Великолепно.
Я поплелась в универмаг, гадая, чем это заслужила. Но тут вспомнила, что убила каблуком брата торговца оружием, и всё обрело смысл. Если кармическая справедливость работает именно так, то в будущем лучше приложить все силы, чтобы случайно не завалить кого-нибудь не того.
– Примерочная слева, – не отрываясь от журнала, сообщил Уолтер, едва я шагнула в магазин.
Я зашла в кабинку, переоделась и уставилась в зеркало. Ничего нелепее в жизни не видела. Болотники с подтяжками напоминали клоунские шаровары. Добавить выводок носящихся вокруг чихуахуа, и можно начинать новую карьеру.
Когда я вернулась к прилавку, Уолтер опустил журнал, оглядел меня и покачал головой.
– На болото действительно надо идти в этом? – спросила я. – Нельзя надеть джинсы и резиновые сапоги?
– Там некоторые места как зыбучие пески. Кажется, земля, а наступишь – и на метр погрузишься в трясину. Если пойдёшь в сапогах, и десяти шагов не сделаешь, как они увязнут и канут в лету. А чтобы потерять болотники, надо по самую талию провалиться.
– Мне же не придётся бежать или типа того, да? Эти штуки серьёзно ограничивают движения.
Лоб Уолтера прорезали морщины, а затем он мотнул головой:
– Полагаю, всегда есть возможность натолкнуться на аллигатора. Но судя по тому, что я слышал о твоём вчерашнем спринте до кафе Франсин, держу пари, ты быстрее, чем Герти и Ида Белль. Он не сможет съесть вас всех, так что тебе беспокоиться не о чём.
Я выпучила глаза, уверенная, что старик шутит, но он как ни в чём не бывало поднял журнал и вернулся к чтению комикса. Иисусе. А я ещё думала, что я безжалостна. Возможно, кое-кто зол на Иду Белль за отвергнутое предложение гораздо сильнее, чем ей кажется.
Я поставила на прилавок коробку, куда сложила свои вещи:
– Можно я оставлю это здесь, а по возвращении заберу?
– Конечно. Спрячу за стойкой.
– У вас, наверное, нет зеркальных солнечных очков?
– Ага. Как правило, те, кто отправляется в плавание, предпочитают поляризованные.
– Я не собираюсь слишком долго торчать на воде, так что зеркальные подойдут.
И позволят наблюдать за людьми без их ведома.
Поискав в ящике за прилавком, Уолтер достал пару солнечных очков. Я водрузила их на голову и ещё порылась в коробке в поисках чего-нибудь, что не помешает иметь в карманах камуфляжных штанов. Затем начала заряжать винтовку, но остановилась.
– Я очень признательна, что вы добавили к моему снаряжению винтовку, но если придётся стрелять на бегу, пистолет подошёл бы лучше.
Уолтер уставился на меня поверх комикса, вскинув бровь:
– Смотришь все эти шоу про копов по телику?
– Возможно? – неуверенно пробормотала я, надеясь, что это скроет мой бестактный вопрос об оружии, использовать которое у библиотекаря наверняка не было случая.
Старик прищурился, и я на секунду испугалась, что зашла слишком далеко.
– Что молодая красотка вроде тебя знает о стрельбе из пистолета?
– Молодая красотка, живущая в большом городе, после заката не может даже в магазин выйти без защиты.
Он пялился на меня ещё какое-то время, но я упорно не отводила взгляда. Наконец Уолтер вздохнул и достал из-под прилавка пистолет.
– Я должен проверить твоё разрешение, прежде чем продать оружие. Но в ближайшие десять минут я проверку запустить не могу, и так как ты родственница Мардж, я одолжу тебе мой личный пистолет. Если потеряешь или пристрелишь кого-нибудь, кроме аллигатора, я скажу, что ты его украла.
– Отличный план. – Я убрала винтовку в коробку и схватила пистолет. – Полагаю, вам знакома Большая Нужда?
– Угу. Там рыболовный лагерь.
– Есть там что-нибудь, чего мне стоит остерегаться?
Уолтер фыркнул:
– О да. Ты едешь с ними в одной лодке.
Я сунула пистолет в штаны и поспешила покинуть магазин, пока не передумала. Очень уж сходились наши со стариком мысли.
Ида Белль сидела в хвосте алюминиевой плоскодонки рядом с подвесным мотором. Герти, нацепившая спасательный жилет, устроилась на центральной скамейке и покосилась на меня, когда я приблизилась.
– А лодку побольше взять нельзя? – спросила я.
– Большая по каналу не пройдёт, – отозвалась Ида Белль.
– А эта точно не потонет?
Она нетерпеливо всплеснула руками:
– Просто садись вперёд. Если не собираешься тут плясать, лодка выдержит. И не могла бы ты нас оттолкнуть?
Глядя на сомнительную жестянку, я заколебалась, но тут же себя обругала. Я много раз видела, как запускают лодки в кино. Справлюсь.
Я отвязала верёвку от гигантского столба и немного подтолкнула нос лодки ногой. Видимо, посудина покоилась на весьма скользком месиве, потому что от лёгкого движения вдруг начала разворачиваться. В панике я сиганула с берега на борт и замерла на самом носу в боевой стойке дзюдо.
Герти зааплодировала, ухмыляясь от уха до уха:
– Потрясающе. Я думала, ты плюхнешься в байю, и нам придётся тебя вытаскивать и покупать новые болотники.
Супер. Двадцать пять лет обучения боевым искусствам, и мне удалось повеселить праматерь динозавров на байю. Папа мог бы гордиться.
– Мне казалось, болотники непромокаемые, – удивилась я. – Почему пришлось бы брать новые, упади я в реку?
– Они водонепроницаемые, – поправила Ида Белль. – А значит, как только погрузишься в воду по талию, они наполнятся и потянут тебя на дно, точно камень. Если вдруг – сразу снимай их и бросай. Ну и придётся покупать новые.
– И часто такое случается?
– Наверное, чаще, чем тебе хотелось бы.
– Эм-м-м.
– Может, сядешь уже? Или мне так и рулить по байю, пока ты стоишь, словно украшение на капоте тачки Джеки Чана?
Я спрыгнула в лодку и уселась на передней скамье. Вовремя. В следующее мгновение Ида Белль запустила мотор, и за секунду нас подбросило вверх и швырнуло на добрых пять метров вперёд. Не упирайся я ногами в дно, уже бы целовала алюминий.
Герти повезло меньше. Она навернулась со скамьи назад, не выпуская из рук дробовик, и подстрелила фонарь на пристани Уолтера. Оглянувшись, я увидела его самого, стоящего у задней двери магазина и качающего головой.
– Я включу это в ваш счёт! – прокричал старик, пока мы уплывали прочь.
Я надеялась, что у Иды Белль были богатые родители или высокооплачиваемая работа. Иначе ей придётся выйти за Уолтера, только чтобы расплатиться.
Поднявшись, я шагнула к Герти, забрала дробовик и помогла ей усесться на скамейку.
– Я его подержу. – Я кивнула на оружие.
– Он был взведён. – Герти хмуро посмотрела на Иду Белль. – Кто оставляет дробовик взведённым?
– Я. На прошлой неделе я вывихнула запястье, и реакция замедлилась.
Лицо Герти прояснилось.
– Ну почему ты сразу не сказала?
Я вдруг осознала серьёзность предупреждения Уолтера.
– Итак, далеко до Большой Нужды?
– Не больше двадцати минут, байю спокоен, – ответила Ида Белль, и лодку подбросило на волне, так что у меня чуть зубы не вылетели.
– А лагерь Харви на берегу?
"Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста".
– Не сейчас. Отлив, уровень воды низкий, так что прямо до его пристани не доплывём. Четверть мили придётся идти пешком.
Я даже не потрудилась сдержать вздох. Казалось, что прошёл уже целый день, а нам ещё предстояло плестись по грязи, найти Мари, убедить её вернуться в Греховодье, притащить её обратно, если вдруг заартачится, придумать разумное объяснению её пребыванию на Большой Нужде и свалить убийство Харви на кого-нибудь другого.
Я ядерную боеголовку обезвреживала с меньшими усилиями.
Глава 8
Учуяла я Большую Нужду намного раньше, чем увидела. Хотелось бы сказать, мол, это потому, что я сидела лицом в другую сторону, но нет. Ароматы острова ударили в нос ещё до того, как узкий канал изогнулся и перед нами предстало место назначения.
Побледнев, я смотрела, как Герти достаёт ментолатум. Затем вспомнила, что Уолтер обо мне позаботился, и выудила из кармана такую же баночку. Ткнув пальцем в гель, я намазала ноздри, слегка вдохнула…
И чуть не грохнулась в обморок.
Ида Белль свернула за угол, я оглянулась посмотреть, что же может так вонять, и с удивлением обнаружила заросший грязью и кипарисами островок по ту сторону стометрового озера, заполненного пнями. Дышать уже было нечем – расстояние запаху оказалось не помехой. Ида Белль снизила скорость почти до полной остановки, и мы начали зигзагами пробираться между пней.
А Мари мудра, если тут спряталась. Кто в здравом уме рискнёт сюда сунуться?
Я вновь опустила палец в ментолатум, на сей раз зачерпнув от души, и забила гелем ноздри. Принюхалась, проверяя ощущения, а затем просто погрузила в баночку нос целиком.
– Обычно всё не так ужасно, – сказала Герти.
– Почему же сейчас так?
– Лето. Из-за жары запахи усиливаются. Никто сюда не лезет, пока не похолодает. Но пятнистая форель тут гигантская…
– Да плевать. Я бы сюда и за золотой рыбкой не приплыла.
– Ты изменишь своё мнение, если побываешь на одном из наших ночных пикников с жареной рыбой после дня, проведённого на Большой Нужде.
– Вряд ли. Если только у вас не будет отупляющего количества пива.
Ида Белль фыркнула:
– Конечно, у нас будет пиво. Кто ест жареную рыбу без пива?
Я вскинула брови:
– Южные баптисты?
– В присутствии чужих – да. Но греховодные дамы не в счёт.
Герти кивнула и улыбнулась:
– Знаешь, почему на рыбалку всегда нужно брать двух баптистов?
– Понятия не имею.
– Потому что, если возьмёшь только одного, он выдует всё пиво! – Она расхохоталась, согнувшись на скамейке.
Ида Белль закатила глаза:
– Эта шутка так же стара, как сама Герти, но она не устаёт над ней хихикать.
– Итак, давайте-ка проясним, – сказала я. – Ваша религия запрещает алкоголь, но следуете вы этим правилам только в присутствии других людей?
– Ага, весьма ёмкое резюме, – согласилась Ида Белль.
– Но разве бог не видит?
– Ох, чёрт. Богу плевать на пиво. Все эти правила придуманы людьми, чтобы уберечь народ от по-настоящему серьёзных ошибок. Пьяные принимают дурацкие решения. Если не пьёшь, то у тебя меньше шансов наделать глупостей.
В её рассуждениях имелись огромные дыры, но поскольку я, даже будучи трезвой, умудрилась совершить кучу глупостей – и эта поездочка среди них, – то решила тему не развивать. Религия, по большому счёту, дело рук людей, а попробуй найти логичного человека. Попытка разобраться в религиозных догматах – прямой путь к безумию.
– Почти прибыли, – сообщила Ида Белль. – Фортуна, хватайся за столб у причала и подтягивай нас ближе к лестнице.
Я обернулась и едва не впечаталась лицом в дерево – спасли только недремлющие инстинкты обученного наёмника. Я выбросила руки вперёд и схватилась за столб. А когда мы остановились, взяла верёвку и привязала лодку.
– Отлично справилась, – одобрила Ида Белль.
– Отлично было бы, предупреди вы заранее, – отозвалась я.
– Вот ещё. Я держу тебя в форме. Здесь никогда не знаешь, когда придётся действовать быстро. Не время расслабляться.
– Поверьте, здесь я планирую двигаться со скоростью света. – Я начала подниматься по лестнице и зацепилась болотником за болтающуюся доску. Ида Белль и Герти молча наблюдали, как я сражаюсь с куском гнилого дерева. Наконец вырвав сапог вместе с доской и поднявшись на пристань, я заметила: – Ладно, может быть, со скоростью звука.
– Может, скажем, что на другой стороне острова её ждёт миска бананового пудинга? – предложила Герти.
Проигнорировав шпильку, я нагнулась и схватила протянутый дробовик. Вчера я неслась по главной улице вовсе не из-за пудинга. Да я тогда ещё даже не знала, что такое настоящий банановый пудинг. Я бежала, потому что терпеть не могу прятаться от проблем. И волновалась лишь о том, чтобы прийти первой. Пудинг стал приятным бонусом, но кроссовки я притащила в церковь не из-за него.
Я положила ружьё и собралась было подать руку Герти, но она уже самостоятельно вскарабкалась на пристань, да и Ида Белль не отставала. Видимо, они прекрасно обучены искусству передвижения в болотниках. Оставалось утешать себя тем, что я, вероятно, облегчила им задачу, выдрав гнилую деревяшку.
Я потянулась к дробовику, но Герти успела сграбастать его первой и одарила меня таким взглядом, что стало ясно: без боя не отдаст. Драка с вооружённой старушкой – да ещё и на этом навозном острове – меня не прельщала. С моим везением, Герти прострелит лодку, и мы застрянем здесь навеки.
– Куда теперь?
Ида Белль махнула налево:
– Сюда. Лагерь у самой воды… ну, когда там есть вода. Вдоль берега мы доберёмся прямо до двери.
Шагнув с пристани, я угодила в ту же чернильную слизь, что и в байю за моим домом, но быстро выдернула ноги и доковыляла до более-менее твёрдой почвы. Ида Белль пробралась через ил и побрела вниз по берегу мимо меня. Я дождалась, когда Герти последует за ней, а сама замкнула шествие.
– А что, если Мари откажется уходить? – спросила я по дороге.
– У неё нет выбора. – Ида Белль произнесла это таким тоном, что сомнений в её серьёзности не осталось.
– А если её тут нет?
– Где ж ещё ей быть? Лодка Харви пропала. Сомневаюсь, что Мари уплыла рыбачить, тем более рыбу она не ест.
– Вы мне не говорили, что лодка Харви пропала.
– Мы не догадались проверить, пока Картер не ворвался к тебе сегодня утром. И только когда ты переодевалась, Герти позвонила одной из греховодных дам и попросила посмотреть.
– Но если Мари приплыла сюда на лодке, то почему у пристани её не было?
– Она, наверное, причалила с другой стороны острова, где чаща плотнее, и спрятала лодку на берегу.
– Как-то чересчур предусмотрительно для бесхребетной домохозяйки.
– За годы знакомства мы кое-чему её научили, – пояснила Герти. – На всякий случай.
– На случай, если она убьёт своего мужа и будет вынуждена скрываться?
– Нет! Господи, ну ты и выдумщица. На случай, если Харви особенно разойдётся, и ей понадобится укрыться на некоторое время. Он был слишком глуп и ленив, чтобы искать спрятанную лодку. Он бы проверил пристань и решил, что Мари здесь нет. Единственное, на что у него всегда хватало энергии, так это на беготню за другими женщинами.
– Но почему Мари его не бросила?
– Из-за денег, конечно же. Мари не обладала тем, что ты бы назвала "полезными навыками", и её родители были бедны как церковные мыши. А с учётом железобетонного брачного контракта, Мари ушла бы ни с чем.
– Но ведь вы бы ей помогли.
– Разумеется, и мы предлагали помощь миллион раз, некоторые даже весьма настойчиво. Но Мари и слышать ничего не хотела. Из-за Чарли.
– Кто такой Чарли?
– Её брат, – прогудела Герти. – Намного младше Мари, он стал для матери настоящим сюрпризом. В юности мы обзывали его Чарли-тугодум. Теперь-то мы знаем, что у него аутизм. Обучение помогало, но пока Мари не организовала терапию и проживание в специальном заведении, где с ним работали специалисты, Чарли влачил довольно жалкое существование.
Теперь картина прояснилась.
Я нахмурилась:
– И Мари взяла на себя расходы за терапию и проживание Чарли.
– Конечно. Она любит этого мальчика больше всего на свете. И я её понимаю – он невероятно милый. Но врачи дерут втридорога, и ни одна из нас не в силах оплачивать уход за Чарли. Мы обеспечены, но не миллионеры вроде Харви.
Я выдохнула. Если Мари признают виновной в убийстве Харви, суд, вероятно, назначит наследниками его ближайших живых родственников.
Я и так жалела Мари, зная, как измывался над ней муженёк, но теперь, с учётом того, что у неё просто не было иного выбора… моё сочувствие усилилось в разы. Долгие годы она оставалась с этим говнюком, только чтобы иметь возможность заботиться о больном брате. О таких историях обычно болтают в ток-шоу и снимают фильмы.
Мари не злодейка, а героиня. И с этой минуты я собиралась перестать плакаться о своей вынужденной помощи Иде Белль и Герти. У них-то с сопереживанием ближнему явно всё в порядке. Спасение Мари от тюрьмы стоит этой мороки и уж точно важнее упаковывания вещей мёртвой старушки, с которой я предположительно в родстве.
Я глянула на часы. Прошло почти пятнадцать минут, и цель, наверное, уже близко. Едва я об этом подумала, как мы завернули за угол и увидели…
Хотя мой опыт в пустыне не позволял назвать сие "лагерем", на "дом у озера" хлипкое и наскоро сколоченное строение тоже не тянуло. "Хижина из ужастика", кажется, самое подходящее описание. С обшарпанными и искорёженными деревянными боками и насквозь проржавевшей жестяной крышей. Хорошо, что не было грозы, а то Мари бы там утонула.
Мы прошли к двери, сделанной – плохо – из листа фанеры. Изнутри не доносилось ни звука, и пусть я свято верила, что Мари хороший человек, рука моя всё же потянулась к поясу, едва Ида Белль толкнула дверь.
– Пусто, – огорчённо констатировала она.
Я расслабилась и вслед за старушками шагнула в дом. Внутри всё выглядело так же плачевно, как снаружи. В углу притулился скособоченный деревянный стол со сколотой посудой и походной плитой на нём. А напротив – детская кровать, заваленная скомканными одеялами. На стене красовались самодельные полки с сушёными овощами и консервами. Пол под слоем грязи и мусора было не разглядеть.
– Выглядит заброшенным, – заметила я.
– Так и есть, – отозвалась Ида Белль. – Мари никогда не любила рыбалку.
– Вы что тут круглый год еду храните?
– Некоторые оставляют кое-что про запас. Непортящееся.
– А как насчёт животных? Эта лачуга вряд ли надёжна. Звери не забираются в поисках пропитания?
Ида Белль тряхнула головой:
– На Большой Нужде нет животных. На остров даже птицы не приземляются.
Я сдержала вздох. Типичная человеческая близорукость. Раз звери избегают какого-то места, значит его надо обязательно подо что-нибудь приспособить.
– Что ж, дамы, – начала я, – похоже, мы промахнулись. Ясно, что Мари не здесь.
Ида Белль нахмурилась:
– Но недавно была.
Я обернулась к ней:
– С чего вы взяли?
– Одеяла не грязные, как всё остальное.
Я подняла с кровати одно из одеял и поднесла к лицу. К запаху ментолатума примешался аромат кондиционера для белья.
– Могла она перебраться в другое место на острове?
– Это тебе не Гавайи. Другие места точно такие же – захудалые лачуги, грязь и кипарисы.
– Может, она услышала нас и сбежала, – предположила Герти.
Я вернулась на улицу и обошла хижину.
– Здесь только нашли следы. Так что если Мари не умеет летать, то она ушла достаточно давно.
Ида Белль кивнула:
– Ещё до прилива. Последний был примерно восемь часов назад.
– Ну я не думаю, что она сорвалась бы посреди ночи. Потому, наверное, можно считать, что ушла она до вчерашнего вечера.
– Полагаю, да.
– И где же она теперь? Должны же быть ещё варианты помимо этого клочка вонючей грязи.
– Ни одного! – всплеснула руками Герти.
– Ни у кого из вас? Вы мне тут соловьями заливались о силе и власти Общества греховодных дам, и ни одна из вас понятия не имеет, где Мари?