Он хотел сказать, что с удовольствием остался бы, чтобы слушать её материнский голос, но не сказал. Не должен он был так поступать. Звали его долг и иная любовь, и с этим ничего нельзя было поделать.
- Дела… Ты бы уезжала отсюда, - посоветовал он, понимая, что говорит глупости.
- Куда и зачем? - спросила она обречённо, как говорят все русские бабы на пороге войны.
- Плохо здесь скоро будет, так плохо, что мирную жизнь будешь вспоминать, как манну небесную, - сказал он ещё раз с надеждой, что Зинаида его услышит.
- Это уж, как Бог положит, - вздохнула она, посмотрела на него скорбно и с долготерпением поправила шикарную грудь.
И в этом он с ней было полностью согласен. Слава богу, что до соплей в шоколаде мы не добрались, подумал он с уважением к Зинаиде и едва её не поцеловал в щеку из чувства благодарности и за то, что она подарила ему свою нежность.
* * *
Выпивка всё-таки сказалась: его вывернуло прямо у подъезда, и с минуту он тихо, как последний лепесток, покачивался, обхватив дерево, виня запах тлена из парка и собственную неразборчивость. За этим приятным занятием его и осенило: если Орлов тайно встречался с Самохваловой, то получается, он предатель? Кому выгодно устранить Пророка из-за юбки? Тошнота отступила, и Цветаев стал соображать: а ничего, что Гектор месяц был в плену? Маскировался! А зубы? Зубы выбил специально, чтобы не заподозрили. А худоба? Согласуется с модой. Ха! - удивился он своим выводам. Так или иначе, но надо было срочно встретиться с Гектором и побеседовать по душам, а короче, напиться в его компании.
Он помчался на явку, даже не подумав, что там может быть Пророк, и опомнился только на Дружбе народов да и то на посту бандерлогов; на это раз не помог ни автомат, ни свастика на рукаве, ни зычный голос, от которого цепенели иные враги.
- Завертай назад! - крикнули ему, даже не посмотрев на документы и неназойливо поворачивали в его сторону стволы автоматов.
- А що сталося?
- Повертай, повертай, і не запитуй!
Цветаева заподозрил что-то неладное: между деревьями мелькали вооруженные бандерлоги в чёрном с оружием. Учения, что ли? Отъехал к "Киев-сити" и позвонил. Гектор Орлов тут же ответил, словно только и ждал его:
- Вариант три.
И больше ничего, ни слова ни полслова.
- Хорошо, - сообразил Цветаев и отключился.
"Вариант три" - означало перемену явки. С души отлегло. На Лесе Украинке постов не было, но зато в проулках стояли всё те же бандерлоги в чёрном, а на пересечении с Щорса - бронетранспортёры под фашистскими знамёнами. Неужели в нашу честь? - удивился Цветаев и едва не перекрестился.
Однако чем ближе к центру, тем было спокойнее, а на площади Толстого, вообще текла мирная, обывательская жизнь с голубями и сопливой детворой. Банды лысых юнцов наливались пиво, плюя на общественный порядок, старушки терпеливо ждали, когда освободятся бутылки, а воробьи были настолько сыты, что брезговали крошками и семечками на тротуаре, предпочитая овес и просо. Совсем, как у нас до войны, сентиментально умилился Цветаев, и тоска сжала его сердце. Вспомнилось ему, как они ещё не женатые целовались в парке, не было для него роднее воспоминаний.
- Куда ты пропал? - Гектор Орлов встретил его на подземной стоянке и, не выслушав ответа, сообщил паясничая: - А мы сюда перебрались.
Вообще, был он весь воздушно-беспечный до безобразия, казахскую бороденку сбрил, ставил лишь усы.
- А губа не лопнет? - спросил Цветаев, озираясь, как на биеннале современного искусства.
Такие парковки он видел только разве что в кино. Это был элитный район, баснословно дорогой и чванливый. Откуда у Пророка деньги? Но вовремя сообразил, что это та, последняя явка, которая должна была пригодиться на чёрный день. Похоже, он наступил.
- Конспирация, - с иронией в голосе просветил его Гектор Орлов и многозначительно кивнул на охранника с оселедцем на голове, который через окно разглядывал Цветаева с явным подозрением. На его рукаве красовались "вилы", вокруг которых было написано: "С нами Бог!" Гектор Орлов помахал охраннику рукой. Охранник презрительно отвернулся, ещё бы: ведь человек, который ему махал, был абсолютно лыс, беззуб и со зверским шрамом на скуле.
- Людей не пугай, - посоветовал Цветаев и подумал, что Орлов перехватил его здесь специально, чтобы он не встретился с Пророком, и был недалёк от истины. К слову сказать, Орлов поправился, даже местами округлился, и, похоже, рёбра у него уже не болели, только когда он улыбался, то походил на преждевременно состарившегося юнца, хотя одет был так, словно его сводили в модный бутик. А если кто его узнает? - подумал Цветаев, хотя в таком прикиде вряд ли, если только скалиться и паясничать начнёт.
- Пойдём-ка в бар, - с шиком предложил Гектор Орлов и радостно подмигнул. - Я плачу!
Его прямо-таки распирало от свобода, которая явно пошла ему на пользу. Казалось, он хочет сказать: "Что же мне теперь из-за зубов жизни лишаться?!"
- Пойдём, - согласился Цветаев, хотя после вчерашнего застолья с полногрудой Зинаидой добавлять ему вовсе не хотелось.
Пока они продвигались к своей цели, Гектор Орлов плотоядным взором пожирал каждую девицу и даже кое-кого комментировал на ходу: "Тоща"; или: "Годится"; на большее у него из-за гормонов фантазии не хватало, надо было действовать, а в условиях конспирации действовать было нельзя.
Бар "Троещина" был тут же, за углом платинового банка, элитный и дорогой, как и положено, с драпировкой на стенах, многозначительный и важный, как английский клуб. Гектор Орлов заказал полутёмного "донбасского", а Цветаев - кофе, ибо от витающего в баре запах алкоголя желудок грозился извергнуть всё, что в нём ещё осталось.
Кроме здоровяка с квадратной челюстью убийцы и огромным жировиком на лбу, в зале больше никого не было.
- Я знаю, ты у меня что-то хочешь спросить, - сказал Гектор Орлов, подпрыгивая на стуле от нетерпения.
Он заказал сразу десять бокалов, плотоядно, как на девиц, посмотрел на них, и содержимое первого тут же отправил себе в желудок.
Слышно было, как пиво журчит, словно в водопроводной трубе. Здоровяк в углу почему-то криво ухмыльнулся, и Цветаев решил, что они с Орловым знакомы.
- Не части, захлебнёшься, - предупредил он.
- Понимаешь, никак не могу напиться, - легкомысленно признался Орлов, вытирая усы. - Я когда в плену был, то только и мечтал, что каждый день буду выпивать по ведру пива именно и конкретно этой марки.
- Ведро, - со знанием дела поддакнул Цветаев, - это мало.
Он старался не глядеть на Гектора с левой стороны, потому что шрам чрезвычайно старил его, слева Гектор Орлов выглядел лет на шестьдесят, а справа - как и положено, не больше, чем на тридцать.
- Никто не хотел умирать, - пробормотал в пену Гектор Орлов, поглощая очередной бокал и с вожделением косясь на следующий. - Пророк дюже тобой интересовался.
- Что?..
Цветаеву послышался очень короткий смешок. Такой короткий, что короче не бывает. Непонятно было, кто его издал: то ли здоровяк в углу, то ли Гектор.
- Пророк тобой интересовался, - повторил он, - но я тебя не сдал!
И Цветаев вдруг понял, что Гектор Орлов не хотел заводить разговор при нём, ибо Антон Кубинский мог сопоставить кое-какие факты о кое-каких обстоятельствах, которые были явно не в пользу Орлова. И это подтвердило его догадку, что Орлов в чём-то замешан, но не хочет признаваться. Заставим, твёрдо решил он.
- Старик, - сказал он как можно драматичнее, - дело серьёзное: ты встречался с Самохваловой?
Орлов поперхнулся и долго кашлял, старательно пряча глаза. А когда откашлялся, то уточнил, по-прежнему не глядя на Цветаева:
- Ты спятил?!
- Я не спятил, это ты, похоже, спятил!
А ещё Цветаева удивило то обстоятельство, что здоровяк с жировиком на лбу явно прислушивался к их разговору. Он меньше всего походил на бандерлога или "чвашника", скорее, на "пшека". Нет, не "пшека", почему-то решил Цветаев, а на кого именно, не понял сразу.
- Старик, я ещё не полный псих и кое-что соображаю.
К слову сказать, "старик" - это была привычка Гектора Орлова с пятого класса, которая, как липучка, пристала и к Цветаеву.
И он совершенно не к месту вспомнил, как в пятом классе они втроём в марте пошли на реку "пробовать" лёд, а Лёха Бирсан провалился, потому что бахвалился, какой он смелый, и как Гектор вытащил его, и как они потом испуганные сушили одежду дома у Цветаева дома, потому что у него был большой, просто огромный электрический обогреватель. Родители об этом случае так и не узнали.
- Ну да… - многозначительно сказал Цветаев и замолчал, делая глоток кофе. Желудок отозвался жалобным стоном, и Цветаев отодвинул чашку.
Гектор Орлов бросил на Цветаева тревожный взглядом и потребовал:
- Ты давай не юли, говори как на духу!
Молодец, оценил Цветаев, не уступает ни пяти.
- Я с ней виделся.
- С кем? - как дебил, осведомился Гектор Орлов и сосредоточенно потрогал языком губу, на которой ещё не прошли болячки.
- С кем, с кем? С Иркой! - решил уличить его Цветаев.
Здоровяк с жировиком на лбу, уже не стесняясь, прислушивался к разговору и раздражал Цветаева всё больше и больше. На всякий случай он потрогал пистолет под мышкой, но здоровяк не отреагировал. Дурак, что ли? - удивился Цветаев.
- Зачем? - Гектор Орлов громко рыгнул, но стены бара, видно, слышали и не такие звуки, потому что сразу впитали их в себя, и никто ничего не услышал, кроме, разумеется, Цветаева, однако за долгие годы братства с Гектором Орловым он привык и не к таким его художествам, поэтому не обратил на них никакого внимания. Орлов есть Орлов. Много с него возьмёшь? Да ничего! Такой он человек.
- Зачем? - многозначительно переспросил Цветаев.
- Зачем? - подтвердил своё мнение Гектор Орлов.
Он уже обрёл душевное равновесие и в скоростном темпе приканчивал пятый бокал. На его морде было написано вечное блаженство, хотя глазки всё ещё юлили. Цветаев хотел предупредить его о странном здоровяке, который его страшно раздражал, но не успел.
- Знаешь, что?.. - с угрозой сказал Гектор Орлов, - я освежусь, а ты подумай над своими подозрениями.
- Хорошо, - многозначительно среагировал Цветаев, - только не сбеги.
- Ты лучше не сбеги! - бросил на ходу Гектор Орлов, заранее расстёгивая ширинку на модных клетчатых штанах в стиле "ливерпульской четверки" и безошибочно выбирая курс по направлению к туалетной комнате.
Видать, он был завсегдатаем этого заведения, потому что никто из обслуживающего персонала не обратил на его манипуляции с ширинкой никакого внимания, напротив, официант принципиально отвернул морду в сторону, а бармен сделал вид, что его интересует бокалы на стойкой. Только здоровяк проводил Гектора Орлова плотоядным взглядом, но следом не пошёл. Может, обойдётся, с тревогой подумал Цветаев, всё ещё ничего не понимая.
Вернулся Гектор Орлов явно умиротворенный: то ли пораскинул мозгами, то ли мочевой пузырь освободил его душу от мелочности и подозрений.
- Ладно, - в смущении пробормотал он, погружая морду в следующий бокал. - Виделся я с ней! Ну и что?! Только между нами! - предупредил он и посмотрел в глаза Цветаеву с тревогой, однако, имени Пророка не упомянул.
- О чём разговоры, старик! - принял его условия Цветаев. - Ты же меня знаешь!
Значит, Кубинский прав, подумал Цветаев, и не зря ревновал Ирку, старая любовь не ржавеет.
- Потому и говорю, что слишком хорошо тебя знаю: ты задрота! Ты не умеешь жить!
- Чего-о-о?! - едва не опрокинул стол Цветаев.
Кому приятно, когда его оскорбляют.
- Вот-вот, - показал на него пальцем Гектор Орлов, - вот именно!
- Ничего не именно! - запротестовал Цветаев, приходя в себя.
Плохо быть воспитанным идиотом, решил он.
- Ладно, ладно, - смилостивился Гектор Орлов, увидев, как помрачнел Цветаев. - Всё расскажу, потому что, во-первых, всё равно докопаешься, а во-вторых, у тебя не протечёт.
И испытующе посмотрел на Цветаева.
- Верно мыслишь, - через силу согласился Цветаев, - не протечёт, - но сразу не оттаял, а некоторое время злился.
- Понимаешь, с бабами не могу сойтись, - слёзно пожаловался Орлов совершенно другим тоном.
- Как это? - удивился Цветаев, полагая, что Гектор Орлов опять юродствует, иногда на него такое находило, но потом понял, что он говорит всерьёз.
- Точнее, - Гектор помахал руками, изображая свои усилия, - сходиться-то я, схожусь, а дальше со мной творятся сплошные выкрутасы.
- В смысле?
- Психую! - объяснил Гектор Орлов. - Становлюсь неадекватным, сам каюсь. Разонравились они мне все до единой, кроме одной.
- Так не бывает… - не поверил Цветаев, всё ещё подозревая, что Гектор валяет дурака.
- А у мёня бывает! - очень серьёзно заверил его Орлов.
- Сочувствую, - кивнул Цветаев, хотя готов был поспорить насчёт этого вопроса.
Сам он не испытывал себя в подобной ситуации, случая не было, и он надеялся, что никогда не представится.
- Я, быть может, без Ирки жить не могу! - панически воскликнул Орлов, и в голосе у него прозвучали истерические нотки. Такие нотки бывают только у непонимающих собственную душу, бредущих в облаке собственных заблуждений.
Цветаев нахмурился и уточнил:
- Не понял?
Гектор Орлов так покривился, словно проглотил лягушку:
- Я понял, что упустил счастье!
Не привык он говорить сентиментально, не получалось у него быть слабаком, поэтому Цветаев и не сразу поверил ему.
- Старик, - участливо сказал он, - ты что спятил?! Баб вокруг навалом, и каких!
Но почему-то вспомнил не киевских чернобровых красавиц, а Зинку Тарасову в ночной рубашке и мятом халате. Самому аж противно стало, хотя Тарасова в общем-то баба душевная. Искушенным, которые от всего отреклись, такие женщины с материнскими нотками в голосе очень даже нравятся, на таких и женятся в поисках последнего пристанища для души. Однако Цветаев не считал себя искушенным, ещё не все тайны мира ему открылись, носил он ещё розовые очки романтика; и женщины для него как раз и были одной большущей тайной, которую он только разгадывал, полагая, что работы в этой области - непочатый край, надо только засучить рукава да углубиться в материал.
Здоровяк к жировиком на лбу навострил уши. У Цветаева появилось желание подойти и дать ему в лоб по этому самому жировику.
- В том-то и дело, что "каких", - заявил Гектор Орлов, отставляя в сторону пустой бокал и приподнимаясь, чтобы дотянуться до следующего. - А ты чего не пьёшь? Хочешь?
Желудок у Цветаева со стоном дёрнулся к горлу.
- Нет, спасибо, - сцепив зубы, ответил он и решил, что будет лучше сбегать в туалет и облегчиться, но в следующее мгновение желудок вернулся на место, осталось лишь тягостное ощущение жёлчи во рту.
- А-а-а… перебрал, что ли? - злорадно оскалился Гектор Орлов. - Пить надо умеючи!
Здоровяк в углу заёрзал, на его губастом лице бродила странная ухмылка. Цветаев не выдержал:
- Ты его знаешь? - и показал взглядом на здоровяка.
- Кого? - переспросил Гектор Орлов. - Развернулся, посмотрел и сказал беспечно: - Мелькает здесь… А что?..
- Да ничего, пялится.
Цветаев успокоился: раз мелькает, то не опасен, или наоборот? Чёрт его знает! Позже он сообразил, что свобода сыграла с Орловым злую шутку - он донельзя расслабился и решил, что все невзгоды позади.
- Старик, - Гектор Орлов встал в позу нетерпения, - я отолью, и мы всё досконально обсудим.
- Валяй, - Цветаев облизнулся в ожидании исповеди и в какой-то момент упустил здоровяка из вида, отвлёкшись на яркие картинки в дебиляторе, а когда посмотрел в угол, здоровяка там уже не было. Вначале он не придал этому значения, ещё подождал, а потом сообразил, что за это время можно было отлить раз десять. Гектор Орлов всё не было и не было.
Тогда он отправился следом, на всякий случай расстегнув большим пальцем кнопку под мышкой. Дверь в туалет оказалась запертой изнутри. Цветаев недолго думая ударил по ней ногой, и она с треском распахнулась. Он застал следующую картину. Здоровяк тряс Гектор Орлов, руки которого безвольно болтались, как крылья у мёртвой птицы. Штанов на Гекторе Орлове почему-то не было.
Руководствуясь не разумом, а одним инстинктом, и вовремя сообразив, что кулаками здесь делу не поможешь, Цветаев подскочил и ударил здоровяка сбоку рукояткой пистолета. Здоровяк отлетел и с дробным стуком проехался мордой по рукомойникам. Его остановила стена, и он рухнул на пол.
- Ну ты и попадос! - прошипел он, силясь подняться, но руки у него подломились, а голова безвольно повисла на могучей шее.
И тогда Цветаев ударил ещё раз, жёстко и точно в челюсть. Что-то хрустнуло, и здоровяк обмяк. К вещей славе Гектора Орлова, он пришёл в себя сразу же и торопливо натянул штаны, не забыв застегнуть ширинку.
- Не убивай! - крикнул он, глядя на Цветаева, который замахнулся ещё раз.
Цветаев с удивлением оглянулся: Гектор Орлов никогда не был сентиментален, напротив, подскочил и ударил здоровяка ногой по рёбрам - раз¸ другой, но тому, естественно, было всё равно.
- Всё, пошли! - бросил он.
Цветаев ещё раз удивился и оставил здоровяка в покое.
- Он же нас будет искать?! - оглянулся.
- Не будет! - парировал Гектор Орлов.
Цветаев с удивлением посмотрел на него: Гектор Орлов размяк, плен не пошёл ему на пользу.
- Почему?
- Это местный педрила.
- Не понял?.. Тем более…
- Извращенец уже ко мне приставал. Видите ли, ему нравится моя беззубая улыбка и шрам.
- Надеюсь, ты не согласился?
Гектор Орлов скривился, как старый, беззубый волк.
- Всё! Всё! Хватит! Хватит! - запротестовал Цветаев, отворачиваясь. - С меня достаточно!
- Извини, мне теперь улыбаться нельзя ни при каких обстоятельствах! Мухи дохнут!
- Верю! - откликнулся Цветаев и вспомнил капитана Игоря с его поговоркой насчёт варёных мух.
Гектор Орлов не стесняясь засмеялся. Голые дёсна с плохо залеченными стоматологическими шрамами выглядели, мягко говоря, непрезентабельно.
- Ну смотри, - удивился Цветаев, - я бы его покалечил для острастки, чтобы неповадно было.
- Старик, ты уже и так его покалечил, наверное, сломал челюсть. Ему месяц в больничке валяться.
- Ну и что?
Они вернулись в зал. Гектор Орлов объяснил:
- Старик, это рядовая драка, а если мы его замочим, нас точно искать будут. Нехорошо получится, - добавил он рассудительно.
- Каким ты умным стал.
- А то! - вдохновился Гектор Орлов.
- Я и не подумал, - признался Цветаев.
- Ерунда! - храбро заявил Гектор Орлов, с вожделением страждущего берясь за пиво. - Живи, пока живётся!
Однако насладиться жизнью в этом баре ему не довелось, подскочил взволнованный официант и произнёс почему-то шёпотом, хотя в зале никого не было:
- Господа, вам лучше уйти. Сломанная дверь за наш счёт.
- Почему? - удивился Гектор Орлов.