- Только я, Чарльз, еще вон та полная дама в пюсовом с тем упитанным господином и другие участники марафона. Может, музыканты что-то видели?
- Ладно, мисс Фишер, я с вами позже поговорю. Дамы и господа! - объявил он громким уверенным голосом.
Встревоженная толпа облегченно вздохнула. Наконец пришел тот, кто может Принять На Себя Ответственность и сказать, что им делать.
- Боюсь, что должен прервать ваши танцы. Я попрошу всех по очереди проследовать в фойе. Там есть женщина-полицейский, она досмотрит дам. Затем, если вы не откажетесь сообщить свои данные констеблям, можете идти домой. Однако я хотел бы переговорить с теми, кто видел, как этот мужчина упал, а также с теми, кто находился рядом с ним.
Последовал быстрый нестройный шум шагов, взвился пестрый вихрь разноцветных накидок, плащей, мехов, что-то подозрительно резко звякнуло, как будто прятали бутылки, и толпа схлынула; в "Зеленой мельнице" остались лишь немногочисленные свидетели, Фрина, несколько лежавших в обмороке и Тинтаджел Стоун со своими джазистами.
Фойе "Зеленой мельницы" было огромным, не меньше громадного зала Выставочного центра. Посетители, оправившись от потрясения, принялись - в зависимости от темперамента - рассуждать, сплетничать, впадать в истерику, падать в обморок, хохотать или тихо страдать от тошноты. Констебли деловито записывали, а синьор Антонио, стоя в дверях, непрерывно извинялся и с небывалой щедростью раздавал билеты на предстоявший на будущей неделе танцевальный вечер.
Главные двери захлопнулись. Просторный зал опустел. Кто-то остановил крылья мельницы, которые вращались, когда зал был открыт, и теперь их гул тоже смолк.
Детектив-констебль Норт внезапно осознал, что его новые ботинки неприятно скрипят при каждом шаге. Это был опытный, можно сказать, закаленный в боях полицейский, недавно переведенный из Отдела нравов.
Фрина снова села рядом с оркестром и тут впервые вспомнила про своего спутника.
- А где Чарльз? Он, наверное, уже все потроха наружу вывернул. Пора бы ему вернуться.
- Ваш супруг? - живо поинтересовался Стоун.
- Нет, такой чести он не удостоился, - рассеянно ответила Фрина. - Ее никто не удостоился. Я обещала его матери присмотреть за ним, кроме того, он вполне сносный танцор. Черт побери, куда же он подевался? - Она окликнула детектива-констебля Норта, с которым уже встречалась во время набега на бордели Фитцроя в поисках пропавших девочек: - Там в э-э… один господин. Он тоже свидетель. Возможно, ему все еще не по себе, он раньше никогда не видел трупов. Не могли бы вы извлечь его оттуда? Он уже давно там пропадает.
Взглянув на своего начальника и получив одобрительную отмашку, констебль Норт проследовал в туалет, пытаясь не скрипеть ботинками.
- Я думаю, нам следует представиться как положено, - сказал Стоун, явно находившийся под впечатлением от того, какую репутацию Фрина имела в полицейской среде. - Меня зовут Тинтаджел Стоун, а это "Джазисты". Бен Роджерс, корнет и труба.
Беном Рождерсом оказался угрюмый молодой человек с неизменной сигаретой во рту, темными глазами и темной курчавой челкой на один глаз в стиле Падеревского.
- Джим Хайд, тромбон.
Худощавый гибкий блондин со светлыми глазами и немного печальной ангельской улыбкой, а легкие у него наверняка подобны кузнечным мехам, подумала Фрина.
- Айрис Джордан, контрабас.
Высокая худая сильная девушка на вид казалась поразительно здоровой, и Фрина даже удивилась: как ее угораздило связаться с джазом, ведь он подразумевает позднее время и прокуренные залы.
- Кларенс Дэвис на ударных.
Накачанный мужчина с зализанными назад каштановыми волосами, карими глазами и отработанной любезной улыбкой.
- Я - на банджо и гитаре, - Тинтаджел поклонился. - И Хью Андерсон, саксофон и кларнет.
Чрезвычайно молодой человек с длинными каштановыми кудрями нерешительно улыбнулся; судя по виду, ему не стоило бы выходить из дома в столь поздний час.
- Кажется, когда я видела вас в прошлый раз, с вами была еще солистка, - лениво заметила Фрина, гадая, какие сведения детектив-инспектор Робинсон сумел выудить у дамы в пюсовом и ее супруга.
Мисс Фишер моментально поняла: она затронула нечто важное. Музыканты замерли. Лишь Айрис бросила взгляд на трубача Бена, но тут же отвела глаза.
- Нерина, - в конце концов сказал Стоун с деланной беззаботностью. - Ее нет сегодня.
- А почему ее нет? - рявкнул Бен; он швырнул на пол сигарету и затушил ее ногой, размазав пепел по дорогому паркету.
Вопрос повис, и Фрина повторила его:
- Да, так почему же ее нет?
- Пойду пройдусь, - зарычал Бен, отворачиваясь. - Нельзя же заставлять людей так долго стоять на одном месте!
Он бережно отложил корнет и принялся, словно зверь в клетке, метаться по громадному танцзалу. Фрине пришло в голову: если синьор Антонио когда-нибудь надумает устроить шоу со львами, как в Колизее, Бен будет хорошим приобретением.
- Не обращайте внимания, - посоветовала Айрис, запуская сильные пальцы в свою короткую светлую шевелюру. - Он парень неплохой, но трубач, вы же знаете, какие они.
Остальные закивали, словно чему-то само собой разумеющемуся. Фрина не знала, какие такие эти трубачи, но очень хотела выяснить.
- И какие же они?
- Считается, что у них в мозгу не хватает кислорода из-за того, что они так сильно дуют, - улыбнулся Тинтаджел. - Поэтому у них портится характер, и они вечно всем недовольны. Исключительный инструмент, - добавил он.
- Но к тромбонистам это должно относиться в еще большей мере, верно? - спросила Фрина, глядя на Джима Хайда. - Вы такой же ворчун?
- Нет, мисс, но я думаю, тут дело в характере. - Джим был явно спокоен и производил впечатление человека надежного, а это качество частенько недооценивают. - У некоторых есть темперамент для трубы, у других нет, вот и все дела. Как вы думаете, сколько этот коп намерен нас тут держать?
- Он собрался взглянуть на других участников марафона. Бедняжки, они, наверное, трупами лежат. Ой, ну то есть совсем выдохлись.
Детектив-инспектор Робинсон с трудом разбудил Перси и Вайолет, но добиться от них ответов тоже оказалось непросто.
- Вы заметили кого-нибудь поблизости, когда этот парень упал?
Вайолет старательно потерла лицо и попыталась привлечь внимание своего спутника. Он мирно посапывал, примостившись у нее на плече и всем своим видом показывая, что намерен пребывать в таком состоянии и дальше. Джеку Робинсону припомнились лица, которые он видел на месте какой-то катастрофы, - белые и застывшие, они менялись до неузнаваемости, стоило жизни вернуться к ним снова. Девушку трудно было назвать миловидной, однако у нее были красивые глаза, правда, покрасневшие от недосыпа. Мужчина был довольно привлекательным, его сильно осунувшееся от утомительных танцев и прежних лишений лицо отличалось тонкими чертами. Не открывая глаз, он пробормотал:
- Были еще эти двое, хорошенькая девушка в голубом, полная дама в темно-красном, а больше я не помню.
Вайолет подтвердила:
- Мы были прямо перед оркестром. Я видела полную даму в пюсовом и темноволосую женщину в голубом, а потом он просто упал; мы поняли, что выиграли, и тоже свалились, и это все, что мы видели. Можно мы пойдем домой? - жалобно спросила она. - Мы никуда не денемся. Можем прийти к вам завтра. Ну пожалуйста!
Было бы жестоко задерживать их, подумал Джек. Он записал их адреса и велел одному из полицейских доставить их домой на такси.
Прибывший полицейский врач важно заявил, что труп действительно мертв, затем его попросили осмотреть партнершу покойного, которая лежала на диване, время от времени жалобно постанывая.
- И что же, доктор?
- Что же, Робинсон? - буркнул низкорослый врач, недолюбливавший полицейских; к тому же его оторвали от восхитительной партии в бридж как раз в тот момент, когда он уже почти выжал из соперников три взятки, впрочем, они в любом случае не должны были их получить. - Мертвец мертв, а эта едва жива. Я вызвал "скорую" и намерен незамедлительно отвезти ее в больницу, если вы ничего не имеете против.
Он встопорщил усы, демонстрируя, что Робинсону лучше ничего не говорить. Джеку его сигналы были знакомы.
- Если бы я мог задать ей один вопросик…
- Никаких. Я дал ей морфий. У нее сломана нога, или я ничего в этом не смыслю, а ведь она протанцевала на ней два дня. Робинсон, вы сможете побеседовать с ней позже, но никак не сейчас.
Джек Робинсон сдался и вернулся в зал как раз в тот момент, когда там появился детектив-констебль Норт.
- Я обыскал мужскую комнату и все остальные помещения, - невозмутимо сообщил он. - Поэтому и задержался. Я обнаружил нескольких здешних служителей и одну открытую боковую дверь, но пропавшего господина не нашел. Похоже, сэр, партнер мисс Фишер сбежал.
Глава вторая
Пришел я в больницу Сент-Джеймса,
Стою там и слезы роняю:
Лежит на столе моя девочка,
Прекрасная и ледяная.Блюз "Больница Сент-Джеймса"
(народная песня)
- Сбежал? Ну и ну, никогда не думала, что этот человек способен проявить хоть какую-нибудь самостоятельность. - Фрина с удивлением посмотрела на детектива-констебля Норта и несколько разочарованно добавила: - Никогда за ним такого не водилось. Чарльз сбежал? Вы уверены?
- Да, мисс, - отозвался полицейский. - Я здесь все обыскал - и кухню, и служебные помещения, все. Его здесь нет.
- И как вы это объясните, мисс Фишер? - Робинсон замер, как охотничья собака, почуявшая дичь.
- Никак, если не считать, что он ужасно расстроился при виде трупа. Мне кажется, ему стало плохо, и он убежал в туалет.
- Да, он был сильно потрясен, - подтвердила Айрис. - Отскочил от покойника, сел на эстраду и все шептал: "Я никогда прежде не видел мертвецов".
- Спасибо, Айрис. Да, он так распереживался из-за этого, что наверняка помчался домой к мамочке. А уж чего она мне наговорит за то, что я позволила ее дражайшему сыночку лицезреть труп, просто страшно подумать.
- Ну, в этом-то вряд ли ваша вина, мисс, - возразил Робинсон.
Фрина вздохнула и откинула волосы назад.
- Ей это совершенно не важно - госпожа Фриман не имеет ни малейшего понятия о справедливости. Да ладно, не беспокойтесь. Будем переживать неприятности по мере их поступления. Так что, Джек, вы хотите нас допросить?
- Да, мисс, поодиночке, если не возражаете, а затем вы все сможете пойти домой.
- Хорошо, кто первый?
- Начнем с музыкантов, если вы не против. Сначала вы - господин Стоун, верно?
Фрина вернулась к своему месту на эстраде, закурила папиросу и предложила свой портсигар остальным. Мисс Джордан отказалась презрительно, Хью Андерсон - вежливо, а Бен Роджерс походя прихватил одну. Остальные приняли предложение и молча закурили. Фрина прикидывала, как бы ей начать разговор.
- И давно вы вместе? - небрежно поинтересовалась она, думая о том, что сейчас Стоун рассказывает Робинсону, и куда подевался этот придурок Чарльз.
Джим Хайд пошарил позади себя, извлек припрятанную бутылку с недозволенным алкоголем и отхлебнул.
- Тромбонистам всегда жутко хочется пить, - пояснил он. - В этот тромбон всю душу продуть можно. Сколько мы вместе? Да уж года два-три. Я играл в Мельбурнском симфоническом, но там тромбону делать нечего. А потом я услышал джаз - новоорлеанский. Мы играем чикагский, но тот парень вытворял на трубе такое! Потом появился Тинтаджел, он хотел набрать свою команду, вот я и присоединился. И нам вполне хватает на жизнь, - с некоторым удивлением добавил он. - Люди просто помешались на джазе, им все мало.
- А я приехал вместе с Теном, - проговорил барабанщик, забирая бутылку из рук Джима Хайда. - Он из Корнуолла, как и я. Мы приехали сюда, познакомились с Айрис, затем появился Джим, да и Хью слонялся рядом, он студент-медик, а потом как-то за бутылкой мы выторговали Бена у Тома Свифта. Хотя я не думаю, что он у нас надолго, поскольку Нерина…
- Послушайте, а что случилось с Нериной? - нетерпеливо перебила Фрина. - Ее что, убили?
Музыканты что-то невнятно проворчали. Хью взял у Кларенса пиво, чтобы смягчить чувство неловкости.
Фрина махнула рукой:
- Ладно, пустяки, забудьте. Наверняка в свое время все станет ясно. Или, во всяком случае, яснее, чем сейчас. Идите, Джим, полицейский зовет вас.
Джим покорно последовал на вызов, а Бен Роджерс, завершив девятый круг по залу, рухнул на свое место, грубо выдернув бутылку из рук Хью.
- Какой интересный корнет, - удивилась Фрина, заметив, как Бен инстинктивно подхватил инструмент. - Похоже, у него есть какие-то дополнительные части.
- Это эхо-корнет, - глухо буркнул Роджерс. - У него встроенная сурдина.
- Так вот как у вас получается этот шепот в "Лети, дрозд мой". А я думала, что просто не заметила сурдину.
- С этим корнетом она мне не нужна. Тут сбоку есть вентиль, переключающий на другой раструб.
- Можно взглянуть? - Фрина протянула руку, и Бен неохотно позволил ей осмотреть инструмент.
Вентиль размещался в самом низу слева, а справа изогнутая медная трубка заканчивалась прямо перед основным раструбом, узкое отверстие на конце не расширялось.
- Наверняка нужно очень мощное дыхание, чтобы дуть в такую, - заметила Фрина, стараясь не запачкать идеально отполированную поверхность инструмента отпечатками пальцев. - Потрясающе.
Она вернула инструмент Роджерсу, тот подышал на него и протер носовым платком, словно чужое прикосновение могло испортить корнет.
- Интересуетесь джазом, мисс? - спросил он. - Много слушали?
- Да, интересуюсь. Нет, слушала немного, если не считать постоянного приглашения на новоорлеанские вечера на Гертруд-стрит, в Фитцрое.
- Это, наверное, Доктор, - встрял Кларенс Дэвис. - Неужели вы знакомы с ним, мисс? - Он улыбнулся Фрине, насмешливо скривив уголки губ: - Подумать только!
К счастью, Кларенса вызвали, и он не успел развить эту тему. Фрина не стала упоминать, что последнее дело потребовало от нее более тесного знакомства с борделями, чем хотелось бы. Вместо этого она спросила:
- И давно вы играете?
Роджерс любовно уложил корнет в футляр.
- Лет десять или вроде того. А вам-то что?
- Да ничего. Это называется Светский Разговор. Мне кажется, вам не помешало бы взять несколько уроков. Мы не сможем уйти отсюда, пока детектив-инспектор Робинсон не закончит свое дознание. И если вы, дорогой господин Роджерс, предпочитаете метаться тут и рычать, дело ваше, не стану мешать.
Музыканты затаили дыхание. Роджерс уставился на Фрину, словно она инопланетянка, набрал в грудь воздуха, как будто собирался заорать, но затем передумал и снова принялся кружить по залу.
- Вы рискуете, - заметил Хью Андерсон. - У него жуткий характер, но трубачи…
- …все такие. А как насчет вас, господин Андерсон?
- Я студент-медик, учусь в Мельбурнском университете и обожаю джаз.
- Он молодец, - добавила Айрис. - Рожден для кларнета и сакса. Единственная трудность - заставить его больше времени уделять учебе, чтобы не завалить экзамены. Тогда из него выйдет настоящий Доктор Джаз.
Хью снова залился румянцем. Айрис посмотрела на него с нежностью.
- А вы, мисс Джордан?
- Я инструктор по физкультуре, - ответила Айрис, выпрямляясь и поигрывая мускулами. - Шведский массаж, гидротерапия, правильное питание и все такое.
- У меня никогда не будет возможности попрактиковаться на Айрис, - грустно заметил Хью. Затем, поняв двусмысленность своих слов, снова зарделся и пояснил: - В смысле, она такая здоровая, ни один микроб не посмеет к ней приблизиться.
- У меня собственная практика, - продолжила Айрис. - Пожилые дамы, спортсмены - все они озабочены состоянием своего тела. Несколько месяцев под моим руководством, и они как новенькие.
Фрина готова была в это поверить. Судя по виду, Айрис легко оздоровит кого угодно одним только собственным примером.
- Я узнала о джазе от одного из своих пациентов, Джима Хайда; у него руки побаливали, я научила его нескольким упражнениям. Ну а потом сама увлеклась. С контрабасом управляться несложно, хотя мне все-таки нужна музыка, а вот остальные просто импровизируют. Понять не могу, зачем этому копу допрашивать всех нас. Я ничего не видела, пока Тен не остановил нас и не спустился в зал посмотреть, в чем дело. Похоже, наконец и моя очередь.
Айрис пересекла зал и подошла к Робинсону - тот стоял с блокнотом в руках, а рядом топтался констебль.
Фрина осталась с Хью.
- А вы что-нибудь видели? - спросила она.
- Ничего такого. Я смотрел на площадку, как обычно. Мне кажется, я видел, как он упал, только и всего. Надеюсь, в универе мне это не повредит. Я сейчас на четвертом курсе, у меня в следующем году интернатура начинается.
- Где?
- Ну, я надеялся специализироваться в гинекологии. Жаль, что больница королевы Виктории не берет мужчин-докторов, хотя не понимаю, почему. Значит, это будет женская консультация.
- У меня есть знакомая в больнице. Доктор Макмиллан. Возможно, она подскажет вам что-нибудь.
- Правда? Вот было бы здорово! Мы же почти не видим настоящих врачей, только консультантов, которые мнят себя богами и только носятся туда-сюда. Знаете, мне кажется, Айрис права. Мы обычно лечим болезнь, а не человека. А у нее потрясающие результаты. Наука еще не все, мисс Фишер, только не передавайте эти слова моим преподавателям. Мне пора, полицейский зовет. Мы еще увидимся?
- Надеюсь, да, - подтвердила Фрина, оставшаяся на возвышении одна.
Освободившись после допроса, Фрина лишь на минуту задержалась, чтобы оставить Тинтаджелу Стоуну свою визитку, а затем вышла из "Зеленой мельницы" и отправилась искать свою машину Большая красная "Испано-Сюиза", ее любовь и гордость, была припаркована напротив пивнушки "Янг и Джексон"; шофер Фрины, господин Батлер, спал на переднем сиденье, надвинув кепку на глаза. Музыканты, нагруженные разнообразными инструментами и тайно пронесенными бутылками, прошли мимо по Флиндерс-стрит.