собираетесь в ближайшее время менять аппарат, сим-карту, оператора?
– Н-нет…
– Тогда дайте нам номер вашего мобильного, пожалуйста.
Тая теперь рассматривала потолок и круглый блин люстры.
Игорь долго и нудно искал листок бумаги, ручку и никак не мог найти. Тая не выдержала, извлекла из сумки мобильник, включила его, и прорычала:
– Диктуйте! Забью сразу в записную!
– М-м-м… – глубоко задумалось это чудо с крашенными перьями.
– Не помните? – участливо поинтересовалась подруга с плохо скрытой злостью.
– Ну, вы же поймите, я ведь сам себе не звоню. Дурацкая какая-то ситуация…
Наконец-то он вспомнил, что где-то в барсетке Володи были его собственные визитки и удалился в спальню.
– Послал же господь тормоза, – процедила Тая, откидываясь на спинку кресла.
– Человек находится в стрессе, – нудно начала я, – нельзя от него много требовать…
– Вспомнить номер собственного мобильника это конечно гигантское требование!
Зазвонил лежащий на Таискиных коленях телефончик, мы обе вздрогнули от неожиданности. Что-то мы стали слишком часто вздрагивать в последнее время. Поехали на курорт нервишки подлечить…
– Ничего хорошего я от этих звонков уже не жду, – пробормотала подруга, поднося мобильник к уху. – Алло!
Разговор длился пару минут, как раз к возвращению Игоря из спальни Тая нажала на кнопочку отбоя.
– Вот, – Игорю протянул Тае два белых прямоугольника, – это моя, это, на всякий случай, Володина, здесь адрес его галереи, ну и все такое.
– Спасибо, – Тая убрала визитки в сумку и стала выковыриваться из кресла. – Вы когда в Москву собираетесь?
– Не знаю, наверное, где-то через неделю, как только закончу со всеми формальностями и бумагами.
– Мы с вами обязательно свяжемся. До свидания.
– Всего хорошего.
Покинув частный отель "Встреча", мы направились к ближайшему пляжу.
– Кто звонил? – я достала из сумочки четыре гривны, чтобы оплатить проход на территорию пляжа.
– Кирилл Борисович.
– И чего хотел?
Заплатив, мы прошли за ограду, высматривая свободные места под солнцем.
– Спрашивал, не видели ли мы у кого-нибудь из экскурсантов на руках латексных перчаток. На рукоятке нет никаких отпечатков, но судя по каким-то там микрочастицам, ручки могли касаться либо латексные перчатки либо… презерватив. Даже скорее всего презерватив.
– Как так? – я остановилась у синей кабинки для переодеваний.
– Очень просто, – Тая зашла в кабинку, сняла шляпу и протянула мне. – На ручку надевается презерватив, он предохраняет от отпечатков пальцев, после убийства, он снимается и прячется в карман или сумку.
– Хитро, – я протянула ей купальник и взяла сарафан. – И опять же это не указывает хотя бы на пол преступника, воспользоваться средством предохранения таким экзотическим образом мог кто угодно.
Тая вышла из кабинки, расправила купальник, чтобы надпись на попе "Bad Girl" читалась лучше, и взяла у меня вещи. Заняв ее место в кабинке, я принялась стаскивать сарафан и все, что под ним.
– Не хочешь позвонить Кириллу Борисовичу и доложить о проделанной работе?
– То бишь о том, что мы благополучно продолжаем плавать в калоше?
– Да, калошный заплыв продолжается, но мы хотя бы честно стараемся, экстрасенсов вон из себя строим, изголяемся как можем в ущерб отпуску и здоровью. Кстати, у меня такое ощущение, что длиннее отпуска, чем этот у меня в жизни не было, и кажется, что длиться он будет вечно. Я прямо на всю жизнь вперед уже наотдыхалась.
Облачившись в купальник, я проверила, все ли нужное хорошо выглядит, нигде ли чего ненужного не выпирает, и вылезла на побережье. А жизнь вокруг кипела во всем своем курортном многообразии: по небу летала какая-то загадочная штука с треугольным то ли парусом, то ли крылом и широкими лыжами, у самого берега суетились хозяева надувных желтых "бананов", "летающих тарелок", скутеров, водных лыж, вдоль кромки воды шествовали фотографы с обезьянами, попугаями, "добрыми и ласковыми питончиками", искусственными пальмами, громадными поролоновыми ракушками и страшенными чучелами кин-конгов и прочих монстров. Стройными рядами шагали наши бывшие коллеги с едой, закуской, десертами, крымскими винами, предлагали зеленый чай, кофе с бальзамом, коктейли "Розовый фламинго", "Шелковые трусики", шаурму с винным соусом… Мы расстелили полотенца, щедро намазались маслами для роскошного загара, улеглись и попытались расслабиться среди всего этого дурдома, шума и гама. Поджариваясь на благодатном южном солнышке, я прокручивала в голове все события, начиная с того самого момента, когда мы с Таей на свою голову покинули комнатку с костями допотопных динозавров и полезли в каменную арку навстречу с трупом господина Шиловского. Перед моим мысленным взором проплывали практически уже ставшие родными лица остальных экскурсантов… Кто же, кто же, кто?
– Сена, о чем ты думаешь? – заворочалась рядом Тая.
– А что?
– Я слышу, как скрипят твои мозги и этот мерзкий звук мешает мне отдыхать!
Вот оно как…
– Да все о деле размышляю, – я приподнялась на локтях и посмотрела на сверкающие морские волны. – У меня такое впечатление складывается, что Шиловский сам выточил эту глупую спицу, нарядил ее в презерватив и воткнул себе в спину, чтобы мы все не заскучали на курорте. Самое отвратное, что нет мотива.
– У кого-то он, безусловно, есть, – Тая перевернулась на живот и поправила свою шляпу с хищными маками. – И очень веский мотив.
– Но у кого? У кого? – я готова была биться лбом о пестрый мелкий песочек. – У меня прямо ум за разум уже заходит в попытке найти хоть кого-то, годящегося в подозреваемые.
– Да ладно тебе так сильно напрягаться, мы же не давали Кириллу Борисовичу клятвы на крови, что вычислим и отловим убийцу. Пойдем, скупнемся? – зевнула Тая.
– Иди первая, я барахло постерегу.
* * *
Вечером мы отправились выслеживать Михаила и Рамилю Зайчиковых, – театр абсурда продолжался. Обитала Зайчиковая чета в частном секторе, причем в таком неудобном месте, что занять приличный наблюдательный пост не представлялось никакой возможности, дом за высоченным железным забором стоял на пересечении аж четырех узеньких улочек и спрятаться было негде.
– Ну и что делать? – Тая уныло обозревала пустынные окрестности.
Откуда же мне было знать, что делать? Я вообще не хотела этим заниматься, потому что не видела в "проработке" семейных пар ровным счетом никакого смысла. Тая тоже пришла на этот "перекресток всех миров" без особого энтузиазма, но мы решили добросовестно опросить оставшихся, дабы хорошо выглядеть в голубых глазах симпатичного Кирилла Борисовича.
– Смотри, вон продуктовый магазинчик, – кивнула я на желтую вывеску через два дома, – зайдем в него и будем смотреть через витрину.
– Пока нас оттуда не выкинут, – буркнула Тая.
Но других вариантов не оставалось. Мы зашли в магазинчик и Тая сделала вид, что очень заинтересована скудным ассортиментом, а я подошла к небольшому окну-витрине и посмотрела на улицу. Обзор открывался так себе, но часть железного забора и калитка просматривались.
– Держи, – Тая сунула мне в руки банку фанты.
– Я не хочу пить.
– А придется. Мне же надо было что-нибудь купить, чтобы наше присутствие тут не слишком сильно действовало на нервы продавщице.
Делать нечего, я открыла банку и принялась потягивать приторную газировку. Тая тем временем принялась копаться в своей сумочке, что-то там выискивая ценное, вдруг из сумочки выпало что-то маленькое, кругленькое и звякнулось на пол. Я наклонилась, подняла и рассмотрела. Это была фишка из казино, достоинством в 10 гривен.
– Дай сюда, – Тая поспешно цапнула фишку и сунула обратно в сумку.
– Это что такое? – заинтересовалась я.
– Фишка, не видишь, что ли?
– Глупо спрашивать, где ты ее взяла. Но зачем? Зачем ты сперла из казино фишку?
– На счастье, – сентиментально вздохнула Таисия, мечтательно глядя в окно. – Видишь ли, я впервые в жизни выиграла, причем не три рубля, а вполне приличную сумму, вот и решила взять фишку, буду приманивать на нее удачу.
– Советую провертеть в ней дырочку, повесить на цепочку и носить до самой пенсии, – посоветовала я. – Счастье повалит не меряно, в неограниченных количествах.
– Неужели, Сена, у меня не может быть какой-то маленькой радости, талисманчика на счастьице?
И т. д. и т. п. минут пятнадцать в том же духе. Я уныло слушала, прихлебывая фанту.
В этом маленьком душном магазинчике мы проторчали четыре с половиной часа. Постепенно начинало смеркаться, как мы успели заметить, на юге вообще очень быстро темнеет. Мне больше не хотелось хорошо выглядеть ни в чьих голубых глазах, я желала только одного – посетить туалет. Нам пришлось соврать продавщице, будто мы высматриваем Таиного молодого человека, чтобы уличить его в неверности. Толстенькой белобрысой хохлушке это показалось увлекательным и правдоподобным, она позволила нам беспрепятственно торчать в магазине, лишь с сожалением заметила, что в девять они закрываются. Но я точно знала, что до девяти я тут не выстою. Ни при каких обстоятельствах. Тайка тоже была на грани.
– Пойдем, постучим, – вдруг решительно произнесла она.
– И что скажем?
– Спросим, не сдается ли у них комната, скажем, что наша хозяйка нас выперла раньше времени.
– А если откроют Зайчиковы?
– Спишем все на невероятную случайность. Идем, я больше не могу!
Покинув свое тайное убежище, мы подошли к забору, и я поискала взглядом кнопку звонка. Нажав на белую пипочку, я придала своему лицу крайне озабоченное выражение, как-никак мы квартиру ищем. Открыла пожилая невероятно толстая дама в синем сарафане, невесть как натянутом на сверх пышные телеса.
– Да? – тяжело дыша, произнесла она.
– Здравствуйте, – обаятельно заулыбалась Тая, – у вас случайно комнаты не сдаются?
– Сдаются, – она посторонилась, – проходите. Только вчера квартиранты съехали, как раз освободилось.
– Да? – мы с Таей переглянулись и вошли во двор.
– Да, собирались до конца месяца жить, и на тебе, как все получилось.
– А что получилось? – мы встали посреди двора, изображая праздное любопытство, да и осматривать ненужные нам комнаты не хотелось.
– Пожилая пара, муж и жена, поехали они на экскурсию, – с готовностью принялась выкладывать тетушка, то и дело вытирая лоб тыльной стороной руки, – а там кого-то убили, они из-за этого полдня просидели под землей, и после у мужа стало сердце хватать, два раза скорую сюда вызывали, вот они и решили раньше домой вернуться и в больницу его положить.
– Вот так, – задумчиво произнесла Тая, разглядывая палисадник, огороженный низеньким синим заборчиком. – Бывает же такое, кто бы мог подумать…
– Извините, – заскулила я, переминаясь с ноги на ногу, – а можно у вас в туалет сходить, а?
Глава двадцать первая
Домой мы приползли, как нам показалось, уже глухой ночью – такая стояла на улице темнотища. По пути завернули в еще круглосуточную продуктовую лавчонку и приобрели скромный съестной набор к ужину. Пока я пилила тупым ножом страшную на вид колбасу и освобождала от пленки тонюсенькие ломтики плавленого сыра с грибами, Тая сидела на табуретке рядом и глубокомысленно смотрела в пол.
– Думаешь, они действительно уехали потому что Зайчикову стало плохо? – Тайка подняла на меня взгляд.
– Ну а чего еще? Будь они убийцами, могли бы и не ломать комедию со скорой, а просто свалить по-тихому, мол время отдыха вышло.
– Выходит, чета Зайчиковых покинула наш "Титаник", сошла, так сказать с борта, не дождавшись конца путешествия. Значит, не окученной у нас осталась только молодая семейка. Кстати, Сена, какое сегодня число? Когда нам уезжать?
Я напрягла мозг, произвела кое-какие вычисления и с изумлением обнаружила, что до конца нашей квартирной аренды осталось всего четыре дня.
– Четыре дня? – почему-то обрадовалась Тая. – Какое счастье! Как я хочу домой, как я безумно соскучилась по нашему милому городу, удобному светлому метрополитену, по нашему расчудесному песику, даже по Владу и то соскучилась.
– Наотдыхалась, да? – я положила на тарелку готовые бутерброды и украсила их перышками зеленого лука – и красиво и полезно.
– О, да, достаточно, я даже на работу, пожалуй, устроюсь, очень работать хочется после такого отдыха.
– Но у нас еще остается неразработанной семья с ребенком.
– Да, вот они-то уж точно убийцы, – Тая выбрала самый лучший бутерброд с самым красивым куском колбасы, с самым ярким луковым пером и бессовестно присвоила себе. – Кровожадные наемники, работающие под прикрытием детеныша.
– Раз решили все кандидатуры рассмотреть, значит, никого упускать нельзя.
Я жевала бутерброд, стараясь не задумываться, из чего же, из чего же сделана эта колбаса… вообще-то с зеленым луком я могу съесть все что угодно, даже собачью консерву. Мы, журналисты, вообще отдельная ветвь цивилизации, возможно, что и тупиковая.
– Ладно, – нехотя согласилась Тая, – не упустим. Надеюсь, они точно последние в нашем черном списке?
– Да.
– Хм-м, я с удовольствием потрепала бы еще и экскурсовода, как тузик грелку.
– И чего он тебе дался?
– Но ведь никто, Сена, никто не годится на роль убийцы!
– Тебе так сильно хочется мотаться в Симферополь, потом по дороге смерти трястись в пещерку?
Тае этого совсем не хотелось, поэтому мы единодушно решили оставить экскурсовода крымской милиции.