- Этот человек, которого привезли на "скорой", - поспешно сказала она, отвлекая внимание Молины. - Он так кричал… Вы из-за него сюда приехали?
- К сожалению, да. Приятно было познакомиться, мистер Девайн. - Ярко-синие ледяные глаза Молины остановились на Темпл в некоторой задумчивости: - Что ж, будьте здоровы.
Она повернулась и ушла. Темпл, наконец, смогла опустить напряженные и уставшие плечи. Наилучшим способом избавиться от лейтенанта было проявить интерес к делу, которым она в данный момент занимается. К счастью, это сработало.
- Это и есть лейтенант Молина? А почему ты ей ничего не сказала? - возмутился Мэтт. - У тебя была такая прекрасная возможность - рассказать все лейтенанту полиции, с которым ты знакома лично!
- Молина занималась убийством на книжной ярмарке. Мы еще тогда не сошлись характерами.
- Все равно, это ее работа…
- Она не занимается такими пустяками. Мэтт, я не хочу ей ничего говорить, и не буду. Может быть, мне вообще не следует обращаться в полицию.
Он явно собирался поспорить, но тут ее, наконец, вызвали. Мэтт сжал ее руку, и Темпл пошла, провожаемая взглядами других больных, в кабинет врача.
Она не хромала, но ее походка была уже не та. Вместо задорного цоканья каблуков ее шаги издавали еле слышное шарканье. Бесшумной, как у Черныша Луи, поступью Темпл была обязана своим серебристо-розовым кроссовкам. Они заставляли ее чувствовать себя каким-то ребенком, точно так же, как те двое нападавших заставили ее чувствовать себя совершенно беспомощной, также, как заботливость Мэтта заставила ее чувствовать себя безнадежно зависимым подростком, так же, как присутствие Молины заставило ее чувствовать себя раскрытой и обнаруженной… Беспомощность и безнадежность, вот что она испытывала.
- Я это все ненавижу, - пробурчала Темпл сквозь стиснутые зубы, и тут медсестра с ее анкетой в руках раскрыла перед ней дверь кабинета.
- Пойдемте со мной, детка, - медсестра была пухленькая и жизнерадостная. Ее светлые волосы были очень коротко пострижены по последней панковской моде, только у основания шеи был оставлен крысиный хвостик, спускающийся на воротник белого халата, натянувшегося на ее широкой спине.
Она измерила Темпл давление и записала результаты в анкету. Потом протянула больничную рубашку:
- Разденьтесь до пояса. Застежка на спине.
Она уже почти скрылась за дверью, когда Темпл вспомнила позорную подробность:
- Э-э… подождите, пожалуйста! Вам придется помочь мне… У меня рука не двигается.
- Ну, конечно, - сказала медсестра, возвращаясь. - Я совсем забыла! Вы же написали про плечо. Ужасно, что такие вещи случаются.
Она бросила на Темпл быстрый взгляд из-под накрашенных голубым век, и в ее глазах было что-то похожее на осуждение.
Завернутая медсестрой в просторную больничную рубаху и, наконец, оставленная в одиночестве, Темпл сидела на краю кушетки, покрытой одноразовой бумажной простыней, сменявшейся перед каждым пациентом. Ее ноги не доставали до пола, и она чувствовала себя униженной, несчастной и беззащитной. Ей хватило времени, чтобы испить эту чашу до дна, поскольку врач пришел только через двенадцать минут. Ее анкета со всей подноготной теперь перешла в его руки. Он был индус, с тонкими чертами лица, кожей цвета коричневого обувного крема и иссиня-черными волосами. Как многие жители Индии, доктор чем-то напоминал симпатичную копию Ганди. Его звали доктор Расти.
- Пльечо, рюка, чельюсть и животь, - перечислил он ее травмы добродушной скороговоркой. - Бедненькая девушька, такайа неудачья. Ну, давайтье посмотьрим.
Больничная рубаха постепенно являла миру сокрытые тайны, пока руки доктора сантиметр за сантиметром ощупывали, мяли и тыкали во все болевые точки.
- Грабитьели, ви говоритье?
Темпл кивнула. Она хотела написать "автомобильная авария", но тогда полиция заинтересовалась бы, почему эта авария не зарегистрирована в дорожной службе. К тому же, ее травмы были не похожи на ушибы от руля и приборной доски, даже она это знала.
Доктор Расти сделал длинную запись в ее анкете и озвучил диагноз. Он не отличался от диагноза Мэтта: серьезных повреждений ("сериозьных поврежьденьий", - прочирикал он, как доброжелательный скворец) нет, только синяки и ушибы. Рентген не нужен, нужен лед и покой, и рецепт на обезболивающее. Если симптомы будут сильно беспокоить, следует позвонить своему врачу.
- Чьто касается здесь, - он постучал по белому халату на своей собственной груди, - будут сильные синьяки, дискомьфорьт. Но это пройдет.
Он нахмурился и покачал головой, склонившись над анкетой:
- Грабитьели - очень плёхо. Больше одного? Темпл кивнула.
- Дьва? Крупьние, злие? Темпл кивнула.
Доктор Расти опять покачал головой и заключил:
- Очень плёхо. Я позову сестру заходить. Нужьна еще одна маленькая весчь.
Темпл вздохнула, и, когда он вышел, начала натягивать свой лифчик. Вошедшая сестра застегнула его на спине и помогла ей надеть кофточку. Потом взяла анкету, отдала Темпл рецепт на обезболивающее и, наконец, достала какую-то брошюру.
- Итак, мисс Барр, - она облизнула губы, - доктор Расти очень обеспокоен. Ваши травмы… короче, они совсем не характерны для уличных грабителей. Обычно это сбитые колени или ободранные локти. А ваши травмы - результат избиения. Вот брошюра Общества защиты женщин от домашнего насилия…
- Но это не было домашнее насилие!
- Иногда и не скажешь, в чем разница. Порой женщине бывает трудно признаться. Во всяком случае, пожалуйста, обратитесь в Общество защиты женщин. Позвоните, у них есть телефон доверия. Вам не нужно даже называть свое имя. Просто поговорите с ними.
- Спасибо, но мне не надо. Я не являюсь жертвой… домашнего насилия.
- Никто не хочет признаваться в таких вещах. Когда мы кого-то любим, трудно быть объективным. Мы знаем, что они не хотели, мы верим, что они сожалеют, потому что они попросили прощения. Главное, они и правда сожалеют. Но никто не может гарантировать, что все не повторится снова. И снова. И снова. Это бесконечный цикл. Вы должны что-то предпринять, чтобы он закончился.
- Говорю же вам, мне не надо! Ну, ладно, я возьму вашу брошюру. Но, надеюсь, мы живем в свободной стране, и я могу идти?
- Возможно, я могу чем-то помочь, - раздался голос из приемной.
Этот голос Темпл знала слишком хорошо. Она чуть не умерла. В комнату вошла лейтенант Молина со своим обычным деловым видом. Когда она увидела Темпл, профессионально-жесткое выражение ее лица сползло, как маска, и лицо сделалось таким, каким Темпл не имела удовольствия видеть его никогда раньше: изумленным и даже растерянным.
Две женщины смотрели друг на друга, одинаково замерев от неожиданности.
Молина пришла в себя первой, но это потому, что она стояла на ногах и не была полураздета.
- Я займусь этим, - сказала она медсестре, снова беря ситуацию в свои руки.
- Спасибо, лейтенант, - сестра замешкалась с брошюрой, но Молина молча протянула руку и взяла у нее брошюру и анкету. Теперь вся личная информация Темпл была в ее распоряжении. "Радуйся!" - подумала Темпл, вне себя от злости.
- Понятно теперь, - пробормотала она, - почему бедные люди не желают обращаться в "скорую". Их здесь не столько лечат, сколько унижают.
- Регистрировать случаи избиения очень важно, - Молина просматривала анкету, ее тяжелые брови поднялись раз и другой по мере чтения. Она подняла глаза на Темпл. - Вас здорово отделали.
- Да, здорово, и я не нуждаюсь в том, чтобы меня теперь еще и словесно истязали.
- Доктор и медсестра выполняют свою работу. Любой | профессиональный медик или полицейский сразу опре- I делит, что вы - жертва целенаправленного избиения.
- "Жертва". Какой великолепный бюрократический термин!
- Успокойтесь. Я знаю, что вы круты. Я знаю, что вы упрямы. Так что можете не притворяться, что вы сильнее, чем есть на самом деле.
- Нет, я буду, потому что я не дылда под два метра ростом и не ношу пистолет и полицейский жетон!
Молина замерла на секунду, потом пожала плечами и отвернулась, а потом сделала нечто несусветное: сбросила свои туфли на низком каблуке и стала на пару сантиметров ниже.
- Так лучше?
Злость, клокотавшая внутри у Темпл, внезапно иссякла, не найдя выхода.
- Чуть-чуть. Слушайте. Если бы я подвергалась домашнему насилию, я бы первая разоралась на всю вселенную. Честно. Но это были совершенно незнакомые люди.
- Уличные грабители отбирают кошелек, угрожая оружием, или толкают, срывают сумку и убегают. Но никогда не топчутся вокруг, обрабатывая ограбленного кулаками.
- Может, это были грабители-садисты.
- Оставьте эту чушь при себе. Что это за парень с вами?
- Я же говорила - сосед. Что такого, что он подвез меня до больницы? Если бы он не настоял, я бы вообще сюда не поехала - и теперь его же еще подозревают в насилии?! Вот и делай после этого добро людям!
- Мы обязаны задавать вопросы, - сказала Молина терпеливо. - Врачи, медсестры и полицейские в прошлом не делали этого - а расплачивались женщины и дети. Вы знаете, что треть всех женщин, обращающихся в "скорую", являются жертвами домашнего насилия?
Сухая статистика оказалась выше любых аргументов.
- Нет, я не знала… Так много?
- И это только те, что обращаются. В это число не входят крутые гражданки вроде вас, которые не желают идти к врачу.
- Мама дорогая… Ладно, я поняла, почему вы задаете вопросы. Но вы тоже должны меня выслушать: семейное насилие - не мой случай, поверьте.
- Очень многие это отрицают. - Молина подняла ладонь, предупреждая дальнейшие восклицания со стороны Темпл. - К тому же, ваш случай все еще не ясен для меня.
- Может быть, потому что я не все рассказала. Молина облокотилась о стену:
- Так расскажите.
И Темпл рассказала, не желая этого делать, но еще меньше желая быть заподозренной в том, что ее избил любовник… Молина слушала внимательно, но по ее лицу невозможно было прочесть, о чем она думает.
- Вы сможете опознать этих людей? - спросила она, наконец.
- Хочется надеяться, но, когда вы попадаете в ситуацию вроде этой, трудно бывает рассмотреть и запомнить лица…
- Нужно, чтобы вы взглянули на несколько фотографий. Например, завтра, когда вы отдохнете и поспите.
- Ладно.
- Значит, они спрашивали вас, где Макс Кинселла? Темпл кивнула.
- Вы им сказали?
- Как бы я сказала, если я не знаю?
- Мало ли что вы говорите, - Молина оттолкнулась от стены, надела туфли и бросила на Темпл взгляд из-под своих ужасающе густых и широких бровей. "Господи, как бы эта дылда выиграла, если бы приобрела хоть чуточку женственности!" - подумала Темпл.
- Почему именно сейчас? - Молина опять возвышалась перед ней, высоченная, как всегда. - После исчезновения Кинселлы прошло четыре месяца.
Темпл только недоумевающе потрясла головой.
- Вы должны отнестись к этому серьезно, так что я вынуждена кое-что вам рассказать, хоть и не должна этого делать, - произнесла Молина.
Темгш насторожилась. Кажется, сейчас она услышит птичью песенку, даже если эта птичка - ворона.
Молина недовольно пожевала губами, потом неохотно разлепила их и вылила на Темпл поток сведений, разящих, как пули:
- После исчезновения Кинселлы, а именно - в ночь, когда он исчез, в "Голиафе" был найден труп. Убит ножом, одним точным ударом. Убитый был начальником охраны отеля. Вы знаете, что все казино имеют людей, наблюдающих сверху за игроками через односторонние зеркала и камеры наблюдения? Это официальная практика. Так вот, труп был найден в неофициальном наблюдательном пункте над залом; этот пункт был устроен в вентиляционной трубе кондиционера. Про него никто не знал. Нужно быть очень хитрым и ловким человеком, чтобы устроиться там, да вдобавок заманить туда еще кого-то.
- Выдумаете, Макс…
- Фокусник мог это сделать, но сбежал ли он потому, что нашел своего сообщника мертвым и понял, что будет следующим, или потому, что сам его убил, я не знаю. Я также не знаю, для чего был устроен данный пункт наблюдения - чтобы подсказывать карты сидящим внизу за столами сообщникам или чтобы шантажировать шулеров… какая разница.
- Да уж, какая разница!.. Макс или убийца, или добыча, которую преследует убийца.
- И, если кто-то охотится за ним потому, что он слишком много знает, они не могли выйти на вас, потому что не знали ни кто вы, ни где вы. До тех пор, пока вы снова не появились в "Голиафе" на этой неделе. Вы ведь были завсегдатаем в этом месте, когда Кинселла там работал?
- "Завсегдатаем"!.. Господи, лейтенант, это звучит так, будто я непрерывно шлялась по казино! Да, я встречалась с Максом там пару раз - поужинать и выпить вина. И была на нескольких шоу.
. - Вы же, наверное, знали его программу наизусть.
- Программа, конечно, была одна и та же, но и сам Макс, и аудитория были каждый раз разными. Это было особенностью Макса: он никогда не повторялся. Никогда не делал одну и ту же вещь одинаково.
Молина оценила интересные выводы, проистекающие из этой оценки, не потеряв лица, а потом трезво кивнула:
- Они вас увидели и узнали, и решили получить кое-какие ответы. Это значит, что они в "Голиафе" свои, и что вам опасно там появляться. Есть какая-нибудь возможность отказаться от этой работы?
- К сожалению, нет. Молина покачала головой:
__Тогда оно будет продолжаться в присутствии полиции. Вы бродите вокруг чего-то гораздо более ужасного, чем можете себе представить. Вам просто повезло, что водители поссорились в непосредственной близости от места событий, иначе, даже если вы действительно не знаете, где Макс Кинселла, те двое громил не остановились бы. Похоже, им просто нравилось их занятие.
Темпл кивнула. Повезло.
- Ну, хорошо, - заключила Молина. - Приезжайте завтра прямо с утра в полицейский участок в центре города, чтобы посмотреть фотографии. Я подниму ребят. Если эти парни хотят увидеться с Кинселлой, я хочу увидеться с этими парнями.
- Лучше с ними, чем с ним, - пробормотала Темпл, соскакивая - ой! - с кушетки.
- Что?
- Я сделаю все, что могу, лейтенант, - пообещала Темпл уже у двери и немедленно удрала.
Золотая голова Мэтта согрела ее затуманенный взгляд, точно пятно солнечного света в тоскливом приемном покое. Она направилась прямиком к нему и рухнула в соседнее кресло. Это был длинный и кошмарный вечер.
- Все, я свободна. Никакого рентгена, никакого гипса, никакой инвалидности. Они пытались возложить на меня ответственность в потакании насилию, можешь себе представить? И нам надо сделать остановку у аптеки по пути домой.
Мэтт взглянул на пластиковый больничный браслет с именем у нее на запястье и кивнул, поднимая с пола ее сумку. Ему, впрочем, тут же пришлось поставить ее обратно: к ним приближалась лейтенант Молина. Она затормозила и присела перед Темпл на корточки, невозможно было никуда сбежать от ее пронзительного взгляда и серьезного выражения лица.
- Я знаю, вы не очень прислушиваетесь к тому, что вам говорят официальные лица, но, что бы ни послужило причиной ваших травм, вы все-таки жертва. Жертва преступления. Вот телефон группы психологической поддержки. Позвоните им. Вы будете испытывать ярость; ваша самооценка тоже приняла на себя удар, который был нанесен телу. Не будьте упрямой ослицей. Поговорите с кем-то, кто прошел через подобное.
Темпл сидела и молчала.
- Она права, - сказал Мэтт.
Темпл искоса посмотрела на листок с телефоном. Блин, может быть, им там нужны хорошие пиар-менеджеры.
- Ладно, давайте.
Молина похлопала ее по колену - это Молина-то! - и встала. Она улыбнулась Мэтту одобрительной улыбкой, которой Темпл, например, никогда не удостаивалась:
- Спасибо за оказанную вовремя поддержку.
- Оказывать поддержку - моя профессия. Я работаю на телефоне доверия.
Выразительные брови Молины слегка приподнялись, потом она кивнула:
- Тогда проследите, чтобы она позвонила в группу.
- Я прослежу, чтобы она поняла, что это важно. А Темпл сделает то, что она считает для себя лучшим.
- Лучшее для нее - именно то, что я сказала.
- Р-р-р! - прорычала Темпл тихо, когда Молина ушла. - Что за невыносимая тетка!
Мэтт усмехнулся, следя за удаляющейся темно-синей спиной железной леди.
- Невыносимо правильная. И не отвяжется, пока не добьется своего. Напоминает мне мать-игуменью. Пошли, я отвезу тебя домой.
Домой!.. Какое приятное слово. И как приятно, когда есть кто-то, с кем можно туда возвращаться.
Глава 18
Сосед, за которого не жалко умереть
Когда они, наконец, добрались до дому, и снова, во второй раз за день, стояли перед дверью ее квартиры, Темпл чувствовала себя девяностолетней старушкой. Мэтт на этот раз отпер дверь легко и быстро и пропустил Темпл вперед. Она вошла, удивленная зажженным везде светом. За кухонным столом сидела Электра Ларк и красила ногти в черный цвет.
Увидев Темпл она вскочила и бросилась навстречу, точно вихрь пестрой гавайской расцветки, раскинув руки для объятья и одновременно растопырив пальцы, чтобы не размазать лак. Объятье, таким образом, превратилось в легкое соприкосновение щек, во время которого Темпл почувствовала незабываемый запах духов "Эмерад" - о, только не это!..
Мэтт улыбался широко, как бойскаут:
- Я позвонил Электре, пока ты была у врача. Электра энергично кивнула, ее длинные серьги зазвенели.
- Я открыла дверь запасным ключом, чтобы забрать из вашей квартиры охлаждающие травмпакеты, - сказала она Мэтту. - Они уже в морозилке. Вы, ребятки, явно умираете с голоду? Я могу заказать пиццу.
- Я не хочу есть. - Темпл проковыляла в гостиную и остановилась, пораженная: ее журнальный столик был сдвинут к балкону, диван разложен и застелен чистым бельем.
- Мы не собираемся оставлять вас в одиночестве после того, что случилось, - объявила Электра тоном, не терпящим возражений.
- Мы?.. - растерянно промямлила Темпл.
- Ну, я вот приготовила постель, - скромно сказала Электра. Весь ее вид говорил о том, что она не часто занимается такими низменными житейскими делами. - Мэтт согласился остаться на ночь.
- Да?.. - Темпл обернулась к соседу. - А как же твоя работа?
- Я им позвонил из больницы, предупредил.
- Но я в порядке, мне не нужны няньки. Электра немедленно вмешалась:
- Зато нам это необходимо для спокойствия! Где ваши обезболивающие? Это? Хм. Тайленол. Сегодня ночью вы будете спать, как убитая. Сейчас я вас уложу в постельку, принесу травмпакеты, а потом мы будем ублажать вас мороженым.
- Почему мороженым? - изумилась Темпл.
- Я всегда ублажаю себя мороженым, когда болею.
- К тому же, его не требуется жевать, - добавил Мэтт. - Я сейчас вернусь, мне нужно кое-что взять из своей квартиры.
- Отлично, - Темпл умудрилась сказать это через - аи!.. - плечо. - Гостевая ванная налево за кабинетом.
- Итак, чем еще вам помочь? - Электра решительно последовала за Темпл в спальню, все еще обдувая свои ужасающие ногти. Ее сандалии-"вьетнамки" энергично шлепали по паркету.
Темпл чувствовала себя так, будто ее волочит туда-сюда чрезмерно заботливый тюлень.
- Забудьте про мороженое. Лучше помогите мне снять все это.