Незаметно проехать по деревне просто невозможно, потому что местный транспорт - три трактора, несколько мотоциклов с коляской и старый мерин по кличке Орлик - активно перемещается по деревне лишь ранним утром и поздним вечером, а современные транспортные средства, сплошь иностранного производства, принадлежащие обитателям Тверской, ездят чаще, по с совершенно сумасшедшей скоростью. Катькина "Мазда", передвигаясь "на цыпочках", вызовет по меньшей мере изумление у местных жителей, а у одиноко бредущего Макферсона - вполне обоснованные подозрения. Понимала это и Катерина, оттого отчаянно ругалась, двигаясь по одной ей понятной траектории - от куста к кусту, от деревца к деревцу, словно пыталась замаскировать свою ярко-красную машину среди чахлой растительности. Впрочем, пока нам везло: американец шел торопливо и ни разу не обернулся. Да и судьба, видимо, нынче глядела на нас во все глаза: старый Орлик, управляемый перманентно пьяным Толянычем, вырулил на главную улицу. Макферсон о чем-то переговорил с водителем кобылы, после чего не без опаски взгромоздился на телегу.
- Ясно, на автовокзал поедут, - обрадовалась Катька. - Вот там-то мы с ним и встретимся.
С этими словами подружка прибавила газу, и мы, лихо обогнав Орлика, покатили в сторону автовокзала. Вообще-то столь высокопарно Катерина обозвала конечную остановку одного-единственного автобуса в деревне Константиново, что в пяти километрах от Ждановки. Превосходство автомобиля над гужевым транспортом известно с незапамятных времен, и мы доехали до автовокзала в рекордно короткие сроки.
- Ну, может, теперь объяснишь, с чего вдруг в твоей гениальной голове родилась совершенно бредовая мысль следить за американцем? - полюбопытствовала я, когда Катька пристроила машину за большим стендом, с которого страшно скалилась птичница в красной косынке и с десятком цыплят в натруженных руках. Судьба несчастных желтых комочков отчетливо читались в глазах женщины: съедят их, и дело с концом! Но польза от древнего, как социализм, билборда все же была - приметную Катькину "Мазду" из-за него не увидели бы.
- И ничего не бредовая, - обиделась Катерина. - Не нравится мне этот Макферсон…
- Да? Зато ты, по-моему, произвела на него впечатление. Особенно некоторые выдающиеся части твоего тела. Ну, и чем же не угодил вашей светлости заокеанский гость?
- Подозрительный он какой-то.
- Неужто шпион?! - с притворным испугом пхнула я.
В ответ Катька презрительно хрюкнула:
- Хм, кого сейчас шпионами удивишь? Впрочем, может, ты и права, чухонец - шпион. Только не государственный, а промышленный.
- Иди ты! Никак на экономику нашу покусился? Вот уж не поверю. Как можно покушаться на то, чего нет?
- Дура ты, Сан Саныч, прости господи! Включи мозги хоть на минуту. Кит наш где работал? Правильно, на товарно-сырьевой бирже. А там, между прочим, ба-альшие деньги крутятся! Можно сказать, вся основа отечественного бюджета.
Я немного подумала, но больше для приличия, чем в стремлении понять, о чем толкует подружка, и честно призналась:
- Что-то я не догоняю, Кать! На кой черт американцам наш бюджет? Своего, что ли, мало?
- Это потому, что ты политически неграмотная особь, - назидательно произнесла Катерина, а я обиженно насупилась: политику я действительно не жалую, потому что ни фига в ней не смыслю, но все равно это не повод обзывать меня особью!
В голове уже сформировался достойный ответ обидчице, но тут к остановке подкатил Орлик, положив тем самым конец нашей оживленной беседе. Катерина, затаив дыхание, с интересом наблюдала за передвижениями Макферсона, хотя, на мой взгляд, в них не было ничего подозрительного. Он легко соскочил с телеги, что-то передал Толянычу (полагаю, всего лишь расплатился за услугу, а не обменялся шпионскими шифровками), после чего замер возле расписания. На остановке, кроме американца, был еще лохматый беспородный пес, мирно дремавший под лавкой. Взглянув на человека, собачка лениво зевнула и снова погрузилась в сон, должно быть, псина прекрасно изучила расписание автобуса и знала, что в ближайшем обозримом будущем общественный транспорт своим появлением не порадует. Макферсон, по-моему, тоже это понял. На всякий случай, он еще раз сверился с расписанием, немного потоптался перед желтой табличкой, а потом обреченно побрел по разбитой дороге в сторону более оживленной трассы, до которой, к слову сказать, было довольно далеко. Уж и не знаю, что такого подозрительного нашла в рыжеволосом "чухонце" моя мнительная подруга, по мне - так обычный американец в российской глубинке. Растерянный, обездоленный, страдающий от разлуки со своей далекой родиной…
Внезапно Катерина, у которой в голове табуном носятся гениальные мысли, с возгласом: "Поможем Америке!" - рванула с места. Я не успела спросить ее, что на сей раз пришло ей на ум, как мы уже тормозили возле Макферсона.
- Хелло, мистер! - приветливо оскалилась Катька. - Подвезти? В Нью-Йорк, конечно, не обещаю, а по России - запросто! Куда собрался-то? Надеюсь, не в Урюпинск?
- Вообще-то мне нужно в Москву… - Неожиданная встреча произвела на парня впечатление, он выглядел немного смущенным, но на шпиона почему-то по-прежнему не походил.
Мне стало стыдно за необоснованные подозрения Катерины в адрес представителя дружественного государства, с которым у нас как-никак очень тесные политические и экономические отношения, и я, распахнув заднюю дверцу автомобиля, с вежливой улыбкой пригласила:
- Садитесь, пожалуйста. Мы с подругой как раз в Москву едем.
- Благодарю вас. Автобус до ближайшего города только через полтора часа, - как бы извиняясь, пояснил Джош. - Мне показалось, что до хайвея я дойду быстрее…
- Действительно, показалось, - хмыкнула Катька, бросая лукавые взгляды в зеркало заднего вида. - До нашего хайвея еще топать и топать. Ну, а в столице-то тебя по какому адресу доставить?
- Можно до ближайшей станции метро.
- Ха! Наше метро для твоей нервной американской души - чересчур экстремальный вид спорта. О русской мафии слыхал небось? - Американец кивком головы подтвердил, что о разгуле криминала прекрасно осведомлен. Катька, удовлетворившись его реакцией, развила тему: - Так вот, в подземке у мафии самое что ни на есть гнездо. Генштаб, понимаешь? Что-то типа вашего Пентагона, где мозги собираются. Твою иностранную… кхм… лицо за версту видно. Набьют запросто, а то и вовсе… того… Советую не рисковать. Так куда везти?
- Отель "Балчуг Кемпински", - быстро ответил Макферсон, напуганный страшными перспективами, а я еще раз убедилась, что никакой он не шпион. Станет настоящий шпион пугаться обычного московского метро?!
- Ого! - присвистнула подруга. - Кучеряво живешь, братишка! "Балчуг" - дорогое удовольствие. Ты, часом, не вице-президентом работаешь?
- Не-ет… Я клерк на Нью-йоркской бирже. Не рядовой, конечно, но и не самый первый. Я в командировку приехал, - задушевно пояснил американец. - Господин Тихомиров - наш партнер, он должен был меня… как это правильно по-русски… сопровождать?
- Курировать, - подсказала я. Надо же, оказывается, я была недалека от истины, когда врала следователю Александрову о заграничной командировке Никиты. Кто знает, если бы не нелепая смерть, может, в скором времени Кит и отправился бы за океан на курсы повышения квалификации?
Дорога до гостиницы заняла полтора часа, и все это время Макферсон развлекал нас рассказами о прелестях американской жизни. В конце пути Джош тепло с нами попрощался и пригласил в гости, правда, адреса почему-то не оставил.
По наивности я полагала, что, сделав доброе дело, мы отправимся домой, но у Катерины на этот счет имелось свое, отличное от моего, мнение. Она, весело бибикнув вслед американцу, отъехала от гостиницы, но, вместо того чтобы повернуть в сторону Ждановки, пристроилась в сотне метрах от входа и заглушила двигатель. Кажется, подружка не спешила возвращаться домой. С упорством Ленина, жующего восьмую хлебную чернильницу, она продолжала верить в принадлежность Джоша к клану шпионов.
- Конечно, - "обрадовала" меня Катька, когда я напрямик спросила ее об этом. - Сама убедишься.
- Но я не хочу, Кать! - в крайней степени раздражения воскликнула я. - Даже если Макферсон и шпион, пусть им занимаются компетентные органы, у нас ведь нет никакого опыта в борьбе со шпионами! К тому же хочу напомнить, что у нас с тобой не менее важное дело - нужно разобраться со смертью Никиты и кончиной Саламатина. Боливар не выдержит двоих, Кать! В том смысле, что сразу два серьезных дела мы не потянем…
Должно быть, последний аргумент впечатлил Катерину и слегка умерил ее пыл. Почесав затылок, подруга вынуждена была со мной согласиться.
- Ладно, - недовольно проворчала она, повернув ключ в замке зажигания, - кажется, ты права. Оставим богу богово, а шпионам - шпионово. Поехали домой, Санчо, а там… Обана! Пожалуй, домой мы поедем позже. Смотри…
Я перевела взгляд в направлении, указанном Катериной, и заметила, как из "Балчуга" вышел Макферсон, сел в такси и медленно стал выруливать с гостиничной стоянки. В этот момент мне стало абсолютно ясно, что Катька вновь вернулась к мысли взять американца в разработку.
В отличие от Ждановки, где следить за человеком крайне проблематично, в Москве процесс слежки превращается в довольно опасное, но увлекательное занятие. В потоке машин засечь "хвост" практически невозможно. Это плюс. Однако есть и минусы. Во-первых, не всем автолюбителям придется по сердцу, когда нахальная девица на шустрой "Мазде", невзирая ни на какие правила, не соблюдая шоферскую этику, прет как танк по одному ей известному маршруту. А во-вторых, подобное вольное поведение на дороге почему-то не нравится еще и официальным лицам, я имею в виду товарищей в серой форме с полосатыми жезлами в руках. В общем, пустились мы в авантюрное путешествие, и мне стало не до вопросов. К счастью, таксист Макферсону достался неопытный, иначе как объяснить его метания с одной полосы на другую и совершенно неприличный скоростной режим? Ну скажите, какой уважающий себя московский таксист поедет по городу со скоростью сорок километров в час?! Катька вынуждена была подстраиваться под стиль вождения таксиста, и это здорово нервировало не только ее, но и других автолюбителей. К чести подруги, замечу, что на гневные сигналы и обидные реплики в свой адрес она отвечала вполне достойно.
- Санчо, я, кажется, поняла, куда они едут, - с трудом разминувшись с огромным джипом, сообщила Катерина.
- Угу, - пробормотала я, не слишком понимая, о чем толкует Катерина: встреча с джипом здорово меня напугала.
- Они едут на Котельническую набережную…
- Угу, - снова повторила я рассеянно, но тут же переспросила: - Куда?
- На Котельническую набережную!
- Ты уверена?
- А то! Сама смотри…
Действительно, такси свернуло к уже знакомому нам дому, в котором проживал Михаил Саламатин, ныне покойный, и его многоуважаемый, слегка чокнутый папаша-Академик. Макферсон, расплатившись с таксистом, скрылся в подъезде.
- Все-таки правы мужики, когда говорят: "Послушай женщину и сделай все наоборот", - радостно потерла руки Катька. - Хорошо, что я тебя не послушалась! Вот уехали бы домой и не узнали бы, куда подался наш чухонец.
- А сейчас ты, можно подумать, знаешь, - машинально подколола я подругу.
- Представь себе, знаю. К Саламатину.
- Не может быть. Таких совпадений не бывает.
- Ну, совпадения здесь ни при чем. Мишка Саламатин тоже на бирже работал. Ох, Саня, не нравится мне интерес американца к нашим двум трупам! - Катерина в задумчивости покачала головой. Упоминание о каких-то "наших" трупах мне не понравилось.
- Ты, Кать, говори, да не заговаривайся, - посоветовала я Катерине. - Что значит - наши трупы? И вообще, в доме почти двести квартир, почему ты думаешь, что Макферсон приехал именно к Саламатину?
- Я вовсе так не думаю. Я знаю. Хочешь, проверим?
Не дожидаясь моего согласия, на которое, по большому счету, ей было плевать, Катерина с необыкновенным для ее комплекции проворством выскочила из машины и ринулась в подъезд. Вообще я давно заметила некоторое сходство подружки с неким Авессаломом Изнуренковым, героем Ильфа и Петрова. Как известно, Авессалом отличался округлостью форм и неуемной энергией, совсем как моя Катерина. Не утруждая себя дальнейшими размышлениями, я проследовала в подъезд следом за ней.
На месте консьержа, любителя кроссвордов, пожилого интеллектуала, обнаружился крепкий детина лет двадцати пяти в спортивном костюме. На столе перед ним лежал журнал "Oops!", раскрытый на странице с постером какой-то очередной молодежной группы, коих в наше время развелось, что тараканов на кухне у нерадивой хозяйки. До нашего появления парень внимательно изучал физиономии юных исполнителей и исполнительниц попсы и криво ухмылялся. Однако когда мы с Катькой возникли перед его столом, он закрыл журнал и сменил плотоядную ухмылку на подозрительный прищур контрразведчика.
- К кому? - грозно поинтересовался охранник.
- К тебе, - уверенно ответила Катька и выложила перед слегка обалдевшим охранником двадцатидолларовую банкноту.
Парень несколько мгновений смотрел на зеленоватую бумажку, словно бы даже не узнавал ее. "Мало", - подумала я, но охранник легким, хорошо отрепетированным движением руки накрыл купюру журналом и, не меняя выражения лица, задал лаконичный вопрос:
- Че надо?
Катерина, до этого с напряжением наблюдавшая за секьюрити, оживилась:
- Пару минут назад сюда вошел такой… - подружка подняла руку вверх в стремлении обозначить габариты американца. - Рыжий детина. Скажи нам, пожалуйста, к кому он пришел?
- Не могу, - понурился охранник.
На столе волшебным образом материализовалась еще одна банкнота достоинством в пятьдесят долларов. Ее тоже прихлопнули журналом, но ответ на вопрос остался прежним.
- Почему? - нахмурилась Катька.
- Я… это… Никого не видел…
Подруга заволновалась:
- Как это - не видел? Он минуту назад сюда вошел! Что значит - не видел? Или так увлекся веселыми картинками из подросткового журнала, что ничего вокруг не замечал?
Консьерж еще больше смутился. Мне даже стало его жалко: ну, зачитался парень! Так это ж здорово! Любовь к чтению так несвойственна современной молодежи…
- В туалет я отлучался, - повинился любитель современной эстрады.
- Вот работнички, а?! - прошипела Катерина. - Небось сменщик твой пост ни на минуту не покидает, а как же? Старая гвардия! А тебе, юноша бледный, могу дать бесплатный совет: учись контролировать мочевой пузырь, пригодится в жизни! Пошли отсюда, Саня. Господи, страшно представить, какое будущее всех нас ждет с таким вот молодым поколением! И как, спрашивается, эдаким балбесам доверить родину?! Смена, блин!!!
Продолжая ворчать, Катька увлекла меня к лифтам. Великовозрастный балбес ничего против не имел, он даже не спросил, как положено в таких случаях, к кому направились гости.
Квартира Михаила Саламатина видимых следов взлома не носила. На ней красовалась милицейская бумажка с фиолетовой печатью и непонятной закорючкой. Перед мысленным взором как-то сам собой возник образ следователя, который нас допрашивал, и я решила, что такая вот каракатица вместо подписи подходит только ему: человек он, на мой взгляд, мутный, значит, и подпись должна быть примерно такой же.
Тем временем Катерина тщательно изучила и разве только не обнюхала опечатанную дверь. По тому, как она скривилась, я имею в виду Катьку, а не дверь, я поняла, что подругу постигло глубокое разочарование:
- Черт! Не может быть, чтобы я ошиблась. Ты ведь тоже видела, что американец вошел в подъезд. Видела, Сань? - Кивком головы я подтвердила свое согласие. Макферсон, действительно, в подъезд входил. Соблазнительная версия о том, что он ушел чердаками, умерла, не родившись, потому что в доме имелся всего один жилой подъезд, а сам чердак если и был, то использовался по прямому назначению - в качестве складского помещения. Подружка в крайней степени задумчивости и недоверия еще довольно длительное время моргала на дверь. В ее взгляде ясно читалась аксиома: раз человек вошел в подъезд и не вышел из него, значит, он непременно должен быть здесь. - Черт! - повторила в сердцах Катерина. - Не мог же здоровый мужик просочиться сквозь стены?!
- Может, он телепортировался на планету Каракатук? - ухмыльнулась я. Честное слово, я ничего особенного не имела в виду, просто вспомнила чокнутого Академика с торчавшими из носа разноцветными проводками. Но Катькина реакция оказалась, мягко говоря, неадекватной: она округлила глаза до совершенно неприличных размеров, хлопнула себя по лбу и со словами: "Эйнштейн отдыхает!" - увлекла меня вниз по лестнице. Секунду спустя мы уже звонили в дверь Саламатина-старшего.
На этот раз из носа Академика никакие проводки не торчали, зато голову украшало какое-то непонятное сооружение из обычной пищевой фольги. Что-то вроде древнерусского шлема, только вместо остроконечного шпиля, венчавшего головные уборы богатырей, шапку Саламатина-старшего украшала длинная антенна с "вилкой" на макушке, изготовленная из медной проволоки.
- Ку, Игорь Юльевич! - следуя примеру героев одного известного фильма, Катька ладошками похлопала себя по щекам, после чего присела, разведя руки в стороны. - А мы к вам!
Должно быть, с момента последнего сеанса связи с каракатукчанами (или каракатукцами?) в сознании Игоря Юльевича произошли необратимые изменения, а может, какой-нибудь представитель дружественной планеты сидел сейчас на кухне Академика - словом, папа-Саламатин впустить нас в квартиру не пожелал.
- Что нужно? - не слишком любезно поинтересовался он, переступив порог и для надежности прикрыв дверь.
- Разве вы нас не пригласите? - Катька возмущенно выставила вперед свой бюст шестого размера.
Академик скосил глаза на монумент, взволнованно задышал, но входную дверь прикрыл еще плотнее.
- Вас легче не впустить, чем потом выгнать, - проворчал Игорь Юльевич. - Что угодно, дамы? Я сейчас не расположен принимать гостей. У вас ко мне дело?
- Ага. К вам, часом, иностранец американской национальности не заходил? Рыжий такой, здоровый… Он еще по-украински лопочет, - пояснила Катерина цель нашего визита к Академику. Непонятно почему, но эта реплика заставила Игоря Юльевича громко рассмеяться:
- Ха-ха-ха! Ну, развеселили старика! Американец, говорящий по-украински! Хотелось бы услышать. Это, наверное, смешнее, чем Луи де Фюнес!
Катерина сердито засопела, готовилась, похоже, пойти в лобовую атаку на дверь. До этой минуты я пряталась за широкой спиной подруги, всерьез опасаясь, что Игорю Юльевичу снова придет в голову мысль отправить меня с миссией спасения на Каракатук. Однако при виде решительных намерений Катьки я осмелилась выглянуть из укрытия и робко поинтересоваться:
- Так вы не видели американца? Он к вам не заходил?
- Нет, конечно.